Легенды Килии (Лирика / мифологическая)

                                                     Михаил Большаков.
«Причерномория краса - древняя Ахиллия!                                      
Богатела, процветала и менялась Килия!
Тысячелетия несет Дунай, - в море воды.
Родину тут обрели свою, многие народы!
Богатела Килия - ремеслами, торговлею,
Овощами  и  зерном, рыболовной  ловлею!
Защищала от врагов - ты свою  свободу, -
Независимость несла  местному народу.........                                                              Во былые времена, - тут гремели битвы.
Но врагов разбили, - под звуки молитвы!
Средь селений Украины, зацвела красою, -
Предков осчастливив сбывшейся мечтою!»*                              .
«Каждая личность оставляет свой позитивный, или негативный след в истории.
Есть персонажи, десятилетиями правившие этим благодатным местом, не оставив после ничего, кроме продуктов своей жизнедеятельности. Они уходят, и…… народ с облегчением читает благодарственные молебны, прося Бога, чтобы не стало еще хуже. Но были и другие, оставившие положительный след, чьими именами называли улицы, слагали легенды, или просто помнили…» (от автора).    
               Книга 1. Легенды Килии (Ахилии)**.
                    Килия — один из древнейших городов Украины.  
Время основания  греческой колонии в этой местности, историки относят к 7 веку до нашей эры.   Килии  более  2700 лет!

                (Постановление Кабинета Министров Украины от 26 июля 2001 года № 878:
                 "Об утверждении списка исторических населенных пунктов Украины").                                                        
                                                                                                                          
Примечание:
*1 М.Большаков  «Дума о Килии», сборник стихов «Килийская рапсодия», 2011г.    
*Не претендует на исторические реалии. Когда правда устраивает не всех, - рождается легенда……..  
Легенда (лат. legenda - то, что следует прочитать) - жанр литературы и фольклора.  Малосюжетное фантастическое повествование, мифологического, апокрифического или историко-героического содержания с обязательной направленностью на достоверность изображаемых событий и спецификой построения сюжета на основе своеобразных композиционных приемов (метаморфозы, антропоморфизации предметов, явлений природы и т.д.).

                                         ЗАДУНАЙСКАЯ  СЕЧЬ
                    1.Атаман Михей Булава и сотоварищи.

