Вернувшийся вновь в Припять (Повесть)

Данное литературно-художественное произведение хотелось бы посвятить двум людям – Дмитрию Воропаю (architecxp) и Евгении Разореновой (RaJe). Во-первых, у Дмитрия 24 июня был День Рождения и он один из немногих, для кого понятие «многобукав» скорее праздник, а не нудное времяпрепровождение. А во-вторых, благодаря мерам физического воздействия в исполнении Евгении я все-таки сел за написание текста. Без поддержки и энтузиазма этих замечательных людей настоящая повесть вряд ли бы увидела свет.

                                                               Москва, 2023 год.

Осенний вечер в редакции интернет-портала «Россия Повседневная» ничем не отличался от предыдущих дней рабочей недели. Пересмена отдела корреспонденции новостной ленты, традиционная планерка у редактора, просмотр электронной почты, наполнение видеоконтента ресурса, кофе-чай с айтишниками. Материал скинут в скайпе главреду и можно теперь расслабиться. «Так, статья опубликована, форум просмотрен, страницы откомментированы, можно и домой», - вздохнул про себя Андрей Рукавишников.
Андрей принадлежал к числу журналистов, которые определяли лицо и информационную политику издания, которое по праву считалось одним из ведущих в современной России. У него был достаточно плотный рабочий график, который включал в себя практически целый световой день. Однако даже самый требовательный главред не мог отменить пятницу – традиционный общероссийский день всеобщего «расслабона» в преддверии выходных. За окном уже виднелась обязательная в такой день пробка в сторону МКАД, ведь любой мало-мальски подвижный горожанин стремился покинуть на выходные этот серый и многолюдный мегаполис. У Андрея тоже были грандиозные планы на вечер с обязательной романтической составляющей и приятным времяпрепровождением. Он уже было собирался закрывать нетбук, но звонкий гудок видеозвонка по скайпу нарушил привычную тишину его кабинета.  По ту сторону веб-камеры был его давний друг Семен Кочеврин – один из наиболее успешных современных российских режиссеров. Его картины «Городские легенды», «Космический блюз», «Сбежать из Бадабера», «Дети девяностых» были лидерами отечественного кинопроката, собравшие самые большие кассовые сборы. Андрей периодически писал сценарии для кинокартин Кочеврина. В свою очередь, Кочеврин сделал совместно с Рукавишниковым несколько документальных фильмов, которые принесли всероссийскую известность молодому журналисту. Со временем их взаимовыгодное сотрудничество переросло в дружбу, причем без особого вреда их профессиональной деятельности. Их творческий тандем неоднократно давал результаты как в медиапространстве, так и в кинематографе.
- Привет, что случилось? Я уже уходить собрался…- ответил Рукавишников.
- Срочно сворачивай все дела и дуй на Шаболовку, - эмоционально выпалил Кочеврин.
- Сема, ты сдурел что ли? Пятница ведь! Какая на хрен Шаболовка…
- Кидай все и лети туда, Генеральный сегодня принимать будет.
- Сам Генеральный?
- Именно так.
- Да?! а что так рано? – ехидно спросил Рукавишников.
- Все потом, через сорок минут жду тебя в холле, - скороговоркой сказал Кочеврин. – Там все объясню.
Видеозвонок на этом был завершен. Андрей был в небольшом замешательстве. «С чего бы это Генеральному трубить сбор вечером, да еще и в пятницу?» - размышлял про себя Рукавишников. Наверняка произошло что-то из ряда вон выходящее, ведь не каждый день тебя будет ждать в своем кабинете Генеральный директор ВГТРК. Быстро допив кофе, Рукавишников стремглав помчался в метро. Всю дорогу он терялся в догадках относительно столь неожиданного вызова в большие кабинеты.
Выйдя из метро, Рукавишников отправился в телецентр. У входа его уже ждал Семён Кочеврин, нервно выкуривавший одно за одной сигареты.
- Привет, - здороваясь с Андреем, произнес Семен.
- Что случилось? – сгорал от любопытства Андрей.
- Так, - посмотрел на часы Кочеврин. – Двадцать минут еще есть, поэтому сразу к делу. Генеральный хочет вписаться в один проект, подключив нас с тобой.
- Художка, документалка, ТВ?
- Художка, именно она. Есть желание снять фильм. Причем неплохо вложиться в его создание.
- Понятно. А до понедельника подождать не могло?
- Не могло. К нему сейчас Захар сейчас приехал, видимо, вместе будут нас принимать.
В просторечии Захар, а в реальности речь шла о Сергее Захарове, который был продюсером ряда кинофильмов. Вместе с учеником Тимура Бекмамбетова  Дмитрием Киселевым Захаров снял фильм «Басра» о войне американцев в Ираке. Прокат картины имел успех в США, что, несомненно, поднимало котировки отечественного кино на Западе. Генеральный директор ВГТРК Алексей Михайлович Тихомиров всегда, когда речь шла о запуске какого-нибудь инновационного телепроекта и, в частности, полнометражного художественного фильма, консультировался с Захаровым по организационным вопросам и концепции разрабатываемого контента. Нельзя сказать, что Захаров имел влияние на Тихомирова, но по многим вопросам генеральный директор предпочитал консультироваться именно с ним. К шефу ВГТРК Рукавишников относился исключительно положительно. В отличие от окончательно скомпрометировавшего себя Генерального директора Первого канала, который продюсировал исключительно съемки ура-патриотического кино по заказу правящей элиты, Тихомиров старался идти в ногу со временем и допускал возможность творчества и привнесения новых веяний в отечественный кинематограф. Никакой оппозиционности, он был человеком системы, правда, с либеральными взглядами и творческим восприятием мира. В конце концов, высокие рейтинги можно получать, имея собственную голову и желание работать, а не от наличия кремлевского номера в адресной телефонной книге.
- Ну да, если Захар приехал, значит, по любому будут озадачивать чем-то, - согласился Рукавишников.
- Явно не кофе попить позвали.
- Скоро все узнаем.
- Так, - глядя на часы, сказал Кочеврин. – Наш выход, пошли.
Рукавишников и Кочеврин пошли к приемной генерального директора. Миловидная секретарша, улыбаясь, приветливо пригласила их зайти в кабинет. В просторной комнате за широким столом уже сидели Алексей Тихомиров – Генеральный директор ВГТРК и Сергей Захаров – известный продюсер.
- Приветствую вас, коллеги, - сказал, улыбаясь, Тихомиров. – Присаживайтесь.
Рукавишников и Кочеврин заняли места напротив Генерального директора.
- Вы уж извините, что потревожили вас в такое время, но вот Сергей Валентинович у нас птица перелетная, - кивнул в сторону Захарова Тихомиров. -  Бывает здесь только в сезонный период. В общем, не буду вас долго томить, предлагаю сразу перейти к сути нашей вечерней беседы.
Тихомиров взял фирменную коллекционную трубку и закурил. Он всегда закуривает, когда начинает озадачивать подчинённых, тем более на такие концептуальные темы.
- Мы собираемся снимать фильм. Бюджет не самый большой, который существует в кинематографе, но 100 миллионов, естественно, долларов найти можно. О чем будет этот фильм? Когда я был еще студентом, в наше время любили шутить над каждой премьерой словами «спасибо, что не Безруков». В данном случае речь не идет о каком-либо заказе сверху или оплаченной идеологии, как раз приветствуется именно творчество и свобода мысли. Мне нужен именно эксклюзив, не имеющий аналогов. В принципе, мы так и работали с Вами, коллеги, последние четыре года. И у нас иногда очень даже хорошо получалось. Впрочем, о чем это я? Задам простой вопрос: вы смотрели «Стрингер»?
- Да, конечно, - ответил Кочеврин. – Американская экранизация игры STALKER, стреляющие друг по другу хомячки в Зоне, страшные мутанты. Потусторонний мир и прочие ужастики, интерпретированные в стиле янки. Много красок, еще больше эффектов, молодежь довольна, кассовые сборы обеспечены.
- Коротко и со вкусом, - улыбнулся Тихомиров. – Так вот, господа. Наши американские коллеги активно эксплуатируют тематический ресурс Чернобыльской Зоны. Не сама проблема Чернобыля, как таковая, а именно мир Зоны отчуждения,  территория, покинутая человеком, мир постапокалиптики. Именно этот феномен никак не задействован в нашем кино. Американцы сняли уже несколько ужастиков на данную тему, делают всевозможную фантастику и даже экранизировали компьютерную игру. Мы, конечно же, люди продвинутые и благоразумные. Мы знаем, что люди там не пропадают, чудовища их не пожирают, а стрельба друг по другу людей в противогазах вообще находится за гранью человеческого благоразумия. Тем не менее, эта тематика пользуется устойчивым спросом у аудитории, причем, некоторые граждане всерьез уверены в наличии трехголовых собак и прочей аномальной живности. В прошлом году в Каннах я со стариной Майклом Кейном обсуждал данный вопрос. Они не скрывают, что делают откровенный одноразовый треш на этой теме. А почему бы и не делать, если есть спрос? И старина Майкл в этом плане действительно прав. Но! Одной из причин спроса и определенного успеха американского продукта именно здесь является отсутствие подобного контента с нашей стороны. Мы просто ничего не снимаем на эту тему! А информационное пространство, как известно, никогда не бывает пустым. Если ниша не заполнена, то ее однозначно кто-нибудь займет. И это наш с Вами минус, господа. Где находится эта Чернобыльская Зона Отчуждения? Правильно, фактически под боком у нас, всего лишь час авиаперелета. Постсоветское пространство, наши географические соседи, общая культура и историческое прошлое. Нам эта тема априори должна быть ближе. А что американцы? Да многие из тех, кто занимались съемками фильма и близко не были в Зоне, заехали в какой-нибудь заброшенный поселок или бывший военный городок и снимают в нем Чернобыль и Припять. Но им это и не нужно, ведь мы же сами ничего не снимаем. Поэтому я предлагаю нам с вами, господа, подумать в этом направлении. Финансирование есть, административный ресурс и пиар-кампания в моем лице к вашим услугам.
- Хорошо, - продолжил тему Семен Кочеврин. – А каким должен быть этот фильм? Ведь снимать аналог «Запретной Зоны» мы не собираемся, да и вообще углубляться исключительно в фантастику. Понятно, что объект интереса – сама Чернобыльская Зона, но что мы именно хотим в таком случае донести зрителю? Ее нынешнее заброшенное состояние? Так ведь снято уже множество журналистских, документальных фильмов, в интернете полно видеороликов на эту тему.
- Человеку свойственно охотно верить в наличие потустороннего мира, отличающегося от мира людей, - вставил Рукавишников. – Он скорее поверит в существование какого-нибудь аномального явления, нежели логическому и обоснованному аргументу. Ведь что-то потустороннее всегда будет отличаться от шаблонной повседневной концепции, то есть присутствует новизна. Скажем, привидения в Битцевском парке, свечение на Лосином острове и так далее. Этого не в принципе, частенько даже присутствует сплошной фотошоп или чья-то фантазия, но она мгновенно подхватывается массами. То есть всегда будет реакция аудитории на подобный продукт. Мы хотим снять фильм о Зоне отчуждения. При этом не хотим идти по американскому пути. Но что в таком случае может зацепить зрителя? И какую идею мы хотим ему донести?
- Совершенно верно, - ответил Тихомиров, - Снимать в стиле «Потерянного в Припяти» или «Запретной Зоны» мы однозначно не  будем.
- Вот тут мы подошли к ключевому вопросу, - вступил в разговор Сергей Захаров, - В чем особенности фильмографии американцев в данном контексте? Они сфокусированы исключительно на атрибутах Зоны. К примеру, детская кукла. Она показывается крупным планом, на этот фрагмент накладывается печальная или мрачная музыка. Аналогично происходит с книгой, детской кроваткой, советской атрибутикой и так далее. Могут показать вставить какой-нибудь детский плач в районе колеса обозрения для визуального эффекта и так далее. Потом вставляют монстров, мутантов, роботов, пропадающих в Припяти людей, да кого угодно, в общем. Ключевая идея – вызвать восхищение, страх, оцепенение, напряжение у зрителя именно от этих вот атрибутов. Именно эмоциональную реакцию и ничего более. Зритель в данный момент смотрит на экран, не думает ни о чем, он просто находится под воздействием управляемой режиссерами и сценаристами психоэмоциональной реакции. А эта реакция, как я уже сказал, обусловлена именно атрибутами Зоны, оставленными вещами, заброшенными объектами, обваливающимися зданиями, в общем, на первом плане – интерьер, декорации. Мы с Алексеем Михайловичем считаем, что первичным объектом в картине должен стать именно ЧЕЛОВЕК, а не интерьер и декорации. Именно человек, который попал в Зону отчуждения и начинает меняться или испытываться на себе социокультурное воздействие мира Зоны отчуждения.
- Ну, попавшие в Припять американские туристы тоже начинают по мере развития сюжета эволюционировать, меняться и так далее, - вставил Рукавишников.
- Тут другое, - парировал Захаров. – Там все происходит под воздействием вымышленных аномальных явлений, причем именно эти явления и являются первичными по отношению к человеку. А у нас в центре внимания будет именно сам человек, его переживания, мысли и если хотите, личностная эволюция.
- Как там говорил Тарковский? – спросил, улыбаясь, Тихомиров.
- Прикосновение к трансцендентному, - ответил Захаров.
- То есть человек, попавший в Зону, будет восхищен или каким-либо иным образом испытывающий ее воздействие? – уточнил Семен Кочеврин.
- Где-то так, - сказал Захаров. – Не могу сказать, что это именно – триллер с элементами фантастики, личностная драма или что-нибудь иное. В общем, личностная эволюция и эмоциональные переживания выходят на первый план.
- Так и запишем, - пометил себе в блокноте Кочеврин.
- Понятна суть проблемы? – спросил Тихомиров.
Рукавишников и Кочеврин одобрительно кивнули.
- Тогда договариваемся так. Через месяц вы приносите мне сценарий картины. Он может быть сырым, где-то еще будет дорабатываться, но контуры будущего фильма должны быть видны.
- Не вопрос, Алексей Михайлович, сделаем, - ответил Кочеврин.
- Ну, желаю вам успехов, господа, - протягивая руку на прощание, сказал Тихомиров. – Всего доброго, до встречи через месяц.
Кочеврин и Рукавишников покинули кабинет. Минут пять они шли молча и разговор начали после того, как прошлись немного по улице.
- Ну как тебе инициатива Генерального? – поинтересовался Андрей
- А ты что, не знаешь Михалыча? – улыбнулся Семен. – Увидел, что снимают американцы, поездил по Каннам и Голливудам, вот и осенило старину Тихомирова. Впечатлительный, деятельный. Хотя, по большому счету, он прав относительно проблемы мира Зоны Отчуждения в нашем кинематографе.
- Про чернобыльскую аварию еще как-то пытались снимать, но вот именно про Зону…
- Такого проекта еще не было, мы, считай, пионеры. И что ты думаешь на этот счет?
- Да ни хрена я не думаю, - бросил Рукавишников. – Я даже не представляю с чего начать сценарий и за что здесь можно конкретно ухватиться.
- А ты же вроде был там, если мне не изменяет память?
- Да так, один раз официальная «прессуха» и освещение визита Президентов на станцию. Это еще на заре моей журналистской деятельности было, Сережа Михеев впихнул меня в президентский пул для репортажа Савицкому. Толком ничего не успели посмотреть, так, одним глазом за пять минут.
- Ну, это уже что-то, - сказал Кочеврин. – Со Звягиным проблем не будет, он предоставит тебе что-то вроде творческого отпуска?
- С этим как раз абсолютно нормально. Сценарий вот…
- Ну, Андрюха, это уже по твоей части. Давай тогда стрелканемся через неделю, покажешь, что там набросал по тексту.
- Хорошо.
- Тебя подвезти?
- Да я по старинке в подземку пойду, - ответил Рукавишников.
- Ну, давай тогда Андрюха, держи меня в курсе, если что, - прощаясь, сказал Кочеврин.

