Белорусский Берия
“И все-таки я его поставил на колени.
Глупец, пусть знает, кто есть кто”.
Л. Берия 1953 г.)
В этой части мы уважаемый читатель все ближе и ближе продвигаемся к финалу нашей истории.
И сегодня я вам представлю еще оного Наркоме внутренних дел БССР, или как тогда было принято в СССР говорить «товарища ЦАНАВУ Л.Ф.»!
Удивительнейшая личность это «товарищ Цанава» скажу я вам!
Он умудрился в то не простое время, «Большого террора» в СССР, когда головы летели с плеча у правых и не правых, виновных и не виновных, совершить невероятный прыжок из маленького кресла начальника, какого то там заштатного, даже по масштабам маленькой Грузии «Колхидстроя» (10.37—12.3 в большое кресло Наркома внутренних дел БССР!
.И мало того, он в отличии от всех своих предшественников, сумел там удержатся, прослыв затем главным партизанским вождем в Белоруссии во время Германо-советской войны 1941-1945 годов! И под конец жизни, стать трижды кавалером высшей награды времен СССР – Ордена Ленина!
Но давайте уважаемый читатель вернемся на грешную землю и как обычно с помощью подсказок автора во все разобраться самостоятельно!
И тут я снова хочу вас уважаемый читатель сразу разочаровать!
Если вы думаете в НКВД СССР его номинальный руководитель Л. Берия и фактический - И. Сталин, после расстрелов прежних наркомов внутренних дел в БССР Бермана и Наседкина, проявили здравый разум или в их сознании под влиянием такого авторитете в области социалистического права как А. Вышинский, восторжествовала пресловутая идея о «социалистической законности», то вы снова глубоко ошиблись.
На место прежних палачей белорусского народа, (которые казалось бы перешерстили всю маленькую БССР вдоль и поперек и еще квадратно-гнездовым способом, нашли и ликвидировали всех врагов и контрреволюционеров не говоря уже о шпионах и диверсантах), был прислан новый палач.
Еще более хитрый, коварный и кровожадный, НЕЛЮДЬ, чем прежние наркомы! Который «напившись человеческой крови» (в фигуральном смысле этого понятия) стал пытаться конкурировать перед И. Сталиным с самим Берией!
Вообще то т. Л. Берия знал кого подирать в НКВД СССР на руководящие должности, но тут и он, великий и ужасный, все же ошибся, «раскопав» невиданного ранее монстра!
И чтобы Вас, уважаемый читатель больше не томить своими умозаключениями, я приступаю к изложению биографии нашего нового героя!
Именно биографии! А роли Л.Цанавы и НКВД БССР в захвате в сентябре 1939 г. Западной Белоруссии будет рассказано в следующей части.
И так зовут его ЦАНАВА (хотя раньше его в Грузии все звали как ДЖАНДЖГАВА) ЛАВРЕНТИЙ ФОМИЧ. (Переменить фамилию ему посоветовал сам. Л. Берия. Был у кандидата наркомы меленький «грешок»!
В 1922 при партийной регистрации исключен из РКП(б) по обвинению в умыкании невесты. В 1924 восстановлен в партии.)
И пробыл же Л.Цанава Наркомом внутренних дел в БССР с 17.12.38 по 26.02.41 года, то есть всего 2 с половиной года!!!!
Но дел натворил немало!
ЦАНАВА (ДЖАНДЖГАВА1) ЛАВРЕНТИЙ ФОМИЧ
(08.1900, с.Нахуново Кутаисской губ. — 12.10.1955).
Родился в семье крестьянина-бедняка. Грузин.
В КП с 08.202.
Член ЦРК ВКП(б) (18 съезд).
Депутат Верховного Совета СССР 1—3 созывов.
Образование: гимназия, Тифлис, бросил учебу 1919;
(Тут не ясно как сын крестьянина-бедняка мог быть принят в Тифлисскую гимназию? Кто и почему платил за его обучение?)
Вечерние общеобразовательные курсы.
Организовал повстанческие отряды в родном селе 02.21.
(Ну, какие такие повстанческие отряды в то время в Грузии?
Обычные банды пьяных грузин, грабившие богатых соотечественников и насиловавших их жен и дочерей –автор)
А вот и начало кровавой карьеры!
В органах ВЧК—ОГПУ:
И тут будет уместным отметить, что вот же, что значит даже в СССР наличие у человека неоконченного гимназическое образование!
Цанава, у нас становится сразу главным идеологом- почти что местным партийным боссом!!!
Не верните читайте сами! Читайте!
нач. политбюро ЧК Сенакского уезда 03.21—02.22;
нач. политбюро ЧК Тианетского уезда 02.22—05.22;
нач. политбюро ЧК Телавского уезда 05.22—03.23;
нач. политбюро ЧК Борчалинского уезда 03.23—12.23;
И это притом невероятном факте, что Л.Цанава в 1922 при партийной регистрации исключен из РКП(б) по обвинению в умыкании невесты.
И только в 1924 он был восстановлен в партии!
Дополнительно я установил, что все было немного не так. Решением Особой комиссии при Президиуме Всегрузинского Центрального исполнительного комитета, утвержденным Президиумом ЦИК, Джанджгава был приговорен к заключению «в лагерях принудительных работ сроком на 5 лет со строгой изоляцией».
