Два записанных альбома для группы - уже хорошее достижение, особенно если они неплохо продаются. Ведь очень многие, даже талантливые музыканты, не могут пойти дальше дебютной пластинки, которая зачастую становится последней. Но в рамках музыкальной истории, два альбома это, конечно, ничто и наши герои The hall of shame, группа из Лас-Вегаса, это отлично понимали. Пятеро молодых людей знали друг друга с детства и, хоть каждый из них после окончания университета выбрал свой жизненный путь, все они пресекались в точке под названием The hall of shame.
Это вокалист Сэм Элистон, любитель вкусно поесть и при этом сохраняющий отличную форму, ударник Карл Мэйхон, его коллега по ритм-секции, басист Джозеф Уотсон, взявший себе псевдоним Джой, от американского Joy – удовольствие, на что не стеснялся указывать, знакомясь с красивыми девушками. Лидирующий гитарист Шерман Спаркл, жгучий кареглазый брюнет, любитель винтажных инструментов и любимец поклонниц, и ритм-гитарист Джек Эйсид Хэд, что можно было перевести примерно как – наркоман Джек. Такое прозвище он получил из-за своего пристрастия к запрещенным веществам. Музыкантом он был никудышным, но именно он привносил в группу необъяснимый колорит, отголосок бесследно ушедших девяностых: эти драные джинсы, немытые волосы, затуманенный взгляд. Как герой старой книжки о рок’н’ролле.
На первый взгляд все пятеро были такими разными, но их объединяла безграничная любовь к музыке и вера в то, что они делают.
Следовало заметить, что Джек был самым тщеславным из всех, залы, где они играют, по его мнению, должны быть просторнее, гонорары должны быть больше, места в хит-парадах – выше. Начитался где-то в сомнительной литературе, что тщеславие, как и зависть, жадность и честолюбие, вовсе не плохие качества, а есть не что иное, как движущие силы амбиции, а без амбиции в нашем мире мало чего можно добиться.
И теперь амбициозный Джек, не ударивший пальцем о палец, пытался поднять группу на новые вершины. Конечно, у него скорее не получалось, чем получалось, но всю вину за неудачи Эйсид Хэд тут же сваливал на кого-то другого.
- Нет ничего хуже ленивого честолюбца, - сказал о своем приятеле Джой в одном из интервью. – Он хочет, чтобы мы все делали за него.
Глава 2
Сейчас The hall of shame заканчивали работу над третьим альбомом, продюсером которого был Рик Вайсман, ранее работавший с такими коллективами, как The Forks Threepenny. Не смотря на то, что пластинка обещала быть успешной, но, похоже, пожалел, что согласился сотрудничать с музыкантами. Виной всему был Джек. Естественно, в обязанности Вайсмана входило следить, чтобы у гитар на выходе был нормальный сигнал, но, как только очередь доходила до Эйсид Хэда, тот начинал кричать, что ему не надо ничего корректировать и что Рик вмешивается абсолютно не по делу, когда же продюсер пытался донести до него свою правоту, сплевывал и отвечал:
- Знаю я все эти ваши фишки, круглые – вправо, квадратные – наверх. Ничего не скажешь, искусство.
Тогда Вайсман уже терял терпение, срывал с головы наушники, бросал их на пульт, и, не сказав ни слова, выходил. Это значило, он объявил перерыв. Теперь и остальные музыканты могли с чистой совестью отдохнуть. Сэм шел перекусить, Джой включал телевизор в соседней комнате, Карл с ноутбуком под мышкой удалялся куда-нибудь, где его никто не побеспокоит, а Шерман выходил на террасу покурить. Именно к нему в такие моменты и присоединялся Вайсман. Спаркл давал ему прикурить, продюсер затягивался, выпускал дым, а потом говорил:
- На самом деле, я вас, ребята, очень люблю, но нервы иногда не выдерживают.
- Да, я понимаю, - отзывался Шерман. – Все в порядке.
