Повседневная жизнь обыкновенного человека складывается из серых будней. Когда дни заполнены суетой, беготнёй по пустячным вопросам, закупкой продуктов и решением извечного вопроса: « Что же сегодня приготовить на ужин такого, чтобы хватило на завтрак, а то и на обед следующего дня? » При этом самое неприятное состоит в том, что вам некогда заняться делами действительно для вас важными и их постоянно приходиться откладывать в долгий ящик. Размышляя таким образом, сегодня я решила пройтись пешком. Выйдя из автобуса на несколько остановок раньше, я оказалась на улице, которую видела всегда только из окна, проезжая её в транспорте. Вечно спеша на работу и обратно, я пролетала этот отрезок пути, боясь опоздать или не успеть выполнить всё в срок. От этого чувства обязательности я просто страдаю. И зачем только воспитали во мне эту совесть, с которой так трудно жить?
Злясь на себя за этот факт, я шла по тротуарной плитке, искусно выложенной умельцами возле каждого магазина. Хозяин обязан смотреть за прилегающей к его объекту территорией. И уж если кто-то начал выкладывать плитку возле своего магазина, то каждый последующий просто обязан переплюнуть своего конкурента в этом деле. В результате на тротуаре не осталось простого серого асфальта, а покрытие дороги напоминало диковинные рисунки детского калейдоскопа- с разными узорами и оттенками. Идти было неудобно. Каблуки то и дело застревали в зазоры между плиткой. И каждый раз вынимая из подобного рода « ловушки» каблук, я боялась не найти на нём набойку.
Пройдя с пол квартала, я остановилась. Странно, но я думала, что это не далеко. Видно ошиблась, ведь ехать - это одно, а идти - совсем другое. Вздохнув, я принялась идти дальше. Подойдя к перекрёстку, я увидела красный свет светофора и остановилась. Хотя зачем, ведь машин не было. Я посмотрела в одну сторону, потом в другую. Действительно, дорога была пуста – ни одной машины. И с мыслью, что я нарушаю правила перешла дорогу. И со мной ни чего не случилось. Только подсознание забило тревогу: «Нарушивши правила один раз, захочется нарушить и во второй…», ехидным голосом зазвучало слева. «Ну и что? Ведь никто не видел », зазвучало справа. Я устала бороться сама с собой. Кто вообще придумал эти правила, которым надо подчиняться? Придумали и забыли. А правила остались. Кто хочет, тот и подчиняется, а кто не хочет, пусть сворачивает. И я свернула. Налево. Почему налево? Не знаю. Ноги сами пошли. Ну, хотя бы потому, что там не было этой ужасной плитки. И песка, на котором она держалась, вечно скрипящего под ногами, тоже не было. А была обыкновенная асфальтовая дорога, по которой я пошла, твёрдо ступая, не боясь упасть или потерять набойку.
На город спускалась ночь. Вечер, с его неясными очертаниями и неопределённостью кончился. На придорожных столбах зажглись фонари. Жёлтый рассеянный свет осветил дорогу. В воздухе появилась прохлада, такая желанная для городских жителей в эту пору. Что и говорить – август месяц контрастов, с серебристой росой по утрам и обжигающим солнцем в дневное время. А вечером температура снижается, давая возможность горожанам облегчённо вздохнуть от столь надоевшей на протяжении лета жары. Лёгкий ветерок, взявшись неоткуда, встревожил своим присутствием кроны старых платанов, что возвышались вдоль улицы. Повеяло свежестью, под ногами появились тени движущиеся в такт ветру. Дышать стало свободней, и я замедлила шаг. Почему я свернула с главной дороги меня не беспокоило. Беспокоило другое – почему, пройдя приличное расстояние, я не нашла того, ради чего и предприняла это путешествие. По всем расчетам я должна была наткнуться на него почти сразу, как вышла из автобуса. Он давно не давал мне покоя. Вот уже несколько недель. Я сворачивала шею, чтоб хоть как-то разглядеть его получше, всякий раз, как проезжала мимо. Но взгляд мой мог уловить его черты лишь мимолётом, невзначай, как придётся… Автобус на этом промежутке пути ехал с большой скоростью. Здесь никто не садился и не требовал остановки. Наверное, я была первая, а может и нет. Во всяком случае, сколько я езжу на этом маршруте, никто не требовал остановки. Никогда. Но мне так хотелось увидеть его поближе, рассмотреть получше, может быть даже и потрогать рукой…