На одном из многочисленных заросших тростником и мощными ивами и дубами, островков  дельты древнего Дуная, недалеко от турецкой крепости Килия, нашел пристанище небольшой отряд отчаянных молодцов.
Это было весьма живописное удалое товарищество лихих, готовых на все людей, ни боявшихся, ни смерти, ни бесов, ни прочего. По правде сказать, что и терять-то им особенно, ничего и не было. Тут были сбежавшие из турецкого рабства казаки, разбойнички из-под Астрахани и Подмосковья и прочий, пестрый примкнувший люд.
Атаман Михей Булава, широкоплечий здоровенный детина в кольчуге и накинутом богатом, шитым золотом, кафтане сидел на пне у костра, в окружении молодцов - разбойников. Длинные русые и волнистые волосы, цепкий взгляд ясных, голубовато - стального оттенка, глаз и зычный голос невольно завораживал собеседников. Могучая сила, боевой опыт, интуиция и сопутствующая ему удача безоговорочно определили его атаманом этого разношерстного отряда.
Свое прозвище Булава, получил по всей видимости из-за  мастерского владения данным грозным оружием. При недюжинной силе Михея, даже шлем, не мог быть защитой его противнику.
Да и метнуть булаву, он мог достаточно далеко, сбивая с коня и при этом калеча, убегающего всадника.
Михей, однажды отбил у турок  нескольких казаков, один из которых впоследствии стал гетманом запорожского войска. Он и подарил нашему герою специально изготовленную массивную булаву, украшенную серебром и несколькими рубинами.
С этого времени и прозвали Михея — Булавой!  
В Бессарабию он пришел с Волги, из – под Астрахани, разыскивая свою молодицу Аленушку, захваченную татарами при ночном налете на деревушку.
В то время, сам Михей, острожил рыбу в затоне и спасти милую не успел.
Кочевники разорили их гнездо и увезли его любимую Алену.
Долго искал Михей свою зазнобушку. Кочевники-татары, продали ее работорговцам, следы которых и привели Михея в Придунавье.
Здесь в крепости Кили у турок, рабов содержали некоторое время, до отправки на кораблях в Турцию.
Красивые женщины пополняли гаремы турецких володарей разных рангов.
Сюда и поспешил Михей, выручать из плена свою Аленушку.
По пути на Дунай, к Михею и нескольким его товарищам, примкнули казаки – искатели доли, счастья и приключений.
Разнородное и разношерстное племя!
Каждый из них сполна стоил своего имени и прозвища!
Ванька Кречет, Акинфий-Кот, Тришка Сокол, Анкундин – Верзила, Сбодряйка, Никодимушка-Малец, Афанасий Худряк, Тимоша-Гамаюн, Данила Смеляй, Коршун, Акинфий - Варнак, Васька Гром, Ахметка-татарин. Лучше Ахметки – татарина никто не стрелял из лука. Акинфий Кот – быстрей всех мог взобраться на дерево. Одноглазый Тришка Сокол, лучше всех видел в сумерках!
Анкундину – Верзиле и Никодимушке-Мальцу - не было равных в борьбе. Лучшими разведчи-ками были Афанасий Худряк, Тимоша-Гамаюн и Данила Смеляй. Самыми дерзкие в вылазках и налетах - Акинфий - Варнак, Коршун, Васька Гром.
Зашибить добычи, пристань ограбить, разбить турецкое судно, совершить налет на турецкое поселение, или обоз – основные занятия отряда.
Добычу делили поровну без споров. Житье привольное - всегда сыты и одеты. Наряжены в кафтаны и цветные и лихо заломленные шапки,  на любование народу - соколами ясными, после налетов, на веселых гуляниях.
Иль, перемещаясь в стругах – лодках, по протокам плавневым, мимо поселений крестьянских, под разудалую песню, из пищалей постреливая, да красным  девкам улыбаясь и покрикивая.
Но на глазах менялись мстители народные – наши гайдуки, перед боем кровопролитным.
Острили сабли и топорики, заряжали пищали, осматривали копья, рогатины, кольчужки и прочую амуницию. Приторачивали к седлам сумки дорожные, наполняли вином и водой фляги из высушенных полых бутылкообразных, длинношеих тыкв. В таких флягах жидкость всегда была прохладной и долго не портилась.
Отрядные разведчики зорко несли вахты на дальних и ближних подступах к стоянкам.
Смекалка казацкая вложена была также на многочисленные «пастки» для непрошенных гостей: волчьи ямы, капканы, самострелы. Неосторожный, неожиданный  гость, наступив на скрытую в траве веревку, мог получить смертельную рану заточенными кольями, закрепленными на болванке. Другой мог упасть в искусно замаскированную «волчью яму» с заточенными колами, либо во многочисленные петли, самострелы и прочие «сюрпризы». Да и сами места для стоянок, были подобраны в местах  плавневых, труднопроходимых и тщательно замаскированных высоченным тростником, густой порослью ивняка, ажины (ежевики), крапивы и бурьяна. Местные славянские поселенцы своевременно передавали информацию разведчикам отряда обо всех передвижениях турецких отрядов, отработанной системой сигналов, либо на личных встречах в тайных обусловленных местах. Все это и позволяло нашим героям сосуществовать не так далеко от крепости и военного поселения, нанося туркам ощутимый урон. Это были не только потери «живой силы», обозов с данью и оброком, но и непредсказуемая, дестабилизирующая, постоянная тревога ожидания налетов отряда, отравляющая жизнь захватчикам.
Вместе с тем, это была надежда и мечта Килийских крестьян Силистринского санджака на неизбежное их освобождение от турецкого ига. Много казаков-запорожцев, искате-лей доли и приключений останавливались у наших героев в отряде - поучаствовать в вылазках, пополнить запас провианта, и взять свою долю добычи от набегов на турок. После кровопролитных вылазок- боев с турками и кочевниками «народные мстители» устраивали обильные застолья.
Там, за накрытыми  тканью «поляной», выставлялась трофейная посуда, кувшины с вином и кубки. Сало с цыбулей, сыр-брынза, запеченные над костром мясо, дичь и разнообразнейшая  рыба, лепешки и овощи, а также, грибы, ягоды и травы. Казаки на спор выпивали, немыслимое ныне, количество вина и сопровождали застолья зажигательными плясками гопака, показывали свое владение боевыми искусствами джигитовки, стрельбы, владение саблей.
Так незамысловато, каждодневно протекала жизнь отряда. Одни добывали рыбу и дичь, другие охраняли подступы к пристанищу, третьи  производили разведку и готовили очередную вылазку. При всем этом, с местным населением происходило и более тесное сотрудничество и общение. Многие герои нашего отряда, имели своих милых сердцу женщин, в местных поселениях. По возможности, помогали им, делясь отобранным у турок добром и даже открыто жили, но регулярно при этом «партизанили».
Отряд получал от населения все необходимое, а главное — информацию.
А надеждой, опорой и защитой  поселенцев, были наши герои - мстители.
                                