- Я знаешь, тебе, что скажу? – поглядел на гитариста Рик. – Но это сугубо мое мнение, я ни в коем случае его никому не навязываю.
- Я понял, говори.
- Шерм, - Вайсман наклонился к нему. – Этот наркоман тянет вас на дно. Я знаю, он мечтает собирать стадионы и записывать мультиплатиновые альбомы.
- Покажи мне того, кто не мечтает об этом, - вставил Спаркл.
- Я понимаю, но вы, ребята можете этого добиться, если он не будет тянуть вас ко дну. Я уверен, вы стали бы знаменитыми на весь мир без него.
- Ты что же предлагаешь нам его выгнать? – возмутился Шерман. – Выгнать просто потому, что он принимает наркотики? Человек имеет право на ошибку и на шанс ее исправить, и мы должны вместе помочь ему, а не выбрасывать за борт.
- Не горячись, я же сказал, что это просто мнение. Или положите его в клинику.
Тот покивал, если бы все было так просто. Джека не раз пытались отправить в реабилитационный центр, но он отказывался, а делать это насильно не было смысла. Все знают, если человек сам не хочет избавиться от зависимости, насильное помещение его в клинику ничего не изменит.
Между сессиями звукозаписи, так уж получалось, музыканты почти не общались между собой. Каждый посвящал это небольшое количество свободного времени любимым занятиям. Но, когда снова нужно было собираться на студии, к Джеку невозможно было придраться. Он никогда не опаздывал, наоборот, зачастую приходил раньше назначенного времени, но при этом ничего не делал. Он скручивал косяк, раскуривал его, потом садился на пол, брал свою гитару и начинал медленно протирать струны. В таком состоянии за этим занятием Эйсид Хэд мог провести несколько часов, но никто точно не знал – сколько именно, ибо следом обычно приходил Джой, ворчал, что вся комната провонялась травой, открывал окна и приводил товарища в чувство. Начинался утомительный день в студии.
Иногда разногласия возникали между Шерманом и Джеком на творческой почве, обычно из-за того, что первый окончил музыкальную школу. После нескольких минут наблюдения за игрой своего приятеля, Спаркл позволял себе заметить, что тот берет неправильный аккорд.
- Все правильно! – негодовал Эйсид Хэд. – Проверь свой слух!
- Тогда и зрение мне стоит проверить тоже, - парировал Шерман. – Потому, что я вижу, твои пальцы неправильно расположены на грифе.
Джек переводил недоумевающий взгляд на свою левую руку.
- Здесь следует играть си бемоль, фа минор, - улыбался Спаркл, зная, как тот сейчас отреагирует.
Эйсид Хэд еле слышно зарычал:
- Скажи нормально.
- B, Fm, - с издевательской ухмылкой отвечал Шерман, и тогда Джек играл как надо.
Глава 3
Вот в такой обстановке проходила запись третьего альбома Hall of shame. Диск был почти готов, и непременно вышел бы в срок, если бы не одно обстоятельство.
Эйсид Хэд, читая огромное количество литературы по истории музыки и различных рок-энциклопедий, не мог не заметить один факт – большинство групп мгновенно становились знаменитыми, как только кто-то из участников умирал. И чем трагичнее и таинственнее была смерть – тем лучше. Чудовищно, конечно, рассуждать с этой точки зрения, ведь ясное дело, остальные с радостью отказались бы от всех этих бонусов, лишь бы их товарищ был с ними. Но факт остается фактом, и игнорировать его Джек просто не мог.
Эти мысли плотно засели в его «Кислотной голове», и, как молодой человек ни старался их от себя отогнать, получалось плохо.