                                     ***
  

Три дня Андрей не выходил никуда из дома, работая над текстом сценария. Главные герои, сюжет, декорации… Это можно, конечно набросать и в какой-то степени контуры предполагаемого фильма о Зоне у него уже есть. Не хватало одного – идеи. Андрей вспомнил лекции на журфаке, когда нудноватый профессор Гольдберг сказал тогда фразу, которую он запомнил на всю жизнь. «Суть вашего творчества, неважно статья это, или книга, или собрание сочинений вы должны выразить в нескольких словах. Три-четыре-пять слов должны стать тем каркасом, на котором основывается ваша работа. Эти несколько слов должны быть просты до безобразия и полностью отражать идею вашего творчества. Сможете выразить основной замысел вашей работы в нескольких словах – непременно будет успех». С этим как раз были сложности в тексте Андрея. Зона, Зона, Зона, Человек, Зона… Рассказать просто о путешествии туда или о визуальном восприятии окружающего мира будет мало. Нужна какая-то творческая изюминка, но Рукавишникову ничего не приходило в голову. На всякий случай он написал своему давнему приятелю, сокурснику  Илье Красовскому с просьбой о содействии. Илья уже давно покинул сферу журналистики и трудился на благо рекламной отрасли, но в свое время он несколько раз ездил с экскурсией в Зону Отчуждения. Рукавишников справедливо полагал, что Илья если и не поможет, то хоть подскажет что-нибудь, все-таки не зря же он давал списывать в свое время ему романскую филологию. На третий день творческого поиска Рукавишникова Илья набрал номер его телефона.
- Ну, здорово, хрен крылатский.
- Привет Илюха. Рад слышать.
- Как дела, графоман, строчишь свои писульки?
- Так же как и ты втюхиваешь мирному населению всякую хрень. Слушай, Илья, есть там что-нибудь по моей просьбе?
- Я, конечно, слабо представляю суть того, во что ты вписался, но кое-что подсказать могу.
- Я весь во внимании, Илюха.
- Расклад, в общем, такой, - начал Илья. - Поездки в Зону отчуждения уже четыре года как под запретом. Там в Припяти кирпичные дома начали складываться. Какое-то время местная администрация смотрела на это сквозь пальцы, но после того как обвалилась кирпичная девятиэтажка в центре города, доступ туристических групп в Зону мгновенно прикрыли. Вроде ходила какая-то шумиха о создании мемориала или еще там чего-то, но чтобы вписаться в этот проект, нужны деньги. А ты знаешь реальные случаи, когда хохлы сами за что-то платили? Наш брат-сосед очень хорошо научился тащить, тем более то, что лежит плохо. Зачем вкладывать средства и пытаться создать что-то типа мемориала Брестской крепости, если можно ничего не вкладывать, растащить, распилить и еще срубить по легкому солидную сумму, правильно? По любому в плюсе останешься. Под предлогом того, что обвал зданий может вызвать сейсмические колебания и все такое, потихоньку идет разбор домов и иных построек. Что с этим делают, куда это направляется – хрен его знает. Доступ в Зону закрыт намертво, в тридцатку еще можно попасть, но десятка – это государство в государстве. Ее охраняют еще сильнее, чем в восемьдесят шестом. В общем, поездки в Зоны накрылись на хрен. Конечно, можно туда попасть, если у тебя есть соответствующие рычаги, на которые можно нажать. Ну, или на худой конец, никто не отменял золотой истины «все продается-все покупается», тем более в Украине.
- Я тебя понял, Илья, - сказал Андрей. – А что по тексту ты можешь предложить?
- Андрюха, ну ты же знаешь, я двоечник в трех поколениях. Графоманство никогда  не было моей стихией. Могу только подсказать, чтобы ты обратил внимание на тот факт, что многие люди, побывавшие в Зоне, потом стремятся попасть туда еще раз. Некоторые приезжали несколько раз, я сам три раза катался. Как вариант – остановится на этом феномене.
- Повторное возвращение в Зону?
- Ага, именно это. Ну, там «притяжение Зоны» или как в сталкерской игрушке написано «Зов Припяти». В общем, считаю. Что нужно искать в этом направлении.
- Спасибо, Илюха. Именно то. Что нужно сейчас, обмозгую на досуге.
- И еще. Я тебе в скайпе скинул ссылки на работы одного чела, он писал кое-что о Зоне отчуждения,  в частности, про свои поездки туда. Ты глянь, может что и пригодится.
- Без вопросов. Спасибо, Илюха большое, буду должен.
- Давай, звони если что.
Положив трубку, Андрей включил скайп. Там от Красовского было сообщение, содержащее пару гиперссылок. Рукавишников кликнул по ссылке и начал изучать ее содержание. «Так, что тут есть  у нас. Ага, текст. Название «Как я поехал в Чернобыльскую Зону отчуждения». Ничего себе название, прямо похождения бравого солдата Швейка. Так, что дальше. Автор… Александр Посталовский. Любопытно…»

                                  ***

                               Интермеццо 1

Аэропорт Минск-2 встретил Андрея поразительной чистотой и неисправимой совковостью. Впрочем, он находил в этом даже небольшой плюс ибо консервативный винтаж всегда будет в моде. Предметно изучив ту информацию, которую предоставил ему Илья Красовский, Рукавишников решил связаться с автором этих текстов. Автор на удивление быстро и охотно согласился на сотрудничество и Андрей не стал медлить со служебной командировкой в Беларусь. Буквально через день после связи с ним, Андрей был уже в Национальном аэропорту Минск-2. Взяв такси, Рукавишников отправился по указанному адресу. Дорога от аэропорта заняла примерно 20 минут. Военный городок, в котором жил интересующий Рукавишникова человек, находился посреди хвойного леса в 25 километрах от Минска. Еще раз проверив в айфоне адрес, Андрей направился к нужному дому. Интересующий его дом был стандартной пятиэтажкой. В свое время  такие дома строили для военнослужащих в советскую эпоху.  Найдя нужную квартиру, Рукавишников позвонил в дверь. Дверь открыл небритый мужик средних лет, плотного телосложения с седыми волосами. На нем были потертые серые джинсы и синий хоккейный свитер. Приветливая улыбка и простоватый взгляд  выдавали в нем именно того человека, ради которого Рукавишников приехал в Беларусь.
- Здравствуйте, - протянул руку Андрею хозяин квартиры, - это Вы со мной связывались?
- Добрый вечер, рад приветствовать, Вас!
- Саша.
- Андрей, очень приятно, - поприветствовал Посталовского Андрей.
- Проходите, - хозяин квартиры вежливо пригласил.
- Ну как добрались?
- Спасибо, хорошо.
- Как Вам наш говнюшник?
- Да я и не осматривался еще толком. После самолета сразу к Вам.
- Пойдемте к столу, - пригласил Андрея Посталовский.
Рукавишников последовал вслед за ним на кухню. Несмотря на относительный порядок на кухне, сразу же бросался в глаза холостяцкий образ жизни хозяина квартиры. На плите была сильно обжаренная картошка со шкварками, стиральная машина была доверху забита одеждой, посуда была вымыта, однако хаотично была расставлена на полках по периметру всей кухни. Сбоку лежал, естественно, открытый мешок картошки. На столе стояла открытая банка тушенки, причем употреблялась в пищу она, судя по всему, чайной ложкой. Хоккейный свитер, в который был одет хозяин квартиры, являлся именным. На спине белыми буквами была вышита фамилия PIZDYKKANEN, которая явно напоминала Финляндию. «Любопытный персонаж, однако», - подумал Рукавишников. Посталовский, тем временем, открыл холодильник и достал оттуда сырокопченую колбасу.
- Это и есть та самая? – улыбнулся Андрей.
- В смысле? – удивился Посталовский.
- Ну, та самая белорусская колбаса, про которую рассказывалось в ваших повестях.
- Сырокопченка?
- Ага. Которая сыр копчиком погоняет.
- Она самая. Ну а какая у нас пьянка без колбасы и картошки правильно? Кстати, ты пиво пьешь?
- Нет.
- Да ладно, - искренне удивился Посталовский. – Ты же журналист.
- Ну, я пью водку.
- Это само собой, все мы пьем водку,  а с пивом – тем более. В общем, я наливаю пиво?
- Вам сложно отказать, - смирился Рукавишников.
- Скажу более – невозможно. Ну что я могу предложить, - глядя на плиту, сказал Посталовский. – Кулинарными изысками я тебя не порадую, у меня на кухне всегда все готовится пердящим паром. Еда у меня не хитрая, но жирная и сытная.
- И запах аппетитный, - подхватил Рукавишников.
- Вот за это и выпьем. Давай, вздрогнем!
Участники скромного застолья опрокинули рюмку и молча закусили. Рукавишников обратил внимание, что за все время их разговора его собеседник уже успел осушить банку темной «Оболони». Однако…
- Ну, так о чем ты хотел со мной поговорить? – прервал небольшую тишину Посталовский.
- Мы планируем снимать художественное кино, посвященное Припяти и Зоне Отчуждения, - начал Андрей.
- А я здесь причем?
- Сейчас ведется разработка сценария фильма, - начал отвечать Рукавишников. -  Ориентировочно это будет что-то вроде психологического триллера с элементами фантастики. Ключевая идея – человек в Зоне Отчуждения, его мысли переживания, возникающие ассоциации, воображение, эмоции. Обычно, когда показывают художку  о ЧЗО, речь, прежде всего, идет о самой Зоне с ее особенностями и уникальными явлениями, а уж потом уже о человеке. Ну, или как любят снимать американцы трэшовые одноразовые ужастики с аномалиями и чудищами, где тема человека в зоне, присутствует, но  на первом плане – различные потусторонние явления с элементами фантастики и откровенного вымысла. Мы же хотим снять картину, где человек, попадая в Зону отчуждения и конкретно в Припять, начинает меняться. Он уже не может так взять и забыть эти места, он хочет сюда вернуться вновь и вновь. И возвращается. И эта эволюция, тонкая грань между человеком и Зоной, которая меняет его мировоззрение, будет определяющей в нашем фильме. Будет много эмоций и личных переживаний, возможно, добавим какие-нибудь штрихи из репертуара фантастики, но в центре внимания будет ЧЕЛОВЕК в Зоне Отчуждения. Вы в своих повестях частично затрагивали этот момент, поэтому мы и решили обратиться к вам за консультацией. Как только утвердят сценарий, и будет дан старт непосредственно самим съемкам, будем привлекать вас в качестве консультанта фильма. В титрах, естественно, будет указана ваша фамилия как одного из сценаристов и консультантов картины. Ну вот, вкратце, такой расклад. Как вы на это смотрите?
Посталовский сделал серьезное выражение лица и задумался. На кухне на какое-то время установилась мертвая тишина.
- Блин, слишком много умных слов ты сказал, давай лучше выпьем! – оживился Посталовский.
- Ну…
- Давай-давай, Бог терпел и нам велел. Вздрогнем.
Очередная порция этилового спирта затерялась в организме двух собеседников.
- От меня конкретно, что требуется? – спросил Посталовский.
- Я тут немного набросал сценарий, - сказал Рукавишников, доставая бумаги из папки, - Вы посмотрите, оцените, прокомментируете, ну и ответите на несколько уточняющих вопросов.
Посталовский взял бумаги и бегло просмотрел текст. Чем дальше он листал наброски сценария, тем безразличнее становилось его лицо. Не просмотрев и половины бумаг, он отложил листы в сторону.
- Андрюха, ну ты же умный мужик. Водку пьешь, пивом запиваешь. А написал какую-то хрень. Это вас в университетах, двоечников, так учили писать?
Рукавишников немного смутился и даже не сразу собрался с ответом.
- Так, а что там не так? – выдавил он из себя.
- Все не так. Какой-то отчет прогулки юного натуралиста по зоопарку. Вечно у вас, у москвичей, все через жопу делается, не как у нормальных людей.
- Ну, это пока еще сырой материал, нужно ведь с чего-то начинать, - слегка повысив голос, парировал Андрей. -  Я не претендую на роль последней инстанции, именно поэтому мы и обратились к вам. Нам было бы интересно услышать ваше мнение по этому вопросу.
Андрей промолчал. На кухне стало тихо. Появившиеся нотки напряжения у обоих собеседников слегка накалили градус диалога.
- Мое мнение? – нарушил тишину Посталовский.
- Именно так, - ответил Андрей.
- Ладно, хрен с тобой, - усмехнулся Посталовский. - Будет тебе мнение. А пока давай наливай, хватит нагревать продукт.
Андрей быстро наполнил рюмки и пристально стал смотреть на своего собеседника.
- Будем! – сказал, чокаясь, Посталовский.
- За ваше мнение, чтобы оно было услышано и вошло в сценарий, - заключил Рукавишников.
- В общем, так, - начал Посталовский. – Я, наверное, не буду что-то комментировать относительно того, что ты уже написал. Но кое-что я тебя сейчас расскажу.
- Я весь во внимании, - сосредоточился Андрей.
- Была у меня одна поездка в Зону… Я никогда об этом не рассказывал и нигде не писал на эту тему. Но тебе, так уж и быть, расскажу.
- А что это была за поездка?
- Это была самая лучшая поездка, в которой мне довелось побывать. Такого больше не было ни до, ни после нее. О ней, наверное, и сами участники уже забыли, да и общаемся мы в последнее время все реже и реже. Столько лет уже прошло с тех пор… Но я все прекрасно помню. Все до последней секунды. Такая поездка – это что-то вроде Олимпиады. Бывает один раз в 2014 лет. Это была моя лучшая поездка в Зону Отчуждения.
- Любопытно.
- Я тебе буду вспоминать и параллельно рассказывать тебе о ней, а ты записывай.
- Считай, так и сценарий замутим вместе.
  - Ну, это уже решать тебе как с этой информацией поступить, - ответил Посталовский. – Дело было, в общем, так…