Некоторое время Джанджгава содержался под стражей, но затем скрылся, в связи с чем в ноябре 1922 года был объявлен его розыск.
Однако в 1923 году, в результате вмешательства Берии, Президиум Груз. ЧК пересмотрел дело Джанджгава, освободив его от ответственности. Л. П. Берия 23 июня 1923 года обратился с письмом в ЦКК Грузии, ходатайствуя о восстановлении Джанджгава в партии. В 1924 г. Джанджгава восстановлен в РКП(б), c 1925 года — ВКП(б), c 1952 года — КПСС.
Ну а карьера Л. Цанавы только начинает набирать обороты….
зам. нач. УГРО АО Тифлисского горисполкома 01.24—04.25;
01.24—04.25; нач. политбюро ЧК Потийского уезда 04.25—03.26;
пом. прокурора НКЮ ГрузССР по Восточной Грузии 03.26—12.28;
сотр. ОО 1 Грузинской дивизии 02.29—05.29;
нач. политбюро ЧК Шорапанского уезда 05.29—06.29;
нач. Чиатурского райотд. ГПУ 06.29—12.30;
сотр. ГПУ ГрузССР 12.30—1932;
нач. 1 отд-я СПО ГПУ ГрузССР 1932—02.33.
Зам. уполн. Наркомата совхозов ЗСФСР в Грузии 02.33—03.33;
зам. пред. правления Цекавшири (Потребсоюз Грузии) 03.33—1933;
зам. директора Лимантреста 1933—02.34;
зам. нач. Субтропического упр. Наркомата земледелия ЗСФСР 1934—01.35;
зам. управ. Самтрестом, нач. виноградного упр. 01.35—03.35;
1 секретарь Потийского горкома КП(б) Грузии 03.35—03.37; 1
секретарь Цхакаевского райкома КП(б) Грузии 03.37—07.37;
Восхождение на ОЛИМП!
1 зам. наркома земледелия ГрузССР 20.07.37—10.37;
нач. Колхидстроя 10.37—12.38.
(«Колхидстрой» это не грузинский «Днепрогэс» , а небольшая мелиоративная контора о осушению колхидских болот)
В конце жизни вот что по этому поводу вспоминал Л.Цанава.
В феврале 1955 года он в последней попытке спастись написал письмо Ворошилову
Только лично.
Председателю Президиума
Верховного Совета СССР
гражданину Ворошилову К.Е.
ЗАЯВЛЕНИЕ
Уже несколько раз писал я о том, что я знаю в горах, примыкающих к хутору, где я родился и рос, огромное месторождение нефти и каменного угля.
Это место никому не известно, и до сих пор там никакая работа не проводилась. В детстве, когда я был пастухом, я с этих мест снабжал нефтью и углем как нашу семью, так и соседей.
В 1938 г., будучи начальником Колхидстроя, я туда ездил с одним инженером, работавшим у меня, и факт наличия там большого запаса нефти и угля не вызывает сомнения, потому что все это выпирает на поверхность.
В 1938 г. я был переведен на работу в БССР, и этот вопрос остался неисследованным.
Дорогой г-нин Ворошилов! Я заинтересован принести Родине пользу, не страдая никакими фантазиями и причудами.
Это очень большое дело, поэтому прошу Вас дать мне возможность показать это место специалистам под любое условие.
Я больной человек, какое-нибудь злое намерение с моей стороны совершенно исключается. Берия мой враг, он меня погубил.
Я не виновен. Если для Родины я буду полезен, прошу тогда решить вопрос обо мне. Арестованный - Цанава
Но, это будет потом в 1955 году! А на нашем календаре ещё идет 1938 год.
Итак, как поется в одной советской песни» паренька» приметили и рекомендовали….
В органах НКВД—МГБ:
нарком внутрн. дел БССР 17.12.38—26.02.41;
Нарком ГБ БССР 26.02.41—31.07.41;
То есть мы видим, что Цанава из начальника «Колхидстроя» перепрыгнул в Наркомы!
Неплохой я вам скажу скачок у него получился!!!
Военная и после военная часть его биографии Цанавы, нас вообщето не должна интересовать и тут приводится, исключительно ради объективной характеристики главного героя нашего повествования.
нач. ОО НКВД Западного фронта 19.07.41—21.10.413;
зам. нач. упр. ОО НКВД СССР 21.10.41—19.04.43;
нач. ОО НКВД Западного фронта 10.01.42—06.03.43;
нач. ОО НКВД Центр. фронта 06.03.43—07.05.43;
нарком—министр ГБ БССР 07.05.43—29.10.51;
Вот любопытный штрих к психологическому портрету Л.Цанавы.
Одним из первых зданий, построенный на главной улице послевоенного Минска, был комплекс Министерства государственной безопасности. Мой отец, приехавший в город в 1950 году, часто вспоминал, как странно смотрелась эта громадина, возвышающаяся на фоне развалин (фотография № 169 из этой книги).