Однажды утром он, введя в свой организм героиновый раствор, сел в машину и отправился, как обычно на студию, работать вместе с Hall of shame над записью альбома. У дороги он увидел огромный баннер со словами: «А на что ты готов ради осуществления своей мечты»? Обычно Джека раздражала подобного рода социальная реклама, но сейчас он подумал, а действительно, на что? По иронии, это была именно реклама помощи людям, страдающим алкогольной и наркозависимостью, но Эйсид Хэд этого не заметил. Ему уже грезились переполненные стадионы, полуголые фанатки, горы кокаина и деньги, много денег. Он не понимал, что это все осталось в девяностых, как и какая-то частичка его разума.
Джек вышел из машины у дома, который сняли музыканты для записи альбома. Милый, двухэтажный коттедж, выстроенный очень, очень давно. Гитарист поднялся по лестнице и дернул дверь – открыто. Значит, в доме кто-то есть. Интересно, кто это явился раньше всех? Эйсид Хэд первым делом зашел на кухню, где взял увесистый нож. Он всегда был параноиком, а наркотики только усиливали этот эффект. Ему казалось, что в доме полно воров, которые хотят вынести все музыкальное оборудование. И он вообразил, что при помощи кухонного ножа справится с ними со всеми. Так, крадучись, наш герой переходил из комнаты в комнату, пока не увидел барабанщика, стоявшего на коленях у своей установки, запихивая одеяло в бочку.
- Привет, Карл, - вздохнув с облегчением, Эйсид Хэд опустил нож.
- О, привет, Джек! – не оборачиваясь, ответил тот, но по его голосу было слышно, он рад, что кто-то составит ему компанию
- Ты не запер дверь, - констатировал гитарист.
- Ну да, а какой в этом смысл? Все равно никто посторонний сюда не зайдет.
- Я бы на твоем месте не был так уверен.
- Ох, Джек, это твоя паранойя, постарайся не искать скрытый смысл там, где его нет.
Эйсид Хэд разозлился. Мало того, что этот человек сидит к нему спиной, так еще и позволяет себе делать какие-то суждения относительно его паранойи! Как известно, действие наркотиков усиливает любую эмоцию в несколько раз. И вот он, Джек, с ножом в руке делает шаг к ничего не подозревающему Карлу. Ослепляющая его ярость смешивается с воспоминанием о том, что да, один из участников должен умереть, тогда Hall of shame взлетят на вершины славы! Они это заслужили, пусть и такой ценой. И Джек вонзил нож в спину своего ничего не подозревающего товарища. По голубой рубашке Карла начало расползаться красное пятно, он повернулся и посмотрел на гитариста глазами, в которых застыли удивление и страх. Тут у Эйсид Хэда к горлу подкатил комок, но он подавил внезапно подступивший приступ тошноты. Ничего, кроме отвращения к себе он сейчас не испытывал, но менять что-либо было уже поздно, он совершил преступление, за которое должен будет отвечать по закону Соединенных штатов. Нет, Джек не хотел в тюрьму, он хотел стать звездой.
Парень схватил трубку радиотелефона, забрал перепачканный кровью друга нож и выскочил из дома.
Глава 4
Ни о чем не подозревающий Джой разминулся с ним всего на несколько минут. Он вошел и потянул носом воздух, странно, но в доме совсем не пахло травой. Неужели Джек еще не пришел? Басист поставил пакет с купленными продуктами в холодильник и прошел в комнату, где его ждало ужасное зрелище.
- Господи, Карл! – воскликнул он, бросившись к лежащему без чувств Мэйхону.
Все правила оказания первой помощи вылетели из головы, но поддаваться панике было нельзя. Одной рукой прикладывая к ране Карла полотенце, другой он уже набирал номер скорой помощи.
- Быстрее! – кричал музыкант в трубку. – Тут человек истекает кровью!
Он попробовал пощупать пульс Карла, но у него самого сердце билось где-то в горле, а руки нещадно тряслись. Господи, он ведь даже не знал, жив его друг или нет.
Когда подъезжающий к дому-студии Спаркл увидел стоящую неподалеку карету скорой помощи, его первой и совершенно справедливой мыслью было, что с Джеком случилась передозировка. Он выскочил из машины, и не успел даже подняться на крыльцо, как навстречу ему выбежал Уотсон.