                                      ***

Готель «Припять» в Чернобыле – уникальное место. Вечер первого дня двухдневных поездок, да и любых поездок, формат которых превышает один день, гениален до безобразия. Приятное общение, обмен впечатлениями, процесс погружения в прекрасное, и, конечно же, творческий вечер и выступление на бис Юрия Татарчука. Не хочется быть голословным, но если вы не видели Юрия Татарчука, значит, вам крупно не повезло. Высшие силы, видимо, решили вас так наказать. Лично мне повезло в этом плане, я имел возможность лицезреть вживую все перипетии  татарчуковских вечеров. Ни с чем несравнимый симбиоз позитива, общения, яркости, харизмы и творчества. Такие вечера сродни новогодней ночи. Если вы стали участником такого мероприятия, значит, ждите сюрпризов. Они обязательно будут, ведь творческий вечер Юрия Татарчука непременно принесет что-нибудь приятное и неожиданное. Один раз вот именно так – приятно и неожиданно был удивлен и я.
Наряду с множеством различных социальных проектов, реализуемых организацией pripyat.com, существовал еще проект виртуального музея города Припять – «Припять 3D». Виртуальная модель города – наверное, единственная возможность сохранить в памяти людей тот цветущий, молодой и красивый город, какой была Припять до аварии. После того, как участниками проекта был представлен общественности презентационный ролик «Припять 3D», информационное пространство было взорвано. Различные СМИ неоднократно рассказывали о проекте, было много интересных репортажей и интервью, неравнодушные к городу и просто интересующиеся с восторгом восприняли результат многолетней работы команды энтузиастов проекта. Становилось ясно, что останавливаться на достигнутом нельзя и нужно продолжать работу. Вместе с тем, проекту не хватало специалистов по 3D-моделированию и необходимого количества фотоматериала, на основе которого создаются модели  городских зданий. Во время творческого вечера Юрия Татарчука совершенно неожиданно мне поступило предложение принять участие в проекте в качестве фотографа. Приятные сюрпризы во время выступления на бис Юрия всегда случаются! Нужно быть полным идиотом, чтобы отказаться от такого предложения.
Где-то за месяц до начала поездки мне пришло сообщение с приглашением. Как и предполагалось ранее, поездка в Зону будет продолжаться три дня. Цена вполне демократичная, но цифры меня не волновали тогда вообще. Самым интересным вопросом для меня был предполагаемый состав участников поездки. Я, естественно, решил полюбопытствовать. Мда… Любопытной Варваре на базаре нос оторвали, а любопытного Сашку макнули в какашку. Меня сложно на самом деле удивить, тем более в личной переписке, но ответ организаторов меня поразил. Последний раз я реально находился в прострации 28 сентября 2011 года. Обычный сентябрьский осенний день с той лишь разницей, что в динамик сухой голос диктора называл следующие фамилии: Виктор Вальдес, Дани Алвес, Карлес Пуйоль, Эрик Абидаль, Лионель Месси, Хави Эрнандес, Давид Вилья, Хавьер Маскерано. Одна из лучших, если не лучшая, клубная команда в истории футбола – испанская «Барселона» приезжала в Минск на матч Лиги Чемпионов. Итоговый счет на табло значения не имел, главное – возможность лицезреть вживую звезд мирового футбола. Тот список фамилий, который предоставили мне организаторы, ничем не уступал стартовому составу «Барселоны». Итак, команда участников состояла из следующих лиц: Дмитрий Воропай и Максим Воропай («Воропай-два штука», Брат-1 и Брат-2, правящий тандем), Антон Юхименко (Молох), Михаил Шуклин, Сергей Кузнецов (Даркнесс), Антон Ильин (xroo), Леськая Стальская (Сенши, Саламандра, Маленькая рыжая рудеральная зверюшка, Добрый рыжий Сен) Милада Наумова, Антон Голуб, Александр Рыбак и Анна Богданова. За капитана корабля, естественно, маэстро Татарчук, ну а за штурвалом – незаменимый Олег Молчановский. Как я понял, это был предварительный список, участие некоторых кандидатур еще обговаривалось. В качестве «духов» или перворазников подобных поездок были я, Вика Скоробогатько и Саша Артюховский. «Ну, нифига себе, банда! - подумал я, - «Экополис-прощай печень» будет взорван, однозначно!». Так, надо бы допинг принять и переварить информацию, ведь осознание того, что тебя пригласили в поездку с такими людьми, вызвало эйфорию.  Не успел я достать допинг, как в качестве закуски к нему мне еще прислали легендарное видео с перекличкой, которое снял Дмитрий Воропай («Дима Воропай, ты где? – У ресторана стою. – Леня? – У «Юбилейного», поворачиваем на Юпитер. – Антон Голуб? – Мы около пожарки…»). Да, слишком много хорошей информации  за один день, пора бы принять допинг и на боковую.

                                    ***

                                 Интермеццо 2

Рукавишников внимательно слушал своего собеседника, попутно делая кое какие пометки в своем блокноте. Совсем незаметно в его разговоре с Посталовским прошел час.
- То есть, как я понял, эта была закрытая поездка? – уточнил Андрей
- Ну, не совсем закрытая, просто туда попадают по приглашениям, - ответил Посталовский. - Теоретически, организатором поездок в то время мог быть абсолютно любой человек. На «ЧернобыльЗоне» была такая опция, как индивидуальные поездки в ЧЗО. Договаривайся с организаторами, уточняй маршрут, сумму оплаты и вперед!
- Основной костяк – это уже опытные участники поездок?
- Ну, конечно! – оживился Посталовский. – Припятские ветераны! Совру, если скажу, что не хотел съездить именно с ними.
- Между собой они, конечно же, были знакомы?
- Обязательно! Это был костяк сообщества, так сказать, наиболее элитная и активная его часть. У многих было по 10, 12 и больше 20 поездок в ЧЗО.
- Получается, если тебя позвали в поездку, то ты теперь являешься частью сообщества?
- Сложно сказать, на самом деле. Когда меня позвали, я волновался, конечно. Это зимой в двухдневке, когда я уже третий раз ехал в Зону я перед новичками мог пальцы гнуть, мол, слушайте меня и делайте как я. А тут любой тебе мог так взять и выписать тебе хороших тумаков, сказав при этом: «Посталовский, убогий гельвин, иди собирай все сумки из багажника и тащи в гостиницу!» Кроме того, в обычных двух и трехдневных поездках ты, в основном, никого не знаешь и никто не знаком ни с кем, поэтому общение с где-то даже легкое и непринужденное. Здесь же была уже сложившаяся компания со своими традициями и кругом общения.
- Любопытно…
- Поэтому наряду с радостью оттого, что тебя пригласили в поездку, чувствовалось еще и волнение. «Примут или не примут в свои ряды, неизвестно…» Зато в одном был я уверен на все сто.
- Это в чем же?
- Ну, во-первых, Антон Юхименко по любому должен был мне прописать лещей, а во-вторых, я априори знал, что с Серегой Кузнецовым (Даркнесс) мы обязательно подружимся.
- Откуда такая уверенность?
- Человек, у которого дома хранится коллекция из 286 наименований коллекционных спиртных напитков, дегустировавшего, как минимум, три вида «Бейлиза», по любому будет моим другом. Это даже не обсуждается!

                                        ***

Как раз после объявления даты поездки ко мне в гости прилетел Санек Артюховский. Обсудили предстоящий трип, уничтожили «Лидское», скатались в белорусскую «Буряковку». Хорошее было время, ночные диалоги, тезка Саша Зайцев и, конечно же, «Лидское». Кроме того, я познакомился в сети с Мишей Шуклиным. Приятный собеседник, благодаря которому я все же не стал брать бюджетный телеобъектив 75-300, предпочтя более совершенный 55-250 IS. Также я сделал робкую попытку зафрендить Леську Стальскую (Сенши, Саламандра) в ЖЖ. Что-то мне подсказывало, что ее журнал чертовски интересный, тем более там был многообещающий заголовок – «Легкий флер благоразумия». Леська – прекрасна! Она, естественно, завернула мою заявку и отправила меня в пердив. Аргумент был очень весомый – «ну, а за что так серьезно, а?». Если честно, такая постановка вопроса мне даже льстила. Я получил очень редкий комплимент в свой адрес, ведь если тебя пока еще считают серьезным, значит не все еще потеряно. Так сказать, есть еще порох в пороховницах и ягоды в ягодицах.
В Киев я собирался приезжать по той же схеме, что и в зимней двухдневке 12-13 января 2013 года – пердящим паром за день до экскурсии. Вопросов в том, как именно провести сутки в Киеве не возникало, ведь знающие меня люди подтвердят, что приключения я найду обязательно. На всякий случай я предложил участникам нашего трио – Вике и Александру приехать в Киев хотя бы вечером. Встреча, приятная беседа за кружкой чая, ожидание свидания с Зоной. Но, также как и Леська Стальская, они отправили меня в пердив, завернув мое предложение о совместной встрече нашего трио. Если честно я так и не понял – или я стал сольным певцом, покинув трио, или они стали дуэтом, покинув трио, оставив меня сольником.
Сборы в дорогу прошли на этот раз очень быстро. Правда, на этот раз я взял с собой целых три сумки, ведь уезжал все-таки на целых 4 дня в Украину. Кроме того, за несколько часов до поездки я успел разжиться резиновыми сапогами с длинным голенищем. Почему-то мое предчувствие подсказывало мне, что эта обувь будет очень актуальна в апрельской Зоне (как оказалось, совсем не зря).
Отец, видя мои чемоданные приготовления, вполне резонно спросил:
- Ты опять куда-то собираешься?
- Да, уезжаю вот сегодня вечером, - спокойно ответил я.
- Куда уже собрался?
- Да в Украину нужно съездить.
- Куда именно, я думаю, и спрашивать не надо? – иронизировал отец.
- Не надо, - улыбаясь, ответил я.
Традиционный вопрос в таких случаях: «сколько с собой в дорогу взять, четыре или восемь?» На этот  раз я неправильно ответил на  вопрос и взял восемь, так как все три сумки были переполнены (я взял еще с собой ноутбук). Ничего страшного, оставшиеся четыре доберу в поезде. И тогда уже точно будет двенадцать. С ошибкой, но все-таки дал правильный ответ на вопрос. Не все так плохо на самом деле.
Мне чертовски нравится ездить в купейном вагоне. Мне до сих пор непонятно,  почему, когда я выставляю на стол, как минимум, четыре литра пива, у меня сразу же появляются приятные собеседники среди попутчиков? Радиация?! Не стал исключением и этот раз. Попутчик Василий, глядя на ломившийся от пива столик, решил начать разговор:
- До Киева едете?
- Да.
- Командировка, отдых или к родственникам
- Нет, в Чернобыль…
Если честно, это уже стало своеобразным фетишем. Мне реально нравилось наблюдать за реакцией моих попутчиков, когда я в качестве цели моего путешествия называю Чернобыль. Выражение лица моих попутчиков при упоминании Чернобыльской Зоны отчуждения напоминает мне сосредоточенный взгляд лемура на водопое. Уж больно много общего!
- В Чернобыль? – удивился Василий.
- Ну да.
- По работе?
-Нет, на экскурсию.
- Экскурсию? А это разве место для туристов?
- Ну, это не место для туристов, скорее, для ознакомительных поездок.
- Понятно. А девушки в составе группы будут?
- Да, конечно.
- Ну, так бы сразу и сказал, что к телке едешь, а то – Чернобыль, Чернобыль, - засмеялся Василий.
- Я на самом деле туда еду, без приколов!
- Значит, тогда от налогов скрываешься  или банк с кредитом обуть хочешь, - не унимался Василий.
- А к чему такие предположения?
- Ну, просто так в Чернобыль явно люди не ездят…
Нормально так посидели мы с Василием. Сделали месячную выручку вагону-ресторану, утолили жажду между двумя границами. Кстати, пограничный контроль на этот раз прошел на удивление тихо. Неужели я приспособился и с первого раза правильно миграционную карту заполнил? Старею, однако.
Поезд прибыл в Киев как всегда вовремя. Попрощавшись с Василием, я отправился перекусить в местный макдак. Он, кстати, до двенадцати не дошел, остановившись только на четырех. Слабенький, да. Впрочем, ему все прощается, ведь он в действительности не знает, что такое лавочка у готеля «Припять». Перекусив в маке, отправляюсь к квартирным бабочкам по вопросу съема жилья на сутки. Ба, знакомые все люди! Квартирная бабочка Лиля тут как тут, знакомый адресочек Довженко 4а.
- Здравствуйте, Лиля!
- Ой, здрасьте! А Вы квартирку снять?
- Да, конечно!
- Я вас помню, вы приезжали уже!
- Да? Так это замечательно, какая цена?
- 400 гривен!
Лиля, Лиля, девушка квартирного поведения! Зимой ты мне квартиру сдала за триста гривен, а в апреле, как постоянному клиенту, за 400. Шедеврально просто, впрочем, не стоит забывать, что я нахожусь в Украине, здесь это что-то вроде национального флешмоба – развести на деньги приезжего. Ну что же, придется изменить мне квартирой бабочке Лиле. Какая-то женщина предлагала поселиться у нее за 500 гривен, причем, информацию о своей квартире она произнесла с каким-то одолжением. Нет, не пойдет. Также предложили мне поселиться за 250 гривен, но в районе Дарницы. Я, конечно и выпил за вечер 12 бутылок, но прекрасно знал, что Дарница это критически далеко, а мне была нужна квартира примерно в 2-3 остановках от вокзала. В конечном итоге белорусская наивная улыбка, запах солода с хмелем и запотевшие очки сделали свое дело. Я договорился с одной квартирной бабочкой на 300 гривен. Адрес проживания – проспект Победы 68/1, квартира 65. Неподалеку находилась станция метро «Берестейская». Однокомнатная квартира на первом этаже. Ближайший пивной ларек находится в 15 метрах от подъезда. То, что нужно! Чем бы таким заняться? «Правильно, буду мир завоевывать», - подумал я, загрузив на ноутбуке стратегию «Medieval Total War». Сейчас поляки у меня станут империей средневековья! Ну, естественно, 5 литров приятной жидкости, шаурма и джентльменский набор суши. Шаурма, кстати, у нас в Минске гастрономическая редкость, продается только в двух местах в городе. Школоте не понять… В общем, дал я волю тогда своему желудку на съемной квартире. Ближе к одиннадцати вечера мне пришла в голову идея: «а не начать ли мне ответственный эксперимент по эксплуатации реактора?» Так сказать, потрясти стариной, ввести стержни в активную Зону и выработать по итогам электроэнергию. Все-таки, наверное, лучше услышать до боли приятное «красавчик» нежели до боли знакомое «козел», как это было в мае 2012 года…
… Мелодия Terasbetoni «Taivas lyo tulta» разбудила меня в шесть утра. Я привел себя в порядок и, поблагодарив пришедшую за ключами квартирную бабочку за предоставленное жилье, поехал на вокзал. На вокзале я, первым делом, отправился в макдак в попытке что-то сообразить на завтрак. Соображалось не очень хорошо, однако кока-кола с утра почему-то очень хорошо пошла. Жажда такая жажда. С чего бы это? На часах было 7.15, а в полвосьмого уже намечался отъезд в Зону. Пора идти к Южному терминалу. Интересно, а кого я встречу первым на вокзале из компании? Или сразу же всех увижу уже у «Спринтера»? Неспешным шагом ковыляю к терминалу. Вдруг, впереди себя я увидел силуэт человека, который мне показался знаком. Это был высокого роста мужчина в камуфляже. «Ничего себе, - подумал я. - да это же Дмитрий Воропай! Настоящий!». Сразу же бросился в глаза высокий рост Дмитрия. В принципе, судя по фотографиям, он явно был немаленьким человеком, но все равно какой-то слишком высокий в реальности. Кстати, меня всегда интересовало значение его логина на форуме – architecxp. Что это может значить? Архитек(икспи)? Язык сломаешь. Архитектор? Ладно, буду называть его про себя «архетип», тем более в философской науке есть такое определение. Рядом с Дмитрием стоял Михаил Шуклин. Они пополняли счет своих украинских сим-карт у платежного терминала. Подхожу к ним практически вплотную и здороваюсь. Для них это было слегка неожиданно, они посмотрели на меня, и на какой-то момент установилась тишина.
- Вот если бы был без шапки, сразу догадался, что Посталовский, - интеллигентно улыбаясь, протянул мне руку Дмитрий Воропай.
Вот черт, на мне же была эта идиотская черная шапка с надписью «СССР»! Вот я гельвин, блин, испугал народ уже с утра.
- Привет, - поздоровался со мной Миша.
- А где Саша Артюховский? – поинтересовался Дмитрий.
- А он уже, наверное, приземлился у «Спринтера», - улыбнулся я.
- Пошли к нашим, - предложил Миша.
Часть компании уже сидела в пиццерии «Папа Джонс». «Папа Джонс» - это что-то типа бара «Сто рентген», «ореховой комнаты» в Кремле или района Брайтон-Бич в Нью-Йорке. Здесь традиционно собирается компания перед поездкой в Зону. Мне уже доводилось здесь быть зимой 2013 года, поэтому я хорошо представлял всю остроту момента. Заходим втроем в пиццерию. Кстати, обратил внимание на широкий шаг в походке Дмитрия. Широко шагающий  человек в камуфляже бундесвера – это зачетно! В пиццерии уже сидело несколько человек из чернобыльской компании.
- Вот по дороге подобрали еще одного участника поездки, - представил меня Дмитрий. – Знакомьтесь, Посталовский Александр. Мегаписатель!
Вот блин, не успел прийти в пиццерию, так уже сразу вогнали тебя в краску! Я реально был смущен.  Нет, чтобы сказать, мол, официальное лицо «Газпрома» или просто хороший человек, так сразу же была спалена контора.
- Мегаписатель? Знаю! – сказал, здороваясь со мной Максим Воропай (maxxp78).
«Ну, нифига себе, а он откуда меня знает?»- подумал я. Максим был одет строго по форме: камуфляж, берцы и легендарная зеленая кепка с надписью «Чернобыль». Вот какие головные уборы нужно носить, Посталовский! А то все СССР и СССР… Распался он еще в 1991 году! С Максимом рядом находился Антон Ильин (xroo). Ну, наконец, с четвертой попытки я оказался в поездке вместе со своим соотечественником. Антон был незаурядной личностью. Общеизвестно, что у всех людей есть левое и правое полушарие головного мозга. У Антона было еще и среднее  полушарие – встроенный Google SketchUp. Он был талантливым моделлером проекта «Припять 3D», который отдал много сил для появления обзорного ролика о виртуальном музее города. У Антона был как ни у кого другого творческий вид – заросшая прическа и борода. «Наш человек, творческая личность», - подумал я.
- Присаживайся, не стесняйся, - раздался справа от меня приятный женский голос.
Я оглянулся. Справа от меня сидела за столом обаятельная Евгения Разоренова (RaJe) из подмосковного Королева. Я ее запомнил по статусу в социальной сети, который практически точь-в-точь повторял строчки из творчества музыкального коллектива «Агата Кристи» («хорошая крыша летает сама, хоть в самый низ,  хоть в самые верха…»). Рядом с Евгенией сидел молодой человек и это, к моему удивлению, был не обладатель тысячи и одного фонаря Дюк Леший (Леонид Русаков), а Егор… «Блин, запамятовал я его фамилию, но это точно Егор», - вспоминал я про себя. Это был Егор Громов, который уже ездил в Зону в подобном формате поездки. «Либо художник, либо музыкант - однозначно», - подумал я, глядя на длинные волосы и интеллигентный моложавый вид Егора. Вообще, я знал в лицо всех участников поездки, правда, заочно. Кого-то видел на фотографиях в социальных сетях, кого-то знал в связи с активностью на форуме, кого-то читал в ЖЖ.
- Так ты у нас писатель? - приветливо поинтересовалась Евгения.
- Да нет, я всего лишь подносчик пера, - смущаясь, ответил я.
- Журналист?
- Нет. Так, пишу иногда рассказы о своих поездках в Зону отчуждения. Дописался до того, что мне запретили о них писать.
- О! Дашь тогда почитать? – оживилась Евгения.
- Обязательно!
Тем временем, подошел уже час «Х» и мы должны были идти на место посадки, которое находилось напротив Южного терминала у церкви. Дмитрий подошел к нам и сказал, что пора трубить сбор. Рядом с Дмитрием находилась Сенши (Леська Стальская, Маленькая рыжая рудеральная зверюшка, Саламандра, добрый рыжий Сен). Интересно, а каким именем она представится мне? Тем более, учитывая ссылку в пердив относительно попытки включения меня в свою френдленту в ЖЖ. По любому будет что-нибудь из трех имен (Леська, Сенши, Саламандра). Ставлю на Сенши.
- Леся, - тихо и слегка безразлично представилась Леська Стальская.
- Саша, - улыбнулся в ответ я.
Не в масть, не угадал. Менять меня надо, совсем старый стал, закалка не та уже, чуйка подводит. А тем временем, мы через тоннель пошли к «Спринтеру». Там нас уже ждали Сергей Кузнецов, Александр Рыбак, Аня Богданова и, конечно же, легендарный Олег Молчановский – наш водитель. А где Санек Артюховский и Вика Скоробогатько? Непонятно. Тем временем, я начал знакомиться с  участниками поездки.
Сергей (Darkness) Кузнецов - уникальная личность. Наверное, это первый человек, который не понаслышке знает, где находится федеральный округ Марий Эл и с кем граничит республика Адыгея, а также, чем Удмуртия отличается от Хакасии, а Тыва от Тувы. Причина обширных географических познаний Сергея проста до безобразия – если в течение месяца он не совершит минимум два-три авиаперелета по России, значит, жизнь будет прожита зря. Сергей - знатный путешественник, по праву носящий звание «гражданин – политическая карта мира». Кроме того, в личном баре Сергея можно встретить 286 наименований фирменного алкоголя из десятков стран. Знатный алкоколлекционер! Про внешний вид и говорить не приходится – настоящий персонаж игры S.T.A.L.K.E.R.-2, создателям игры и не нужно искать кого-либо другого. Ну, или прототип русского богатыря – высокий, бородатый, плечистый. Кольчуги с мечом только не хватает.
Александр Рыбак сухо со мной поздоровался. Представился он, естественно, Хромом. Да, да, это и был тот самый легендарный Хром (Chrome) – воплощение борьбы потусторонних миров, пьянящей эстетики Тибета и вечного противостояния сил Добра и Зла. Незаурядная личность! Узнав, что я не местный и опыт посещения Украины  у меня небогатый, Саша начал мне рассказывать про Киев. Рассказ начался, естественно, с Макдональдса, его сути и эвристическом назначении в повседневной жизни киевлян. «Макдак – это такая милая организация, где все грешные производят добровольный обмен пожертвований, в которые иногда входят даже деньги, на объекты различного говна…». Саша Хром еще что-то дальше рассказывал, но я в это время просто катался от смеха. Гениальный рассказчик с не менее шедевральной мимикой. Настоящий Хром!
Анька Богданова (Toxica) удивила меня буквально с первых мгновений. Я никак не ожидал, что она будет рыжей. Просто патент на использование данного цвета волос принадлежит двум девушкам в сообществе, причем одна из них – Леська Стальская. На фотографиях, которые я видел,  Аня была любо брюнеткой, либо блондинкой. Ну что же, поездка уникальная, поэтому приятные сюрпризы должны быть всегда.
С Олегом мы душевно обнялись. Как ни странно, он почему-то запомнил меня еще с августовской поездки. Длинная история… К сожалению, в поездке не смогла участвовать Милада Наумова, так как у нее возникли непредвиденные обстоятельства. Ну, вроде бы все в сборе, пора бы зайти в салон «Спринтера». Ба-бах! Там уже сидели Вика Скоробогатько и Санек Артюховский. Саша по старой дружбе занял мне место в «Спринтере». Это место было знаменательным в нашем радиоактивном транспорте тем, что оно находится на колесе. Чтобы посмотреть в окно, нужно в лучшем случае согнуться в три погибели. Еще и ноги свисают вниз. Саша не был  Фоксбатом если бы не разжился «Живчиком» с соком яблока. Теме «Живчика» был посвящен целый диалог:
- Я смотрю у тебя «Живчик» есть, - резюмирую я.
- Ну как же без него? – усмехнулся Александр
- Литровый «Живчик»…
- Ага.
- С соком яблока… - продолжаю я
- Естественно, другого я и не пью, - также невозмутимо отвечал Александр
- Что-то в горле пересохло, - не унимаюсь я
- Ну да, в Киеве сегодня тепло
- Совсем запыхался, жажда мучает.
- Всякое бывает, - с таким же спокойствием произнес Александр.
- Герр Артюховский, ты дашь мне «Живчик или нет?! – не выдержал я.
- Так тебе «Живчик» нужен был?
Я ничего не мог ответить ибо содержимое бутылки в больших объемах уходило в мой организм. Саньку большое спасибо за «Живчик», с утра этот напиток особенно актуален. И с чего бы это у меня такая жажда с самого утра, а? Непонятно. Наверное, действительно просто в Киеве теплее, чем в Минске. Перед самым отъездом мы встретили Антона Юхименко, которому предстояло везти в Зону участников однодневной экскурсии. Маэстро Юрий Татарчук вместе с Антоном Голубом будут встречать нас у КПП «Дитятки». Все в сборе, можно ехать. Стоп! Пока ехать нельзя. Чего-то не хватает… В это самое мгновение Олег Молчановский включил Armin van Buuren  «A State of Trance». Вот теперь действительно все! Вперед, на «Дитятки»!

