Полыхает заря, заливая полнеба багрянцем,
Солнце жгучее льёт самоцветы по граням волны...
Красотой мимолётной нельзя бы нам не любоваться,
Но иною заботой всецело мы поглощены,
И, вцепившись в канаты обломков разбитого судна,
Мы несёмся беспутно в надежде на вечный авось...
Факел мы разожгли, но держаться мучительно трудно:
От воды мы мокры и солёны, а души — от слёз.
До чего ж эти волны прекрасны, но к нам равнодушны!
Для чего мы молим и молим о пощаде богов,
Как царица из сказки, плывущая с сыном в кадушке
Без руля, без надежды, вдали от родных берегов...
Наша мачта крестом упокойным нам верно послужит —
Море пенное так собирает случайный оброк...
И сознания луч всё тусклее, всё уже и уже
С этой жизнью связующий, меркнущий в брызгах, мосток.
А волна — как гора, в ней вершины, и пики, и кряжи,
И неверная россыпь покатых предгорных холмов,
Только зыбка она, ей для жизни движение важно,
У неё — свой закон: норовит захлестнуть с головой.
И у каждой волны есть движенья сего сверхзадача,
Не знакомая с жалостью, ложью и правом на жизнь...
Ах, художник!.. зачем нам сей жребий назначил?
Ах, дружище, ты жив — ну ещё хоть чуть-чуть продержись!