- Шерман! – воскликнул он, вцепившись ему в руку.
- Что? Что случилось?
Джою даже не пришлось говорить, ибо в этот момент санитары вынесли Карла на носилках и погрузили в карету скорой помощи.
- Святые угодники, - пробормотал тот и перевел взгляд на Уотсона.
Басист попытался что-то сказать, и только сейчас Спаркл заметил.
- Это что у тебя, кровь? – спросил он, указывая на рубашку Джоя.
- Это, - тот опустил глаза. – Это, да.
- Так, идем, и ты мне сейчас все расскажешь.
Шерман провел друга на кухню, налил ему стакан джина и приготовился слушать. Уотсон сбивчиво изложил ему последние события. Да, думал гитарист, глядя, как у того трясутся руки, не служить ему в отряде специального назначения.
- Ты вызвал полицию? – спросил он.
Джой угрюмо кивнул.
- Хорошо, тогда дождемся их, а потом поедем в госпиталь к Карлу.
И они дождались. Шерман и Джой, как единственные находившиеся на месте преступления, тут же возглавили список подозреваемых.
Сэма, который приехал вместе с Риком Вайсманом, полицейские даже не пустили в дом, и они узнали о случившемся уже от своих товарищей.
- Да уж, - протянул продюсер. – Бедняга хоть жив?
- Я звонил в госпиталь, - сказал Шерман. – Он жив, но все еще без сознания, врачи говорят, опасности для жизни нет.
- Эй, а где Джек? – вспомнил Уотсон. – Надо сказать ему.
Сэм набрал номер Эйсид Хэда. С минуту он стоял с телефоном у уха, а потом изрек:
- Не отвечает.
- Проклятый наркоман, - разозлился Рик.
- Позвони ему на домашний, - посоветовал Джой.
Вокалист позвонил, но ситуация повторилась.
- Наверное, ушел в очередной загул, - сказал Вайсман.
- Ну и где он может быть? – проворчал Сэм, убирая телефон в карман.
- Зная его, - хмыкнул Шерман. – Говорю, что он может быть где угодно.
Глава 5
Спарклу и Уотсону пришлось несколько раз встретиться со следователем, пока, наконец, их алиби не подтвердилось. Прошло уже два дня, а Карл так и не пришел в сознание, и Джек до сих пор не объявился.
- Да, беда не приходит одна, - сделал вывод Сэм, глядя на лежащего в кровати барабанщика через стеклянную дверь.
В палату к нему пока никого не пускали.
- Как будто спит, - проговорил Джой.
- Добрый день, молодые люди, - к музыкантам подошел следователь. – Ваш друг еще не очнулся?
Шерман кивнул на дверь, мол, посмотри сам.
- А что Дональдсон? – спросил тот. – О нем что-нибудь слышно?
Сэму понадобилось несколько секунд, чтобы понять, о ком он говорит. Дональдсон – это настоящая фамилия Джека, но все звали его Эйсид Хэдом еще в старшей школе, и эта кличка к нему так прилипла, что о его настоящей фамилии никто не вспоминал.
- Нет, мы не знаем, где он, - сказал вокалист.
- Я надеюсь, вы поможете следствию, - посмотрел на него тот. – И не станете прятать от нас этого человека. У меня с ним будет отдельный разговор на счет хранения наркотиков.
- Мы не станем вмешиваться в следствие, - покачал головой Сэм. – Сейчас нас волнует только наш друг Карл.
К палате подошел доктор со словами:
- Нет смысла толпиться тут. Пока пациент не придет в сознание, я никого к нему не пущу. Сейчас я буду делать ему перевязку, вам незачем тратить здесь время.
Он вошел в палату и опустил жалюзи на дверном стекле, лишив посетителей возможности видеть происходящее внутри.
- Он потерял очень много крови, - сказал Джой.
Шерману и Сэму оставалось только согласиться, ведь они не видели того, что видел Уотсон.
