Глава вторая (Проза / фантастика)

  
   Антон откинулся в кресле, занимавшем почти всю гравитокабину. На сегодня хватит. Устал разбираться с устройством марсианских катакомб и шахт, расположением рудников и обогатительных участков, рассматривать схемы с переплетением подземных, а точнее, подмарсных, - если, конечно, так можно выразиться, - ходов. Синим цветом окрашены, проложенные землянами, красные - неизвестно кем. Синие - кривые и тонкие, красные - жирные, прямые, как стрела. И несколько зеленых пятнышек - огромные пещеры. До сих пор ученые спорят об их происхождении. Одни утверждают, что возникли эти пещеры естественным путем, другие, упирая на то, что в каждой из них сосредоточено огромные скопления жидкой, стекловидной субстанции, предполагают происхождение искусственное. Правда дикий вид пещер, совершенно неотесанных в отличие от аккуратно вырезанных туннелей, смущает и сторонников гипотезы озер-резервуаров.
  Антон знал, конечно, еще из школьного учебника по астрономии об удивительной истории открытия туннелей. На самой заре освоения Марса исследовательская группа с Российской базы, расположенной на северной оконечности равнины Аргир, наткнулась в одной из расщелин на сверкающую стеклянной поверхностью башенку. Да что учебник! Об этом было много чего написано и в научной и в художественной литературе, сняты документальные и приключенческие фильмы. Открытие произвело сенсацию, потому что башенка это была явным свидетельством существования марсианской цивилизации. Антону только предстояло ее увидеть. Но он себе отлично ее представлял по многочисленным изображениям. Голубоватый, словно бы из стекла, цилиндр высотой в семь с небольшим и в диаметре около пяти метров. Широкая арка вместо двери. На первый взгляд могло показаться, что вход этот открыт всем ветрам. Но как раз для движения воздуха арка была непреодолима. Невидимая мембрана - какое-то отливающее фиолетовым светом силовое поле - перекрывало доступ марсианской атмосфере. Хотя - не так. Наоборот: она препятствовала выплеснуться наружу воздуху из башенки и прикрываемых ею катакомб, где атмосферное давление по неведомым науке причинам было таким же, как на Земле. А вот людей и технику эта мембрана пропускала свободно. Мембрана разрешала выставлять наружу и добытую в недрах руду. Почему такое было возможным, ученым понять так и не удалось. Не удалось им установить и того, как давно была поставлена эта башенка. Именно не построена, а поставлена: была она монолитна, и походило на то, что влита в грунт, образую своей подземной частью вертикальную шахту глубиной почти в километр. Стекловидный материал, из которого она состояла, был чист и блестящ как снаружи, так и внутри строения: никаких следов от 'наждаков' - беспрестанно обтирающих скалы пыльных бурь - на ее внешней стороне не было.
   И это не удивительно: 'стекло' представляет собой материал необычайной твердости, не поддающийся ни механическому, ни химическому воздействию. Не удается выяснить и то, из чего оно состоит. Хотя есть некоторые предположения, однако ни твердо обосновать свои выводы, ни тем более, получить подобный материал искусственным путем, те, кто считает, что раскрыл тайну этого материала, не смогли. Но загадка 'стекла' не единственная тайна марсианской 'бутылки'. Не удалось пока установить и каким образом поддерживается в шахтах необходимое для дыхания соотношение кислорода и азота и то, почему атмосферное давление здесь равно земному.
  Туннель, в котором сейчас вместо механических подъемников установлен гравитационный лифт, является, по образному выражению литераторов, немало заработавших на обыгрывании марсианской сенсации, горлышком 'бутылки'. Сама же 'бутылка', заключающая в себе несколько сотен кубических километров марсианской пароды, располагается на более чем километровой глубине. Впрочем, сравнение с бутылкой, зарытой в Марсе, было не совсем удачным, так как удалось прощупать ее стенки лишь у основания 'горлышка'. А дальше они так широко расходились в стороны, что показания приборов постепенно теряют их. Так что никто с уверенностью не может сказать, что 'бутылка' эта существует на самом деле. Однако угасание сигнала настолько плавное и предсказуемое, что, исследователи уверены - происходит оно естественным путем, в силу нарастания помех, создаваемых рудными массами. Но что было дальше, за зоной видения приборов, доподлинно не известно.
