Жарой полуденной пышет.
Пляж, преддверие ада,
горячею сковородой.
На этом празднике жизни
себя ощущаю лишним
В своей старомодной шляпе
с январскою бородой.
За мысом медсестры чаек
пинцетами ловят рыбу.
Фотограф ворует ловко
у всех отпечатки лиц.
Здесь все решает случайность
и веет разгулом Рима
Среди перенапряженных,
улыбчивых ягодиц.
До золотого блеска
горячий воздух просеян.
Перебирают пальцы
небесную высоту.
И забывает тело
про зимы и вьюжный Север,
И примеряет к жизни
античную наготу.
* * *
Я утром иду
с солнцем на плече,
освежая себя
морозом, как спиртом.
Несмотря
на рекомендации врачей
вести себя
по возможности смирно,
не пить, не курить,
громко не чихать -
все это может
вызвать осложнения.
Но так хочется
правила нарушать,
кроме правил
уличного движения.
Я одинок,
как указующий перст,
как маяк, на холодном
ветру осипший.
У ног моих море
шумно качает пресс,
согревая свои
озябшие мышцы.
И в аптечном киоске,
за углом тишины,
попрошу отпустить
без рецепта, сверх плана
простиранный бинт
дорожки луны
и стихи начитать,
как бальзам, на рану.
* * *
У берега корабль, идущий в Рай.
Причал, словно надгробная плита.
На мостике веселый капитан,
Что выпил виски крепкого с утра.
Да, путь для возвращения закрыт.
Неумолимо окружая порт,
Три всадника летят во весь опор,
Разбрызгивая звездный звон копыт.
Толпа бежит, ступая невпопад.
Волна бурлит и хлещет через край…
Никто не знал, что по дороге в Рай
Еще одна есть остановка-Ад!