Журналист Христофор Хилькевич рассказал такую историю:
Когда в 1945 году один из руководителей управления по архитектуре Владимир Король принес на согласование проект здания МГБ, Цанава долго расспрашивал архитектора о том, почему колонн у входа именно четыре и сможет ли один человек открыть массивную парадную дверь. Затем вдруг ткнул карандашом в правый верхний угол здания и произнес: - А вот здесь должна стоять башенка.
- Это невозможно, - возразил было Король. - Если уж строить, то две башни: в проекте ведь все подчиняется законам симметрии.
- Вот что, товарищ Король. В Белоруссии все подчиняется одному закону - закону Цанавы.
В архитектуре, возможно, ты и король, а здесь король я.
И постарайся уж, чтобы башенка получилась красивой».
.
зам. нач. Центр. штаба партизанского движения 1943—1945;
уполн. НКВД СССР по 2 Белорусскому фронту 11.01.45—04.07.45;
зам. министра ГБ СССР 29.10.51—14.02.52;
нач. 2 гл. упр. МГБ СССР 06.11.51—15.02.52.
ФИНАЛ
Снят с должности за допущенные «серьезные ошибки».
Решением секретариата ЦК ВКП(б) (Ст. 631/148г) 06.52 был утвержден в должности нач. Гл. инспекции МВД СССР, но Политбюро ЦК его не утвердило.
Арестован 04.04.53 по решению Президиума ЦК КПСС (обвинен в соучастии в убийстве С.М.Михоэлса).
Действительные обстоятельства этого убийства стали раскрываться, однако, лишь после смерти Сталина.
2 апреля 1953 года Лаврентий Берия, бывший в то время главой вновь созданного Министерства внутренних дел, объединившего прежнее МВД с Министерством государственной безопасности, направил в Президиум ЦК КПСС секретную докладную записку «О привлечении к уголовной ответственности лиц, виновных в убийстве С. М. Михоэлса и В.И. Голубова».
Эта записка была адресована Г.М. Маленкову, который, как глава Правительства СССР, председательствовал и на заседаниях Президиума ЦК КПСС. В записке Берии, в частности, говорилось:
№ 20/Б
2 апреля 1953 г.
Совершенно секретно
т. МАЛЕНКОВУ Г.М.
В ходе проверки материалов следствия по так называемому «делу о врачах-вредителях», арестованных быв. Министерством государственной безопасности СССР, было установлено, что ряду видных деятелей советской медицины, по национальности евреям, в качестве одного из главных обвинений инкриминировалась связь с известным общественным деятелем - народным артистом СССР МИХОЭЛСОМ.
В этих материалах МИХОЭЛС изображался как руководитель антисоветского еврейского националистического центра, якобы проводившего подрывную работу против Советского Союза по указаниям из США.
Версия о террористической и шпионской работе арестованных врачей ВОВСИ М.С., КОГАНА Б.Б. и ГРИНШТЕЙНА A.M. «основывалась» на том, что они были знакомы, а ВОВСИ состоял в родственной связи с МИХОЭЛСОМ.
Следует отметить, что факт знакомства с МИХОЭЛСОМ был также использован фальсификаторами из быв. МГБ СССР для провокационного измышления обвинения в антисоветской националистической деятельности П.С. ЖЕМЧУЖИНОЙ, которая на основании этих ложных данных была арестована и осуждена Особым Совещанием МГБ СССР к ссылке.
В связи с этими обстоятельствами Министерством внутренних дел СССР были подвергнуты проверке имеющиеся в быв. МГБ СССР материалы о МИХОЭЛСЕ
Поскольку в 1948 году министром государственной безопасности был генерал-полковник Виктор Абакумов, то именно его допросили по этому делу первым.
В начале 1953 года Абакумов находился в тюрьме после ареста в июле 1951 года по обвинению в причастности к «сионистскому заговору» в системе МГБ. Абакумов, как его цитирует Берия, показал:
«Насколько я помню, в 1948 году глава Советского правительства И.В. Сталин дал мне срочное задание — быстро организовать работниками МГБ СССР ликвидацию МИХОЭЛСА, поручив это специальным лицам.
Тогда было известно, что МИХОЭЛС, а вместе с ним и его друг, фамилию которого не помню, прибыли в Минск. Когда об этом было доложено И.В. Сталину, он сразу же дал указание именно в Минске и провести ликвидацию МИХОЭЛСА под видом несчастного случая, то есть чтобы МИХОЭЛС и его спутник погибли, попав под автомашину.
В этом же разговоре перебирались руководящие работники МГБ СССР, которым можно было бы поручить проведение указанной операции. Было сказано — возложить проведение операции на ОГОЛЬЦОВА, ЦАНАВУ и ШУБНЯКОВА.
После этого ОГОЛЬЦОВ и ШУБНЯКОВ, вместе с группой подготовленных ими для данной операции работников, выехали в Минск, где совместно с ЦАНАВОЙ и провели ликвидацию МИХОЭЛСА» [2].
Сергей Огольцов, упомянутый в «Записке» Берии, был в 1948 году генерал-лейтенантом и первым заместителем министра государственной безопасности. Лаврентий Цанава, также генерал-лейтенант, занимал пост министра государственной безопасности Белорусской ССР.
