Целый мир вместив, немудрено
Боль его процеживать годами,
Горьких истин пробуя вино.
Там земля, избитая прикладом…
Небо в рваных ранах от штыка.
Дар, в котором видится расплата:
Резко оборваться. Как строка.
Сладкий плод познания надкушен.
Вечный голос плачем надсадив,
Ты поешь - а им что крик кликушин
Вдохновенья громкий рецидив.
Вдохновитель - страшная Россия -
Не поверит, только плюнет в рот.
Сколько ни пророчь и ни грози ей,
Сделает сперва наоборот.
Агнец отрешится от козлища.
Но уже потом. Когда умрет.
Ведь в душе ведуньи пепелище.
Видит все Кассандра наперед.
Знает, что судьба сулит опять ей
Искушать пророчеством судьбу.
А в награду разве что семь пядей
Горестных морщин в высоком лбу.
Бьют отцы, как водится, пророков.
Дети у гробниц залягут ниц.
А душа - певунья-недотрога -
Горько улыбнется со страниц.
Иногда и ей могло казаться,
Что слаба, изломана, пуста…
Кое-где бы с нового абзаца,
Но не стала б с чистого листа
Жить своё девчонка-запевала,
Кость в луженых глотках воротил.
И она в себе не обрывала
То, чем Лучезарный наградил.
Смерть приходит в форме при параде.
Ночь - ее лихая кобура.
Взмыть в последний раз? Да Бога ради…
Искоркою вечного костра.
Сволочность за раненою птицей
Скользко извивается змеей.
Ну а той и в гибели летится
Где-то между небом и землей.