Но теперь я шла совершенно по незнакомой мне дороге и, казалось, в другом направлении. Что ж, видно моя судьба такая – оказаться не там, где хотелось бы и делать не то, что хотелось бы. Главное, что у меня осталась моя мечта – увидеть его и точка. «Не надо было нарушать правила », съехидничало слева. «Не надо слишком умничать», отпарировало справа. И тогда мне стало обидно за себя. Ну почему со мной всегда так? Не как у всех? Чувство жалости подкатило к самому горлу. Ну вот, не хватало ещё и расплакаться прямо здесь – посреди дороги. Я шмыгнула носом. Остановилась. Сняла сумку с плеча, чтобы найти в ней платок. Долго рылась по отделам сумки. В темноте ничего не было видно. Тогда я плюнула на всё это бесполезное занятие и утёрла нос ладонью. И в этот миг я увидела вывеску с благозвучным названием «Сиеста». Вывеска зажглась в то время, когда я рылась в сумке и не видела, что делается в округе. Я никогда ни чего не замечаю, когда что-то пытаюсь найти у себя в сумке. Может это безалаберность, а может просто беспечность. Но в этот миг она оказалась моим спасением. Напряжение, что сковывало меня в последние несколько часов, надо было снять. «Сиеста». Что могло оказаться под этой вывеской? Кафе? Ресторан? Забегаловка или просто продуктовый магазин? Впрочем, не важно. Я сейчас должна была оказаться среди людей. Живых, озабоченных проблемами и не очень. И я, перейдя улицу, направилась на свет неоновой вывески. Мимо проходила невысокого роста женщина и я, с полной уверенностью, что она мне подскажет, спросила: «Извините, но не подскажете ли вы, что представляет собой «Сиеста»? », и указала рукой на вывеску. Дама, окинув меня полным презрения взглядом, процедила сквозь зубы: « Знать не знаю и знать не хочу. Я по барам не шляюсь!». Из вышесказанного я поняла, что это мини-ресторан, а может и бар местного разлива, о котором, жительницы вроде этой озлобленной особы, имеют своё особое мнение. На минуту мне её стало жаль. Ведь дело привычное. Муж, после трудовых будней идя домой, так бы и шёл бы, если бы не такие заведения, как это. Обязательно зарулит туда и оставит там часть своей зарплаты, если не всю на пиво, джины-тоники и остальную подобную дребедень. Но я то не муж с зарплатой, могу же я хоть глазком взглянуть что там. Ну, я же не надолго. «Разврат!», застонало слева. «Ну, надо же когда-то начинать», справедливо вздохнуло справа. И я, не долго думая, открыла дверь с затемнёнными стёклами. Шагнув вперёд, я очутилась в тёмном холле. Ступеньки, что встретили меня вместо порога, заставили споткнуться и получить ускорение к движению, да так, что я мигом очутилась возле барной стойки. Проделав столь быстрый перелёт от входа к стойке, я стукнулась лбом о большой колокольчик, висевший на бронзовой подставке. Раздался приветливый звон. На этот звук тут же отреагировала девушка, стоявшая по ту сторону стойки с улыбкой на устах. «Приятного приземления!», промурлыкала она. Я, почесывая лоб от боли, с недовольным видом начала: «Что значит с приземлением? Вы что клуб для списанных лётчиков, которым всё равно где летать?» В ответ девушка рассмеялась искренним смехом и добавила: « О, нет! Не подумайте чего плохого! Просто наш хозяин так вычисляет новеньких ». Снова хихикнув, она наклонилась ко мне поближе: « Постояльцы знают о трёх ступеньках вниз, а вы вот не знали и влетели в колокольчик!». « А что влететь можно ещё куда-то?», уже с интересом спросила я. « Да,… но в основном в