Утомлённого временем тракта,
Спотыкаясь о каждый брусок,
Громыхала повозка вне такта.
Лошадь старую двигала плеть,
Извиваясь в руке у возницы,
За спиной его ржавая клеть,
В ней красивая ведьма, как птица.
Измождённые болью глаза,
Исковеркано пытками тело,
На щеке пересохла слеза,
Покрывало с груди отлетело.
Осуждённая к смерти в огне
Инквизиции полным составом,
Отправлялась служить сатане
В соответствии с адским уставом.
Столб позорный, арена из дров
И у ратуши толпы народа,
Палачей вид надменный суров,
Так устроена эта порода.
Как из стойла козу за рога,
Волокли её к месту расправы,
Оживляя зевак берега,
Сберегающих добрые нравы.
Привязали, зажгли, словно сноп,
Поползло вверх голодное пламя,
По делам не положен ей гроб,
Ветром пепел развеет… и знамя
Не утопит сочувствий потоп.
