Прокуратор земель Иудейских:
«Невинен, но будет распят,
И будет казнен он смертью
злодейской…»
Мы имеем право на любовь
И на веру кто в судьбу, кто в Бога…
Не судите, не судите строго –
Как свою нам не познать
чужую боль.
Разливался солнцем летний день,
Растекалась по телам истома,
Средь гуляющих бродила в парке лень
Под негромкие распевы разговоров,
Чинностью дышало бытие,
Не тревожа праздного сознанья,
И порхали души налегке,
На пленительной волне очарованья…
День как день, из многих тысяч дней,
Что уже прошли под солнцем этим,
Для гуляющих среди аллей людей,
Был он, вряд ли чем-нибудь приметен…
Старый пруд, зеленая вода,
Тень деревьев, блеклые скамейки…
Кажется, застыло навсегда
Время, как часы без батарейки.
У пруда, под сенью старых ив,
Где и в жаркий день царит прохлада,
В зрелом возрасте мужчина и старик
Говорили о былом когда-то:
С т а р и к
Что есть прошлое? Полузабытый сон?
Правда ль, ложь, что память преподносит?
Берега далеких островов,
Где корабль наш якорей не бросит?
Опыт ли? Зола былых страстей?
Пыль дорог? Но что мы зрим за пылью?
Города далекие? Людей?
Сказку страшную, что мы назвали былью?
Отряхни же прах со своих ног,
Рамки совести определяет время,
Прошлое – есть времени острог,
Но у стен у всех бывают двери.
М у ж ч и н а
Вы конечно старше и мудрей
(Впрочем, это может быть и спорно),
Расскажу вам о беде своей,
И о прошлом, что для вас условно –
Всякой ночью много лет подряд
Снится сон мне, и один и тот же:
Век иной, далекий; я – солдат,
Я сильней, красивей и моложе;
В тоге, в латах; в ножнах моих меч,
И к мечу тому рука привычна;
Длинный плащ с моих спадает плеч…
Мы в стране далекой, пограничной,
Сколько лет в пути, где пыль дорог
Смешана с страданием и болью,
И у каждого свой талисман и Бог,
Что задобрены в боях чужою кровью,
А душа? Что думать о душе,
Тут порою уберечь бы тело,
Устоять на нужном рубеже,
До конца свое исполнив дело…
(он замолчал)
Сны… Скажите мне о вере в сны,
Где презрев реальности потуги,
Вспять бегут вселенские часы,
Словно совести проснувшиеся слуги…
В снах (все этим можно объяснить)
Скрыта, нам неясная до срока,
С прошлым нас связующая нить,
В прошлое забытая дорога?
С т а р и к
Сны? А я бы их сравнил с рекой,
Мы плывем, в каком-то направленьи:
Кто-то в сторону, кто к вещим снам – вперед,
Ты же, может, противо теченья?
Все ж мне интересен твой рассказ…
М у ж ч и н а
Я продолжу: утро, ранний час,
И по этой утренней поре
В сборе полк. На внутреннем дворе
Шумно, суетно; средь скопища людей,
Топота и ржанья лошадей,
Бряцанья сверкающих клинков,
Окриков, приветственных кивков
Незнакомый, странный человек:
В чем-то светлом, молод, худ, измучен,
По рукам веревкой туго скручен,
Взгляд устал из-под припухших век.
Подхожу, не торопясь, поближе
(Любопытство – это ль не порок?)
Разговор среди охраны слышу –
Это то ли царь, то ли пророк,
Самозваный, и не принятый на веру
Не последний и, увы, не первый
На пути пророков и Мессий,
Что по белу свету колесил,
Предвещал, грозил, клеймил, пророчил,
Проще говоря, народ морочил,
Но его не принял местный люд
И, схватив, правителю на суд
Отдал самозваного царя…
Это взбудоражило меня,
Гнев и ярость, окатив волной,
Помутили ясный разум мой:
Дважды опускалась моя плеть
На спину несчастного плебея,
Рвалась ткань, в ударе кровенея…
С т а р и к
Но его ждала другая смерть?
