Помню, как давно,
поздно вечером заглянули
к твоей бывшей первой.
Речь шла о детях.
Ты собирался в Париж.
У всех были взвинчены нервы.
Впрочем, дети сопели уже
на двухъярусной
в узкой спальне.
Пахло их волосами,
шерстью пледов.
Горизонтально
по настенному коврику
скользили
слепые тени,
Причудливо впутываясь
в мирный пейзаж
с оленем.
Но мир тогда уже кончился.
Ночи коротки.
Злы дни.
Купцы на базарах
как могли ублажали
злыдней.
Бандюки стадионов
вовсю
подминали лохов.
Было что-то не то
и хотелось спросить,-
- Брат, где плохо?
Но я не успел:
мы расстались,
негаданно и нежданно
В две тыщи шестом.
Ты ушёл навсегда.
А я лежу вот, пишу стихи, на диване.