Жан-Флорентин.
Обожженные любовью
Редко кто в молодости способен обнажить свою душу и поведать то сокровенное, что заставляет кипеть кровь и сердцу разрывать грудную клетку. Это явление неописуемо. Это даже и не совсем ЛЮБОВЬ, эта та сила, благодаря которой человек способен выжить; творить, и дать себе мир и гармонию.
Когда подобное «входит» внутрь человека, он становится слегка печальным, грустным и озадаченным. Вопрос необходимо решать.
Одного взгляда в глаза достаточно, чтоб понять всю ту неописуемую боль, которую испытывает личность. Эти глаза обворожительны своей беспомощностью, в какой то момент они просто царапают тебе сердце ржавым гвоздем.
Она видела такие глаза.
Их на самом деле много, но не все так сильно притягивают как некоторые. Вы видели когда-нибудь сухие слезы? Это страшное зрелище. Видишь, как за зеленой, голубой, серой, карей оболочкой плачет душа. Она не может крикнуть, чтоб не пугать, она лишь безмолвно рыдает. И страшно то, что не каждого ты можешь погладить в этот момент по голове и «поставить» на ноги.
Когда по лицу бьёт дождь, и просто хлыстом ветров опускает на колени, ты понимаешь, что расстаешься с частицей себя. Что-то освобождает тебя от уз и пут горя. Струйками стекает холодная вода, а внутри все по-прежнему остается сухим, потому что не так то просто проникнуть внутрь того сокровенного, что дано ВЫСШЕЙ СИЛОЙ.
Мокрые ресницы снаружи и...такие обветренные и сухие внутри.
Боль и страдания сердца растекаются по всему телу, и оно постепенно теряет чувствительность, оно превращается в вешалку для одежды, мешок для пищи, и средство для удовлетворения телесных потребностей.
Ее лицо становится бесцветным от одной мысли, что когда-то и ее глаза начнут также мучаться от жажды. Обида!!! И эта ударная волна мигом расползается и проникает в каждую клеточку. Накопление подобных действий – внутренняя смерть.
Это происходит, когда в очередной раз возникшая внезапно страсть остается пленницей и ее никто не решается выпустить, она томится там и мечется как зверь в клетке, а когда понимает, что хозяин забыл про нее и ушел, то она начинает волком выть и сама себя уничтожать. Вся красота ее испаряется, и она становится по-своему безобразной, сила жизни уходит и превращает ее в высохший бутон, которому не суждено было показать свои лепестки солнцу и тем самым радовать его. Душа напоминает кладбище, у которого есть верный хранитель, садовник и сторож – человек.
В тот момент, когда она ловила на себе подобный взгляд, отчасти и она ощущала свою причастность к произошедшему. Нерешенный вовремя наболевший вопрос, который не давал спать по ночам, страх какого-либо признания, как себе, так и кому-то, боязнь себя и своих действий и т.д.
Встречаются двое через какой-то десяток лет, смотрят друг на друга, и сердца их там, на небе, бешено начинают стучать. Каждый должен в этот момент услышать этот бешеный «стук» другого и примчаться, вернуться на мгновение с кладбища любви. Надежда, что может быть именно сейчас, он наконец-то получит освобождение и придет конец адским мукам, получит хотя бы одно крыло для полета и ту чашу воды, которая будет утолять жажду изможденных и никому теперь не нужных глаз, аккумулирует все силы и дает пока возможность сделать несколько полноценных вдохов.
Долгий и тревожный взгляд. Тревожный он оттого, что неожиданно как-то и где-то из-за угла может появиться ОН (муж) или ОНА (жена), та, "вторая половина". Та, вторая, которая хочет и требует любви. Хочет внимания, тепла и ласки, но как ее дать, если все силы тратятся на подавление в себе бушующей страсти, неудовлетворенной страсти к тому единственному, кто в данный момент стоит перед тобой?
У одного из двоих тихо и робко катится слеза с таких, давно повзрослевших глаз. Второй еле сдерживается, чтоб подобрать эту маленькую и родную слезинку, которая десяток лет назад также мило и так по-родному скользила по любимому лицу. Тихое и плавное скольжение. Падение. Слеза исчезла, но все осталось по-прежнему. Снова падение, но ничего не меняется. Падение. Влажные щеки и губы. И ведь такие соленые! Падение. Падение. Падение и …падение на колени, человек жадно и больно падает на колени и хватается за голову, впившись пальцами в свои волосы, осознавая, что теперь их блеск сменила легкая седина, напоминающая обо всем том, что пришлось пережить.
