Двое молча, брели
по тропинкам, стремясь, словно тени,
Не нарушить покой:
ни цветка, ни листка, никого.
Их качала в ветвях
перезрелая, стылая зелень.
Это был – человек
и отчаянье было его.
И о чем «разговор»?
Так… нелепость, ненужность – пустое.
Все: попытки, поступки,
помарки, поправки и… боль…
И брели, и брели
по тропинкам несчастные двое,
Неразрывною цепью
друг друга, сковав меж собой.
Так, наверно, нельзя
ни сказать, ни спросить, ни поведать.
Взять отчаянье в спутники
может лишь нервнобольной.
А они все брели –
словно нечего больше им делать,
Как тянуть на цепи
«утомленное лето» с собой.
Искупались в туманах
оранжево-рыжего цвета,
Одеваясь листвою
пожухлых под солнцем рябин.
И любили друг друга
до осени поздней рассвета -
Неземное отчаяние
и его господин.
