Копроэпопея
(Начало см. здесь )
(Предупреждение от издателя: чтение этого произведения может быть опасно для жизни!)
Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем.
Книга Екклесиаста, или Проповедника, гл. 1, ст. 9
ЧАСТЬ 7. ПОРАЖЕНИЕ
Глава 31
Это действительно оказались три обыкновенных человека (чего только не привидится во мраке ночи!), но вели они себя всё-таки, и правда, довольно странно. Медленно продвигаясь по лесу и пристально всматриваясь в темноту, вся эта троица как будто выполняла важное задание, явно что-то выискивая и время от времени сопровождая свои поиски малопонятными манипуляциями. Руководила процессом, вероятно, невысокая женщина средних лет усталого, даже можно сказать, измождённого вида, а в подручных у неё состояли толстый гражданин в очках с мощными линзами и лысый мужичок в помятом костюме, оба с огромными рюкзаками за плечами. Как только женщина находила то, что им нужно, она резко останавливалась и выкрикивала противным визгливым голосом: «Здесь!» Лысый мужичок тут же доставал из рюкзака за спиной что-то вроде колышка с табличкой и втыкал в землю в месте, указанном женщиной, а толстый гражданин бил по этому колышку тяжёлым молотком. Так повторялось из раза в раз без всяких изменений всё время, пока мы из кустов наблюдали за ними: усталая мадам всё так же рыскала глазами по земле, затем кричала «Здесь!», и мужики вновь и вновь выполняли каждый своё действие, доведённое до автоматизма. И так, наверное, могло бы продолжаться до бесконечности, если бы не моё нетерпение. Я затеребил Хлопика за рукав и громко зашептал ему в ухо:
— Адам Христофорович, надо что-то делать! Больше такого шанса может не представиться! Мы ведь уже видели огни нашего города!
— А с чего вы взяли, что это был наш город? — резонно возразил Хлопик. И, немного подумав, добавил: — Тот, как его!
— И всё же я рискну! — упрямо сказал я и смело выступил из тени, окликнув ушедших недалеко вперёд странных незнакомцев: — Эй, друзья, подождите!
Я подбежал к ним и последовательно пожал руку толстому гражданину в очках, лысому мужичку в помятом костюме и усталой женщине, испуганно вытаращившей на меня глаза.
— Здравствуйте! Здравствуйте, товарищи! Вы не подскажете, что это за город?
Все трое стояли молча, посматривая в недоумении то на меня, то друг на друга. Первым после неловкой паузы пришёл в себя толстый гражданин в очках.
— Вы нам сдаёте объект? — вместо ответа строго спросил он и нахмурился. Женщина и лысый мужичок встали справа и слева от меня, так что я оказался как бы в западне. Хлопик по-прежнему оставался незамеченным в тени деревьев.
— Какой объект? — растерялся я, но тут же решительно кивнул головой. — А, понятное дело, я, а кто же ещё?
— Ну так идёмте, что мы стоим! — нетерпеливо воскликнул толстяк (может, главный всё-таки он?). — Приёмочная комиссия в сборе!
Я задумался о дальнейших действиях и поискал глазами Хлопика. Тот никак не выдавал своего присутствия. Внезапно женщина в очередной раз крикнула: «Здесь!», и мужчины снова совместно вбили в землю кол с какой-то табличкой. Медлить больше было нельзя.
— Господа члены приёмочной комиссии! — в ту же минуту бодро обратился к ним я, вспомнив, как мы сдавали школу к новому учебному году. — Объект никуда от нас не убежит! Предлагаю для начала отметить, так сказать, наше знакомство, а уже затем…
С этими словами я достал из бокового кармана на штанах уже распечатанную флягу со спиртом и широким жестом пригласил всех на уютный бугорок.
«Члены комиссии» растерянно посмотрели на меня. Видно было, что они не совсем поняли, что им предлагают.
— Присаживайтесь, присаживайтесь, не стесняйтесь! — пригласил я их ещё раз и сам сел на травку, смачно отхлебнув из фляги.
«Председатель» колебался. Но так как в составе «комиссии» была женщина, еле державшаяся на ногах от усталости, ему всё же пришлось согласиться на «пятиминутный пикничок на природе», как назвал это мероприятие их новый ночной знакомый (то есть я).
Толстый гражданин в очках разрешил своим товарищам присесть, а сам осторожно взял в руки протянутую мной флягу и внимательно осмотрел её со всех сторон. Затем поднёс к лицу и понюхал…
После третьего круга, сопровождаемого моими тостами и всякими шутками-прибаутками, «председатель» вдруг решительно поднялся и, не менее решительно отрыгнув, попросил «членов комиссии и всех присутствующих» (очевидно, имелся в виду я) напомнить, зачем они здесь собрались.
— Принимать какой-то объект, — неуверенно шепнул лысый мужичок в помятом костюме и громко икнул.
