звенит в стакане ложка тонко,
грустит напротив незнакомка -
следит за заоконной гонкой
глазами влажными от слез
и морщит покрасневший нос.
Наш поезд мчится на Кавказ,
ночную тишь вспугнув гудками.
Наверно, этот образ канет
в забвении, очистив память,
но почему ж тогда сейчас
не в силах оторвать я глаз
от тонких черт и ярких губ,
от этой искренней печали
о парусах, что обветшали,
о корабле, что не причалил,
о том, как неизменно глуп
вопрос наивный "почему?.."