                                  ***

                              Интермеццо 3

- Ну и как вам первые впечатления от такой компании? – спросил Рукавишников.
- Самые прекрасные! – ответил Посталовский. - Это лучшая компания, которую только можно придумать. У меня даже мысли не было о том, чтобы задремать по дороге до «Дитяток».
- И как вас приняли тогда?
- Да вроде нормально, это еще предстояло узнать вечером!
- Проявлений дедовщины не было?
- Абсолютно нет. Ну, разве что Серега Кузнецов сразу дал понять, что «галерка» в «Спринтере» - его персональное место. Но мне и на троне было хорошо.
- Как прошла дорога до «Дитяток»?
- Да нормально прошла, правда, по дороге заехали в «Макдональдс», чтобы каждый мог ударить фастфудом по фасткаку. Я себе, естественно, ничего не покупал. Во-первых, есть не хотелось совсем (а пить даже очень), а во-вторых яс интересом узнал, что минские «макдаки» очень даже реактивные.
- В смысле?
- Да кассиры в киевском «макдаке» были явно из Таллина или Тарту. У меня не было сил столько ждать и я решил поближе познакомиться с мои первым соотечественником - Антоном Ильиным (xroo), любителем текстур и геометрии.
- И как прошло знакомство?
- Замечательно! Когда я подошел к нему и протянул руку, Антон посмотрел с настороженностью на меня. Еще бы, представь себе, подходит к тебе чувак в черной шапке с надписью «СССР», запотевшими очками, а также устойчивым запахом продукта из хмеля и солода. Я бы тоже насторожился, если бы со мной познакомился Посталовский.
- Да, весело у вас там.
- А то.