Федор Шубняков, полковник, был начальником отдела Второго Главного управления МГБ, ведавшего контрразведкой. В системе этого управления существовало особое секретное подразделение по диверсиям и ликвидациям в пределах СССР. Такого же рода «спецоперации» проводились и за границей, но секретное подразделение для их осуществления находилось в составе Первого Главного управления МГБ, занимавшегося разведкой.
«Ликвидация» Михоэлса планировалась как «несчастный случай», автомобильное происшествие.
Следовало полностью исключить подозрения об убийстве, так как в этом случае было бы необходимо проводить серьезное расследование и находить виновных.
Однако при осуществлении этой «спецоперации» были сделаны существенные отступления от первоначального плана.
Вторым по этому делу был допрошен Огольцов, который в это время был начальником Главного разведывательного управления, перешедшего из МГБ в объединенное МВД.
В докладной записке Берии сообщается, что Огольцов следующим образом объяснил необходимость изменения схемы операции:
«Поскольку уверенности в благополучном исходе операции во время “автомобильной катастрофы” у нас не было, да и это могло привести к жертвам наших сотрудников, мы остановились на варианте — провести ликвидацию МИХОЭЛСА путем наезда на него грузовой машины на малолюдной улице.
Но этот вариант, хотя был и лучше первого, но он также не гарантировал успех операции наверняка. Поэтому было решено МИХОЭЛСА через агентуру пригласить в ночное время в гости к каким-либо знакомым, подать ему машину к гостинице, где он проживал, привезти его на территорию загородной дачи ЦАНАВА Л.Ф., где и ликвидировать, а потом труп вывезти на малолюдную (глухую) улицу города, положить на дороге, ведущей к гостинице, и произвести наезд грузовой машиной. Этим самым создавалась правдоподобная картина несчастного случая наезда автомашины на возвращавшихся с гулянки людей, тем паче подобные случаи в Минске в то время были очень часты. Так было и сделано» 3
Бывший министр государственной безопасности Белоруссии Цанава, который с 1952 года находился «на пенсии», также допрошенный по этому делу, дополнил эти показания Абакумова и Огольцова рассказом об исполнении.
Как следует из докладной записки Берии, в Минск Цанаве по секретной связи позвонил Абакумов и, объяснив задание, сообщил, что руководство «операцией» поручено Огольцову.
«..При приезде ОГОЛЬЦОВ сказал нам, что по решению Правительства и личному указанию И.В. Сталина должен быть ликвидирован МИХОЭЛС, который через день или два приезжает в Минск по делам службы..
. Убийство МИХОЭЛСА было осуществлено в точном соответствии с этим планом... Примерно в 10 часов вечера МИХОЭЛСА и ГОЛУБОВА завезли во двор дачи (речь идет о даче ЦАНАВЫ на окраине Минска).
Они немедленно с машины были сняты и раздавлены грузовой автомашиной. Примерно в 12 часов ночи, когда по городу Минску движение публики сокращается, трупы МИХОЭЛСА и ГОЛУБОВА были погружены на грузовую машину, отвезены и брошены на одной из глухих улиц города. Утром они были обнаружены рабочими, которые об этом сообщили в милицию»4
Поскольку убийство Михоэлса планировалось как «дорожное происшествие», то расследованием этого несчастного случая уже стихийно должна была заниматься минская милиция, которая до обнаружения трупов погибших уже только рано утром 13 января 1948 года не получала, по-видимому, никаких секретных указаний.
Трупы Михоэлса и Голубова обнаружил рабочий, шедший на утреннюю смену. Они были найдены на действительно глухой улице бывшего еврейского гетто, созданного в 1941 году после оккупации Минска немецкой армией.
Проблем с опознанием убитых не было, так как их документы и деньги не были похищены. Дополнительное опознание было сделано артисткой белорусского театра, которая уже в Минске встречалась с Михоэлсом.
В связи с известностью погибшего артиста местная милиция в тот же день сообщила о гибели Михоэлса и Голубова-Потапова в Москву в МВД СССР. В Минск для участия в расследовании была срочно отправлена из Москвы оперативная группа.
Абакумов, как сейчас известно, доложил Сталину о выполнении «спецзадания» по телефону. Однако, независимо от Абакумова, рапорт о гибели Михоэлса и Голубова-Потапова поступил Сталину и от МВД СССР.
По существовавшим правилам, МВД СССР представляло Сталину официальные рапорты об основных происшествиях в стране. МВД докладывало главе правительства и обо всех серьезных криминальных актах, нарушениях границы, таможенных конфискациях и авариях.
По каждому событию составлялся отдельный рапорт, и поэтому в некоторые дни Сталин мог получать из МВД по два-три самостоятельных рапорта. В среднем на стол Сталина в 1948 году поступало около 60 рапортов МВД в месяц.
Трупы Михоэлса и Голубова-Потапова были обнаружены в Минске утром 13 января. Но уже 14 января 1948 года из секретариата МВД СССР за подписью министра, генерал-полковника Сергея Круглова Сталину был отправлен рапорт об этом чрезвычайном происшествии.
Копии этого рапорта были отправлены также Молотову, Берии, Ворошилову и Жданову. Рапорт МВД был кратким и предварительным, основанным лишь на расследовании, проведенном местной белорусской милицией, с участием судебно-медицинского эксперта. Трупы были обнаружены в 7 часов 10 минут утра. Выехавшая на место происшествия группа обнаружила «...два мужских трупа, лежащих лицом вниз.
