Часть вторая. Глава первая (Проза / фантастика)

   Как ни крути, путь один - в богадельню. К своим. Влажные предрассветные луга до горизонта, желтизна длинных волжских пляжей, коршун, зависший на огромной высоте, женщины в платьях, человеческие фигурки, удаленные на такое расстояние, что невозможно уже рассмотреть лиц... Широкий, просторный для глаз мир Земли прекрасен лишь в невесомых воспоминаниях. Невесомых... Мечта марсианина о сказочной стране. Нет места марсианину и в поселке. Поселок - не Марс, хоть и называется Марсом. Это территория Земли с марсианской спецификой.
   От печальных мыслей его отвлек сигнал. Звонили из части, просили прибыть в "расположение". Про краски ничего не сказали. Значит, не рисовать... Неприятно все-таки выступать в роли главного свидетеля, который ничего не видел. Вообще-то Володя раньше частенько бывал "в расположении": а уж перед 9 мая, 23 февраля и Днем космических войск - непременно. Его считали там своим и ценили, так как почти вся наглядная агитация, кроме централизованно поставленной, была выполнена его кистью. Московское начальство при каждой проверке отмечало ее "высокое качество и большое воспитательное значение". Но после случая с Кульковым отношения его с армейцами изменились: странное, очень странное это было дело, а он к нему прямо ли косвенно, но причастен. Так что подходил он КПП, настроившись на два часа утомительного, официального разговора. Но лишь вошел в дверь, кто-то широкий и непреодолимо сильный схватил, стиснул ручищами. Почему-то первым делом мелькнула глупая мыслишка - арест. Даже испугаться успел. Вернее огорчиться, но вдруг сообразил, что это объятия, и скорей всего дружеские. Попытался освободиться, потому что пусть уж лучше арест, чем панибратство, но разве вырвешься из этого стального кольца? А когда все-таки, получив поблажку, вывернулся, налетел на знакомую до замирания сердца рожу, подсвеченную фирменной улыбкой из набора "во я дал!"
   - Антон!
   - А ты думал?!
   И сразу что-то отошло, отпустило... Будто бы светлей стало вокруг, воздуха больше. Вот чего надо-то было... Но уже где-то внутри, глубоко шевельнулась тревога: надолго ли он сюда? Но отогнал беспокойство: на три дня на Марс не прилетают.
   Некоторое время стояли и смотрели с жадным любопытством друг на друга.
   - Ну, пойдем ко мне, Ашотик.
   Это "ко мне" он, сам того не замечая, произнес так, как произносят люди, недавно получившие должность и кабинет. Вышли в коридор, и направились не к клубу, куда Володю приглашали рисовать, а в другую сторону, где были расположены штаб и офицерское общежитие. Туда его тоже водили - для допросов, вернее, для бесед, по поводу Кулькова. Миновали дневального - он вытянулся и лихо козырнул земному начальству, - прошли металлическую дверь, открывшуюся при их приближении. Вряд ли она была с автоматикой. Армии удобней держать у пульта человека: и дешевле, и "бдительней". Спустились по ступенькам в небольшой (тот самый!) коридорчик-тупичок, куда выходило несколько угрюмых дверей, отлитых из серого пластика. Антон подошел к одной из них и утопил палец в углублении распознавателя. Замок с готовностью лязгнул. Комната была по-казенному строгой. Знакомая обстановочка: кабинет следователя. В таком он уже бывал. А, может быть, и в этом. В центре - большой стол со стандартным креслом (гарнитур на две тысячи персон), рядом - сейф, возле стола - ближе к двери - пластиковый стул. Нет, не в такую комнату должен был привести его друг после долгой разлуки. Разве можно здесь разговаривать? Только "отвечать на поставленные вопросы". Чего ради они приплелись в канцелярию? И почему Антон сказал про нее "ко мне"? Машинально потянул за спинку стул, но тот не поддался.
   Делано удивился: "Ого, привинчено!" Он уже понял, почему здесь Антон. Ну, действительно, не полчаса же назад, освободившись от дел, он хлопнул себя по лбу и вскричал: "Чуть не забыл, у меня же на Марсе дружбан! Вот бы увидеться!" Сослуживцы его не перебирали в памяти имена, пока не вспомнили про Володю. К нему Антон летел, к нему! Целенаправленно. И причина этому может быть только одна: смерть Кулькова. Но почему он? Да понятно почему: "добрый следователь", даже очень добрый - друг детства.
   И стало ему неловко за свою недавнюю глупую радость. Уселся на привинченный стул и спросил демонстративно-покорным голосом : "Руки на стол или на колени?"
   - Тебе не сюда: это место предполагаемого противника.- Засмеялся Антон, но как-то натужно, видимо, тоже почувствовал двойственность ситуации.
   - Пройдемте, гражданин!- и, толкнув незаметную дверь в стене, остановился в ожидании возле нее, вытягивая взглядом Володю со стула. Там, за стеной была смежная комната, в которой царил суровый уют офицерского общежития: кровать, тахта, столик, платяной шкаф, видеотехника с грубо прописанными инвентарными номерами. Все строго, все на месте и в порядке - по-антоновски.
   - Посиди, осмотрись, а я чайку организую.- Была еще и третья комната - кухонька, и четвертая - естественно. Антон возился с чайником, забавляясь непривычным поведением предметов в условиях марсианского притяжения. Володя с интересом наблюдал за ним.
   - Когда прилетел?
   - Вчера вечером.
   Однако хорошо он уже освоился. Вахтовики неделями в повороты не вписываются.
   - А как в наших краях оказался?
   - Ну, брат, военным таких вопросов не задают. А вообще, и сам не пойму, можно сказать, случайно... Ты не рад?
   - Рад. Только... Ты ведь десантник, Антон?
   - Так точно. Вот меня на Марс и высадили. О делах, Володь, потом, ладно? Но так для краткости и между нами: я сейчас приписан к космическим, но это... Крыша, понимаешь? Мне, что парсек, что просека...
   - Понимаю. У тебя на меня служебные виды? - прервал его Володя, и посмотрел, как смотрят на человека, которому придется врать: с интересом и сочувствием.
   - Не у меня, у моего начальства. А я лично к тебе в гости прилетел, ну и на Марс посмотреть: такой шанс нельзя упускать. Это ведь по-русски: с личными целями за государственный счет. Возьму я над тобой шефство, а то ты совсем скис.
   - А допрашивать будешь?
   - Понравилось что ли?
   - Замотали уже допросами и подписками,- сознался Володя.
   - Подписки, я так понимаю, о невыезде? - Захохотал Антон.- Не боись, мы эту канцелярщину пресечем. Только и ты мне поможешь кой в чем, идет?
   - Идет.
   - Давай краба!- Это была не ладонь - кирпич. Командор! Несопоставимо марсианское естество с земным.