Куда исчезло то, что светило солнышком и согревало в трудную минуту, где и в чем теперь искать утешение и радость? У кого спросить о своей пропавшей улыбке? В каком направлении и когда она улизнула? Наверно прозрачная луна, в одну из тех одиноких ночей выманила и выкрала ее у тебя? За что? Попробуй, спроси ЕЁ об этом, попроси о помощи! Только теперь просить придется на коленях, также как и она, твоя по-настоящему любимая, в свое время, рыдая, валялась у тебя в ногах, в те минуты, когда ты ночами любил другое тело и душу.
Кто виноват? Кто обрек кого на подобное существование? Кто кается? Кто смирился? Кому вообще весело? Кто сожалеет? Кто ищет вчерашний день? Кто и кому и кем теперь приходится? Куда отпустить свои мысли?!!!
Наконец, тот второй делает то, что может решить многое. ШАГ. Время повернулось вспять. Точно также как и много лет назад происходило отдаление друг от друга несмелыми шагами, которые в последствии превратились в бег, теперь происходит сближение, но лишь дистанционное сближение, не более. Еще один шаг. Приближение. ШАГ. Хочется быстрее. Тогда все происходило намного быстрее, легко. Теперь все происходит медленнее, сложно.
И вот земля ощутила на себе еще одни колени. Она их держит. Она их чувствует. Она замечает, что в эту минуту еще один из участков ее поверхности становится влажным. Кто-то стал сильнее плакать? Нет. Нет, их уже двое. Все происходит тихо, надрывно спокойно и так, как будто по сценарию. Знали ли они об этом? Снилось ли им это? Грезилось ли?
Скорее всего, они это просто почувствовали, когда жизнь каждого стала невыносимой от необходимости будней, от завтраков, обедов и ужинов, от того, что всегда было не их, а миром того, другого человека, который был выбран в земные спутники.
Медленно поднялась рука и застыла. Непонятно, что делать дальше? Как правильно поступить? Будет ли этот поступок верным или снова получится как-то так, как в тот раз. Тот раз был практически губительным и непростительным, но вот появилась возможность, только вот возможность для чего? Как ее правильно использовать?
Нежная и родная рука, тепло которой память хранила все эти годы. Ничего не забыто. Кто-то, наконец-то осмелел и коснулся волос. Кожа почувствовала их прежний запах и мягкость. Сколько раз эти губы целовали эти волосы. Сколько раз эти руки страстно обнимали того, кто сейчас стоит на коленях. Как приятно, снова, ласково, но пока еще робко прижать к груди сердце, которое в этот момент готово выпрыгнуть из груди. Никаких слов.
«Здравствуй…», - прошептали руки.
«Здравствуй…», - ответили другие.
«Ты так…- изменил…, извини ,но это правд…».
«Я знаю».
Никто не понимает что происходит. Столько хочется сделать и сказать, столько хорошего и горького накопилось за эти долгие годы, столько радости, и в то же время переживаний бушует внутри, и есть нечто незримое, что душит и сковывает горло. Будто бы железная, невидимая тесьма сдавила и сжала душу. Сил нет, чтоб противостоять этому безумию.
И вот, наконец-то, КРЕПКИЕ объятия, - и будто бы вздымается огромный и бешеный массив воды, и волна накатывается одна на другую, вдребезги разбиваясь о камни, и будто бы два облака сталкиваются в небе, и как вихрь окутывает Землю, - так один обнимает другого. ЛАСКОВЫЕ и НЕЖНЫЕ объятия, - и будто хищный раненный зверь просит о помощи человека, облизывая свой сухой нос, подставляя свой окровавленный хребет, не зная, то ли под удар, то ли под заботу и тепло, и будто бы выпавший из гнезда птенец прижимается к вновь обретенной матери, и как легкий и слегка небрежный ветер окутывает Землю, - так один обнимает другого. СТРАСТНЫЕ и ГОРЯЧИЕ объятия, - и будто бы ползучее растение обвивает дерево, чтоб набраться силы и укрепить ствол, и будто бы цветок раскрывает свои хрупкие лепестки и тянется к солнцу, и как теплый ветерок окутывает Землю, - так один обнимает другого.
Влажные губы тянуться к испачканной щеке и ищут ответ. Касание. Щека. Поцелуй.
«Здравствуй, это я », - шепчут они друг другу.
«Здравствуй, здравствуй, здравствуй, здравствуй, здравствуй, здравствуй, мое солнышко, здравствуй моя радость, здравствуй моё…».