Около трупов имелось большое количество крови. Одежда, документы и ценности были не тронуты... У обоих оказались поломанными ребра, а у Голубова-Потапова также и правая рука в локтевом изгибе. Возле трупов обнаружены следы грузовых машин, частично заметенные снегом. По данным осмотра места происшествия и первичному заключению медицинских экспертов, смерть Михоэлса и Голубова-Потапова последовала в результате наезда автомашины, которая ехала с превышающей скоростью и настигла их, следуя под крутым уклоном...»
Этот первичный документ, достоверность которого не вызывает сомнений, противоречит показаниям Огольцова и Цанавы, приводившимся в записке Берии.
По их признаниям, убийство путем наезда грузовой автомашины было совершено непосредственно на территории загородной дачи Цанавы около 10 часов вечера, и лишь после полуночи трупы убитых «были брошены на одной из глухих улиц города».
Через два с лишним часа, причем зимой, возле трупов уже не могло быть «большого количества крови». Обильное кровотечение из ран происходит лишь в том случае, если сердце еще работает и сохраняется кровообращение. Не исключено, что организаторы убийства, как профессионалы, позаботились о том, чтобы привезти на «глухую улицу» не только уже холодные трупы, но и обеспечить с помощью обилия крови правдоподобность случайного «наезда».
Расследование всех обстоятельств смерти Михоэлса и Голубова-Потапова оперативной группой МВД СССР продолжалось почти месяц. Ее отчет в форме докладной записки Главного управления милиции МВД заместителю министра внутренних дел генерал-полковнику И.А. Серову был датирован 11 февраля 1948 года
. Полный текст этой записки был опубликован в 1996 году. 8По ее содержанию можно предположить, что следствие обстоятельств гибели Михоэлса уже было взято под контроль МГБ. С одной стороны, докладная записка констатирует, что «никаких данных о том, что Михоэлс и Голубов-Потапов погибли не от случайного на них наезда, а от каких-либо других причин, расследованием не добыто».
С другой стороны, сообщается, что «трупы были обнаружены на временной малопроезжей дороге... Указанной дорогой, несмотря на то, что она находится в черте города, водители автотранспорта мало пользовались, так как она проходила по пустырю и представлялась неудобной».
Не было никаких попыток выяснить, каким образом Михоэлс и Голубов-Потапов, находившиеся до 8 часов вечера в гостинице в центре города, оказались на пустыре, на окраине.
По степени переваривания именно той пищи, которую погибшие ели во время ужина в гостинице, смерть наступила примерно через два часа после ужина. Экспертиза не установила и наличия алкоголя в крови умерших.
Согласно записке основные «агентурно-оперативные» мероприятия расследования было решено проводить силами 2-го Управления МГБ БССР по плану, составленному министром госбезопасности БССР генерал-лейтенантом тов. Цанавой. По линии МВД Проводились лишь мероприятия «...в части выявления автомашины и водителя, совершившего наезд».
Однако это расследование не дало никаких результатов, хотя в автохозяйствах Минска были проверены все грузовые машины, около 4 тысяч, которые отсутствовали в гаражах в ночь на 13 января.
Поскольку погибшие были одеты в меховые шубы, то милиция искала машины, на колесах которых могли быть прилипшие к ним волосы. Была обнаружена одна такая машина.
«...Однако экспертизой, производившейся в Москве... было установлено, что волосы эти отношения к делу не имеют, так как они оказались овечьей шерстью». На этом следствие на уровне МВД СССР в Москве было закончено.
Берия в своей записке в Президиум ЦК КПСС по этому делу предлагал не только арест и привлечение к уголовной ответственности С.И. Огольцова и Л.Ф. Цанавы, но и отмену Указа Президиума Верховного Совета СССР о награждении орденами и медалями участников этой ликвидации.
Речь шла в этом случае о секретном Указе ПВС, принятом 26 октября 1948 года. Кроме Цанавы и Шубнякова ордена за «успешно проведенную операцию» получили еще четыре работника МГБ в чине от старшего лейтенанта до полковника [9]
Обращает на себя внимание еще одно противоречие в записке Берии в Президиум ЦК КПСС от 2 апреля 1953 года.
С одной стороны, по рассказу Абакумова, Сталин дал ему «срочное задание» о «ликвидации» после того, когда ему доложили о том, что Михоэлс и его друг прибыли в Минск.
Михоэлс приехал в Минск утром 8 января на просмотр спектаклей местного театра, выдвинутых на присуждение Сталинской премии. Это говорит о том, что «срочное задание» было получено Абакумовым 8 или 9 января 1948 года.
С другой стороны, по показаниям Цанавы, руководивший всей операцией Огольцов прибыл в Минск за день или два до приезда Михоэлса и с уже готовым планом «ликвидации».
Сергей Огольцов был арестован на следующий день после записки Берии. Лаврентия Цанаву арестовали 4 апреля 1953 года. При аресте им были предъявлены обвинения в организации убийства Михоэлса и Голубова-Потапова. Ф.Г. Шубняков был арестован раньше, в 1951 году, по делу Абакумова. Однако после ареста в конце июня 1953 года самого Берии Огольцов и Шубняков были реабилитированы и освобождены.