                                   ***

Эта дорога до Зоны была приятной как никогда. Весь путь тебя не покидает ощущение эйфории от складывающейся дружеской обстановки и необыкновенной атмосферы. Осознание того факта, что многие известные люди, которых ты прежде видел только на фотографиях, теперь едут вместе с тобой в Зону, формирует у тебя самые позитивные эмоции, которые только могут быть у того флегматичного экземпляра как я. Еще какое-то время назад я рассматривал коллективные фотографии из подобных поездок. Помню, как тогда по-хорошему завидовал всем тем, кому посчастливилось съездить в подобном формате и в таком составе. Я никогда не мог предположить, что могу оказаться в такой компании.  Какое-то незримое чувство, собравшее в себя гамму положительных эмоций, не покидает тебя всю дорогу от Южного терминала до «Дитяток». Это как транс. Теперь действительно начинаешь понимать, почему у Олега в «Спринтере» играет как раз именно «Trance». Лучшую музыку, которая передает позитивное настроение ввиду скорого свидания с Зоной реально сложно придумать. До сих пор не верилось, что я являюсь участником поездки.
Впереди меня в «Спринтере»  сидел Максим Воропай. Макс увлеченно снимал видео разлившихся в апреле рек и водоёмов, в частности, паводок реки Тетерев.  Он периодически поворачивался ко мне и у нас возникали довольно интересные диалоги. Сам Максим приехал в Киев из Волгодонска. Дорога до столицы Украины была у него самой долгой среди участников поездки. От него я узнал один любопытный факт. Оказывается, в Волгодонске есть такие же шестнадцатиэтажные дома, которые есть в Припяти на Лазарева, Героев и Леси Украинки. Как–то непроизвольно рождается просьба сделать фотосессию Волгодонска, где, кстати, градообразующим предприятием является немного немало Ростовская (Волгодонская) АЭС. Сзади меня, на галерке сидели Серега Кузнецов, Евгения Разоренова и Егор Громов. Они вели себя преимущественно тихо, периодически отправляясь в царство Морфея. Ну, устали люди, дорога долгая, стук колес паровоза явно не способствовал крепкому сну. Сергей Кузнецов - удивительно коммуникабельный и общительный человек. Любой новичок, который впервые попал в такую компанию, в лице Сергея найдет приятного и отзывчивого собеседника. Не каждый человек может вот так взять и сходу влиться в компанию, некоторым просто сложно первым начать разговор. Такие люди могут смело знакомиться с Серегой. Он с любым человеком общается легко и непринужденно. Нет никакой грани между тем, что ты новичок в компании, а он старожил. Кстати, для него это уже пятнадцатая (или шестнадцатая) поездка в Зону. Я не мог удержаться и не спросить про его коллекцию из 286 чудесных напитков. Сергей их просто собирает для себя. Иногда под настроение в большой праздник можно даже откупорить флакон. А вообще эти напитки – это сродни памятному сувениру из страны, в которой он побывал. Я вот так сходу и не назову страну, в которой он еще не был, таких в Европе просто не осталось. Сбоку от меня, естественно, Вика с Сашей.
- Что-то «Живчик» вхолостую идет, - говорю я Сане Артюховскому. – жажда никак не утоляется. Вот «Биле» с утра хорошо пошел.
И тут случилось неожиданное! Как только я сказал слово «биле», Хром мгновенно повернулся ко мне и с негодованием промолвил: «БИЛЭ!!!». То есть нужно произносить не «биле», а «билэ», на украинский манер. А вообще, «бiлэ» переводилось как «белое». Ну, я не знал об этом. Написано «Биле», значит, и говорить нужно «биле», я ведь белорус – человек исполнительный. А в лице Хрома украинский театр потерял превосходного актера. Бегающие сверкающие глаза вкупе с феноменальной мимикой выдавали в нем задатки ярко выраженную творческую личность. Фантастический человек на самом деле!
Впереди Макса Воропая сидел Антон Ильин. Судя по всему, он был самым уставшим среди участников поездки, так как почти всю дорогу до «Дитяток» он крепко спал. Открыв глаза, еще не до конца проснувшийся Антон услышал бодрящую фразу Максима Воропай:
- Мы уже назад едем, ты проспал все три дня! Как ты мог?
Сонный Антон начал испуганно озираться по сторонам. Впереди Хрома и Ани Богдановой сидели Дмитрий Воропай и Леська Стальская (мне Сеншик больше нравится, если честно). У меня почему-то было уверенное чувство, что мы с ней успеем подружиться, даже несмотря на мою ссылку в пердив ЖЖ. Дмитрий был в камуфляже, но пока еще не в берцах. Ну а в самом начале салона расположился Миша Шуклин, который периодически делал видеозарисовки из нашего путешествия до «Дитяток». Скоро уже будет КПП, скоро мы приедем в Зону.
Внезапно «Спринтер»  подпрыгнул на кочке. Я неплохо ударился головой о стекло. В принципе, для меня это скорее полезное явление, ибо периодические удары в область головы способствуют тому, что мозг становится на место, а в моем случае это очень актуально. Та самая кочка означала, что проезжаем мы село Ораное и где-то через 5-7 минут будем уже у КПП. Ну, наконец-то, мы здесь! Мне стоило огромных усилий сдерживать свои эмоции. У КПП нас уже ждал лучший проводник всех времен и народов, радиоактивных дел мастер, легенда Зоны  и просто уникальная личность. Ну, вы знаете о ком я. Его даже представлять не надо. Достаточно назвать просто имя – Юра. Я не представляю поездку в Зону без Юрия Татарчука. Когда-то я думал, что после однодневки я скатаюсь еще в двухдневную поездку, и на этом мой интерес к ЧЗО будет удовлетворен. Не тут то было! Ну, разве после посиделок на лавочке у готеля «Припять» я мог сказать, что больше не поеду в Зону? Это исключено абсолютно! Такого человека, который был у тебя сопровождающим в ЧЗО, ты обязательно запомнишь на всю жизнь. Маэстро Юрий Татарчук встретил нас традиционной улыбкой. Когда ты видишь этого позитивного человека, да еще и желтом балахоне, то улыбка сама появляется, а положительного заряда эмоций хватает на целый день и даже больше. Также у КПП мы встретили Евгения KRANZ Гончаренко и ждущего нас Антона Голуба (Хемуль), который пердящим паром все-таки добрался до «Дитяток». «О, родственная душа», - подумал я, увидев Антона. Типичный для белорусов говор, плотное телосложение, ряд невидимых внешне черт, которые присущи исключительно представителям нашей страны. Антон был неплохо экипирован, по всем правилам вылазок в Зону, причем как с пропуском, так и без пропуска. Увидев меня, он не мог не поприветствовать незнакомого для себя человека:
- Антон, - представился Хемуль.
- Саша, - протягиваю руку я.
- Ты в первый раз едешь?
- Ну, не первый, конечно. Уже три раза ездил, но в таком формате еду впервые.
- Первый раз? – засмеялся Антон. – Запомнишь на всю жизнь! Гарантирую!
Я нисколько не спорил.  Сам факт нахождения в такой компании априори делал любую поездку креативной и запоминающейся. Юра, тем временем, вместе с милиционером проверял списки участников поездки. Закончив. Юра зашел в салон и первым делом спросил:
- Ну что, вы пили уже сегодня?
- Нет, - хором ответили мы.
- Сволочи! – с досадой сказал Юра.
Юра здорово поднял всем настроение, окончательно разбудив тех, кто все еще дремал. Теперь предстояло заселиться в легендарный готель «Припять». Первоначально предполагалось, что один день мы проведем в ЭПП «Фрузиновка» («Экополис-прощай печень», если кто забыл). Я еще не был никогда там, поэтому было интересно туда попасть. Кроме того, легенда об уникальных кулинарных способностях Миши Шуклина и шашлыке от Дмитрия Воропая уже давно дошла до Беларуси и уверенно передавалась из поколения в поколение. Но заезд в ЭПП «Фрузиновка» значительно увеличивал стоимость поездки. Кроме того, утром необходимо было опять проходить паспортный контроль в «Дитятках», а это потеря драгоценного времени. Да и сам готель стал каким-то родным уже что ли.
Выгрузив из «Спринтера» вещи. Идем заселяться в готель. Едва зайдя в готель, мы сразу обратили внимание, что в холле стояла кровать.
- Здесь и заселяемся, - пошутил Серега Кузнецов.
- Кацук однозначно спал бы здесь, - резюмировал Юра Татарчук.
Ну, это еще ладно, сюрприз меня ждал уже потом. Оказывается, в готеле есть обычные номера и люкс. Само понятие «люкс» в готеле «Припять» является  нонсенсом. Их никто не видел, но они есть. Отличие «люкса» от «нелюкса» заключается в том, что в «люксовом» номере две комнаты  и кухня. А в остальном все практически то же самое. Я заселился в обычный номер вместе с Сашей и Викой. Уже третий раз езжу с Александром в Зону, но так и не научился я покупать «Живчик». Приходится его по старой дружбе тырить у Санька. Кроме того, я разжился у Саши авиационными шоколадками, которые выдают в самолетах. Выпил, закуси, можно и в Припять. Я надел резиновые сапоги, натянул именной хоккейный свитер на себя (чтобы не забыть свою фамилию) и в качестве головного убора решил не изменять бренду и использовать «СССР». Только это была не черная шапка, а красная кепка.  Красная кепка «СССР», синий хоккейный свитер минского «Динамо». Потертые серые джинсы и черные резиновые сапоги. Саша Артюховский не выдержал и сказал Вике:
- Это чудо необходимо сфотографировать, - беря фотоаппарат, сказал Саша. – Аватарка в стиле «колхозник свататься приехал».
Позитивное настроение сформировано, можно и в город ехать. На улице уже стоял Дмитрий Воропай вместе с Леськой Стальской.
- Ну, у кого какие планы на сегодня? – спросил Дмитрий.
- Тут уж куда сопровождающий нас поведет, - ответил я. – хотелось, конечно, попасть в четвертый и пятый микрорайоны.
- Я, наверное, Антону помогу с экскурсией, - сказал Дмитрий, - а то ему одному тяжело будет.
Такое уже практиковалось в свое время. В свою первую поездку Саша Артюховский попал как раз с Дмитрием, который сопровождал часть группы тогда. Вообще Дмитрий вызывал искреннее восхищение и уважение. Многодетный отец, архитектор, строитель, создатель сайта «Припять-сити», главный редактор и всякое, всякое, всякое. Еще и Антону Ильину помог  поездкой. В общем, это тебе, Посталовский, не тексты для желтой прессы писать! Кроме того, Дмитрий предельно дипломатичный и корректный человек. Если бы я не знал, что он архитектор, предположил бы, что он сотрудник какого-нибудь посольства или руководитель дипмиссии.
Тем временем, у «Спринтера» в полном составе собралась группа. Пора бы поехать в Припять. Правда, остановку у магазина все же сделали. Ну, так, на всякий случай. Когда я зашел в магазин, то там стояла довольно приличная очередь. Это пришли сотрудники компании «NOVARKA» прикупить себе чего-нибудь на обед.
- Сколько не уговаривали их продать комбинезоны – все без толку, упираются и все тут, – сказал с улыбкой Дмитрий Воропай.
Стоять в такой длиннющей очереди я не стал и отправился в сторону «Спринтера». Ничего не хотелось покупать, предвкушение скорой встречи с городом было таким сильным, что в горло упорно ничего не лезло. Скорее бы в Припять. Если в обычных поездках мы делали обязательную остановку в Чернобыле, у смотровой площадки ЧАЭС и у стеллы «Припять», то теперь мы поехали в город прямиком от магазина.
Каждый раз, когда ты попадаешь в Припять, у тебя сохраняется устойчивое чувство новизны визуального восприятия города. Вроде бы уже и не в первый раз приезжаешь, но тебе по-прежнему удается получать прилив свежих эмоций от встречи с городом.  И тебе всегда будет казаться, что приезжаешь сюда как в первый раз. Хотя по факту это может быть десятая, пятнадцатая поездка. Наверное, это связано с эффектом «тумблера», который непроизвольно может управлять твоими эмоциями. Еще утром ты был в Киеве, видел много иномарок, рекламных вывесок, людей, завтракал в Макдональдсе, а теперь ты этого ничего не видишь. Здесь этого нет, отсутствуют привычные для человеческого взгляда атрибуты активной жизнедеятельности людей. И когда так называемый «тумблер» переключается, и ты имеешь возможность воочию наблюдать феномен остановившегося времени, у тебя мгновенно обостряется визуальное восприятие. Даже в тех зданиях, которые ты уже видел много раз, ты начинаешь замечать что-то новое, которое раньше оставалось вне поля зрения. Проехав КПП на въезде в город, ты проезжаешь по «Бродвею» в центр города и смотришь на проспект Ленина из окна «Спринтера». Обязательно ты найдешь какой-нибудь новый ракурс, обратишь внимание на не замечаемую ранее конструкцию, увидишь необычное в том, что казалось банальным ранее. Внимание полностью сосредотачивается, и ты видишь то, что абсолютно непроизвольно от твоего желания, интересно твоему воображению. Хотя ты по-прежнему сидишь в этом же «Спринтере», на этом же месте, но в Киеве ты почему-то безразлично взирал на городскую суету столицы. Сколько бы ты не приезжал в Припять, тебе всегда будет казаться, что ты приезжаешь сюда как в первый раз. Не покидало это чувство и меня, когда мы приехали в город.
Не успели мы выйти из машины, как нашему вниманию представилась картина разбросанного мусора у магазина «Радуга».  Вроде как это мусор, оставленный туристами, но я не могу сказать точно. Картина впечатляющая, никогда не видел ранее подобного в Припяти. А тем временем, сильные мира сего и организаторы с сопровождающими решали нашу дальнейшую судьбу. Дмитрий Воропай отправился помогать Антону Юхименко в сопровождении группы. Неплохое подкрепление в лице главного редактора припятькомовского сайта. Все остальные пошли в сторону колеса обозрения.
- Хм, а у тебя, Александр, интересный внешний вид, - улыбнулась идущая рядом со мной Евгения Разоренова.
- Новогодняя радиоактивная елка, - ответил я. – Ну и фамилия на спине, чтобы не забыть.
Женя приехала из подмосковного Королева вместе с Егором Громовым (а где Дюк Леший?). Она уже в четвертый раз сюда приезжала, причем все ее поездки проходили именно в таком формате. Женя сразу показалась мне приятным собеседником и замечательным человеком.
- Так, ну-ка сфоткай нас вместе, фотограф, - попросил Максим Воропай.
Я сфотографировал Максима вместе с Мишей Шуклиным у «Полесья» и пошел дальше в сторону колеса обозрения. Несмотря на то, что на дворе стоял апрель, снега в городе было очень много. Это была тяжелая зима для города. Наверное, самая тяжелая в послеаварийный период. Аномальные снегопады, накрывшие Восточную Европу, нанесли тяжелый урон городу. Полностью обвалился магазин "Березка", обрушилась часть пищеблока первой школы, рухнула часть крыши радиозавода "Юпитер", не стало колхозного рынка... Не все из нас с энтузиазмом приняли такую  погоду, но лично на меня она никакого влияния не оказывала. Я шел по апрельской Припяти и по-своему был счастлив. Листвы в городе не было абсолютно и можно было наблюдать не различимые ранее очертания зданий. Я ездил один раз в Припять зимой, но тогда был жуткий снегопад и ветки деревьев были засыпаны снегом. Даже не знаешь, что именно лучше, когда ветки в листве, или когда на них слой снега в несколько сантиметров. Поэтому для меня эта поездка была уникальной еще в том плане, что я впервые увидел Припять именно такой – максимально открытой для визуального восприятия.
У колеса обозрения группе была дана команда – двигаться к городскому стадиону «Авангард».  По этому объекту было очень мало фотоматериала у моделлеров «Припять 3D». Задание на съемку «Авангарда» давал координатор проекта Владимир Александрович Литовченко – легендарный VladLit, бывший житель Припяти и работник станции. Мне было искренне жаль, что он не смог поехал с нами. Основной задачей фотографов была подробная съемка стадиона. Причем внимание необходимо было обратить решительно на все: плитка, трибуны, мачты освещения, подтрибунные помещения, комментаторские кабины. По дороге к стадиону сделали небольшую остановку у кафе «Олимпия»
- Ребята, смотрите там, чтобы малой там не отстал, не упускайте из виду его, - сказал нам наш сопровождающий.
Речь шла, естественно, об Антоне Ильине. Антон ходил и с изумлением постоянно оглядывался вокруг. Я его прекрасно понимал, сам испытывал подобные чувства, тем более во время второго посещения в город. Кроме того, помимо всепоглощающего интереса к городу у Антона был еще чертовски медленный фотоаппарат. Ему приходилось всякий раз останавливаться и ждать, пока мыльница сделает кадр и сохранит его на карту.
- Давай быстрее там, не отставай, - сказал взявший Антона под опеку Максим Воропай.
А мы, тем временем, продолжили свой путь к стадиону. И все-таки я добрался до этого места! Да, да, именно так. Так уж получилось, что в своих предыдущих трех поездках я либо проходил мимо него, либо был очень рядом. Но мне никак не удавалось попасть туда, хотя мы с группой достаточно полазили в районе улиц Спортивной и Гидропроектовской, да и с высотных зданий нередко наблюдали за объектом. Стадион "Авангард" наряду с одноименным спорткомплексом и бассейном "Лазурный", являлся  важнейшим объектом спортивной инфраструктуры города. Стадион хорошо известен любителям компьютерных игр. Спортивное сооружение является частью игрового мира S.T.A.L.K.E.R. "Тень Чернобыля", правда, создатели игры несколько исказили его внешний вид (в игре представлено две трибуны по обе стороны футбольного поля). В наше время поле стадиона сильно заросло, поэтому, когда говорят о стадионе как объекте посещения, прежде всего, имеются в виду его трибуны. Ведь на месте футбольного поля сплошные заросли... Подойдя вплотную к стадиону, я, первым делом, залез на трибуну и отправился к комментаторским кабинам. Моему примеру последовали Вика Скоробогатько, Саша Артюховский, Женя Разоренова и Егор Громов. «А что это у него с руками?», – подумал я, глядя на перчатки Егора.  Дело в том, что ладони у Егора Громова были полностью … ЗЕЛЕНЫЕ! В чем тут заключается подвох, я так и не понял. Так в недоумении и отправился  дальше фотографировать стадион, попутно меняя объективы. В то время пока мы фотографировали, Антон Голуб и Серега Кузнецов делали замеры трибун. Точные расчеты моделей имеют большое значение для разработчиков проекта.
Эксклюзивом нашего пребывания на трибунах "Авангарда" стала с возможность посетить с целью проведения фотосъемки подтрибунные помещения, так сказать, заглянуть вовнутрь. Не знаю почему, но у меня трибуны "Авангарда" не произвели впечатления здания, находящегося в критическом состоянии. Да, сами места на трибунах сильно прогнили, да и плитка в ряде мест обвалилась, но каменные строения, в целом, неплохо сохранились. Наиболее яркое впечатление - подтрибунные помещения пусты. В них нет решительно ничего, что хотя бы отдаленно напоминало бы о том, что это спортивное сооружение. А так - вполне любопытный и интересный для посещения объект. Особенно приятно стоять на верхнем ярусе трибуны, есть возможность оглядеться вокруг.
Сделав необходимое количество фотографий для проекта, мы отправились на пересечение улиц Гидропроектовской и Набережной. По пути нам попалось небольшое препятствие. Ну, если есть препятствие, то его нужно преодолевать.
- Ну, кто у нас здесь смелый? – спросила Евгения Разоренова. – Кто пойдет первым?
Не успел я и глазом моргнуть, как вперед, будто красноармеец в атаку ринулся Егор. Егорка смелый парень, факт. Он всегда в авангарде событий. На самом деле ничего особенного в этом препятствии не было, так узкая и неудобная металлическая дорожка. Когда преодолеваешь ее, всякий раз думаешь: «а не треснет ли она нафиг?». Ничего страшного, волков бояться – по Припяти не ходить. Я, как всегда, смог выделиться и чертовски испачкался. Вспоминая все имеющиеся в моем лексиконе нецензурные слова, я начал жаловаться на судьбу-злодейку.
- Все нормально, Александр, - улыбнулась Анька Богданова, - ведь именно за этим мы сюда и приехали!
Аня добрый человек, это не вызывает никакого сомнения. Правда, из всех участников группы я был самым грязным, но для меня это даже полезно. А вообще – пересечение улиц Набережной и Гидропроектовской замечательное место. Я никогда не бывал здесь, да и вообще, мало кто из нас здесь был. Город просматривается абсолютно с другого ракурса и многие здания, которые ты уже привык видеть именно в таком положение, предстали теперь абсолютно с другой стороны. Как будто и не было предыдущих поездок в Припять. Уже преодолев препятствие, я вновь испачкался, еще сильнее, чем в первый раз. «Блин, то рубашка короткая, то хрен длинный! Ну, сколько можно, а?»  - корил я себя. Женька Разоренова зажигательно смеялась в ответ. А вот мне было не смешно. Когда мы вышли на пересечение улиц Гидропроектовская и Набережная, у Егора опять были зеленые руки. В чем тут заключается прикол? Подсказал бы кто.
Общеизвестно, что в Припяти 13 улиц. Многие из них хорошо знакомы посетителям Зоны, так как через них проходят традиционные экскурсионные маршруты. Кроме того, именно на этих улицах находятся основные объекты городской инфраструктуры Припяти: Улицы Курчатова, Леси Украинки, Спортивная, проспекты Ленина, Строителей. Можно встретить много фотографий в сети со зданиями на данных улицах как наиболее популярных у посетителей города. Вместе  тем, есть так называемые и "нехоженые" улицы покинутого города, вернее, редкопосещаемые. Почему редкопосещаемые? Наверное, потому что эти улицы не такие масштабные, да и какие-либо привлекательные объекты для посещения там отсутствуют. Тем не менее, они не могут не вызывать интерес, ведь никто не будет спорить, что в Припяти интересно решительно все! Одной из таких, малоприметных, на первый взгляд, улиц в городе является как раз улица Набережная. Улица Набережная - самая малочисленная в городе. На этой улице официально зарегистрировано три адреса, т.е. три здания.
Улица начинается от знаменитого причального комплекса и кафе "Припять" и уходит севернее мимо кинотеатра "Прометей" дома допризывников к пересечению с улицей Гидропроектовской. У пересечения с Гидропроектовской есть дорога, соединяющая этот участок с проспектом Строителей. По одним данным этот маршрут называют Семиходской улицей, по другим данным - это как раз продолжение улицы Набережной. Сами припятчане не помнят улицы Семиходской, да и домов по данному адресу нет в городе. Сразу же бросается в глаза ограждение из колючей проволоки, установленное еще в 1986 году в целях недопущения проникновения мародеров в город. «Да, наверное, это и есть «Другая Припять», - подумал я. Другая Припять – это несколько необычные и малоизвестные ракурсы, которые как никто другой передают магию покинутого города. Здесь абсолютно нехоженые места и от мысли о том, что тебе удалось здесь побывать, становится как-то теплее. Впрочем, я не сказал, что мне было сильно холодно. А вот у моих товарищей уже были трижды насквозь промокшие ноги. Наверное, я не самый безнадежный человек на этой земле, если догадался взять с собой в апрельскую Припять резиновые сапоги. Есть еще шары в шароварах!
Наш путь лежал от пересечения с Гидропроектовской прямиком к кафе «Припять» и первому микрорайону. По пути я обратил внимание на памятник солдатам Ямпольской дивизии, которые воевали здесь в 1943 году. С этим памятником была связана довольно курьёзная история. В конце 2012 года на официальном сайте МВД была размещена информация о погибшем в 1943 году в боях за город… Припять (!) старшине Дмитрии Шурпенко. Иногда встречается и такое на сайтах солидных организаций.
Дорога до кафе была безнадежно залита талыми водами. Я не спеша шел прямо по воде, ведь резина спасает не только в случаях диалога с женщиной в горизонтальной плоскости. Что любопытно, на колючей проволоке я обнаружил чей-то бушлат. Он так и висел на ней. Такое чувство, что находишься в концлагере и эта роба одного из узников, который решился убежать из него. Дойдя до кафе, мы сделали несколько снимков речного вокзала и пристани. Я вдоволь поэксплуатировал свой телеобъектив. У меня уже была отработана на уровне рефлекса техника ручной смены объективов, ведь я постоянно чередовал 18-55 с 55-250. После пристани и кафе «Припять» мы совершили небольшую прогулку возле МСЧ-126. Серега Кузнецов рассказывал, как однажды, он с товарищами посетил легендарный подвал больницы.
- Давненько это было, примерно три года назад, - рассказывал Сергей. - Наверное, это самое мрачное и одновременно знаменательно место. Наверное, ничто не может так впечатлить, как личные вещи пожарных, тушивших пожар на станции в ночь 26 апреля. Они здорово фонят, можно найти даже 40 милликов.
- Ого! А они еще там есть? – спрашиваю я.
- Не знаю, помню, что наши перепрятали их, чтобы кто-нибудь левый не стащил. С тех пор я так ни разу и не был там. Вообще в подвале опасно долго находится. А вообще, самое клевое место, которое я никогда не устану посещать – это «Юпитер». Помню в свое время, когда ездили с Планкой, застали его еще в довольно неплохом состоянии. Всевозможный индастриал и технические безделушки.
- А ты когда первый раз сюда приехал?
- Давным-давно это было, еще в 2007 году.
Побродив в районе 1-й школы, мы отправились на Курчатова. Наконец, я смог подойти к дому с надписью на стене «Припять родная, юный город наш…». Сделав несколько фотоснимков, неторопливым шагом подходим к нашему «Спринтеру». Внезапно, необычная картина буквально парализовала мой взгляд! Я долго всматривался и не мог понять, что на самом деле происходит. Невдалеке от меня стоял Дмитрий Воропай с … пистолетом! Я, конечно, мог его представить с книгой, чертежом, проектным планом, да с чем угодно, но только не с пистолетом. Это было нечто! Уже за один такой кадр стоило вписаться в эту поездку. Еще больше поразил меня наш водитель Олег Молчановский. Он провел небольшой ликбез Дмитрию по стрельбе из пистолета. Все пули попали в цель. Легендарный дядя Вася Зайцев нервно курит в сторонке. «Ну, ничего себе! - подумал я. – Привидится вот такое!» Реально страшно стало, пойду-ка я отсюда лучше в «Радугу». Там хороший магазин, с пистолетом никто не мерещится, да и вообще – спокойнее как-то. Блин, а нервишки-то нужно лечить. Как вспомню тот пистолет, аж дико становится. Брр, слава Богу, все закончилось тогда. «Радуга» для меня была сродни стадиону – много раз проходил мимо, да никак не мог заглянуть на огонек.
Судя по всему, скоро нас ждал отъезд из города, но пока было время, мы с небольшой группой решили исследовать фекальную станцию и кассы аэрофлота, благо здание находилось буквально в нескольких десятках метрах от «Спринтера». Любопытная экскурсия на самом деле, я даже представить себе раньше не мог, как «фекалка» в реальности выглядит. «Это было мое первое здание, которое я моделировал», - радостно сказал Антон Ильин (xroo).  Любопытно было наблюдать за ним. Он так по-детски радовался, когда вспоминал про свои 3D модели и постоянно смотрел по сторонам, желая сфотографировать буквально все, что видит. Наверное, ему полезнее всех было именно вживую ознакомиться с городом. Кстати, я сразу обратил внимание на его любопытный логин – xroo. Сначала мне казалось, что это произносится как «иксроо», ну а резервный логин (xrooshka) как «иксроошка». Оказывается, правильно нужно говорить «хрю» и «хрюшка». Ни хрена себе, хрюшка! Вы видели когда-нибудь Антона Ильина, хотя бы на фотографиях? Замечательный человек с уникальной конституцией тела. Я, наверное, таким был в классе шестом или седьмом.  Такой вот уникальный и нестандартный белорусский «хрюшка».
А тем временем Юрий Татарчук трубил общий сбор.
- У нас еще минут сорок, - глядя на часы, сказал Юрий. – Мы сейчас домой в гостиницу едем или заглянем на Янов?
Не успело мое сознание сформулировать и издать мелкий писк в виде слова «Янов», как почти в полном составе наша группа буквально заглушила меня криком – «в гостиницу!!!». Спорить было бесполезно иначе ХОЯТ. Как там говорится в поговорке – «семеро одного хоронят».  Похороненным на Курчатова мне явно не хотелось и пришлось смириться с тем, что нужно ехать в гостиницу. Я бы хоть до самой ночи бродил по городу, я сюда не есть приехал. Впрочем, дедовщина она и здесь дедовщина. А меня пока еще из «духов» в «черпаки» никто не переводил, я обязан шуршать и мыть полы как все перворазники. А Вика с Сашей не в пример мне спокойно молчали, причем, судя по всему, им явно хотелось поскорее добраться до гостиницы. Ну что же, гостиница, так гостиница. Потолки там большие, буду в них плевать в ожидании ужина.
Ужин намечался где-то в районе 19 часов вечера. Я взял с собой напиток «Бурлящая хрень – бальзаминовая» и пенистый джин-тоник. Нормальные такие напитки, производство – минский завод безалкогольных напитков имени коммунистки Филькиной. Находился я за целый день, жажда немного мучала, горло отчаянно желало промокнуть.  Кстати, привез я эти напитки в пакете из-под косметики. Или «Орифлейм» или еще какая-то ерунда. Такой вот джентльменский набор я показал Евгении Разореновой. Это была моя ошибка, ведь буквально в следующее мгновение я нарвался на довольно жесткую тираду:
- Я знаю, что я не накрашена и не надо мне в очередной раз об этом напоминать, - грозно сказала Женя.
Не накрашена? А я и не заметил если честно. Не заметил – значит, красивая девушка, можно вообще не краситься.  А вообще мне дико повезло за ужином. За ужином слева от меня сидела Евгения, а справа – Леська Стальская (Сеншик). Такие две прекрасные дамы, что еще нужно для счастья?! Иначе как всепоглощающая радиоактивная пруха я это назвать не могу. Такая пруха бывает так же, как и чемпионат мира по футболу – один раз в 2018 лет. Я действительно везучий гельвин.  Ужин был как всегда сытный. Я думаю, что даже не стоит об этом рассказывать, так как уже много раз говорилось об этом. Съесть все абсолютно – нереально! Всухомятку я есть не люблю, поэтому запивал фруктовым напитком «Бурлящая хрень – бальзаминовая». Сидевшая рядом со мной Леся, будучи человеком, сугубо, гуманитарного склада ума, сразу же обратила внимание на название напитка. И поступила как настоящая украинка – сразу же посмотрела химический состав напитка. А что там смотреть – яблоки. Груши, витамин А и вода. Вот и весь состав. Я вот живу в Беларуси с 1991 года и ни разу не смотрел на этикетки напитков. У нас как определяют, хороший это напиток или нет. Если обдристался – значит, просроченный напиток, если нет – хороший напиток, можно пить.
За ужином я обратил внимание, что все были дико уставшими, и народу явно было не до веселья. Кроме того, пасмурная погода и насквозь промокшие ноги совсем не способствовали позитивному настроению. Ушел отдыхать Юра Татарчук, Саша и Вика пошли спать, Женя с Егором тоже ушли. А Дмитрий Воропай вообще отравился чем-то.
- Максим, а куда разошлись-то все?
- Да все после дороги просто, еще и обувь промокла, - ответил Максим Воропай. – Наверное, завтра уже пообщаемся, ты сейчас куда  идешь?
- Я не знаю даже куда идти, думал, пообщаюсь, познакомлюсь с народом поближе. Но все разошлись по номерам…
- Ты заходи если что в каморку, поговорим.
Блин. Что делать? В номер свой идти нельзя, там Саша с Викой отдыхают, в холле нереально тихо… Даже не знаю что сказать, обычные двухдневки веселее проходят. Может быть, народ бережет все силы на завтра? Хотя, действительно, был очень насыщенный день. Отснято много материала, пройдены километры путей по снегу и слякоти. Но… Наверное, радиоактивные звезды светили в этот день явно в мою сторону.
Оказывается, я продуманный, ведь я догадался взять с собой резиновые сапоги. Оказывается, я счастливый, ведь я сидел за ужином в компании таких прекрасных дам. Ну и, наконец, я продуманный, потому что проницательный. Почему проницательный? Тишина, спокойствие, все разошлись по номерам и отправились спать. Что нужно в таких случаях делать? Правильно - обратиться к Сереге Кузнецову. Как показала жизнь, я не ошибся в нем.
- Серега, я не понял, вечер продолжается или как?
- Ну что за вопрос? Мы что, спать приехали сюда или ка? Все только начинается!
Я не зря делал ставку на Сергея. Действительно неплохо посидели. Кофе, чай, плюшки, воспоминания о поездках в Зону, обмен впечатлениями. Классное было время!