— Объект? Какой объект?
За «столом» воцарилось молчание. Этого не помнил никто. А я и не знал.
От внезапно установившейся тишины проснулась женщина и испуганно спросила, где она.
Толстый гражданин в очках недовольно пробурчал, что он и сам это не совсем понимает, но вдруг, кажется, что-то вспомнил. И тут же дал какую-то тихую, но чёткую команду своим подчинённым. Они оба разом поднялись и уставились на меня. В этот момент от старшего прозвучал второй сигнал, и женщина, внезапно вскинув руку и указав на меня, пронзительно заверещала: «Здесь!» При этом лысый мужичок в помятом костюме приставил прямо к моей груди кол, а толстяк поднял кувалду и замахнулся. Я мгновенно развернулся и бросился в густой кустарник. Что могло быть дальше, страшно даже предположить, но в кустах меня успел схватить за руку Хлопик и силой увлёк за собой. Мы быстро побежали в сторону люка, слыша, как сзади трещат ветки от тяжёлых шагов преследователей.
Глава 32
Только достаточно углубившись в тоннель, мы остановились перевести дух.
— Я ведь предупреждал! — укоризненно покачал головой Адам Христофорович, когда наше дыхание выровнялось.
— Кто это были? — всё ещё возбуждённым голосом спросил я.
— А я почём знаю? Но уж точно, тот, как его, не наши земляки…
Мы посидели ещё какое-то время на месте и только после убедительных наставлений доктора Хлопика о необходимости соблюдать меры безопасности (что выразилось в двадцатиминутном инструктаже и блиц-опросе на предмет усвоения материала) снова отправились в путь. На этот раз шли очень долго, не встречая ни выходных люков, ни ответвлений. Пробираться по узкому и тесному тоннелю было тяжело, но иногда ход расширялся почти до человеческого роста и тогда можно было хотя бы немного распрямиться и расправить затёкшие плечи. Именно в таком удобном месте (вероятно, из незамеченного нами бокового ответвления) на нас вдруг вышел какой-то человек, похожий на заблудившегося шахтёра — чумазый и в каске с фонариком на голове, — и без церемоний спросил у меня:
— Слышь, мужик, закурить не найдётся?
Я так растерялся, что только развёл руками.
— Ну ладно, бывай! — Человек повернулся и тут же скрылся в темноте.
Примерно с минуту мы с Адамом Христофоровичем молча смотрели друг на друга. Затем я, спохватившись, развернулся и бросился вслед за «шахтёром», громко окликая его. Рванул я с места так быстро и внезапно, что Хлопик просто не успел меня остановить. Все недавние предостережения мудрого наставника об опасностях, поджидающих нас в подземном лабиринте на каждом шагу, тут же вылетели у меня из головы, я как угорелый понёсся по тоннелям, сворачивая то направо, то налево, не разбирая и не запоминая дороги и безуспешно призывая человека в каске откликнуться. Наконец я остановился и, сдерживая дыхание, прислушался к темноте, пытаясь уловить возможный ответ. Однако вокруг, отскакивая от стен, раздавалось только запоздалое эхо моих собственных шагов. Когда и оно смолкло, меня окутала гробовая тишина. И из этой тишины вдруг выползла жестокая, ещё более безжалостная, чем недавнее лесное «чудище», мысль — о том, что я остался в подземелье совершенно один, без всякой надежды на спасение. Что я натворил?! В безрассудной погоне за тоннельным призраком я окончательно заблудился и потерял своего единственного реального и верного союзника — доктора Хлопика! Это открытие так ошеломило и напугало меня, что я напрочь забыл главный пункт хлопиковских правил безопасности — о наклонных ходах, неизменно ведущих в бункер. Положение показалось безвыходным. Уже осознав это, я всё же попытался тихонько позвать Адама Христофоровича, но никто не откликнулся. Тогда я повторил свой призыв громче и решительнее. В ответ — та же жуткая безразличная тишина.
И в этой ситуации я, несчастный, одинокий, потерявшийся в бесконечных лабиринтах человек, не придумал ничего лучше, как хаотично забегать по тоннелям, сворачивая куда попало, возвращаясь назад, натыкаясь на тупики, открывая и закрывая многочисленные люки и при этом срывающимся голосом повторяя как заклинание имя своего исчезнувшего старшего товарища и проводника.
Так бегал я продолжительное время в разных направлениях без всякого смысла и без всякого результата, пока совершенно не выбился из сил. Тогда я присел, опершись о стену спиной, и в отчаянии заплакал. Не зная, что ещё можно предпринять, я достал из рюкзака вторую, пока нетронутую, флягу со спиртом, опустошил её в несколько больших глотков, лёг на холодный пол тоннеля и заснул.