Огольцов не получил никаких назначений и был зачислен в «резерв МВД».
Шубняков был возвращен в контрразведку, но уже как заместитель начальника.
При создании КГБ в 1954 году Шубняков стал заместителем начальника Второго Главного управления этого ведомства.
Новое руководство ЦК КПСС, после «ликвидации» уже самого Берии, не стало создавать «дела об убийстве Михоэлса и Голубова-Потапова».
Цанава, однако, не был освобожден, так как в прошлом он был близким другом Берии.
Дача Цанавы хранит и другие тайны. В частности много информации о пропавшие там без вести белорусских красавицах. Говорят и о том, что Лаврентий Цанава, как и его друг Берия, был падок на молодых красоток, которых ему доставляли бесперебойно. Некоторые, слишком строптивые, навсегда пропадали за воротами дачи, а их трупы, якобы, хоронили прямо в лесу. Поверить в это легко - привычки руководителей СССР того времени всем хорошо известны. Но проверить пока никто не собрался - раскопки в лесу не проводились.
Звания: ст. майор ГБ 28.12.38; комиссар ГБ 3 ранга 14.03.40;
генерал-лейтенант 09.07.45.
Награды:
орден Трудового Красного Знамени ГрузССР № 105 1930;
орден Ленина № 5842 26.04.40;
знак «Заслуженный работник НКВД» 28.05.41;
орден Республики (Тува) № 95 04.42;
орден Красного Знамени (МНР) № 402 1942;
орден Красного Знамени № 26342 12.04.42;
орден Красного Знамени № 4221 20.09.43;
орден Суворова 1 степени № 214 15.08.44;
орден Красного Знамени № 1366 03.11.44;
орден Кутузова 1 степени № 567 21.04.45;
орден Кутузова 1 степени № 568 29.05.45;
орден Ленина № 51105 30.04.46;
орден Красного Знамени № 969 28.10.484;
орден Ленина № 82167 30.12.48;
орден Ленина № 124924 12.08.50;
орден Красного Знамени № 207 01.06.51;
орден Грунвальда 3 класса (Польша);
2 советские медали;
3 польские медали.
Сочинения: Цанава Л.Ф. Всенародная партизанская война в Белоруссии против фашистских захватчиков. Минск: Белгосиздат. Ч. 1. 1949; Ч. 2. 1951.
Примечания:
Награжден за участие в убийстве С.М.Михоэлса. Лишен ордена Указом Президиума Верховного Совета СССР 09.04.53.
И как сам, видит непредвзято настроенный читатель, перед нами уникальный герой времен СССР.
Трижды Кавалер высшего в СССР -Ордена Ленина!
Дополнительно могу сообщить, что Цанава 12 октября 1955 г. в Бутырской тюрьме в Москве покончил жизнь самоубийством
И все же больше, к сожалению, приходится говорить не о заслугах, а о преступлениях этого человека.
И в этом отношении нельзя не согласиться со следующей мыслью ученого и публициста А.Майсени о Цанаве:
“Но может ли его воинская доблесть оправдать его же бесчинства и преступления в мирное время?
Может ли его непримиримая ненависть к истинным врагам - гитлеровским захватчикам - смыть пятно невинно пролитой крови врагов вымышленных, созданных для ублажения собственных или чьих-то карьеристских побуждений?
Цанава был продуктом неразвитого мышления.
Всепроникающий образ “врага” довлел над ним всю жизнь. Он проистекал из упрощенного мировосприятия, делившего всех и вся на “своих” и врагов”, а весь смысл жизни видел в том, чтобы безжалостно уничтожать, сокрушать врагов всех мастей” [16].
Цанава был одним из организаторов проведения массовых репрессий в БССР и СССР в конце 1930.х - начале 1950.х гг.
Согласно оценочным подсчетам историков, только в первый год его деятельности на территории Беларуси было арестовано 27000 человек.
Неплохо! А если суда прибавить жертвы Бермана и Наседкина, так цифра репрессированных вообще становится запредельной…
И это уважаемый читатель еще без учета жертв НКВД СССР в захваченной у Польши в сентября 1939 г. Западной Белоруссии!
Ну,а пока 1938-1939 года) Л. Цанава, войдя в роль белорусского Берии и стараясь перещеголять своего теску, в Москве развернулся во всю.
Белорусские «республиканские газеты тех лет пестрели словами “фашистские наймиты”, “проклятые изверги”, “шпионское отребьями прочее, фабриковались дела, доказывающие принадлежность к вражеской агентуре большого числа руководителей республики.
В тюремные застенки попадают лучшие из коммунистов пошедшие кровавые жернова прежних наркомов: Бармана и Наседкина!!!
:
Председатель Совнаркома БССР А.Ф.Ковалев,
Председатель ЦИК БССР М.О.Стакун,
Второй секретарь ЦК А.А.Ананьев,
Секретарь ЦК В.Д.Потапейко,
Нарком просвещения В.И.Пивоваров,
Заместители Пред совнаркома республики И.Г.Журавлев,
А.И.Темкин и другие партийные, комсомольские и государственные деятели. Следствием по их делу руководил Цанава. Нередко он лично вел допросы.
