Смоленск, Россия
.
* * *
Год истаял... И вот
Надвигаются новые даты.
Если б знать наперед
Всю грядущую боль и утраты.
Затвердить назубок
Все чреватые горечью числа,
Отвращая их срок
И лишая их силы и смысла...
Но пути замело,
Ни версты, ни межи, ни отметки.
В чистом поле бело.
В лохмах инея светятся ветки.
Пропись птичьих следов,
И в конце недописанной строчки
Посредине снегов
Птицы-ворона черная точка...
.
МОЙ БЕЛЫЙ СОН
Даже зимой мне снится зима,
Мир, залитый светом стерильным, белым.
В воздухе, недвижном, заиндевелом,
Парят деревья, люди, дома.
Над землей, засыпанной колкой стружкой,
Зависают ангелы – елочные игрушки.
Возможно, кто-то скажет,
Что сон мой напоминает Шагала.
У него тоже в небе
Беззастенчиво дама порхала.
Но хотя Витебск и Смоленск определенно схожи,
Это всё же отнюдь не одно и то же.
Далеко не одно и то же!
В Витебске и ангелы другие, и поют они о другом.
И потом, я снюсь всегда в белом,
А дама Шагала - в лиловом или в голубом.
«Что до зимы, то она не вечна»,
- кто-то скажет с надеждой беспечной,
а кто-то, напротив, с грустью.
Холод отпустит, ледок в душе и на речке хрустнет.
Белое сменится солнечным, ярко-зеленым.
Заледенелый клен вдруг окажется зазеленевшим кленом.
И весной непременно привидится сон золотой.
Но вот только не мой уже,
Только уже не мой.
.
* * *
Я не гоню непрошенных гостей,
Они, как судьи, судят, нужно ль время
Мне для моих подержанных страстей,
Тревог, высокомерий, треволнений.
И пусть сидят до первых петухов,
Я каждому из них придам значенье,
Я всех приму душой, хоть без грехов
Нет никого, и я не исключенье.
Пусть для кого-то гость – что в горле кость,
А я номад, мой дом – в степи повозка.
Любой захожий – это плеть и гвоздь,
И цепь, и якорь, и печать на воске.
Я не гоню непрошенных гостей,
Гость промелькнет, как миг, как век короткий,
Уйдет, оставив горстку новостей.
Их можно до утра перебирать, как чётки…
.