   И в самой башне условия существования вполне земные, но разместить базу здесь было невозможно из-за недостатка места - . Некоторое время ее использовали как перевалочный пункт. Потом началось изучение недр, и вскоре земляне принялись за обустройство глубин планеты. Оказалось, что в недрах есть и вода. Возле одного из естественных стоков, организовали поселение. Земляне поначалу использовали для устройства жилья существующие туннели, а затем, словно муравьи, нарыли здесь и свои ходы. Нутро 'бутылки' оказалось настоящей сокровищницей - оно было плотно набито минералами и металлами, многих из которых на Земле или очень мало или же нет совсем. Главную цель добычи составлял титан, однако в изобилии водились селен, родий, иридий, осмий.
   Поначалу база была постоянно действующей исключительно для того, чтобы 'застолбить' место и не допустить в катакомбы чужаков. Геологоразведкой занимались мелкие группы, меняющие друг друга. Работали в них лишь добровольцы, на которых смотрели, как на смертников: несолидная на вид защита башни вызывала недоверие. Но шли годы, и она укрепила свою репутацию. В то время как отказывали герметичные купола, накрывающие марсианские поселения в других районах Марса, выходили из строя системы жизнеобеспечения скафандров, башенка работала надежно. Содержание ценных металлов в породе было столь высоко, что добыча их окупала все затраты на организацию работ и транспортировку. Однако промышленная добыча ископаемых в первые полвека после открытия была невелика. Все упиралось в проблемы транспортировки. Но с запуском регулярных рейсов 'платформ', двигающихся по курсу Земля-Марс-Земля под действием солнечного ветра, ситуация изменилась. Эти тихоходы, прозванные марсианами телегами, при условии их регулярной отправки обеспечивали землянам стабильную доставку руды. Вот тогда и потребовались рабочие руки. В жерло Марса сбрасывали социальных хлам: приговоренных к пожизненному заключению, добровольцев из числа тех, кто получил большие сроки и для жизни на земле не имел никаких перспектив. Но этого, конечно, было недостаточно. Сюда потянулись желающие заработать, а чуть позже и романтики, нанимающиеся в вахты не столько для горных работ, сколько для того, чтобы отыскать здесь следы древней марсианской цивилизации. Таких было очень много. За этим летели серьезные молодые люди, главным образом техническая интеллигенция. Но и лириков хватало. Немало было среди них молодых семейных пар. Такому движению очень способствовала реклама, которую создавала этому месту научная и околонаучная литература. В 'бутылке' постоянно работала группа ученых, которая находилась здесь за тем же.
   Поэтому с первых лет освоения Внутреннего Марса, здесь стала складываться туземная община, живущая по своим законам и согласно укоренившимся традициям. Она сумела без посторонней помощи избавиться от претензий уголовной элиты, которая пыталась поначалу установить здесь свою власть. Конечно, сделано это было не без помощи военных, развернувших в 'бутылке' базу. К тому времени нарыли уже достаточно. Истощенные выработки приспосабливали под жилье: рушили перемычки между квершлагами и штреками, там, где они образовывали достаточно густую сеть, и разделяли образовавшиеся пустоты стенами, выгораживая место для жилья. Колония разрасталась и за счет 'невозвращенцев'. Рождение ребенка для женщины часто становилось причиной, перечеркивающей возможность возвращения на Землю. Община уже во втором поколении уже приобрела признаки внеземной цивилизации. Ее представители не только не одичали. Наоборот, сильный интеллектуальный потенциал, сконцентрированный первым поколением, определял кинетику развития нового этноса. Электронные методы обучения ликвидировали само понятие культурного центра и культурной периферии. В недрах "космического яблока" развивалась новая цивилизация. Эта аналогия была замечена первым поколением - поколением добровольцев-романтиков, называвших себя в шутку катэрами, от 'caterpillar', что означает 'гусеница'. Вон оно, это яблоко, багровеет в центре экрана в компании двух горошин-лун - Фобоса и Деймоса. Сегодня это трио заметно подросло.