Четырнадцатого июля отец Адель позвал семью Эрика на званый ужин. Семья Адель была известна на весь город своими вечерами, на которые они приглашали лишь самых близких и лучших друзей. Семья Эрика приглашалась первой. Лучшие друзья, Эрик и Адель, всё время сбегали с этих ужинов к своему любимому дереву, развесистому сандалу, аромат которого, по мнению друзей, был самым лучшим на всей Земле. Они сидели под деревом и мечтали о будущем, о том какими они станут. Ему было пятнадцать, а ей – тринадцать. Он кинул на неё мечтательный взгляд, смотрел он так только на неё. Она покраснела, почувствовав на себе его взгляд, и задала совершенно глупый вопрос:
-А твоя жена, какая она будет?
-Самая красивая, безусловно. Такая как Медея, например.
Она опустила свои глаза, и начала вертеть в руках цветок, сорванный с ветви сандала. Медея была самой красивой девушкой, которую она когда-либо видела в своей жизни. Неудивительно, что она ему так нравилась.
-Ясно.
Они сидели под деревом в полной тишине, приятный аромат сандаловых цветов всегда заставлял её глаза сомкнуться, и этот день не был исключением.
Спустя полчаса Эрик и Адель решили вернуться на званый вечер, который устроил её отец. Пришли они вовремя. Именно в тот момент, когда они вернулись в гостиную их дома, отец, увидев издалека дочь, произнёс важную новость:
-Дорогие друзья, рад Вам сообщить, что я и моя семья возвращаемся в Германию. Но всего лишь на два месяца.
Адель ахнула от неожиданности и взглянула на Эрика, лицо мальчика выражало крайнее беспокойство. Они были неразлучны с рождения, и он не хотел, чтобы их дружба прекращалась, но, конечно же, два месяца пролетят быстро, что они даже не заметят.
В день отъезда Эрик никак не мог выпустить Адель из своих объятий. Она ещё не уехала, но ему было жутко одиноко уже сейчас.
-Ты же напишешь мне? – спросила она. Он тут же отпустил её и прислонился к двери машины отца Адель, изобразив из себя настоящего Дон Жуана.
-Если найду время, - ухмыльнулся он.
Адель закатила глаза, но всё-таки засмеялась, потому что на Эрика нельзя было взглянуть без смеха. Она легонько оттолкнула его и открыла дверь. Перед тем как зайти в салон машины, она поцеловала его в щёку. Сев в машину, она захлопнула за собой дверь и, немного покраснев, помахала ему рукой. После того как уехала машина, он ещё долго стоял на том месте, приложив свою ладонь к пылавшей щеке. Адель вернулась из Германии через два месяца, как и обещал её папа, всё такой же бледной. Первым делом, приехав домой, она кинулась в объятья лучшего друга. Но на его лице не было видно улыбки. Адель ждали плохие новости. Бабушка, мать её мамы, сильно заболела. Она была бледнее, чем её внучка, и лежала на своей кровати. Адель очень любила свою бабушку, но у неё никогда не хватало храбрости сказать ей о своих чувствах, о том, как она любит её.
Она так и не успела ей это сказать. Спустя два месяца её не стало. Адель не присутствовала на похоронах, её туда просто не пустили, объясняя это тем, что тринадцатилетняя девочка не выдержит такого удара.
Жили они в этой стране лишь из-за бабушки, потому что все её очень любили. Но вот, не стало бабушки, и семья Адель просто не могла больше здесь оставаться. Они договорились уехать заграницу, но опять же ненадолго. Всего лишь на месяц, чтобы немного сменить обстановку. Адель подслушала разговор об отъезде за дверью родительской комнаты. Вдруг по спине её пробежал холодок, и ей стало невыносимо больно. Бросить Эрика? Она поспешно выбежала из дома и направилась к кладбищу, где была похоронена её бабушка. Адель упала на колени перед её надгробием, которое было выполнено из чёрного мрамора. Она пыталась сдержать слёзы, но ей не хватило на это сил. Она заплакала, как не плакала никогда в своей жизни. Адель плакала из-за того, что не сказала бабушке вовремя, как она её любит, из-за предстоящей разлуки с Эриком, ведь она понимала, что смена обстановки будет длиться не месяц, а больше.
Всю последнюю неделю она проводила лишь с Эриком. Они разговаривали, сидели под сандаловым деревом, пели их любимые песни, лежали на зелёном луге, которой сплошь был покрыт цветами.
-Адель, что-то случилось? – за день до её отъезда спросил Эрик, заподозрив, что с подругой творится что-то неладное.
-Мы завтра уезжаем, - вдруг расплакалась она, - Прости, что не сказала тебе раньше.
-Насколько?
-На месяц, - солгала она.
-Ну, это не так уж и долго, - обнял он её за плечи.
-Да, конечно, - попыталась улыбнуться она.
Отец Адель купил вечерние билеты, чтобы дочь подольше провела времени с лучшим другом. Адель позвонила матери Эрика и сказала, чтобы та попросила сына придти в половину шестого к сандалу.
В пять часов вечера девушка подошла к её горячо любимому сандаловому дереву, сняла с руки тёмно-зелёную ленточку, которую ей однажды надел на руку Эрик, и привязала её к ветви, прямо около белого цветка. Спустя полчаса она увидела вдали Эрика, который бежал к ней и махал при этом левой рукой. Подбежав достаточно близко, он остановился и попытался отдышаться. Затем Эрик взглянул на девушку, подошёл к ней вплотную и взял её за руку.
-Друзья навеки, - улыбнулся он.
Адель ждала совсем другой фразы, которую её пришлось озвучивать самой:
-Ты мне нравишься.
Эрик внимательно посмотрел на неё, подошёл поближе, ему казалось, что сейчас он может сосчитать каждую веснушку у неё на лице. Он не знал, сколько времени прошло с момента, как он поцеловал её, может быть мгновение или минута, или даже несколько часов. Казалось, что весь мир замер в это мгновение: не шелестела трава, не был слышен шум ветра, только аромат сандала витал в воздухе.
-Я скоро вернусь, - прошептала она, обнимая Эрика, - Подожди меня.
-Конечно, - произнёс он, вдыхая запах волос Адель.
Алое как кровь солнце село за горизонт. И только девушке было известно, что они встретятся ещё очень нескоро. И когда они встретятся, им не будет суждено быть вместе.