март был нынче многотрудный.
Углекоп жуёт котлету,
заедая воздух рудный.
Губернатор ягодицу
мылит мылом с бергамотом,
губернатора в столицу
срочно вызвали с отчётом.
Поп и дьякон разъясняют
малолеткам блудодейство.
Взял до вторника тайм-аут
новый гений у злодейства.
У таксиста под капотом
стоны, будто с пылу-жару
в извращённой форме кто-то
там насилует котяру.
И как раз того, который
улыбаться соизволил.
Источают прокуроры
благовония неволи.
Возбуждаются поэты,
раздвигая музам ноги.
Чёрной рамкою газеты
выделяют некрологи…
В общем, выйдешь за ворота, —
и отпустит скукота.
Только мне тревожно что-то
за себя и за кота.