  
                                       2.Грицько.
   «…..   Ой, по полю, по полю Килийскому,
По тому ли большаку ордынскому,
Ой, там гуляет казак Голота:
Не боится ни огня, ни меча, ни топкого болота.
Правда, на казаке одежды дорогие……..
………. Вот гуляет казак Голота да гуляет,
Ни сел, ни городов не обижает,
             На город Килию поглядывает – смекает*…….
                                                                         (* «Дума про казака Голоту»).

Особенно сдружился Михей с бывшим писарем отряда казацкого войска Грицьком – немолодым уже, изрядно потрепанным жизнью, весельчаком и балагуром,  «душой» компании удалого товарищества.
Без Грицька не обходилось ни одного события, будь то бой, или гулянье. Ни мало  красавиц познали его натренированного сильного мужского тела, ласковых губ и мускулистых рук. Он любил, как и бился – смело, ловко, лихо, бесшабашно.
Его причисляли к казацкой элите - «характерникам».
Ходили слухи, что «характерников», не брали  ни огонь, ни вода, ни сабля, ни обычная пуля, кроме серебряной. Они, де, могли «…….открывать замки без ключей, переби-раться через реки на суконных холстинах или рогожках, плавать на лодках по полу, как по морским волнам, жить на дне рек, залезать в обычное ведро и плыть в нем под водой сотни, тысячи верст. О них говорили, что «характерник» может видеть за несколько верст вокруг себя с помощью особых «верцадел», «кувыркаться» в котов, превращать людей в кусты, всадников на птиц, брать в голые руки раскаленные ядра, залезать и вылезать из туго завязанных и даже зашитых мешков. Настолько прижились в народе распускаемые слухи о казаках «характерниках» - народных мстителях.
Имея твердое убеждение, что каждому, судьба его предначертана свыше, Грицько, не боясь бросался в самые горячие места схватки. Рубился с врагами отчаянно, чем наво-дил невольный страх на «мусульманское отродье», как обзывал он турок и кочевников.
Трофеи его всегда были значительны, как и куш в «общий котел» «работников ножа и топора - романтиков с большой дороги». Отметим, что по общепринятому «Уставу», все  ценности «общей кассы» использовались на выкуп собратьев – сотоварищей, попавших в плен, покупку оружия и продовольствия.  
Врожденное чувство красоты, художественный вкус, творческие природные способности Грицька, и безошибочное чутье в отборе настоящих шедевров ювелирных поделок из добытых в боях камней и золота.
Причем, редкие филигранной ювелирной работы изделия, предназначались – «тильки для сэбэ», а все прочее без сожаления пополняло общий скарб отряда, прогуливалось и пропивалось в еврейских шинках. Грицько, радовал собратьев по оружию своими веселыми байками про похождения переодетого казака в султанском гареме, про смелые казачьи набеги на турецкие крепости  и поселения. Он изумлял слушателей своими фантазиями, смешными и мудреными оборотами речи, крепким словцом, изоб-ражением в карикатурно - смешных видах турок - янычар, битых казаками. «Шинок», как назвали постройку из тростника, обмазанную глиной, Грицько - расписал картинками турок, побитых и пострадавших от казаков. Были тут и плененные турки, несущие на спинах казаков, погоняющих их  плетками и похождения казаков в гареме турецкого султана и паша, варящий плов казакам-победителям, и прочие смешные картинки  фривольного, но «патриотичного» содержания. Такие разные, Михей и Грицько, стали закадычными друзьями – сотоварищами и каждый из них, без раздумий, мог отдать за друга жизнь. Именно эта дружба, не раз выручала их в смертельных схватках и накрепко спаяла в ядро – сформировавшее отряд единомышленников - товарищей, с «железной» дисциплиной. Это были не «разбойники с большой дороги», а свободолюбивые народные мстители – гайдуки. Бывший писарь казацкого отряда Грицько -  ни мало преуспел в таких «фестивалях» и пером он владел, ни хуже, чем саблей или пистолем. Он  оставлял свои метки на местах налетов отряда, - приколотую листовку с лихим текстом и  обидной для турок карикатуркой.
Грицько, часто радовал товарищей по оружию, своими песнями - про долю счастливую, про молодицу красную, честь и доблесть молодецкую, про  украинскую землю многострадальную и казацкую смекалку в борьбе за свободу народную.
Часто боевые друзья его просили спеть его про турка  и  рабыню:  
Турок   рабыню  по лесу гонит,
Турок   рабыне  молвит негромко:
"Эй, полонянка, ты, голодранка,
Ноги босые, брюхо пустое,
Брось, говорю я, малого сына,
Брось, говорю я, пока не поздно!"
Рабыня   турку  молвит негромко:
"Как же я брошу милое чадо!
Долгие годы была бездетна,
Долгие годы хотела сына,
Минуло десять - родился мальчик,
Родился мальчик, сын мой Иванчо!
Я под ракитой вешала зыбку,
Там оставляла сына Иванчо,
Там оставляла и наставляла:
"Люлюшки-люли, сынок Иванчо,
Дождик прольется - тебя умоет,
Придет волчица - тебя накормит,
Повеет ветер - навеет дрему!
Расти скорее, Иванчо милый,
Чтоб из неволи вызволить царство,
Освободить нас от лютых турок!"
Турок чернеет от злобы лютой,
Надвое рубит мать и младенца……..
