Деревянные ухабы то и дело вверх да вниз,
По банановым устоям, по засаленной траве,
Выхожу я в тёмно поле одиноким неглиже.
Стопудовые шинели в переулках сняли прочь,
Отморозили, что грели, перед тем, ввести как в мочь,
Прислонили буйно тело к устаканенной душе,
Да пустили, что б потело, да толкнули в кураже.
Хыу нет, усохли бреньки, вместо дыу - стог аплисс,
И пойди-ка, разберися, может, мленьки бьют на бис,
Рвём нательное до пуза, прикрывая фиг крестом,
Слово - это аркебуза, больше нечего сдать в лом.
Всё в исподнем - свадьбы, драки, лишь хоронят на парад,
Нет болезней? Шейте, доктор, можно даже наугад,
Позабавились намедни - выбирали воевод,
Миловались непреклонно, даже треснул небосвод.
Запретили - мочь, аплиссу, мленьки, бреньки, дыу, хы,
Наморозили сафьяну, накололи черноты,
Что со змиями бороться, что пинать иссохший труп -
Всё равно иголки в венах никогда не отберут.
Нет и не было поправок на эолы, нефть и бром,
Джипиэсы не включало даже вбитое "содом",
Эх, беспечные зверушки, вам не сеять, не пахать,
А у нас одно - в ракету, и "прощайте" не слыхать.
…с млекосказочным ухватом, чугунея на ходу,
Простоквашно-непрерывно, самурайцем за еду,
Днём - не днём, эпохоюгой, сдать билеты не успеть,
Неглиже я на дорогу. Нам ли, братцы, тут не спеть?
22-27.04.12