колокольчик. Игорь Семёнович много опытов проделал, прежде чем поместить колокольчик именно здесь.», вздохнув, сказала девушка. Этим фактом я явно заинтересовалась и съязвила: «А что, ваш Игорь Семёнович лично проводил опыты своим лбом, чтобы прийти к выводу о том, где именно ставить колокольчик?». Девушка, явно не считая мой вопрос идиотским, ответила: « Ну что вы, у него много родственников, да и знакомых тоже …Так это все попробовали по чуть-чуть, - и тут же вскрикнула - Ой, да у вас кровь!» Я провела по лбу рукой и, действительно, на пальцах остались следы крови. Девушка испарилась так же быстро, как и появилась. Я снова начала рыться в сумке, чтобы достать влажные салфетки и вытереть лоб. Рана была не большая, просто ссадина. А вот шишка на лбу появиться точно. Продолжая исследовать свою сумку, я уже была возле выхода, как вдруг, меня окружили со всех сторон заботливые руки персонала. Одни мазали мой лоб йодом, другие накладывали пластырь, третьи извинялись и пытались забрать мою сумку, зазывая в зал. Всё это действо сопровождалось охами и ахами, что меня просто взбесило. Я мотнула головой в сторону так, что пузырёк с йодом, выскользнул из рук заботливой официантки и, сделав сальто в воздухе, разбился, что называется вдребезги, оставив на половой плитке множество ядовито-жёлтых брызг вперемешку с осколками.
Вырвав сумку из рук, застывшего с открытым ртом официанта, я, высоко подняв голову, двинулась по направлению к выходу. Как тут меня остановил голос. Я его где-то слышала раньше. Но где? По-моему это…Я обернулась. Напротив меня стоял уже немолодой человек в тёмном костюме. « Ты?», - едва смогла выдавить из себя. « Я, - просто было слышно в ответ.- А что так изменился?» « Не так что бы очень, но…», пожала я плечами, как бы извиняясь. « Не надо никаких, но … Проходи.», он жестом показал на дверь, ведущую в зал. И мне пришлось подчиниться. Впрочем, как и всегда. Подчиниться и всё.
Зал оказался простым, и в то же время уютным. Ничего особенного, на первый взгляд. Черные столики на шесть мест. Стулья с изогнутыми ножками и высокими спинками. Стены до половины были оббиты тёмной вагонкой. Вторая же их половина была обклеена обоями под бархат тёмно-вишнёвого цвета. На столиках стояли лампы с красными абажурами, устроенными так, что свет от ламп падал на стол, а не рассеивался по всему залу. Мы сели за столик возле окна. Бордовые шторы красиво обрамляли оконный проём, ниспадая к полу тяжёлыми складками. По бокам они были собраны шнурками из золотистых нитей с пышными кистями на концах.
«Нравится?», с явным удовольствием спросил Игорь. « Мило», ответила я. «Мило и всё?», Игорь явно не привык, чтобы о его заведении так говорили. Поэтому добавил: « Знаешь, сколько бабла я в это всё вложил?» Я, молча склонила голову на бок. Боже, мой! Игорь… Сколько лет прошло…Тебя не узнать. Да и речи твои странные…
Игорь был моим одноклассником. Нет, не всё время учёбы, а только в старших классах. Я училась в специализированной школе с глубоким изучением английского языка. Но проучилась я там только до восьмого класса (тогда заканчивали не девять, как сейчас, а восемь). Потом посемейным обстоятельствам нам с мамой пришлось переехать в другой район города и определить меня в местную школу. Что сказать…Мне было трудно в плане моральном. Все мои друзья и подруги остались там, откуда нам пришлось уехать. Я очень переживала по этому поводу. Я вообще натура слишком впечатлительная и любой негатив переживаю в полную силу и достаточно долго. Мне требуется много времени, для того, чтобы прийти в себя. Но главная моя беда в том, что все мои переживания я держу в себе, не выплёскиваю их наружу. Живу с этим долго. Ношу в себе негатив. Но с годами я научилась сама сжигать в себе всё плохое, что гложет и тяготит. Но в начале пути я впитывала в себя всё как губка, и плохое и хорошее.
