Осип Мандельштам осип
когда ещё был жив
и смеётся
и чувствует не хватает сил
смеяться и дверь открыл
а там - сорока
и чайка
и ворона
и воробьи
снова летают
и кажется это им просто
кажется что и его
могут поднять в воздух
и унести
а сами
падают
и умирают
а после - смеются
и зубы растут в их клювах
сорока ест воробья
ворона - сороку
ворону - чайка
а чайку
уносит
стая
живых воробьёв
* * *
когда родился Черчилль
его вынесли покурить на балкон
сигар у него не было
он стрельнул у отца папироску
стоял летний день
или зимний
что маловажно
как это обычно бывает
в англии
нет не ливень
стоял туман
и Черчилль
уже управлял
матерью
лёжа в её руках
на балконе
он добавлял туману
клубы дыма
дым растворялся
балкон терялся
(если смотреть
хотя бы метров с пяти)
в тумане
но с того места
где должен бы быть балкон
периодически выплывали
дымные кольца
и их пронзала
стрела
выпущенная
из младенческих лёгких
Черчилля
* * *
мне являлся Ктулху во сне
мне и ещё половине мира
он медленно
(ну как медленно - визуально
учитывая его километровый рост)
двигался в русле Волги
как в русле лужи -
знаете
есть такие лужи
которые годами
появляются
на одном месте
после каждого дождя
и у них формируется русло
покрытое засыхающей
столетней грязью
в детстве
я любил в резиновых
сапогах
баламутить
и измерять эти лужи
хотя их глубина
и без того
была мне известна
вот и Ктулху в моём сне
(и во сне половины мира
[может быть даже
в его собственном сне])
измерял
неторопливо передвигаясь
Волгу
и корабли
и баржи
и катера
вздымались
с волной
и неслись в воронку
из которой
он только что
вытащил ногу.