Из оков каждодневного плена,
из капкана по имени быт
Все пытаюсь уйти. Неизменно
Натыкаюсь на каменный щит
Обязательств, привычек, понятий.
И как птица безвестная рвусь
Я из клети.
Крылья плетью.
Но мещанство в коросте из тлена
Не меняя паршивый прикид,
Надо мною - лицом Гуинплена
Насмехается, давит, крушит -
Этот жуткий вещизма ваятель.
Его смрад отравляет как дуст
Мною вертит.
И на вертел.
Силы нет для решенья проблемы.
Хотя совести это претит,
Признаюсь - я, порой откровенно
Позабывшая совесть и стыд,
Небесам посылаю проклятье,
Ну а после истошно молюсь…
Не из лести
В страхе мести.
Нет, не бьюсь головою о стены,
Нет желания спрятаться в скит:
Ну какие грядут перемены
После долгих и слезных молитв?
У кого? Я - прошений податель?
За судьбы искорёженной хруст…
Кто ответит?
Иль заметит?
Где решенье извечной дилеммы?
Быть иль нет - что - рассудок решит?
Нет у жизни такого тотема -
Что от бед и забот сохранит.
Сам себе ты и враг и приятель,
Сам себе ставишь минус и плюс,
Живы этим
Все на свете.
Ч 2
Не поклонница я Мельпомены.
Так трагизм опостылел, как жир.
Я должна, я смогу непременно,
(Хоть от страха всё тело дрожит
да сердечко трепещет - некстасти)
Вскрыть давно назревающий флюс…
Встретить ветер
Воли, света!
Ведь мечта бело-розовой пеной
До сих пор к новым далям манит.
И ночами под всхлипы модема,
Отойдя от кастрюль и корыт,
Я спешу в Интернета объятья,
Без стесненья, к чему здесь конфуз,
Брошусь в сети,
Уж поверьте!
Не в залузганной , грязной пельменной,
Где бомжина у входа лежит,
Не в подвалах ютится богема –
Это в прошлом, тот образ - изжит.
В Интернете обрел дом мечтатель.
В паутине сети прячет грусть,
Думы, вести…
Здесь он – честен.
Здесь любовь и чиста, и нетленна.
Виртуальная жизнь как магнит.
Где бытует любовь, там - измена
И для рыцарей есть поле битв.
Да, турниры проходят, представьте!
Иллюзорны они, ну и пусть.
Страсти - хлещут!
Жмут как клещи.
Нет препятствий любым переменам
Из великих имён, сделав ник,
cальвадоры дали и гогены,
Русским матом иль кто, чем привык
Откровенно стебутся писаки,
С ног на голову ставится суть
Жизни, чести…
Словом - жестью.
ч3
Только тем ни к чему сантименты,
У кого амплуа – пародист.
Из стихов выбирая фрагменты,
Их раскрасит « веселый стилист»…
Неумеху не учат в привате,
А публично споют ему "блюз"
будет если
в лапах бестий.
У сатирика злость эфемерна.
(Хоть пародия часто горчит)
Он пытается чистить от скверны
И бывает довольно речист,
друг насмешке, сарказму приятель.
А с иронией прочный союз…
С ними вместе
суть не пресна.
Где серьезные (вроде) моменты
Поднимает «крутой» полемист,
Там полынную горечь абсента
Ощущает борец пацифист.
Не сумев развенчать «их сиятельств»,
Он несет одиночества груз
чуждый спеси,
он невесел.
Но ракручен волчок, вьется тема,
Издевательств растет сталактит...
Гнать бы всех суковатым поленом,
Тех, чья злоба и зависть кипит.
Виртуальная цепь надругательств...
Норовят побольнее куснуть,
Грязи клейстер
Льют и месят.
Из терновых венков диадемы
Надевают на тех, кто открыт,
На поэтов, чья совесть – система,
А строка - оборвавшийся крик.
Насмехается злобно каратель,
рядом с ним суетится Прокруст
Славный тестер…
«Профи» экстра.
ч4
Сколько их, разных судеб и мнений?
Так бывает поэт, беллетрист
Мрак совьют из любой полутени.
И, напротив, лихой оптимист
Откровенный «бумагомаратель»,
Графоман не имеющий узд,
Молвит веще:
«Кто безгрешен?
Неподсуден талант ибо – гений!»
Вплавь пускаются хлама баржи…
Да такое порой самомненье,!
Себе цену не может сложить
Тот кому наплевать, что читатель
отмечает, что стих его пуст -
Не заметит
Что он лепит.
Задавака и сноб непомерный,
Абсурдизма отец – неофит,
Представитель крутого «модерна»,
А на деле поэтик –рахит…
(Сильных мира - себе соискатель)
Для пиара сутяга и хлюст
Слухов, сплетен
Сыплет пепел.
Кто поможет решить «теорему»
Кому сахар, кому лишь сорбит?
Феодальная власть над доменом -
Жертва пешки- всего лишь гамбит.
И затоптан безвестный старатель.
Продолжает куражиться туз:
Он – известен!
«критик-мейстер»!.
Лгут безбожно, но проникновенно.
спам растет, как у баб целлюлит,
как грибы, как микробы мгновенно,
его скорость не знает границ.
Лишь платил бы рекламоподатель…
И плодится рекламная гнусь.
В этой смеси
Века плесень.
Может быть на краю Ойкумены,
Там где нет ни ракет, ни мортир,
Нет коварства троянской Елены,
Там где трезвенник даже Сатир,
И где нет никаких надувательств,
Встречу веры и счастья союз.
Где мир светел.
Чист, как дети.