И порой не умела отличить одно от другого. Всё, что я встретила в новой школе, было для меня дикостью, неорганизованностью и невежеством. Я как будто попала в другую неведомую мне реальность. Среди одноклассников я не нашла личность, достойную моих взглядов на мир. Осталась без подруг. Да и без друзей тоже. Все видели во мне выскочку – всезнайку. Хотя я никогда не кичилась своими знаниями. Разве кто-то кому то мешает просто учиться? Одним словом очутилась « не в своей тарелке» И тут подвернулся он. Игорь. Он хорошо учился, пользовался популярностью среди «элитного» круга одноклассников. Спортсмен. Не пьёт. Не курит.
Однажды, идя со школы домой, я почувствовала, что за мной кто-то следит. Это чувство и раньше не покидало меня. Я уже привыкла быть настороже в этой школе. Я выпустила портфель из рук и, нагнувшись, сделала вид, что завязываю шнурки кроссовок. Краем глаза я видела, как от дерева отделилась тень и направилась прямо ко мне. Не успев разогнуться, я увидела, как портфель улетучился из-под моего носа. Игорь стоял прямо передо мной и сжимал мой портфель в руках. Я не нашла ничего лучше, чем расхохотаться ему прямо в глаза и пытаться начать разговор. Но разговор не клеился. Не получался он и потом. По той простой причине, что Игорь просто молчал. Он не издавал ни звука. Если бы я не слышала его ответы на уроках, я бы решила, что он немой. Но со временем я поняла, что немым его сделала я. Вернее его чувства ко мне. Когда он видел меня, как признался намного позже, его тело пронизывала дрожь и как будто парализовывала всего. Он столько хотел сказать мне, но не мог. А зря.… Ведь я была готова слушать его. Во-первых, мне не с кем было особо поговорить, а во-вторых, он мне тоже стал нравиться. Так и продолжалась наша немая дружба – я шла, а он нёс мой портфель. Я забирала свои вещи у него из рук, а он ещё долго стоял под окнами моего дома. Но в один прекрасный день мне удалось его разговорить. Он начал отвечать на мои вопросы, а потом пригласил погулять. С этого момента наша дружба переросла в нечто большее. Игоря, как прорвало. Из молчаливого воздыхателя он превратился в пылкого ухажера. Бесконечные прогулки по вечернему городу, сидение под луной на берегу моря, громадные охапки сирени в грозу… Больше я не представляла свою жизнь без Игоря. Он стал для меня заботливым другом, надеющимся на большее. Его мама во мне души не чаяла. Обожала всем сердцем. Даже когда Игоря забрали в армию, меня взяли с собой на присягу. И я поехала с его мамой и папой в город под Киевом. Меня всем представили, как будущую невестку. Но так бы и было, если бы не мой легкомысленный характер. Игорь в армии, я в городе. Ну не монашка же я, в конце концов. Никогда не пряталась от злобных глаз. А видимо, надо было. Школа уже была позади. Я поступила в институт, обзавелась новыми друзьями. Меня всегда можно было встретить на море, в центре города, на дискотеке в компании весёлых и шумных студентов. Видно кто-то, когда-то, зачем-то, может быть из-за зависти или ещё какой-то причине, уж не знаю точно какой, решил оклеветать моё имя. Сначала я просто перестала получать от него письма. Потом его мать приезжала к нам домой. И рыдала возле подъезда, сожалея о поступках своего сына. Дни шли. Я узнала, Игорь вернулся из армии. Была середина ноября. Как раз его день рождения. И я пошла его поздравить. И мы встретились. Долго осматривая меня всю с ног до головы, он сказал, что у меня всё лицо в прыщах и я слишком толстая. Теперь я знаю, что если мужчина осмелился сказать такое, надо гнать его от себя подальше. Но тогда…Тогда для меня это было шоком. Я долго не могла прийти в себя. Но я нашла в себе силы. Я вычеркнула Игоря из жизни, как казалось, навсегда. Двадцать лет жила, забыв о нём. Но вот судьба снова сводит нас. Но зачем?