Глава 33
Разбудили меня бьющие прямо в глаза лучи жаркого летнего солнца. Голова раскалывалась, мысли в ней ворочались как тяжёлые глыбы и почему-то чужим, незнакомым голосом требовали срочно выпить какую-то вакцину. Я привстал и сильно тряхнул головой, словно пытаясь вытрясти из неё разом и эти мысли, и инородный голос, и нестерпимую боль. Но сделалось только хуже.
Домой я пришёл усталый и обозлённый. Нагрубил радостно выбежавшей мне навстречу Алине, обозвав её дурой. Она тут же заплакала и запричитала, кажется, совсем не к месту:
— Глебушка, милый, ты только посмотри, как мы живём! У нас же в доме нет ни одной книги, сидим у телевизора каждый вечер, как зомби… А какую музыку мы слушаем? О чём говорим друг с другом? Чем мы вообще занимаемся, на что тратим свою жизнь? Ты можешь вспомнить, когда мы последний раз с тобой были в музее или в театре?
Я подозрительно посмотрел на неё и вновь услышал в голове всё тот же голос, настойчиво призывающий поискать в доме какую-то вакцину. Не имея сил сопротивляться этому внутреннему зову, я уныло побрёл на кухню и заглянул в аптечку.
— Алин, — спросил я у беззвучно плачущей подружки извиняющимся голосом, — ты не видела тут, в аптечке, такие синие таблетки?
— От головной боли? Да сегодня что-то голова с утра разболелась, так я их обе сразу и выпила. А что?
— Да ничего… — Я обречённо сел на стул и снова услышал причитания Алины:
— Господи, Глеб, как мы живём!..
«Это конец!» — сказал всё тот же назойливый голос в голове.
— Сам знаю, — раздражённо ответил я ему вслух. Затем встал, достал из навесного шкафчика припасённую на случай неожиданных гостей бутылку водки и отправился лечить душевные раны к алкашу соседу, готовому на халяву в любое время суток помочь с «лечением» кому угодно.
Вернулся я домой глубокой ночью. Выпитого вполне хватило, чтобы устроить грандиозный семейный скандал и в довершение его избить ни в чём не повинную Алину, впервые в жизни подняв руку на женщину.
Через две недели беспробудного пьянства я попал в городскую психушку, по словам лечащего врача, с «весьма любопытной формой раздвоения личности». Смутно помню, как рассказывал всем по секрету, что часто слышу у себя в голове странные голоса и вижу по ночам удивительные сны о какой-то другой жизни, полной смысла и приключений…
Послесловие
Неизвестно, сколько бы Глеба продержали в психбольнице и до чего бы его там долечили, если бы однажды ночью пол под его кроватью не зашевелился и из-под него не вылезла чья-то лысая, сверкающая даже в темноте голова. Словно чёрт из табакерки.
— Где я? — спросила шёпотом голова у Глеба.
— В городской психбольнице, седьмая палата, — так же тихо ответил он.
— Ё-моё! — удивилась голова и пристально посмотрела на него. — Глеб, вы? Наконец-то я нашёл вас, тот, как его! Что вы здесь делаете?
— Лечусь.
— От чего?
— От голосов.
— Бросьте валять дурака! — Глаза пришельца сверкнули в темноте призывным светом. — Давайте, лезьте за мной! Если бы вы знали, тот, как его, через что я прошёл, разыскивая вас! А сколько ещё нас ждёт удивительных миров!..
Больше Глеба Пендрикова никто никогда нигде не видел — ни в больнице, ни вообще в городе. Слухи ходили разные, но достоверно о его внезапном исчезновении и дальнейшей судьбе ничего нельзя было узнать. Говорили, правда, что появился он как-то однажды на центральном рынке и очень интересовался противогазами советских времён, но зачем ему противогазы?..
А спустя какое-то время в издательстве «Позыв» стали один за другим выходить фантастические романы некоего малоизвестного писателя А. Хлопика. Шли они нарасхват.
P.S. от издателя:
«Написав целый роман о копрофагии, автор, увы, не смог сам избежать заражения ею, хотя бы и в лёгкой форме. Поэтому он без зазрения совести использовал в одной из глав романа почти дословно текст неопубликованной новеллы своего товарища, неубедительно оправдываясь тем, что сделал это с его разрешения».
А. Хлопик. Остов доктора Моно. Роман.
Литературная обработка: Ал. Сажин
Под редакцией засл. деят. ис-в, чл.-корр. С. Л. Хряща-Межреберского
Консультанты: И. Моно-де-Толли, П. Крэг, М. Гомеров, М. Мигов
Издательский Дом «Позыв»
Корректор В. Порокин, отв. секретарь Присцилла Леопольдовна С.-П.
Финансовое обеспечение проекта: Хапков У. Е.
Особая благодарность мэру М. И. Колобку за неоказанное противодействие.
Благодарим своих родителей, Господа Бога, всех родственников, включая новорождённых
и выживших из ума, друзей и знакомых. Без вашей поддержки мы бы не справились!
