Всё мяла ткань из серого дамаска,
Молила Господа, а вдруг произойдёт,
Чудесное спасение. Напрасно.
Ведь зритель жаждет крови. Он жесток,
Слова молитв летели будто в бездну,
Но палачу на память серый лоскуток,
Вложила в руку, будто жизнь отрезав.
В её глазах мерцал последний робкий зов:
"о, мой король, не чувствуй больше скорби,
А твой палач мечом рубить уже готов,
Я перед ним, покорно плечи сгорбив"
Холодным ливнем брызнула на шёлк,
Кровавая эпоха тех столетий,
Казнить любовь? да разве будет в этом толк,
Она сильнее нас, сильнее смерти...