« А ты всё такая же…», сказал он, нагло смерив меня раздевающим взглядом. «Ага,… такая же прыщавая и толстая», не задумываясь ответила я. Вместо ответа он резким движением отпрянул на спинку стула и развёл руки в стороны. Неужели его былая немота вернулась? Может быть и так, но он явно занервничал. Он пошарил по карманам, и, достав пачку каких-то дорогих сигарет, закурил. Потом так же резко придвинувшись к столу, воскликнул: «Ну, ты даёшь! Я же ничего такого не сказал. Напротив, ты - ты просто супер!» Он выдохнул комплимент вместе с дымом. Не найдя где скинуть пепел, он, закатив глаза, возмутился: « Ну, ё-моё, блин… Где пепельница? А?» В одну секунду, словно из воздуха, материализовалась официантка. Изящным движением она поставила пепельницу на столик и заискивающе спросила: «Игорь Семёнович, может, чего желаете?» Игорь, словно ужаленный, подпрыгнул на стуле и как бы извиняясь, спросил:
- Может, хочешь чего?
- Хочу, - ответила я.
-Что?
- Если бы я знала что …
-Ладно…- Игорь понял, что я доверяю его вкусу, сделал пару знаков официантке. И та исчезла в глубине зала, кивнув.
- Сейчас всё будет в ажуре!, - заявил Игорь. – Ты пострадавшая. А таких надо ублажить.
Мой взгляд, видимо, был испепеляющим и, немного поёрзав на стуле, Игорь добавил: - Да к тому же моя давняя знакомая.- С этими словами он взял меня за руки. Ничего кроме теплоты влажных от пота ладоней, я не почувствовала.
- Настолько давняя, что может и не узнал бы на улице при встрече?, - сказала я и поняла, что ударила его больней некуда. Он молчал. Высвободив свои ладони из моих, он снова пытался закурить.
- А я смотрю, ты начал курить, - поддала жару в огонь. Зажигалка не хотела высекать огонь. Он снова нервничал. Поискав в сумке, я нашла зажигалку и предложила её Игорю. На что он молча кивнул, и отбросил свою в сторону. Закурил и выпустил большой столб дыма прямо на меня. Я замахала руками. Вообще-то я сама курильщик со стажем, но не переношу дыма от сигарет.
- Извини, я не хотел,- виновато улыбнулся Игорь и затушил сигарету об дно пепельницы. От этого дыму стало ещё больше.
- Научился бы сначала, а потом рисовался, - сетовала я.
- А я и не умею, - отпарировал он, - Это я так, балуюсь… Для поддержания имиджа.
Пока мы, кашляя, разгоняли сигаретный дым, появилась официантка с большим разносом в руках. И вскоре стол наполнился разнообразными блюдами. Помидоры под сыром, копчёная скумбрия, мясное ассорти. А на огромных тарелках, что поставили перед каждым из нас, красовалась солидных размеров отбивная с большим ананасовым кольцом сверху. Все это было щедро залито подтаявшим в духовой печи, сыром.
- Ну. Вот и еда. - констатировал Игорь сей явный факт. И в этот момент зазвонил его мобильный телефон. Он мигом вытащил его из кармана брюк и тут же ответил:
- Да! Слушаю! Привет, дорогая! Нет, дорогая… Да, дорогая… Конечно, дорогая…, - и c чувством выполненного долга отключил телефон. И тут же принялся разделывать отбивную при помощи вилки и ножа. Я стала делать тоже самое. Но всё же спросила: - А как же дорогая? Он, разжёвывая часть отбивной заявил: - Ничего, подождёт, - и снова углубился в процесс еды. Официантка принесла графин с водкой. Видя моё замешательство, Игорь спросил: - Что, не употребляешь?, - видя, как я замотала головой в знак протеста, добавил, - Что тогда будешь? Коньяк? Мартини? Может виски?
- Нет – нет, что ты!