                                       ***

                                  Интермеццо 4

- Первый день трехдневки прошел замечательно, - сказал Посталовский, показывая Рукавишникову фотографии того дня.
- Неплохо-неплохо.
- Стадион, улица Набережная, да и так по мелочи. Увидел много нового, чего не удавалось посетить ранее, познакомился с компанией.
- И как тебе компания? – поинтересовался Рукавишников
- Это самое лучшая компания, в которой я когда-либо бывал! Все-таки не зря, когда мне пришло письмо с приглашением участвовать в этой поездке, моими первыми словами были «НИ ХЕРА СЕБЕ!» с последующим падением со стула от радости! Правда, вечером произошел, вернее, не произошел один факт, что меня очень удивило.
- Какой именно?
- Меня почему-то не перевели...
- Куда не перевели? Поясните, пожалуйста.
- Ну, из «духов-перворазников» в «слонов-повторников».  Весь вечер про себя ожидал, что устроят что-то типа посвящения в компанию. Ну, там гимн страны спеть или станцевать на стуле с закрытыми глазами, в общем, что-то в этом роде.
- Слушайте, а вот Вы…
- Андрюха! – перебил Рукавишникова Посталовский. – Ну, какое «вы», я же еще недостаточно старый, хоть и седой…
- Ладно, не вопрос.
- Вот за это и выпьем!
- Будем!
Собеседники осушили очередную партию сближающего людей напитка и продолжили беседу.
- Ты говорил, что в поездке участвует много припятских «дедов», ну по аналогии с дедовщиной в армии.  Как я понял, это люди, которые уже многократно бывали в Зоне. А почему туда так часто ездят люди? Что их так привлекает в Припяти и Зоне?
- Люди тянутся к людям.
- Не понял…
- Люди тянутся к людям, - повторил Посталовский. – Может быть это банально, но другого ответа пока нет. Вот смотри. Припять, на первый взгляд, кажется мертвым и покинутым городом, но в действительности это не совсем так. Зайдя в любое здание в городе, мы обязательно встречаем незримое присутствие здесь человека – разбросанные книжки, обувь, детские куклы, личные вещи. Человек, которого визуально никак нельзя идентифицировать, все время как бы находится с нами. Нам нравится наблюдать за этими вещами и предметами, которые оставил здесь человек. Вот, к примеру. Когда ты приехал ко мне из аэропорта, ты проезжал мимо заброшенных зданий у КПП воинской части?
- Да, проезжал.
- Так вот, это заброшенный военный учебный центр. Там есть здания различные, в том числе и из нескольких этаже. Но эти здания – искусственные, они были созданы, чтобы воинские подразделения здесь проводили учения, в то время как в Припяти дома как раз настоящие. Их просто покинул человек ввиду техногенной аварии. Покинул, оставив следы своего пребывания здесь. Покинул, оставив после себя целый город с жилыми домами, школами, спортивными сооружениями и прочей инфраструктурой. И этот весь интерьер, хоть и не включает себя наличия в нем людей, но по-прежнему сохраняет их незримое присутствие. Обратно-таки, Припять – это самый настоящий музей в мире. Именно настоящий. В обычный музей ты приходишь и видишь хоть и настоящие предметы, имеющие историческую ценность, но они находятся под стеклом и в специальных залах. А здесь ты сам находишься в музейной экспозиции. Все, что ты видишь вокруг – это и есть музей, по которому еще можно походить, прикоснуться, зайти в здание и так далее. Опять же, «эффект тумблера», причем исторического. Ты можешь на домашнем компьютере смотреть фотографии картины начала 20-го века, эпохи Второй Мировой, середины века, 80-х годов. Ты видишь эти картины и одновременно видишь эпоху, которая запечатлена на этих снимках. А что в Припяти? Никаких снимков не нужно, ты буквально за пару часов добираешься из современного столичного города в середину 80-х годов и это не фотографии, а реальность.
- Действительно, в этом что-то есть, - согласился Рукавишников.
- Опять же – люди, - продолжил Посталовский.  – Вот, к примеру, компания, с которой  я ездил. Все уникальные, талантливые и замечательные люди! Но они все разные. Разные страны, разная культура, разное мировоззрение.  Если бы они встретились, скажем, на рынке или в клубе, половина бы из них даже не познакомилась друг с другом. Нет, конечно, это не касается Сереги Кузнецова. Он бы и на Антарктиде с тюленями познакомился, настолько он прост в общении и коммуникабелен. Ну, или Юры Татарчука, который способен даже памятник в парке рассмешить. Но если говорить об остальных, то именно в Зоне эти разные люди становятся фактически единым целым, сплоченным сообществом с неповторимой душевной атмосферой и невероятным духом коллективного братства.
- Может это просто клуб по интересам?
- Да ни хрена это не клуб, - выругался Посталовский. – Я имел опыт общения с людьми из компании, как в самой поездке, так и вне ее. Так вот, в Зоне это может быть абсолютно открытый и общительный человек, но, едва приехав домой в привычную среду обитания, он может стать замкнутым и немного нелюдимым, хотя все задатки компанейского поведения у него есть.  В обыденной жизни он немного зажат, но в Зоне обязательно раскрывается. Мне один человек упорно доказывал, что он прирожденный социофоб, хотя в ЧЗО он был одним из самых общительных людей.
- Любопытно…
- Еще добавь образное мышление. Вот, к примеру, у нас в Беларуси есть Брестская крепость. Ее, конечно, подразобрали на кирпичи в послевоенное время, но часть легендарной кольцевой казармы осталась. И когда ты видишь эти обезображенные пулями и снарядами камни, то у тебя в сознании сразу же возникают образы людей здесь воевавших. Представляется картина войны и всего с этим связанного. Так же и в Припяти, ты смотришь и понимаешь, что здесь когда-то кипела жизнь, в эту школу ходили дети. В этих магазинах стояли в очередях. Люди тянутся к людям, причем на генетическом и виртуальном уровне. Конечно, кто-то тебе может и альтернативную версию сказать, но, по-моему, именно фактор незримого присутствия людей в этом аспекте очень важен. Те же экспедиции «Маринер» на Марс. Какого хрена люди тратят огромные средства, посылая на другую планету эти железяки? Правильно, люди хотят узнать, есть ли жизнь на Марсе, или  хотя бы незримое присутствие атрибутов жизнедеятельности.
- Человек интересуется себе подобном.
- Вот-вот. Ну и зримый фактор, конечно же. Замечательная компания прекрасных людей, которые любят этот город, бросают все свои дела, убегают от проблем повседневной жизни, чтобы вновь примчаться на южный терминал вокзала в Киеве в белый «Спринтер» Олега Молчановского. КПП «Дитятки», готель «Припять», заезд в магазин. Поразительная эстетика покинутого города. И все это видишь собственными глазами ты, вернувшийся вновь в Припять.
- Стоп! – внезапно оборвал Посталовского Рукавишников. – Как ты сказал?
- Не понял?! – удивился Посталовский. – Что сказал?
- Ну, последние твои слова?
- Какие слова?
- Ну что ты там сказал после «собственных глаз», повтори?
- Вернувшийся вновь в Припять.
- В точку! То, что нужно. Так и запишем!
- О чем это ты, Андрюха?
- О чем я? Саня, ты много говорил, теперь возьму слово я, - улыбаясь, сказал Рукавишников. - Давай выпьем!
- Вот это всегда, пожалуйста.

