Всякий раз, что я ей подставляю спину,
Ощущая порыв нутряной, звериный,
В меня проникает зерно творца.
Мне же с ней поделиться и вовсе нечем...
Сокровенным руслом словесной течи?
Но для той, что пальцем сминает вечность,
Ни к чему открытия мертвеца.
Для неё проснувшись послушной Евой,
Умоляю слепить этим утром - первой,
Рассмешив своей не библейской верой,
А почти языческим торжеством.
Но она, разгладив мои основы,
Говорит: "В начале-то было слово.
Так что дай мне повод к творенью новый,
А иначе я - мёртвое божество".