- Не понял, - с обалдевшим видом смотрел на меня Игорь.
- Что ты не понял ?, - спросила я, явно не рассчитывая на ответ, и стала пояснять неразумным, - водка сужает сосуды, коньяк расширяет. Красное вино, особенно сладкое, повышает давление. Белое - к рыбе…
- Ты, что больна? - задал он идиотский вопрос.
- С чего ты взял?
- Ну…то расширяет, то - сужает, то - поднимает или опускает… Ты болеешь?
Мне стало смешно. Ну почему всегда так, если отказываешься пить, то сразу
больна…
- Нет, конечно, - ответила я с улыбкой.
- Тогда что? – недоумевал Игорь.
- Всё это очень банально, - нехотя ответила я, - водка… коньяк… Хотелось бы …Что - то не ординарное…особенное…ну ты понимаешь..
- Ага…,- удовлетворительно закивал Игорёк, - всё будет!
Ну, что ж, пока что-то там будет, можно и спросить. И я спросила:
- Скажи, а она действительно так дорога?
- Кто ?, - не понял Игорь.
- Ну, та, с которой ты говорил по телефону?
- А, эта…,- ответил он нехотя, - это моя жена.
- Так что, жена не человек что ли? Она что же, дорогой быть не может? Тогда зачем ты её так называешь? - с чего - то вдруг разозлилась я.
- Ох, если бы ты только знала, насколько она мне дорога… Подумать страшно! Одних колготок только на пятьсот баксов ей купил… Молчу уже про всё остальное.
- Ну, и молчи, - неожиданно для себя вдруг сказала я,- а давай выпьем за нас. Давай выпьем за нашу встречу, Судьба ведь славная штука - то разводит, то сводит. Скажем ей спасибо за это! - выкрикнула я, как тамада на свадьбе и протянула через стол бокал с минеральной водой. На что Игорь отстранил мою руку с бокалом в сторону и налил водки и себе и мне. Затем с торжественным видом произнёс:
- Негоже за нашу встречу пить воду с газом - только крепкую и горькую, правда, Лелька? Сказал и тут же опрокинул стопку. Так меня называли только близкие люди. А Игорь уже давно не числился среди них.
- Возможно, ты прав , - отпарировала я и опрокинула стопку следом. Будь что будет.…А потом была ещё одна стопка, за ней ещё. Мы сидели за столиком, вспоминали нашу юность. Мы смеялись так заразительно, что официанты, скопившись возле барной стойки, улыбались вовсю, а то и хохотали до слёз. Потом нам захотелось пройтись по памятным местам нашей школьной юности. Услужливые официанты быстро упаковали нам еду « на вынос» в пластиковые коробочки. Вручили две бутылки водки и шампанского и отправили нас в ночь, умиляясь и махая нам вслед ладошками…
Очнулась я ранним утром, когда едва забрезжил рассвет. Сев на кровати и оглядевшись кругом, поняла, что я в гостиничном номере. На столе фрукты в плетеной корзинке, начатая бутылка шампанского, бутерброды с икрой и неизменные отбивные с ананасами в сыре. Я поморщилась. Встала. Прошлась по номеру. Раздвинула шторы. Город ещё не проснулся. Ещё бы, ведь сегодня суббота. Выходной. Кто станет в такую рань двигаться вдоль дорог? Я потянулась изо всех сил, встав на цыпочки. Руки взметнулись вверх. Голова наклонилась назад сама. Слегка покачиваясь из стороны в сторону, я улыбнулась. Боже, как хорошо, невесомо, вольготно… Передо мной простирался утренний город - сонный, неповоротливый. И в тот же момент я почувствовала прикосновение рук. Таких тёплых, нежных, настойчивых. Он обнял меня, подойдя сзади.
- Доброе утро, милая…, - сказал он.
- Милая?! - я оттолкнула его от себя, - почему не дорогая ?
