.
Карамнов Игорь
г. Харцызск, Украина
.
БЫТЬ НАМ ВДВОЁМ АЛЬ НЕ БЫТЬ...
Мы проходим мост наплавной,
ночь глазища звёзд раскалила:
смотрят вниз змея,
осьминог
и, как будто – даже горилла.
В плеск реки, дрожа, будто вор,
втиснул мост соловушки трели,
по-над рощей – месяц
остёр,
как гроза в Баксанском ущелье.
В роще – тихо,
дым от костра
тянет руки к верху деревьев:
ангел ночи
аль конокрад
забирается на Говерлу?
Тень от дыма рвётся,
дрожит,
то – светлей,
то – темней...
О, Боги!
У костра, как сторож, кажись, –
катафалк
и – цыган безногий.
В пятках, что ли уже душа:
леденеет кровь не немного...
Таня шепчет: „Вы – не левша?“
– Нет...
А что? Обнять осьминога? –
Между веток – звёздочек ветвь,
чуть мерцая, светит,
не светит...
– Таня, знаете: в звёздной Неве
осьминогов-самочек нету.
– Вы всё шутите...
– Это восторг:
рощи ночь жестоко прекрасна!
– Да, особенно, если мы в морг
попадём...
– В один
или в разный?
– Игорь, быть нам вдвоём
аль не быть
после смерти не скажут ладони...
– Как кричит, как будто судьбы
близкий родственник
или любовник! –
Мы выходим к спящей воде,
кругло озеро, словно арена.
Сколько нам отпущено дней,
не скрывай же жизнь, что бесценна!
Лилий лёд не жив и не мёртв,
тонет месяц, будто бы жертва,
и летит над нами „Конкорд“,
лобызаясь с смертью бессмертно!
.
В городе N
.
Пестрели дома без наива,
охвачены цветом олив,
и бабочек Будда и Шива
ловили сачками из ив.
Смотрели анютины глазки,
как вспархивая высоко,
царь-бабочка штата Небраска
увиливала от сачков.
Напротив кондитерских фабрик
дом яростный всё-таки цел
с картинами родом с Калабрий
и Робин Гудовских стрел.
Картина одна Тициана
мне в душу запала, как боль,
там Товий без всяких туманов
и ангел, играющий роль
не то, впрямь, посланника веры,
с которым и смерть не страшна,
не то обалдуя Ривьеры,
цвет ангельский – как крутизна.
Идут они в жаркий Египет,
кто был там тогда царь и вор?
Быть может, на верную гибель
свою или новых Гоморр?
Вокруг – ни сирени, ни манны,
лишь в нижнем левом углу:
собака с лицом оловянным
открытым добру или злу?
Но вечности точно открытым,
куда от неё уйдешь?
На иссечённые плиты
на улице падает дождь,
на улице – ветки сирени
дрожат сквозь решетку окна,
как будто пред казнью колени…
А, впрочем, весна – как весна.
.
Необъяснимый рассвет
Сквозь паутинок вуали,
тучи и тысячи лет
он продирался астральный
необъяснимый рассвет.
Пенились волны и – били
гальку, как будто порог.
Алое солнце, не ты ли
нас полюбило, как Бог?
Катер в заливе Эрато
спит еще, видя не сны,
а – отражение рая...
Мы в него погружены!
Чайка летит, словно ветер,
пьем не глоток похорон,
разве бывает на свете
лучше, чем музыка волн?
Брызги от волн – фейерверки,
нежностью воздух согрет,
как самый-самый,
не первый,
необъяснимый рассвет.
.