расстреляла сознанье солдата в упор.
Как ушёл воевать он ещё в сорок первом,
так воюет на этой войне, до сих пор.
Эй, солдат, как дела?
Да неважно – фашисты
переправу вчерась раздолбили до тла,
нас загнали под лёд…
Эх, сейчас бы по триста
и была не была!
Да вот врач не даёт.
Самокруточку дунем, костерочек разложим,
чтоб обсохнуть маненько и вздремнув снова в бой -
переправу наладим, не впервой, это можем,
одолеем «гадюку» навалившись гурьбой.
Погоди-ка, солдат – «паукастого гада»
мы с тобой в сорок пятом разъутюжили в хлам!
У тебя ж на груди боевая награда –
не пора ли шагать нам с тобой по домам?
Нет браток не пора, слышишь – очень уж тихо,
Не иначе удумал что-то злой лиходей!
Тут к нему подошла молодая врачиха –
Ну, пойдём, генерал тебя ждёт - дед Фаддей.
И с улыбкой с собой утянула солдата:
нам пора в процедурный – тихо молвила мне.
Так солдат и воюет в больничной палате
на своей, на далёкой, на прошедшей войне.