Он крепко сжал меня в объятьях и изрёк:
- Потому, что ты обошлась мне всего лишь в две сотни долларов…
Я не возмущалась, а приняла всё, как есть… И, падая на белые простыни, подумала, что прошлое не отпускает, а тянется за нами всю жизнь. И противиться этому просто бессмысленно…
В кафе, что располагалось на первом этаже гостиницы, мы были одни. Нам принесли горячий кофе. Игорь взял чайную ложку и, добавив в кофе ещё сахару, стал медленно его размешивать. Потом вдруг спросил:
- Ты долго меня искала?
- Нет. Да я тебя вообще не искала.
Он перестал размешивать сахар и посмотрел на меня изрядно удивившись.
- Тогда, как же ты очутилась в моём кафе? Ты же никогда не ходишь там, где нет транспорта. Говори правду, кто тебе проболтался и дал адрес?
- Да никто! Просто шла и случайно наткнулась на твоё кафе и встретила там тебя.
- Ну, зачем – то ты там шла! - спросил он с недоверием.
- Ой, сама не знаю, почему я там оказалась, - небрежно махнув рукой, отпарировала я. - Вообще-то, я шла совсем в другую сторону…
И тут я оживилась. И начала рассказывать о том, так долго собиралась сделать. А именно, мне всенепременно хотелось зайти в один из магазинов,который я каждый раз проезжала мимо, спеша на работу и обратно. Мой взгляд, как магнитом, притягивала его витрина. Верней сказать то, что было одето на манекен.
- И что же там такого сверхъестественного напялили на этого урода? - злобно спросил Игорь.
Быстро отхлебнув уже остывший кофе, я с воодушевлением начала описывать свою мечту - манто из белого, необыкновенной красоты меха. Пушистое белое облако хотелось рассмотреть поближе, погладить рукой. Судя по статусу магазина, он был из дорогих и о том, чтобы примерить, и тем более купить это чудо не могло быть и речи. Да мне полжизни не хватит, чтобы заработать на него.
- Так что вот такие вот дела… Но с другой стороны, ведь это же здорово, когда у человека есть мечта. Правда? - Я посмотрела на Игоря. Он сидел напротив. Всё так же возил ложкой по дну чашки. Кофе он так и не выпил.
- Правда, - ответил он и с силой отодвинул от себя чашку. Кофе пролился на скатерть. – Пошли. И мы пошли. Он в одну сторону, а я в другую. И что я такого сказала, что у него резко изменилось настроение? «Псих», съёрничало слева. « Он всегда был эгоистом!», подытожило справа.
Придя домой, я приняла душ и, усевшись в кресло, начала грызть зелёное яблоко. Я яблоки не люблю, но когда у меня плохое настроение, я почему-то начинаю есть именно их. А настроение и впрямь испортилось. В дверь позвонили. Продолжая жевать яблоко, я открыла дверь. На пороге стоял один из официантов, которые работали вчера в кафе. Он, широко улыбаясь, с торжественным видом вручил мне большую картонную коробку круглой формы. В такие обычно упаковывают торты.
- Вот, - заявил он, - Игорь Семёнович просил передать вам прямо в руки.
- Спасибо, - ответила я и тоже улыбнулась, - а что это?
- Он сказал, что вам понравиться. Ну, всё. Я побежал. Приходите к нам ещё! С вами было весело!
- Ага, - кивнула я. А парень уже сбегал вниз по лестнице, на ходу кидая «до свидания».
Открыв коробку, я ахнула… Белый мех уютными складками мягко начал выпадать мне в руки. « Фантастика», обрадовалось слева. « Бог, мой! Ведь это же огромные деньги!», строго заметило справа. Но я не могла больше думать. Быстро накинула мех на себя. Он оказался очень лёгким .И таким… таким…От восторга у меня началось лёгкое головокружение. Как вдруг…
На дне коробки лежал чек. Видя, какую сумму на меня потратил Игорь, я осторожно сложила мех обратно. Теперь для Игоря я стала дороже его жены. А так хотелось остаться просто милой…Недолго думая, я упаковала мех в коробку, оделась и отправилась в тот самый магазин, который уже мне стал не интересен. Ведь мечта уже осуществилась… Мне удалось рассмотреть его поближе… и даже погладить рукой.
Июль 2011 г.