«Да! МОЁ! МОЁ! МОЁ! МОЁ! МОЁ! МОЁ, и никто не смеет думать и говорить иначе! Я ведь…этого практически всю свою жизнь, я ведь этого так…, я…, я…, это МОЁ, и я никому, вы слышите, я никому, вы это, наконец-то слышите, не позволю больше, Я - НЕ-ПОЗ-ВО-ЛЮ-БОЛЬ-ШЕ-НИ-КО-МУ-И-НИ-КОГ-ДА! НИКОГДА И НИКОМУ! НИКОГДА И НИКОМУ!»
«Ты всегда для меня звездой, ты всегда для меня лучиком, ты всегда для меня рассветом и закатом, только ты».
«Ты…моё…ты когда-то…ты теперь…а теперь, мне больно, я…».
«Теперь я плачу и с трудом сдерживаю твои судорожно всхлипывающие плечи, все что я могу, так это поливать своими солеными слезами твои волосы и лицо. Но ты не переживай, я высушу их своими же поцелуями и расчешу своими же руками. Я могу так много теперь! Ты веришь мне? Веришь?»
«Я все могу!!!»
Только в такие минуты понимаешь, что и как много ты можешь, а главное хочешь сделать для человека, которого у тебя отняли, или, может быть, ты сам был виною расставания с ним. В данном случае, винить других или обстоятельства – это лишь бегство от правды. Кто от кого в свое время убежал? Неважно.
А если бы тот другой жил уже в мире ином? Как быть в этом случае? Кого ждать и любить? Как надеяться на тот самый важный в жизни день – день встречи? Кому сказать все то недосказанное и сделать все то недоделанное?
Вопросов много, а где же они? Ответы где?
Может, ты мне что-то можешь объяснить? Да, именно ты?
Не оборачивайся и не делай удивленное лицо? У тебя нет ответов? Но у тебя не может не быть таких вопросов!
Вопросы есть всегда, но трусость, лживость, невежество и ограниченность - делают из нас глухих и слепых безумцев, которые бьются головой об стенку, не замечая, то за их спиной есть дверь. Да и кто сказал, что дверь заперта? Разве она заколочена и забита гвоздями? Нет. Но если все заключается лишь в том, что лень повернуть дверную ручку и войти в мир счастья, так вот и приходится стоять на коленях и оплакивай все то, к чему, в свое время, повернулся спиной!
Кто кого больше любит в этот момент – это совсем не важно. И вообще, что важно в такие минуты, не знает никто.
Они думают, что если кто-то отпустит другого хоть на секунду, разожмет объятия, то опять потеряет навсегда то единственное дорогое, что есть или точнее сказать, осталось!
«Радость моя, твои волосы, они такие, такие мягкие, как тогда…»
«Солнышко, твое личико сохранило милую улыбку, а твои пальцы, они такие…»
«Где мы?»
«Наверно там, в том мире, в котором всегда мечтали оказаться. А мир ли это?»
Небо почему-то стало красным, но в то же время абсолютно прозрачным. Они двое любовались. Они наслаждались тем, что на самом деле все это время окружало их. Они обратили глаза в небо, и оно дало им знак - оно подарило звезды. Каждая из них светила только им в эти минуты.
«Обними меня покрепче…»
Стоят два человека, руки их теперь так бережно и жадно держат свое сокровище, что время потеряло свой контроль над вообще чем-либо.
Несмотря на все происходящее, никто из них не только не познал, но и не понял на самом деле, что такое любовь. Почему любовь? Они так часто произносили это слово на протяжении многих лет, но ведь оно так и осталось всего лишь бутоном в сердце каждого из них, и может когда-нибудь…
Так кто же на самом деле готовит место и разжигает костер, кто раздувает огонь, кто не дает ему угаснуть и так тщательно следит за ним, кто укрывает его от дождя, кто любуется танцующим пламенем и кого так сильно манят искры, кто не подпускает никого к нему и готов практически ценой собственной жизни не отдать его в чужие руки, кто греется у него и полностью владеет теплом и жаром, кто жадно вдыхает горький дым и глаза кого плачут от его жестокости, и наконец, кто беспристрастно наблюдает за торжественным шествием несчастных, брошенных, мучающихся и скитающихся любящих душ, выстраивающихся в неисчислимые вереницы, кто же этот КТО, который дарит им вечное, раскаленным железом выжигает на их сердцах два заветных слова: ОБОЖЖЕННЫЕ ЛЮБОВЬЮ.