                                     ***

Проснулся я сам и без будильника. Если бы будильник опять зазвонил бы в 6 утра, Санек Артюховский меня бы точно убил, причем с контрольным выстрелом. Один раз я в зимней двухдневке заводил будильник, полчаса сверял часы, завел будильник на 8 утра, а он все равно зазвонил в 6! Первым делом потянулся к Сашкиному «Живчику». Саша Артюховский – добрый человек, он всегда поделиться со мной этой яблочной сладкой хренью. Так, чем бы заняться утром в Чернобыле? Наверное, все мы или почти все делаем по утрам зарядку. Это бодрит, разгоняет кровь, помогает окончательно проснуться. Да и для физической культуры тела она полезна, мышцы, как-никак, не застаиваются. Ну как еще можно провести утреннюю зарядку в Чернобыле? Правильно! Пешая прогулка по городу, что может быть еще лучше? Взяв свою кэноновскую "тушку", я прогулялся 15 минут по улице Советской в районе Аллеи Памяти и вернулся обратно. Первым делом я увидел утреннего Егора с босыми ногами, хотя на улице был явно не июнь месяц.
Что у нас сегодня по плану?  По плану у нас сегодня села Зоны Отчуждения. Скажу сразу - я не любитель посещения сел, за пределами Припяти интересуют исключительно станция (БЩУ - любой, куда пустят), ну и Ч-2. И тот и другой объект считаются "труднопопадаемыми" в связи со сложностью оформления официального разрешения на их посещение. А вот в села - запросто. Хотя я не вижу особого фетиша в их посещении. У нас в Беларуси и так сверх нормы покинутых деревень и брошенных поселков. Но, я по-прежнему «дух-перворазник», поэтому целиком и полностью подчиняюсь воле организаторов. Некоторые товарищи активно пытались рекламировать мне село Красно, в частности, местный Храм Архистратига Михаила. Но я - атеист от природы, церковные сооружения не интересуют меня никоим образом. В общем, я без особого энтузиазма воспринял предложение покататься по селам ЧЗО. Но почему-то меня не покидало стойкое чувство того, что сегодня однозначно произойдет что-то интересное…
Позавтракав, мы отправились в «Спринтер». Сегодня у нас две боевые потери. Дмитрий Воропай, как выяснилось, серьезно отравился, а Миша Шуклин решил просто отдохнуть и восстановиться перед третьим днем, который, как уже было решено, станет днем Припяти. В планах у нас было посещение сел Залесье, Ильинцы и Куповатое. Первая остановка – село Залесье. Внезапно, делаем остановку на незнакомом перекрестке. Юра Татарчук выходит из машины и зовет нас. Мы идем к нему и видим … НОГУ! Мда, ну и деньки. Дожили! Уже и ноги по Зоне валяются! Сначала Воропай с пистолетом, потом Егор с зелеными руками, теперь вот нога! Нет, надо точно что-то менять в своей жизни. А Юра, тем временем, продолжал прикалываться:
- Прикиньте, сейчас приедем в готель и положим ногу рядом с Мишей. Вот парень удивится, когда проснется: «Это же что я вчера сделал такое, а?» Хотя Миша может мысленно послать всех и сварить суп из ноги.
- Ну, или Дима Воропай шашлык сделает, - засмеялся Хром.
Посмеялись и поехали в село Залесье. Там зашли в какое-то здание, которое по своей архитектуре напоминала ДК. Я не запомнил точно, куда именно мы заходили, так как до сих пор переваривал ногу в своем сознании. После Залесья мы отправились в село Ильинцы, вернее, в местную сельскую школу.
По сравнению со школами в Припяти, школа в Ильинцах влачит жалкое существование. Допускаю, что ввиду того, что само село находится не в десятикилометровой Зоне отчуждения, оно было больше подвержено мародерству и разграблению. Впрочем, а кому нужны школьный инвентарь, книжки и журналы? В Припяти инвентарь и имущество в школах достаточно хорошо сохранились, много книг так и осталось лежать на тех местах, где они стояли в 1986 году. А вот спортзал сохранился действительно неплохо, в отличие от припятских школ. Слегка прибраться, закрыть окна и хоть сейчас проводи занятие по физкультуре. В спортзале мое внимание было целиком и полностью приковано к Леське Стальской. Леся показала мне своих фееричных кукол-яблочат, которые она всегда носит с собой. И самое главное – обещание внести меня в список своей френдленты, что не могло не радовать. Леська классная, это факт. В очередной раз поразил Юра Татарчук. Я реально не понял, почему он всегда таскает с собой бейсбольную биту и ятаган… Судя по царапинам, которые украшали бейсбольную биту, легендарный Ваня Трухин все-таки получил хороших люлей.
Школа в Ильинцах произвела сдержанно-неплохое впечатление. В принципе, она стоит того, чтобы ее посетить, тем более, если ты ни разу там не был. Другое дело, что сама атмосфера заброшенности вкупе с феноменом остановившегося времени более характерна для припятских школ нежели для школы в Ильинцах. Лично я не пожалел, что получилось сюда попасть.
Раньше я всегда считал, что за пределами Припяти в ЧЗО  не найду ничего интересного. Чернобыль-2 и БЩУ, конечно же, не в счет. Села, пейзажи, дороги, пустынность Зоны... Нет, Припять и только Припять. Однако нынешняя поездка в Зону меня приятно удивила не только очередной встречей с Городом. И это были отнюдь не села!
Апрель уверенно вступил в свои права и лучи весеннего солнца безжалостно уничтожали последствия аномальных снегопадов, буквально накрывших Украину в декабре и, особенно, в марте. Усиленное таяние снега способствовало поднятию уровня воды в реках, вследствие чего на территории Зоны отчуждения образовались гигантские паводки. Еще на пути в Зону мы имели возможность лицезреть разлив реки Тетерев. Объемы образовавшегося водного ландшафта поражали своей масштабностью. После заезда в Ильинцы мы сделали остановку у реки Илья. Не думал, что пейзажи разлившихся водоемов в Зоне могут быть такими красивыми.
Завершающей частью программы был заезд в село Куповатое к бабе Ганне. Встреча с самоселами – неотъемлемый атрибут таких поездок. Общение с жителями Зоны отчуждения, знакомство с их бытом и хозяйством всегда было изюминкой программы. В моей практике поездок в ЧЗО у меня уже был опыт посещения самоселов Зоны отчуждения. Навещали знаменитого Иван Ивановича в Парышеве. А вот к бабе Ганне я приехал впервые.
Бабушка щедро нас накормила. Признаться честно, я в жизни не пробовал такого рассола. В какую-то минуту я был даже готов остаться жить в Куповатом, ведь рассол от Бабы Ганны, это нечто. Также по традиции продегустировали самоселовскую самогонку. Чистейший ректификат, прямо как слеза младенца.  В самом конце нашего застолья Юра Татарчук решил организовать помощь голодающему народу Беларуси. Антона Ильина предложили откармливать, а меня – отпаивать. Антона накормили кашей от Бабы Ганны, а мне досталась солидных размеров стопка белого напитка.  Ну что я могу сказать, мы – народ нищий, недоедаем, недопиваем. Гуманитарная помощь нам очень кстати. Я взял стопку. Юра человек редкой доброты, нереально щедрый, наполнил ее буквально до краев. В хате установилась тишина. Такое чувство, что сейчас исчезнут во рту наркомовские сто грамм и пойдем в атаку немцев драть. А что я мог реально сделать? Все на тебя смотрят, щелкает кнопка затвора фотоаппарата, у многих затаилось дыхание в ожидании. В таких случаях соскочить нереально, тем более ты представляешь страну на международной арене, ударить лицом в грязь ну никак нельзя. «Ну, все, Посталовский, подтяни штаны и держись, - подумал я. – Как сказал Хемуль, ты эту поездку запомнишь на всю жизнь. Ты хотел ее запомнить, ты ее и запомнишь!» И в одно мгновение содержимое белого напитка оказалось в моем организме. Визит в Куповатое к гостеприимной бабе Ганне закончился…
«… Вот черт, как же я чертовски устал… Сонливость сейчас меня свалит с ног. Блин… Почему Олег так быстро приехал в готель, я бы еще покемарил в транспорте, а теперь нужно идти на выход… Черт, чуть не грохнулся, благо рядом Антоха Ильин был… Ну и день, так умаялся я в этих селах… Ужин... А где Юра Татарчук? Непонятно, есть почему-то не особо хочется. Но надо. Надо! Жуй, гельвин, работай челюстями. Скорее бы на улицу, там воздух посвежее… Как же хорошо иногда вот так гулять по улице. Это так классно! Блин, я уже в комнате. Ну и ректификат!!!
- Может, ты спать уже ляжешь, - послышался где-то заботливый голос Вики.
Нет! Я не могу! Какое спать?! Я сюда не спать приехал! Нужно вставать, вставать с дивана и идти дальше. А куда идти? Правильно, не знаешь куда идти – иди вперед. А впереди холл. В холле кресло. Нужно взять телефон и отправить домой смс. Сейчас вот, достал его. Вот теперь отправлю СМС. СМС. СМС…»
Правый глаз внезапно моргнул и я увидел идущих на второй этаж людей. Не успел я поднять голову, как раздался дикий ржач. «Что происходит, почему они ржут?» - неврастенически крутился в сознании вопрос. Смех усиливался еще больше. «Так что произошло? Может нога или опять этот пистолет?» - по–прежнему ставил я перед собой вопросы.
- Блин, вот реально хотели тебя отфотожабить, - почти крикнул от смеха Хром. - Жалко вот баян не нашли, реальный был бы кадр!
Какой на хрен баян! Баян – это когда в сотый раз в ДК «Энергетик» входишь. А что здесь? «Твою мать, полчаса… Прошло полчаса!» - глядя на время, ужаснулся я.
- Ну, задремал маленько, ноги устали, весь день по селам, да по селам, - нехотя вставая с дивана, сказал я.
Конечно, задремлешь здесь. Блин. Мы белорусы – люди бедные, у нас нет денег на «Бриони». Ходим в резиновых сапогах и стираем ноги, а потом засыпаем от усталости. Пока я вставал с кресла. Хром куда-то исчез… «Приснилось, может?» Хром всегда вот так возникает и внезапно пропадает. Кстати, Хром – единственный человек, которого у меня нет на фотографиях, хотя я его фотографировал и неоднократно. Вместо Хрома почему-то на фотографиях у меня всегда отражается сжатый кулак и средний палец. Мистика какая-то. Так, зайдем-ка в гости к Максиму Воропаю. Я правильно, на самом деле, сделал, что зашел в гости к Максу. У нас состоялся долгий и весьма интересный разговор, во время которого я едва ли не поменял свои взгляды на жизнь. Прямо таки квинтэссенция эвристического потенциала смены парадигмы мировоззренческих установок, определяющих психоэмоциональное и интеллектуальное построение личности индивида. Макс – уникальный человек. Благодаря ему я едва не поменял свою мировоззренческую парадигму, отказавшись от радикальной формы эпистемологического анархизма в своей повседневной жизни. Только Макс умеет так позитивно влиять на людей. Я многое тогда переосмыслил. Впрочем, не будем грузить Максима и пойдем, подышим свежим воздухом на крыльце.  Черт, как же ужасно мучает меня жажда… Чертовски хочется попить воды! На крыльце хорошо, вне всякого сомнения. Но прохладно. Пойду назад. А куда идти? Правильно, нужно идти вперед. Вперед и только вперед, никогда и никуда не оборачиваясь. А в вперед – это значит на лестницу на второй этаж. Блин, как же тяжело туда подниматься. Шестнадцатиэтажка на Героев Сталинграда гораздо полегче и приятнее будет в плане передвижения по этажам. «Второй этаж есть, куда идти?» - подумал я. Чертовски хочется пить, языка уже не чувствую, где бы достать воды? По-прежнему иду вперед, куда глаза глядят. А глядят они налево. Ба-бах, а вот и наша комната, тут сидят наши! Я их нашел!!!
Первым человеком, которого я увидел, был… Евгений Кранц Гончаренко. «Может, снится опять?» - подумал я. Впрочем, это был не сон, ведь Кранц всегда появляется неожиданно. Мне опять несказанно повезло, ведь присел я рядом с Евгенией Разореновой. В комнате еще были Хром, Сергей Кузнецов, Антон «хрюшка» Ильин, Егор (правда, без зелёных рук), Леся и Анька. И все бы хорошо, но я чертовски хотел пить. И тут… Я даже не знаю, как это описать… Представьте себе ситуацию, что вы тонете на середине реки и вам неожиданно кидают спасательный круг. Или ваш дом горит, вы задыхаетесь от дыма, и в самый последний момент пожар ликвидируется пожарными. Вы держитесь за край скалы, уже почти упали в ущелье, но когда уже ваши пальцы окончательно онемели, вам подают руку, и вы не падаете в обрыв. Нечто подобное со мной случилось и сейчас. Едва я только поднял свой взгляд на Евгению, как она, поражая красотой формы, умиляя блеском своих ланит, сверкая изумительными бликами своих необыкновенных глаз, воплотив в себе все необъятные грани женственности и обаяния, с незабываемой улыбкой на лице, протягивает мне из своих нежных рук БУТЫЛКУ НАПИТКА ИЗ ХМЕЛЯ И СОЛОДА!!! Женя даже не могла предполагать, как это было вовремя! Она буквально спасла меня от извержения огня в моем горле, ибо жажда уже непросто мучала, она меня пытала. Женька реально спасла меня тогда. В тот момент Жене реально можно было все! Так меня еще никто в жизни не спасал.
А вообще душевно посидели тогда. Наконец, я смог по нормальному пообщаться с Анькой Богдановой, а то все никак случая не представлялось. Что меня поразило, Аня – добрейшей души человек, не чает радости в метании ножей и различных единоборствах. А еще она много делает для защиты кошек. В этом они очень схожи с Евгенией, у которой схожие интересы. Я с удовольствием пообщался с главными кошатницами сообщества и с чувством выполненного долга отправился спать. Это был ужасно длинный долгий день… И слава богу, что он закончился.

