Между делом
Ловя краем глаза движенья пугливой души.
В этой чаще нечищенной, в этой глуши,
В странном месте, где каждый – первопроходец,
Копошится надежд и сомнений забитый народец
(Не дурны эти миги и не хороши.
Каковы же они? Ишь, какой. Сам увидь и реши).
Свечи гаснут одна за другой, как, ты помнишь, в симфонии Гайдна.
Музыканты, прощаясь, уходят. Душа нелегально
Заглянула уже за черту или только пыталась.
Синева, золотистость, сиреневость, алость –
Это веки твои. Не узнал? Это веки твои на просвет.
И звенит еле слышно на ручке далекой и нежной браслет.
Эти дни, эти ночи, изъятые из рутины,
Эти полумелодии, полукартины...
Как снаружи – не знаю. Но здесь, в полумраке сознанья,
Выплывают, как сонные рыбы, преданья, сказанья.
У кого мне спросить, где и как я воскресну?
Но не спрашивай. Лучше поладим на том,
Что никто нам не скажет, что будет потом.
А вот здесь и сейчас –
умирать интересно!