Глава десятая (Проза / фантастика)

   Женик лежал в гробу тихий и чинный, на лице его застыло выражение обреченности и бесконечной усталости. Но Антону навязчиво представлялось, что выражение это напускное. Его преследовала мысль, будто скрывается в Женике что-то такое, что роднит его с гоголевской паночкой. Какой-то позыв к движению. Будто бы он едва сдерживается, чтобы не открыть глаза. Антон гнал, но не мог отогнать от себя эту мысль. Знал ведь точно, что мертв. Мало того, вскрыт местными эскулапами. Патологоанатомы с диагнозом не ошибаются. И все же. Все же...
  Он вглядывался в лицо убитого, словно пытаясь понять, разрешить страшную тайну, которая мучила его уже третий день. Будь на его месте кто-то другой, этот другой, после увиденного в туннеле, свихнулся бы, или решил, что свихнулся. А скорей всего рассказал бы об увиденном кому-то, чем дал бы повод считать себя сумасшедшим. Но даже это лучше, чем остаться один на один с этим воспоминанием. Однако Антон же верил в свой светлый разум, дорожил его репутацией и потому молчал. Только двоим можно было рассказать об этом в полной уверенности, что они поверят ему. Володе и... отцу Кириллу. Но не сейчас. Володю лучше некоторое время вообще не трогать. Отцу Кириллу не до него - он занят отправкой Женика в иные пределы.
  Но то, что он увидел в туннеле, требовало объяснения. Оно томило, преследовало. Вот и сейчас, стоило отвлечься, как перед глазами вставал длинный, идеально ровный коридор квадратный в сечении, который он рассматривал через тот странный ход, а скорее дверной проем. В отличие от кривых и бугристых ходов катакомб, этот коридор был, словно офис столичной процветающей фирмы: до блеска гладок и стерильно бел.
  Антон увидел этот коридор случайно. Они с Володей долго с большой осторожностью шли по центральной магистрали, удаляясь от озер, где запросто сегодня можно было получить пулю и даже копье в подреберье. Сейчас, после поднятого ими шума - магистраль была наиболее безопасной. Армейцы уже наверняка подняты по тревоге и всякой шелупони самое время прятаться в боковых ходах. Им же в путанице туннелей делать было нечего. У Антона уже был на исходе ресурс третьего, последнего фильтра. В нем при дыхании противно хлюпало. Однако воздух еще тянулся, хотя чтобы высосать каждый новый глоток, уже приходилось напрягать грудную клетку. А тут еще Женик на плече. По земным меркам килограммов на сорок. Нести покойника так было неправильно. Даже кощунственно. Но оставить он его не мог: убитых, если есть такая возможность, следовало выносить к своим. Это было делом чести. И гарантией того, что и тебя не бросят. Сменить плечо он не мог: правая рука сторожила спуск автомата. Да и рана не давала такой возможности. Володя держался молодцом. Он то и дело оглядывался, всматриваясь в мерцающий синими отблесками туннель. Так они разделили секторы. Утомившись, сделали привал, пристроившись в нише магистрального туннеля. Оставив Володю с телом Женика, Антон зашел в боковой ход, в котором послышались ему странные, едва уловимые звуки шагов. И обнаружил за поворотом в тупике ход идеально правильной формы, словно вырезанный в камне. Не ход, а настоящий дверной проем. И дверь была: выдвинувшийся из проема и отъехавший в сторону валун - по форме точно соответствующий проему. Это было очень странно. Антон осторожно заглянул в него и тот час упал лицом в пол. Мимо него метрах в пяти двигались люди. Он не успел рассмотреть их, но ухватил, что идут они не крадучись, открыто, без опаски. Выждав ровно столько, сколько необходимо было, чтобы они прошли, заглянул в коридор еще раз. Странная компания эта уже миновала проем, не обратив на него внимание. Коридор тонул в непроглядной тьме, и только там, где шли эти люди, разгоралось яркое сияние, освещающее путь отряду. И угасало, как только люди проходили дальше. Странная