Рик Вайсман старался даже сейчас не забывать о работе. Он созвонился с Сэмом и сообщил ему, что сведет имеющиеся десять треков вместо оговоренных тринадцати. Лейбл требовал пластинку в срок любой ценой, здоровье такой мелкой сошки, как Карл Мэйхон их не волновало.
От Джека так же по-прежнему не было ни слуху, ни духу, что давало музыкантам лишний повод для беспокойства. Следствие обрабатывало версию, что он задолжал наркодиллерам некую сумму и те, стараясь найти его, заявились на студию, где их и встретил Карл, возможно, отказавшийся выдавать местонахождение Джека, за что и получил удар ножом. В любом случае, правду знал только он и поэтому следователь, который вел его дело, денно и нощно дежурил у палаты, ожидая пока тот придет в сознание.
Глава 6
Поздно ночью в доме Джоя раздался звонок в дверь. Сначала музыкант решил игнорировать его, но визитер, видимо, не собирался уходить, не увидев Уотсона.
Недовольно сопя и вспоминая все плохие слова, тот сунул ноги в тапочки и поплелся к двери. На улице было темно и ночной гость, видимо, услышал шаги Джоя и еще раз поскребся в дверь.
- Кто это, черт возьми? – осведомился басист, не открывая.
- Джой, это я, впусти меня, пожалуйста.
- Джек! – воскликнул тот, пытаясь в темноте нащупать замки. – Где ты был? Тебя все искали!
- Я знаю, - гитарист вошел и зажег свет. – Но так получилось, Джой, я могу остановиться у тебя на пару дней?
- Тебя хочет видеть наш следователь. Я не собираюсь тебя прикрывать.
- Ну, Джой! Взгляни на меня! Как я в таком виде явлюсь к нему? Дай мне прийти в себя, и я сам поговорю с ним.
Уотсон хмуро посмотрел на Эйсид Хэда, да, выглядел тот и вправду ужасно: похудел, под глазами темные круги, одежда грязная, ногти – тоже.
- Ты знаешь, что произошло с Карлом? – спросил он. – Пока ты шатаешься неизвестно где, твой друг лежит в реанимации.
- Я знаю, - Джек посмотрел в сторону. – Читал в газетах.
- Может, ты навестишь его?
- Навещу, - пообещал тот. – Потом, Джой, постели мне на диване, я очень хочу спать.
Уотсон вздохнул и пошел за комплектом постельного белья. Эйсид Хэд огляделся, он очень устал, он знал, что его ищет полиция, конечно, его хотят допросить по делу Карла, обвинить в хранении наркотиков и совершенной им позавчера краже некоторой суммы денег. Нет, он только переночует у Джоя, а потом уедет. Он не ожидал, что Карл выживет, но, вместе с этим, был рад узнать об этом. Он любил Карла, но свою мечту любил больше.
Джой постелил ему белье и тот, не раздеваясь, лег. Да, он только переночует, а утром уберется отсюда.
Уотсон проснулся около десяти часов и спустился сварить себе кофе. Эйсид Хэд еще спал. Басист перекусил, оделся и поехал в госпиталь к Карлу, как делал это каждый день. Остальные музыканты уже были там, и выглядели они гораздо довольнее и радостнее, чем обычно.
- Джой! – поспешил ему навстречу Шерман. – Карл пришел в себя еще ночью! Сестра сказала, он уже поговорил со следователем и тот умчался куда-то еще до рассвета! А нас пустят к нему через пару часов.
- У меня тоже хорошие новости! – улыбнулся тот. – Джек нашелся! Пришел ко мне среди ночи!
- А чего он не с тобой? – спросил Сэм.
- Он спит. Парни, он похож на живой труп, я не стал его будить, пусть отдохнет.
Музыканты делились новостями, казалось, все становится на свои места: Джек нашелся, Карл пришел в себя. Тут к ним подошла сестра.
