тени и блики на стенах…
То ли с тобой, то ли без
шляпку с вуалью надену
и опущу на глаза,
чтоб не расплёскивать тайну,
стану мудрей и печальней
(жаль, что моложе нельзя).
То ли с тобой, то ли без
тень не отброшу на стену.
Скажем, виновен Шартрез.
Или этюды Шопена…
***
Всё – как тогда: и вечер, и Шопен,
этюды, вздохи, стриженый затылок,
и в направлении моих колен –
косые взгляды, мило-торопливы…
А за вином – шутливый разговор –
невинности, граничащие с порно:
- Ты хочешь.., может быть.., ещё кагор?..
(Хочу ли я кагор... Вот это спорно…)
Бокалы опустели. На столе
фаллическими символами свечи
горели - и погасли, обомлев.
Я курточку накинула на плечи.
Моих волос уложенную прядь
любитель увертюры и пролога
погладил запоздало у порога…,
но так и не решился растрепать…
***
Ты б не меня, а ту
в лодке своей качал,
ты б не со мной, а с той
Волгой наполнил очи,
как виноград во рту,
имя б её катал,
в голос её густой
вплёл бы свой крик полночный.
Ты бы не мне, а ей
ноги губами грел,
ты бы не мне, а ей
страстный этюд играл
и от её очей
столько б наделал дел
и от её лучей
цвёл, как весной ирга.
Что ж ты тогда не с ней,
не у её колен,
и почему ты здесь
мучаешь ночь Шопеном?
Разве её очей
кончился звёздный плен,
и безутешный бес
ищет ему замену?
Только замены нет,
даже игра измен
вряд ли прикроет брешь
ситцем цветных заплат.
Сколько протяжных лет
плачет с тобой Шопен,
осенью цвета беж
мой увлажняя взгляд.
***
Мне Шопена играл, а...
- ком -
в горле встал,
ни глотнуть, ни плюнуть.
В землю вкопан до лба, столбом
стой стоймя.
О тебе не сплю, но
снишься-грезишься наяву,
проводами гудишь
и мечешь
время-бисер сквозь них,
плывун
подо мной,
надо мною кречет
кроет криками пустыри,
провода со столбов срывая,
но, шопен-тебя-побери,
ты мне снова этюд играешь…