поднимается вверх по уклону, свой кирпич заложив в зиккурат
и привычно смешавшись с другими, серый призрак в потертом пальто,
тень, в толпе потерявшая имя, привидение, мистер никто.
О, быватель в казённых прихожих, обиватель потертых дверей!
Обыватель, один из прохожих, из усталых вечерних зверей.
Нет, его не опишешь, не выйдет. Так, на всех остальных походя,
он безлик, что проходят навылет сквозь него злые стрелы дождя.
Жизнь не мед в человеческих сотах с их пустым насекомым трудом,
Но, во-первых, и в-пятых, и в-сотых, где-то здесь, на окраине, дом
прячет спальный район Вавилона, и для тени тот дом на холме
как магнит, будто око циклона, словно факел в египетской тьме.
...Сквозь район, приходящий в упадок, где никто никому не знаком,
вдоль заборов и детских площадок, до прихожей, где щелкнув замком,
ты обнимешь меня, золотая. И во сне улыбнется Господь,
видя, как я опять обретаю имя, разум, и душу, и плоть.