                                    ***

На этот раз я проснулся от блеска солнечных лучей. Впервые за все время нашего пребывания в трехдневки ярко засветило солнце. В комнате стало светло и надо бы уже вставать. Саша с Викой еще спали, но я как всегда на ногах с самого утра. Да, я знаю, соседям по комнате тяжело со мной. Лежать на кровати у меня уже не хватало сил, и я пошел в коридор. В холле уже бродил Олег Молчановский. Мы с ним вспомнили старые добрые времена, особенно ночевку в ЧИИшном бараке, когда мы с Владом Шевченко отчаянно пытались зайти в свой номер. Следом за Олегом я встретил не в меру бодрого и улыбающегося Юрия Татарчука. Глядя на меня он радостно и с широкой улыбкой сказал:
- Едем сегодня опять к Бабе Ганне!
Наверное, это был первый и последний раз, когда я смачно нецензурно выразился. Я думаю, вы знаете почему. Все хорошо на самом деле, просто не выспался я с утра. А Юрий с утра хорош, как всегда порция шуток и прибауток.
Диспозиция на сегодня следующая: завтрак, Янов, Припять и … Куповатое. Кроме того, нужно было собрать все вещи и кинуть в «Спринтер», ведь заездов в готель больше не планировалось. Плотно позавтракав, отправляемся на Янов.
Первое, что бросилось в глаза, огромные объемы талых вод, которые буквально затопили окрестности Янова. Вглубь станции мы не заходили, ограничившись фотографированием ИМРов. Кстати, Санька Артюховский исполнил свою мечту и сфоткался на фоне ИМР. Правда, сильных эмоций у него это не вызвало, ведь он уже успел оседлать ИМР у нас в Беларуси (есть там у нас своя Буряковка, причем гораздо лучше Зоновской). А вообще – третий день поездки получился какой-то умиротворенный. Много эмоций и переживаний было израсходовано в первые дни. В третий день ты просто ходишь и наслаждаешься окружавшим тебя видом. Даже фотографируешь ты не так часто, как прежде. А тут еще и солнце яркое. Эх, хорошо-то как! Хоть сейчас в пляс пускайся. А вообще позитивно были настроены все. На радостях даже камешки в талые воды побросали. Солнце, вода, позитивчик, утро, Зона. Хоть жить здесь оставайся, ей богу.
В Припяти мы выгрузились традиционно на центральной площади. Я не знал, куда именно мы пойдем. Как только группа отправилась на маршрут, я сразу же пошел следом. Судя по всему, группа двигалась по Курчатова в сторону первого микрорайона. «Чего-то тут не так», - подумал я. Точно! Кого-то не хватает. Я оглянулся по сторонам и увидел Антона Голуба с Серегой Кузнецовым. Ну, если Серега с Антохой вот так стоят, значит, по любому что-то интересное замышляется. Вперед, к ним!
- Ты с нами? – спросил Антон.
- А как же, куда я без вас.
- Значит, будешь  штатным фотографом, вся надежда на тебя!
Задача нашего образованного трио состояла в реализации заявок «Фото твоего дома». "Фото твоего дома" - один из социальных проектов припятькома предназначенный для людей, которые по тем или иным причинам не могут попасть в Припять и увидеть свою квартиру. Припятчане и любой интересующийся может оставить заявку с адресом его квартиры. Фотографы проекта, по мере возможности, ходят по указанным в заявке адресам и фотографируют квартиры.
  Квартиры в Припяти - это особое место в городе. Наверное, именно здесь, как нигде, ощущаешь на себе дыхание заброшенности и незримое присутствие человека. Остатки мебельного гарнитура, разбросанные на полу вещи, почти отвалившиеся обои. И какое-то гнетущее ощущение грусти от того, что для обитателей жилища все так быстро закончилось в один день. День, когда жизнь разделилась на до и после. Не знаю почему, но в голову все же лезут мысли о хозяевах квартиры и почему-то хочется узнать, кто здесь жил и как жили. Я не первый раз брожу по квартирам в Припяти. Зимой в силу различных причин на это не было времени, а вот в августовской двухдневке я вдоволь побродил по ним. Даже заглянул в знаменитую "перемычку" (предположительно, "Летний сад") между 31-м и 33-м домом на Курчатова. Сейчас я не просто бродил по квартирам из праздного любопытства, а выполнял адресные заявки для проекта "Фото твоего дома".
Так уж получилось, что среди нашего импровизированного трио странствующих по Припяти, адекватный фотоаппарат был только у меня. ЕОСовская батарея работала безотказно, в резерве всегда имеется флешка на 8 гигов. Мне, как говорится, и карты в руки. Мы отправились по Курчатова на пересечение с улицей Леси Украинки (именно на этой улице было расположено большинство указанных в заявке адресов). Табличка с жильцами дома - один из неотъемлемых атрибутов советского жилого фонда. Встречается, правда, не во всех домах в городе. Иногда в квартирах встречаются сохранившиеся плакаты и всевозможные наклейки, свидетельствующие об интересах и пристрастиях жильцов. И, конечно же, пианино. Пианино, читай, визитная карточка жителей Припяти. Этот музыкальный инструмент можно встретить фактически в каждом доме, редко какой подъезд обходится без наличия в нем самом или в квартире пианино. По крайней мере, в какой бы дом я не попадал в Припяти, всегда находил там пианино.
Выполняя заявки проекта «Фото твоего дома» я вдоволь побродил по припятским дворам. Именно во дворах пяти и девятиэтажных домов как нигде ощущается немая эстетика покинутого города. Подъезды, двери, открытые окна. Остатки лавочек, детские площадки. Именно во дворах чувствуется одиночество Припяти, навсегда покинутой людьми. Но ощущения мрачности и подавленности у меня не было, ибо палящее солнце как никогда настраивало на позитив. В рамках проекта мы выполнили все поступившие заявки. Или почти все…
… В районе улицы Леси Украинки мы отправились в девятиэтажку-вертушку. Была квартира на втором этаже, насколько я помню.
- Так, стоять, следы, - сказал Антон. – Пошли аккуратнее, сейчас проверим что там.
И в это же мгновение Антон буквально подпрыгнул на месте. Мимо него и Серёги буквально на меня с открытой пастью и острыми клыками бежала то ли собака, то ли волк. В общем, собака-волк. Когда ты видишь несущегося на тебя пса, причем на уровне чуть ниже пояса, ты многое переосмысливаешь в жизни. Весь твой жизненный путь проходит в памяти как одно мгновение, когда ты смотришь на это стремительно приближающееся к тебе злое животное. Я на мгновение закрыл глаза… Блин. то ли это слепой пес, то ли больной какой-то. Он пробежал буквально в считанные миллиметрах от меня и не сделал никаких попыток укусить ну… ну, откусить в общем. Просто пробежал мимо и все.
- Пойдем нафиг отсюда, там еще внутри собаки есть, - сказал Антон.
Наверняка любой, кто хоть немного интересовался городом Припять, слышал о знаменитом радиозаводе "Юпитер". Также о заводе знают  и поклонники игры  S.T.A.L.K.E.R. "Зов Припяти", в которой  с "Юпитером" связана важная часть игрового сюжета. Радиозавод "Юпитер" - действительно колоритное место, которое всегда желают посетить участники организованных экскурсий. Незримое постапокалиптическое дыхание индастриала и техники вкупе с картиной всеобщей заброшенности, действительно создает необыкновенную атмосферу, в которую всегда с интересом хочется окунуться.  Вместе с тем, несмотря на популярность этого объекта среди посетителей Зоны, немногие знают о существовании в Припяти общежития для сотрудников радиозавода "Юпитер". Была заявка из «Фото твоего дома « и на адрес общежития.
На самом деле ничего здесь удивительного в его невысокой популярности нет, ведь стандартные экскурсионные маршруты, как правило, проходят несколько южнее (улица Спортивная, пересечение с улицей Леси Украинки) либо немного севернее (район стеллы "Припять", "Фудзияма" и пересечение с проспектом Строителей). Само общежитие расположено по адресу улица  Леси Украинки 46. Между двумя корпусами можно разглядеть ту самую "перемычку" (46, б). Во дворе общежития. Лично мне приятно было побродить по окрестностям, ведь сюда нечасто заходят экскурсионные группы. Обстановка в номерах общежития мало чем отличается от внутреннего убранства абсолютного большинства зданий в Припяти. В самом общежитии сохранилось гораздо больше всевозможных предметов нежели в квартирах. Необычное на самом деле место, можно увидеть много нового для себя. Кроме того, поражают окрестности общежития, где так много незатасканных с точки зрения посещения мест. К сожалению, у меня не было достаточно времени, чтобы более предметно исследовать общежитие для сотрудников радиозавода "Юпитер". В любом случае - это действительно атмосферное и любопытное место, которое стоит посетить. Магия знаменитого "Юпитера" передалась и его общежитию.
После общаги мы сфотографировали еще пару квартир в районе Спортивной и, минуя детскую поликлинику. Вышли обратно на центральную площадь. Там нас уже ждали остальные. Предстоял заезд напоследок в село Куповатое к бабе Ганне, тем более Юра слезно обещал приехать к ней еще вчерашним вечером. Мы покинули Припять, на этот раз уже окончательно в рамках этой поездки. Я бы конечно, еще побродил по городу, но  Юра должен ведь сдержать обещание. Однако и здесь меня ждал подарок от судьбы-злодейки. Оказывается, я еще и фартовый гельвин. Дорога до Куповатого была буквально затоплена талой водой. Высота воды поднялась до одного метра и если в село мы гипотетически могли еще попасть, то выбраться оттуда – вряд ли. А ведь у многих ребят сегодня поезд. Поэтому мы не поехали в Куповатое. И слава Богу, на самом деле!
Время у нас еще было и мы с удовольствием провели его в районе полузатопленного села Ямполь. Кто-то кидал снежки в воду, кто-то занимался фотосъемкой. Погода была восхитительной, наверняка у многих из нас получились действительно хорошие снимки. Ямпольские пейзажи полузатопленного села добавили колорита в общую гамму  впечатлений от поездки. Благодаря паводку  и талым водам эффект заброшенности и пустынности этого места становится еще более визуальным. А солнечная погода только добавила ярких красок. Лично я считаю, что мне крупно повезло. Лицезреть подобную картину действительно приятно.

                                     ***

- Знаешь, Андрей, - продолжал свой рассказ Посталовский, - обычно я всегда стараюсь закончить эффектно свои рассказы, посвященные поездкам в Зону отчуждения. Однако сейчас почему-то не хочется этого делать. Не хочется, чтобы эта поездка заканчивалась. Пусть она так и останется длящейся и перманентной, тогда хоть будет оставаться маленькая надежда на продолжение, потому что такие встречи в Зоне Отчуждения не должны никогда заканчиваться. Андрей, ты меня слышишь? Андрей?
Рукавишников заснул, видимо, от воздействия изрядной доли алкоголя. А его собеседник еще долго молча рассматривал фотографии из той легендарной апрельской поездки в Чернобыльскую Зону отчуждения.

                          ЭПИЛОГ. ДВА ГОДА СПУСТЯ…

Переполненный зал на мгновение замолчал и устремил свои взоры на экран. В зале стало темно и только экрану на несколько минут суждено стать источником света. В кадре появляются красочные пейзажи Зоны отчуждения, силуэты пока еще целого покинутого украинского города Припять. В центре города, на крыше шестнадцатиэтажного здания  стоит молодой человек. Его взор был устремлен в сторону ЧАЭС. Сильный ветер периодически менял его прическу, но сам человек, казалось, не замечал природных колебаний.  Закадровый суховатый голос суховатым голосом комментировал душевное состояние главного героя:
«Припять – это не просто мертвый город. Он все-таки жив, по-своему жив и функционирует в параллельном от людей мире. Этот неизведанный параллельный мир хранит в себе незримое присутствие потустороннего Человека, который всегда будет звать в этот уникальный город земных людей. Припять притягивает… Притягивает своей уникальной аурой, трагическим прошлым, суровым настоящим и неопределенным будущим. Припять покинута, но она не мертва. Город всегда будет ждать возвращения человека, однажды его покинувшего. И человек обязательно вернется вновь в Припять…»
Закончилось представление официального трейлера фильма. Семен Кочеврин в этот день нервничал как никогда, ведь это первое мероприятие подобного уровня, в котором он участвует. Андрей Рукавишников периодически ежился в кресле. Ему порой хотелось просто встать и уйти. Но он неимоверной силой воли сдерживал свое спокойствие. Алексей Тихомиров смотрел отстраненно куда-то в сторону и внешне старался сохранить спокойствие, ведь ему по должности положено сохранять самообладание.
В это время на сцену вышел Майк Рафалски. Приклеенная улыбка и не в меру холеный вид выдавали в нем ярко выраженного циника, надевшего маску на время красочного торжества. «Ну, чего ты молчишь, давай начинай», - шипел про себя Рукавишников. Рафалски в это время единообразно улыбался всему залу. Закончив самолюбование, он начал открывать конверт с письмом. Майк специально сделал паузу, чтобы оценить, любуется им зал или нет.
- Черт, я не могу на это смотреть, - вспылил от напряжения Семен Кочеврин. Наверное, это был самый нервный вечер в его жизни. Наконец, открыв конверт и прочитав его содержимое, Майк Рафалски обратил свой взор в сторону зала. Несмотря на неприкрытый внешне цинизм, Майк был довольно фотогеничен и представителен. Андрей Рукавишников в это время уже перестал ерзать на стуле. Ему просто хотелось, чтобы все скорее бы закончилось.
- Дамы и Господа! – начал Майк. – Академия потрясена. Наверное, она не сотрясалась так еще со времен Клима Ричардса – старшего, взявшего с собой в первую брачную ночь свою любимую женщину – статуэтку. И это замечательно, ведь искренность, всегда была сутью прекрасного. А прекрасное – это и есть тот идеал, который стремится создать режиссер в своей картине, не так ли? Решением Академии в этом году премия Оскар за лучший фильм на иностранном языке присуждается фильму «Вернувшийся вновь в Припять», Россия, режиссер Семен Кочеврин!
Зал буквально взорвался аплодисментами. Рукавишников не понял решительно ничего в этом шуме. И только тяжелая ладонь Тихомирова, хлопнувшая его по плечу, заставила его прийти в себя. Андрей  был счастлив как никогда, ведь они смогли сделать это! Кочеврин пошел на сцену получать статуэтку. Внезапно, Рукавишников почувствовал вибрацию во внутреннем кармане. «Черт, вроде отключал же его…» - подумал он и посмотрел на экран айфона. На сенсорной панели четко виднелась надпись следующего содержания:
«Вот если бы ты, двоечник, не заснул тогда и выслушал меня до конца, то все статуэтки были бы нашими! Не забудь притаранить вискаря из Голливуда!»
Впервые за последние несколько дней Андрей Рукавишников от души засмеялся.