В книге воспоминаний бывшего Председателя Совета Народных Комиссаров БССР А.Ковалева “Колокол мой - правда” читаем:
“Старший по званию, лейтенант НКВД, предъявил ордер на арест и обыск, подписанный наркомом внутренних дел БССР Л.Ф.Цанавой...
После девятисуточного стояния на допросах ноги и руки распухли, лицо отекло. Я с трудом передвигался. Ноги не вмещались в штанины, пришлось разорвать их до колена, а на ноги надеть галоши, которые носил раньше на сапогах. Физически я был почти сломлен, духовно — нет.
В таком виде я предстал перед наркомом внутренних дел БССР Л.Ф.Цанавой. Он пожелал лично допросить меня.
Посреди кабинета, куда меня ввели, стоял длинный стол, в конце которого сидел небольшого роста человечек.
Черный, с большим носом...
— Да, как видно, живется вам тут неважно, комфорт тут тюремный, самый подходящий для врагов народа, ха-ха-ха, - ехидно смеялся Цанава.
Ему угодливо улыбались присутствующие здесь же работники старшего состава аппарата НКВД.
Цанава, довольный своим остроумием, продолжал некоторое время молча рассматривать меня с ног до головы, потом изрек:
— Нам нэт неабхадымасти вазиться с тобой, нам все известно.
Ты, безусловно, враг, и будэм судить, как врага народа.
Но мы хатым облегчить твою участь тэм, что ты чыстасэрдэчна расскажешь о своей враждебной работе...”.
Цанава требовал от следователей добиваться “признаний” любыми способами. В ход пускались жестокие физические пытки, изощренные методы психологического давления.
С именем Цанавы также связаны репрессии против населения Западной Беларуси в 1939-1941 гг..
В Национальном архиве Республики Беларусь хранится уникальный документ о четвертой по счету массовой депортации людей из западных областей республики, которая была проведена 19-20 июня 1941 г., за два дня до начала Великой Отечественной войны.
Вот о чем писал Л.Ф.Цанава в ЦК Компартии Беларуси 21 июня 1941 г.:
“Совершенно секретно
Секретарю ЦК КП(б) Белоруссии товарищу Пономаренко
СПЕЦСООБЩЕНИЕ
Доношу итоговые данные проведенной операции по аресту участников различных контрреволюционных организаций и формирований и выселению членов их семей и другого контингента, подлежащих выселению:
1. Операция, по заранее утвержденным планам, была начата в ночь с 19.го на 20.е июня одновременно по всем западным областям Белорусской ССР и в основном закончена в тот же день —20 июня до 15 часов дня.
2.В результате проведенной операции всего репрессировано —24 412 душ.
В том числе:
1.Арестовано и заключено в тюрьмы руководителей и членов различных польских, белорусских, украинских, русских и еврейских контрреволюционных организаций и формирований, чиновников быв, польского государства, белогвардейских офицеров, бежавших из Советского Союза, и другой к.р элемент —2059 человек.
2. Выселено —22 353 души...”
С именем Цанавы, связаны и послевоенные репрессии на территории Беларуси.
По приказу Сталина и министра госбезопасности СССР Абакумова он принял активное участие в убийстве в Минске в январе 1948 года народного артиста СССР С.М.Михоэлса, за что был награжден орденом Красного Знамени.
В начале 1950-х годов Цанава задумал расправиться с первым секретарем Гродненского обкома партии С.О.Притыцким.
Он не мог простить, что областной комитет пытался призвать к порядку не в меру распоясавшегося начальника областного управления госбезопасности Фролова, ходившего у Цанавы в “любимчиках”.
“Дело Притыцкого” вначале выстраивалось вокруг “признания” провокатора. Л.Цанава попытался дискредитировать деятельность Притыцкого в комсомольском и партийном подполье на территории Западной Беларуси.
Он вручил первому секретарю ЦК Компартии Беларуси Н,С.Патоличеву письмо о “подпольной контрреволюционной деятельности Притыцкого в Польше”. За этим письмом последовали другие: о родственниках Притыцкого, о родственниках его жены и прочие. Не вышло.
Тогда по приказу Цанавы были организованы поиски новых доказательств. Наконец, Притыцкому предъявили обвинения в “провоцировании повстанческих настроений в Гродненской области”. Дело приняло крутой оборот.
Только благодаря принципиальной позиции ЦК КПБ и прежде всего первого секретаря ЦК Н.С.Патоличева, Притыцкого удалось отстоять и защитить.
В воспоминаниях Николая Семеновича Патоличева “Совестью своей не поступись” есть такие строки:
“...Однако обстановка осложнялась. Цанава засыпал меня все новыми “документами”. Снова еду в Центральный Комитет [ВКП(б)]. Вновь мне твердо заявили, что Притыцкого надо уберечь и из-под удара вывести. “Отзовите его на работу к себе в ЦК, хотя бы в качестве инспектора,- посоветовали мне. Мы так и сделали”.
Зато не удалось спасти министра просвещения БССР П.В.Саевича, который отказался быть редактором “творений” Цанавы.
