Забытый богами народ,
Где памятью пращуров вспорот
Застывший, слепой небосвод.
И тянутся мысли, как бредни,
Печален их скудный улов.
И тает туманный, последний,
Потерянный смысл полуслов.
И в трещинах древние фрески,
В них вижу я странный узор -
Судьбы моей абрис нерезкий,
И всюду цветёт белозор.
Парнасской травою пьяна я,
Мне глаз не поднять от земли…
А грезится сцена иная:
Руины, где травы цвели.
Их пылью удушливой кроет
Тяжёлых столетий разлёт…
Но вижу - сюда, как и к Трое,
Свой Шлиман упрямый идёт.