В плотских нежностях встреченный потный рассвет,
Как бы это сказать, скучен, плосок и в край монохромен
Сердечных терзаний до дисгидроза затертый сюжет.
Бдения в телефон, силлогизмы межличностных хроник
Откровенно пасуют томительной партии в шахматы,
А просиженный в ожидании благоверного подоконник
Чреват дистонией, сосудистым тромбом и спазмами.
То ли дело, пробежка трусцой, античная философия,
Мировая художественная, мать ее, литература.
Ну, не всем же нам несчастными быть утопленницами,
Не всем же нам быть в платочек скулящими дурами!
То ли дело, поставить палатку во чистом поле,
Развести костерок и пожарить на нем картофель.
Чем сама себе не мужик в независимости и покое?
Самодуализация – те же яйца, пардон, в профиль.
Если гормоны вложить, скажем, в тригонометрию,
Ты - сама себе и Фурье, и мадам Лобачевская.
Нет, мы будем гноить мозги болью и ревностью,
До тех пор, пока подозрения не станут вескими.
Или: выучить дюжину языков и поехать навстречу миру,
Осознать его не в Интернете и не в телевизоре –
Нет! Мы впишем молодость в однокомнатную квартиру,
Проведем зрелость в счетоводстве закупок провизии.
Покуда курица о любви необъятной щебечет,
Годный самец, если он выше средней статистики,
Унывает в объятиях куцых ее каждый божий вечер,
И едва не срывается собирать запонки и носки с тоски.
Бог есть Любовь, но не чуждо, увы, земное:
Темперамент, характер, склонности и таланты,
Мы во имя Любви божий дар в чернозем зароем,
И распустим бессрочно черепную Ума Палату.
И пока битый час места не находила, вымаливая звонок,
Раз за разом накапал кризис среднего возраста.
Нет зерна, которым стоило бы запасаться впрок:
То ли мыши сожрут, то ли вскроет известная поросль.
Сплюнув, как ди каприо-джейк поучал кейт-розу,
Обуваем удобные прочные не каблуки - кеды,
Покидаем ряды сердобольного бабоколхоза,
Прекращаем быть, моя девочка, жалкой и бедной.