А он все писал и писал эти странные лица,
Похожие чем-то на старую слабую птицу,
Летящую в пропасть навстречу лавине огня.
Ему говорили:"Картины не стоят гроша".
А он все писал и писал незнакомые страны,
Пещеры, столбы, и кресты, и степные курганы,
Деревья, поникшие долу, как чья-то душа.
Ему говорили:"Картины, мол, для дураков".
А он все писал и писал свой придуманный остров,
В котором нагим обитателям счастливо просто,
Поскольку для них незнакома печаль городов.
Полотна картин как тугие дрожат паруса,
А ветер все так же свистит сквозь прорехи и щели.
Снаружи проходят недели и вьюжат метели,
И только внутри говорят и поют голоса.
Пустые портвейны вповалку лежат на полу,
Багеты как холмики мертворожденных творений.
Все кончено здесь - все продолжено будет за сценой,
Где тихо бессмертие дремлет в укромном углу...