Он был оклеветан, ложно обвинен в шпионаже, троцкизме, двурушничестве, национализме, контрреволюционной деятельности и даже в валютных махинациях. В обвинительных материалах отмечалось, что, будучи в составе делегации на Белградском Всеславянском конгрессе, Саевич стал на путь предательства интересов Родины, установил связь с неким эмигрантом Лосем, получил от него 4000 динаров для передачи их его матери, проживающей в Бресте.
Кроме того, Саевич до ареста хранил у себя на квартире антисоветскую литературу с портретом Тито (в годы Второй мировой войны П.Саевич находился в качестве представителя при штабе Тито).
Будучи в июне 1947 г. в Варшаве на пленуме Всеславянского комитета, привез от капитана польской армии Романовского посылку для передачи матери в Молодечно...
Уже после перевода Цанавы в Москву на должность заместителя министра госбезопасности СССР 28 ноября 1951 г. приговором военного трибунала войск МГБ П.В.Саевич был признан виновным в совершений преступлений, предусмотренным статьями 63—1, 72 “б” и 76 Уголовного кодекса, и приговорен к заключению сроком на 25 лет с конфискацией имущества и лишением всех наград.
Постановлением Комитета государственной безопасности БССР и военного прокурора Белорусского военного округа от 5 августа 1954 г. следственное дело по обвинению П.В.Саевича было прекращено.
Он был реабилитирован и вышел на свободу.
Но допросы и пытки во время следствия (Саевича допрашивали 164 раза; 78 допросов было проведено в ночное время, продолжительность каждого от 10 до 16 часов.
В июне 1951 г. Саевича допрашивали 44 раза. Два допроса по 16 часов 30 минут. В течение двух-трех недель Саевича лишали сна [20]. Все это, а также пребывание в заключении сказались на здоровье Платона Васильевича Саевича, и ускорили его смерть. Его не стало в 1956 году.
Генерал Цанава насаждал в республике “культ Цанавы” - человека всемогущего, которому все дозволено и для которого законы не писаны.
Сергей Саввич Бельченко в 1943-1953 годах работал министром внутренних дел БССР и часто встречался с Л.Цанавой. В своих воспоминаниях о послевоенных годах в Беларуси он отмечал:
“Лаврентий Цанава каким был, таким и остался, Надменным, нагловатым... Он считал себя в Белоруссии вторым человеком после П.К.Пономаренко”.
Предметом особой гордости Цанавы была изданная в двух частях, объемом в полторы тысячи страниц книга “Всенародная партизанская война в Белоруссии против фашистских захватчиков (ч.1,1949; ч.2,.1951).
На темно-синей обложке, вверху, золотистыми буквами было вытеснено “Л.Ф.Цанава”. Книгу эту, естественно, он не писал. Писали за него другие, настоящие ученые-историки. Они же собирали и обрабатывали материалы.
Несмотря на это, Цанава стал лауреатом Государственной (Сталинской) премии 1949 года.
Уезжая по делам в Москву, он непременно запасался дюжиной-другой “своих сочинений”. Цанава дарил их друзьям и знакомым. Подчиненные держали эту книгу на всякий случай на своих рабочих столах.
Это ему льстило.
В 1955 году Цанаву лишили права авторства книги “Всенародная партизанская война в Белоруссии...”.
Когда умер Сталин, Цанава был одним из распорядителей на похоронах.
Почти месяц после этого он еще продолжал работать.
Развязка наступила 4 апреля 1953 г. Цанаву вызвали в министерство госбезопасности и арестовали.
Приказ на арест отдал Берия.
На следующий день после ареста Цанавы, в воскресенье вечером, Берия, возвращаясь к себе на дачу и проезжая под окном квартиры Цанавы, как бы невзначай сказал своему начальнику охраны:
“И все-таки я его поставил на колени. Глупец, пусть знает, кто есть кто”.
Во время следствия Цанава неоднократно требовал у следователя “доложить Лаврентию Павловичу”, что просит встречи с ним. Берия не откликался.
А однажды во время одного из очередных допросов Цанава увидел на столе газету с сообщением об аресте Берии.
Через три дня после смерти Цанавы в докладной записке исполняющего обязанности Генерального прокурора СССР П.Баранова в ЦК КПСС от 15 октября 1955 г. говорилось:
“Секретно.ЦК КПСС. Докладываю, что дело по обвинению бывш. министра государственной безопасности БССР Цанавы Л.Ф. прекращено за смертью обвиняемого.
Цанава с мая с.г. находился на излечении в больнице при Бутырской тюрьме и умер 12 октября.
14 октября судебно-медицинским экспертом произведено вскрытие трупа и установлено, что “смерть Цанавы Л.Ф. наступила от недостаточной сердечной деятельности на почве резкого склероза венечных артерий и хронической аневризмы сердца.
Заболевание Цанавы Л.Ф. имело давний характер и являлось необратимым”.
От себя, немного перефразировав вышеприведённый текст мог бы сказать, особенно для не живших в СССР, что идея коммунизма как социального заболевания для России тоже имело давний характер и являлось в своих последствиях необратимым по смертельному исходу…..
(конец ч.7)
Все фото к этой части находятся тут:
http://h.ua/story/373746/#