- Вы можете пройти в палату, - сказала она. – Но не нервируйте его и не задавайте лишних вопросов, этот следователь его итак достаточно помучил.
Те покивали, накинули белые халаты и вошли. Палата была заполнена цветами, открытками и прочими подарками фанатов.
- Да ты, я смотрю, не забыт! – улыбнулся Сэм, разглядывая все это.
Карл выглядел хорошо, настолько, насколько может выглядеть человек в его состоянии.
- Как ты? – Шерман сел возле его постели.
- Да как, - тихо ответил тот. – Сам не знаю. Док сказал, что рана будет заживать быстро, мне переливали кровь, и организм ее не отторгает. Так что, кажется, я в порядке.
- Это главное.
- Парни, - Мэйхон посмотрел в потолок. – А где Джек?
- Не беспокойся, - сказал Джой. – Он спит у меня дома.
- Думаю, это вам стоит побеспокоиться, - вздохнул Карл. – Я сегодня сказал следователю, и теперь скажу вам. В общем, это он на меня напал.
Музыканты резко повернулись к нему.
- Я в своем уме, - предупредил их вопросы Мэйхон. – Он ранил меня в спину, а не в голову.
- Э, Джой, - поглядел на него Сэм. – Так он у тебя?
- У меня, - кивнул тот, и ему тут же стало не по себе от осознания того, что у него дома сидит потенциальный убийца.
- Детектив в курсе? – спросил Карл.
- Нет.
- Надо сказать ему. Парни, позвоните ему.
Вокалист взял телефон и вышел в коридор, а Джой и Шерман остались с Карлом.
Эпилог
Элистон сказал следователю, где находился Джек, и тот с парой молодых полицейских отправился брать дом Уотсона штурмом. Чувствовали себя музыканты просто ужасно, и хоть у них не было повода сомневаться в словах Карла, они не хотели верить в виновность Эйсид Хэда, пока ее не докажет следствие. От очной ставки с обидчиком Мэйхон отказался, что сильно усложнило работу детективов, но после недели проведенной в следственном изоляторе, он сам во всем признался и был обвинен по статье «покушение на убийство».
- Наверное, худшую ситуацию просто невозможно придумать, - сказал друзьям Джой, и те не могли не согласиться.
Вайсман только вздыхал и говорил, что он говорил, что так все закончится. Он отдал готовую запись лейблу, и те анонсировали ее выход в прессе. Но сообщения о новом диске Hall of shame просто терялись в огромном количестве статей о здоровье Карла, ходе следствия и массе отвратительных слухов, которыми обросла эта и без того грязная история. Так, сами того не желая, музыканты обеспечили своему альбому отличную PR-кампанию. На обложках почти всех журналов красовались их лица, репортеры имели к каждому члену группы огромное количество вопросов. Предложения отыграть там или там, приглашения в телешоу сыпались на Hall of shame словно град.
Джека отправили в тюрьму, правда на меньший срок, чем того требовали присяжные. Было ясно, что, конечно, его выпустят еще раньше, но пострадавшие получили свое удовлетворение. Так же, очевидно было и то, что в группе Эйсид Хэд играть больше не будет.
Карла выписали из госпиталя, но о барабанах он мог забыть еще на несколько месяцев, а потому Hall of shame наняли сессионного ударника, ведь некоторые из предложений звучали более чем заманчиво.
Удивленно музыканты следили, как их новый альбом с каждым днем поднимался все выше в чартах, пока, наконец, не добрался до первого места, просто закрепившись там. И это повлекло за собой большие гонорары, ротацию, еще больше предложений и номинации в музыкальных премиях.
По сути, Джек оказался прав. Любое подобное событие влияет на музыкальный аспект жизни группы. Другой вопрос, конечно, стоит ли оно того? Едва ли. Сейчас Hall of shame закружились в вихре стадионных концертов, ежедневных посещениях всяческих мероприятий, получения наград и больших гонораров. Но все это уже без него.