Где-то таится симптомом любви тоска.
Это для духа домкрат, а для сердца пресс.
Это когда бумерангом любая ложь.
Если по жизни стремишься наперерез,
То по закону подлости отстаешь
Круги своя криво чертятся от руки. Не замыкается вечная колея.
Больно, когда обожаемые - враги.
Но еще хуже, когда они нам друзья.
Все мы растем, утопая в сплошной грязи.
Будто лоза, нерв ободран и обнажен.
Если друг в друга вросли из последних сил, надо терпеть…
Чтобы все было хорошо.
Шоковой терапией лечить судьбу. Верить и жить всем - и даже себе - назло. Перешагнуть через вросший инстинкт табу, делая вид, что не так уж и тяжело. Вновь прививаться, как ветка, к чужим стволам. Маской сиять среди лиц, впечатлений, встреч.
И удивляться, что все-таки ночь прошла...
Это был кризис. И горлом хлестала речь.
Доктору жутко, хоть он и не чистоплюй. Он понимает: запущено все уже. Кровь грязных слов, заигноившееся «люблю». Чем он поможет запутавшейся душе?
Жизнь разуверить успела почти во всем. Кажется, даже луна - только пустоцвет, небо - давно истощившийся чернозем. Места для сорняков в этом мире нет.
Верь, что смешает и тропы, и кровь судьба,
Ложным стыдом не скрывай покрасневших слез.
Знай, что любовь до беспомощности слепа. Вера ведет ее, точно сквозь строй полос. И ничего, что и сам поводырь незряч. Свыше упавшему глупо бояться ям.
Время могильщик любви, никакой не врач.
Брось в небо горсточку звезд.
Как бросаю я