это была группа и шла она странно. Не группа, а скорее процессия, а передвижение точнее всего было бы назвать шествием. По сторонам шли обнаженные мужчины - те самые, которые нападали на Антона в пещере. Или очень похожие на них - так же идеально сложенные, с короткими копьями в руках. Тела их, казалось, были высечены из светящегося мрамора. Воины образовывали что-то вроде обрамления, внутри которого он рассмотрел женщину в сверкающих белых одеждах и... человека в камуфляже. Человек тот шел размеренным, безжизненным шагом, каким, должно быть, передвигаются подвергнутые гипнозу. А впереди шли двое - старик, удержавший Антона взглядом от выстрела и молодой - тот, что метнул в него копье. Зрелище было завораживающим, бессмысленным и реальным. Антон закрыл глаза. И снова открыл. Ничего не изменилось. Они удалялись и словно уносили с собой свет. Но человек в камуфляже! Как затесался он в эту странную, эту непостижимую человеческому уму компанию?! Кто бы они ни были, но они уводят пленного. Прикинул расклад. Шанс у него был мизерный. Подкрасться под прикрытием темноты, выхватить этого несчастного из толпы и, нырнув в темноту, уходить с ним, отступая к пролому, отстреливаясь. Если пули их не берут, то, во, всяком случае, отбросят. Он протиснулся в пролом, ступил на гладкий пластик и замер: стены потолок и пол, откликнулись на его вторжение ярким свечением. И тот час оглянулись обнаженные. И подняли копья, готовясь к отражению атаки. Остановились и обернулись к нему остальные. Позже всех тот, в камуфляже, который, видно, и впрямь был в гипнозе. Медленно, медленно он повернул к Антону ничего не выражающее, фосфорно-белое лицо и Антон обомлел. Это был Женик...
  Он убрал ногу и сияние тот час погасло. Он видел, как группа торопливо двинулась дальше, а бесполые атлеты некоторое время еще стояли, ощетинившись копьями, а потом по одному стали уходить вслед за своими.
  Некоторое время Антон еще лежал возле проема с оружием наизготовку. Лихорадочно соображал. Кто это был? Как-то сама собой явилась ассоциация - ангелы, забравшие с собой душу, закончившую земной путь. Явилась и не хотела оставлять его. Почему бы и нет?.. Бесполы, прекрасны, сияющи. Крыльев нет? А кто сказал, что у ангелов обязательно должны быть крылышки и ободок вокруг макушки? А женщина? Почему женщина? Кто там еще в пантеоне? И в это время камень, отстоящий от прохода шевельнулся, приподнялся на несколько сантиметров и двинулся к проему. Антон отскочил в сторону. Он видел, что глыба легко вошла в отверстие, закупорив его.
   Тяжело дыша, Антон вернулся к Володе. Женик лежал, как и положено покойнику, покойно, идти никуда не порывался и не похоже было, чтобы только что вернулся. Лучше бы этот шел, а того несли, - подумал Антон и усмехнулся своей мысли. Сколько его еще тащить... Все-таки нет ни на грош благостности. С ума сходить от потрясения он не собирался. Хотя, увиденное на него подействовало сильно. Еще раз внимательно взглянул на Женика. С тяжелым хрипом вздохнул. Говорить Володе ничего не стал.
  После похорон и поминок зашли к Женику на квартиру. Хлопотливая Инесса с заплаканными глазами накрыла стол. Где у Женика хранился спирт, Володя знал. Инесса, посидев немного с ними, ушла, правильно расценив, что будет лишней.
  Разговор не вязался.
  - Пошли ко мне... - сказал Антон, когда стало понятно, что надо расходиться.
  Володя покачал головой.
  - Кто ж меня туда пустит?
  - Я тебя арестую... - пошутил Антон, сообразив, что Володя прав. Так просто на территорию части особенно сейчас не пройти. Вернее - пройти-то они пройдут, да потом объясняться замахаешься. Комендантский час... Вот ведь - коменданта уже нет, а час есть...
  - Ладно, сказал он. - Сегодня ночуй здесь. А завтра я тебя заберу. Не думаю, что может что-то пожарное произойти. Однако на всякий случай закрывайся.
  Володя кивнул.