Руки крест-накрест, ладони наружу
искренне, непроизвольно.
- Сильною буду, не сдамся, не струшу!
Только не сделай мне больно!
- Только б слова твои сердца не ранили…
Глаза ее – два страдания.
Поздно опомнилась! Только не рано ли
душу облегчить рыданием?
- Только б слова твои сердца не ранили!
Вот он! Утешься.
Зеницы погибельны,
руки сплетенные, силы неравные.
Счастье взахлеб,
словно плач искупительный.
- Только б слова твои сердца не ранили…
Медленно тяжко спадали объятия.
Грузное солнце на небо карабкалось.
Перерастала молитва в проклятия.
Вот и отпелося.
Вот и отплакалось.
Глаза ее – две пощечины.
- Что же ты, грешная?
– Встретились, свиделись..
Воздух рассечен кинжалом отточенным:
- Гибели! Гибели! Гибели!
Черным смятеньем глазницы затеплились –
вихрем рванулась навстречу.
Вспомни, безумная,
мы не затем клялись,
чтобы забыть и отречься.
Вспомни! Опомнись!
Не ты ль торжествующе
песней звенела,
просторной и вольной?
Но – отрешенно, горячее, тоскующе:
- Только не сделай мне больно!