Дракон утробно рычит «пррррекрррасно», вопрос решается без труда: земля дракону уже подвластна, теперь дракону нужна еда. Огонь ревет за большим оврагом, волной подкатывает к реке. Дракон дыханием жжет бумагу, строчит ответ на другом листке. Зачем уступки больным и слабым — печать и подпись, и всё, конец: «Пустить в расход пацана и бабу. А девок — к вечеру во дворец».
В землянке вечером тихо-тихо — одни полешки трещат в печи, да шепот слышится: «Вот так лихо! — Подумать надобно, помолчи!» Как будто пропись — нажим с наклоном, округлы буквы, легка рука: принцессы пишут письмо дракону от истребительного полка. «Довольно здесь ты посеял страха, да только время пришло твое: вылазь, рептилия, из оврага, до ночи сроку тебе даем. Оно понятно, что слово «люди» змеюк хвостатых бросает в дрожь... На взлете, ладно, сбивать не будем. Но дальше — крыльев не соберешь».