Я не прав?
М у ж ч и н а
Правы, правы стократно,
Да, ему досталось в этот день
Быть осмеянным, избитым, а затем…
С т а р и к (взволновано)
За грехи людские быть распятым;
Не было в делах его вины,
Ни в словах простых, ни в мудрых притчах,
Не искал он в жизни выгод личных…
Ум был ясен, помыслы чисты…
М у ж ч и н а (будто не слыша)
Сон мой страшен в каждом повтореньи,
Всякой ночью, зная наперед
Это все, что с Ним произойдет
За собой другим крадусь я тенью,
Проклиная страшный этот миг,
Ниоткуда вспыхнувшего гнева,
Мне, земному далеко до Неба,
Неба, что навек сроднилось с Ним.
С т а р и к (успокаиваясь)
Это сон, всего лишь только сон,
Будет, право, друг мой. Что за горе?
Расплескалось снов большое море,
Но на чаше судных дней весов
Сны, поверь мне, ничего не значат,
Не решают будущей судьбы.
Осознай, что если бы не ты
Разве все сложилось бы иначе?
За тебя, и за других за многих
Было все тогда предрешено,
Каждый выбирал свою дорогу,
Но дорогой предначертанною шел.
Впрочем, это сон, всего лишь сон…
М у ж ч и н а
Сон? И снам моим судьбы не делать?
Как бы мне поверить вам хотелось,
Я б поверил, если б не одно…
Скинута рубашка в тот же миг,
Повернувшись к старику спиною,
Он спросил: «Скажите, что со мною?»
И увидел на спине старик
Два широких ярко алых шрама:
М у ж ч и н а
Этого ль для веры будет мало?
Как мне, не сойдя с ума, понять,
А, поняв, смириться и принять,
То, что так реально в моем сне,
То, что в явь осталось на спине
Как расплата за чужую боль,
Что принес я собственной рукой,
Нет, не отступиться мне от веры –
Эта жизнь мой путь земной не первый,
Я там был, и значит среди нас
В этот день и в этот самый час
Где-то, с кем-то бродят по Земле
Те, далекие, что так знакомы мне,
Ощущая прежних жизней груз,
Понтий, и Иуда… и Иисус.
С т а р и к
Все не просто – сколько не иди
К Истине, ты будешь лишь в пути,
С каждым вдохом, с каждым взглядом,
с шагом каждым,
Чтобы, жизнь прожив, понять однажды
Что тобой не понято сейчас –
Что они не среди нас, а в нас:
Бог и дьявол, словно Свет и тьма,
Вечная борьба добра и зла,
Добродетель и порок земной,
Что всегда в тебе, всегда с тобой…
А теперь на воду посмотри
И забудь меня, забудь, усни,
Спи спокойно, без мятежных снов,
Боль ушла, осталась лишь любовь
К жизни, к Свету, к радости пути
По которому тебе еще идти…
Ночь спускалась на земной простор,
Парк был пуст, во тьме стихали звуки,
Над уснувшим распластав сухие руки,
Исцелял старик чужую боль,
Говоря какие-то слова
На наречии чужом (и в этом странном),
Исчезали на спине рубцы от шрамов
(Это ли возможно?) без следа…
Спал мужчина, спал и улыбался,
Снился ему луг и на лугу цветы,
Солнца свет, в котором он купался,
Как в лучах свершившейся мечты…
Над водою тихо плыл туман,
Растворяя свет неяркий лунный,
Позабыв про день (такой безумный)
Засыпал устало летний парк,
Шел старик седой травою росной,
То ли в небо, то ли в никуда,
По щекам катились тихо слезы
И бесшумно падали в туман,
Все казалось, он сейчас застонет,
Но хранила тишина покой,
И текла, текла с его ладоней
То ли кровь, то ли земная боль.