Уж коли в пляс пускался Грицько, не было ему равных, а примеру его следовали и другие. К отряду их, прибивалось немалое число запорожских казаков. Все, как «браты ридные» - роста среднего, плечистые, сильные, округлые и от летнего степного солнца смуглые. Казаки характеризовались мужественной  осанкой, роскошными «оселедца-ми»  на темени,  длинными усами, меховыми залихватскими  шапками на голове и  все  как один с трубкой, постоянно дымящейся. Люлька для казака первая вещь: принесет на Пасху казак пасху из церкви, поставит ее на стол, а сам - скорее к люльке.
«Ну, сынки, беритесь за трубки, пусть пасха постоит, а поросенка палач не возьмет», - шутя говорят о запорожских казаках их потомки. «Люлька для казака - родная сестра, искренняя подруга его: он как сел на коня, сейчас же зажег трубку и так верст шесть, а то и больше все курит и курит и изо рта ее не выпускает. Взгляд исподлобья, мрачнова-тый - с  незнакомцами, но супротив,  с приятелями. Смерть их чаще всего была не от болезней, а на войне. Так, от лихорадки они пили водку с золой или  порохом, для заживления ран прикладывали растертую со слюной на руке землю, или лепешку из муки с медом, либо посыпали пеплом. А простуды, так и вовсе не ведали. Мясо горячее с костра, да с «хреновиной», либо «сальца с чяснычком» под водочку, иль горячего вина с перцем – и…духу одного боялась простуда! В Сечи было много настоящих богатырей, и жил  среди них Васюринский казак. О нем сказывали, что тот был такой сильный, что когда причащался, то 4 человека поддерживали священника, чтобы он не упал от одного лишь духа богатыря! Как только он дохнет, и от того дыхания человек с ног упадет.
Иные казаки на спор, на едином дыхании, выпивали ведерный «глэчик» вина.
Некая  смесь добродетелей и пороков: безжалостные к  врагам, они были истинными братьями в отношениях друг с другом; хищные к имуществу басурман, но казнили сотоварища за обычную мелкую кражу, трубки,  кнута или подковы.  
Личная свобода - основа, и лучше - смерть, чем позорное рабство! При этом – глубоко уважали  старых воинов  и  начальников  всех «военных степеней».  Умеренность и изобретательность, бескорыстие  в дружбе, которую высоко ценили в Подунавье.
В Подунавье, любой желающий мог жить в отряде Михея, без каких-либо вопросов или благодарности за гостеприимство. Там никто, не смел сказать:« Ты хлеб ешь зря». Приезжай, воткни в землю копье, подвесь саблю, встань и помолись Богу, а когда есть деньги, отправляйся в корчму купи вина и угости сотоварищей. Давали поесть казаку и чаркой  угощали, предлагали отдохнуть с дороги, а потом спрашивали: «Кто ты, не ищешь ли работы?»  Предлагали остаться, чтобы врагов  топтать.  
О храбрости подунайских казаков турецкий султан сказал: «Когда близлежащие дворян-ства на мя возстають, я на обе уши сплю, а о казаках должен единственным ухом слушать». А летописец казацкий по этому поводу отмечает: «В мире жить никогда не хотят, но когда в земле их мир объявлен будет, то самовольно идут на помощь другим царствам, и ради малой пользы большую нужду принимают, море переплывать дерзают  в однодеревних судах». Сами казаки о своей храбрости говорили: «Мы всегда тепло, храбро и мужественно страны плохих распахивали и опустошали»….
«Обычаи у казаков странные, поступки хитры, а язык и выдумки острые и больше на насмешку похожи». Этой чертой характера казаков объясняются и те удивительные прозвища, которые они давали новичкам, которые приходили в Сечь -  Непийпиво, Лупынис, Задерыхвист. Человека маленького роста они по свойству своего юмора, называли Махиня, рослого - Малюта, сорванца – Святоша...
Будучи высокими поклонниками песен, дум и родной музыки, подунайцы любили послушать своих баянов, слепцов-кобзарей, нередко сами сочиняли песни и думы и сами брались за кобзы, которые были в них любимым музыкальным инструментом.
Кроме того, кобзарь  был певцом казацких подвигов, порой врачом больных и раненых, разведчиком – освободителем невольников из плена, подстрекателем к борьбе с захватчиками и к подвигам низовых молодцов.
Кобза, как представляли казаки, придумана самим Богом, а поэтому она и была у них в такой чести. Для одинокого казака, который часто маялся безлюдными степями, не имел возможности в течение многих дней ни к кому сказать слова, кобза была женой верной, которой  он доверял свои мысли, разгонял печаль-тоску: «Струны мои золотые, играйте мне тихо, пусть казак не печалится и беду забудет…».  
Насколько дорогой была кобза для  казака, видно из  казацкой думы.
Казак, умирая  в дикой степи от «безводья и бесхлебья», в последние минуты своей жизни обращается к кобзе, называя ее «женой верной, бандурой рисованной».
Он спрашивает ее: «А где же мне тебя дети? Во чистом поле испалиты, а пепел по ветру пустить, аль на могиле положиты......»?
Запорожские казаки – воины, также часто останавливались в нашем отряде и создавали неописуемые хлопоты турецкому гарнизону.
Напрасно турки устраивали публичные казни и прочие устрашающие акции.
Неуловимый отряд наносил существенный урон живой силе турок и  значительно сокращал ясык и дань отобранную янычарами у населения.
                                   Словно о наших героях – казаках, было сложено:

«………Там себе пьет-гуляет,
Поле Килийское славит-прославляет:
"Ой, ты, поле Килийское!
Чтоб ты и зиму, и лето зеленело
За то, что меня в злую годину пригрело!
Дай же, боже, чтоб казаки пили да гуляли,
Ни о чем не горевали,
Больше моей добычу брали,
Злого недруга под ноги топтали!"
Слава не умрет, не поляжет
Отныне до века!
Даруй, боже, на многие лета!» (* «Дума про казака Голоту»).

3. Килийская крепость.    
«О, Килия!  В  пыли  твоих  дорог, -
Века влачились, время протекало!
Умчались войны, полчища врагов…..
Им вопреки, еще цветущей стала!
Семья  твоих  народов, - велика,
Дружна, трудолюбива, боевита!
Порой, - свободы планка высока.
Твоих героев память - не забыта!
Древним градом Украины слывет, -
Жаль, - за это нет  тебе награды!
Дунай  седой, -  в  волнах  несет, -
Источник жизни, - воду  в сады….*

                                    (* М.Большаков «Килия - судьба моя!», сборник стихов «Килийская рапсодия»,2011г.).
Через Буджак - узенькую горловинку  Дикого Поля — гигантского степного  коридора — ураганом  проходили кочевые  племена. Междуречье низовьев Днестра, Прута и Дуная - Южная  Бессарабия - «угол» Золотой Орды.
До описываемых событий, здесь проходили  рубежи  евразийских  империй и государств: Древней Эллады, Римской империи (Троянов вал), Византии, Болгарского царства, Киевской  Руси, Золотой Орды, Генуи (торговые фактории), Молдавского княжества и  наконец - Османской  империи. С VI века н.э. в лесостепное междуречье  Нижнего Дуная и Днестра началось  продвижение  славян. Во втором тысячелетии  геополитический код Буджака – неоднократно менялся,  он стал неким «плавильным  этническим котлом» в лесостепном клине между Карпатами и  Северным Причерноморьем. Особенным стал период «Великого переселения народов». На рубеже второго тысячелетия  из остатков  печенегов Дикого Поля, здесь  сформировалась народность  гагаузов и кочевали ногайцы, сюда бежали болгары из Османской империи. Издавна облюбовали этот край также украинские казаки и нашли приют старо-обрядцы из царской России.
Этот поверхностный исторический экскурс, необходим для понимания всей непростой, сложившейся в регионе ситуации и межнациональных отношений.
По легенде, на этих обильно политых кровью землях, в свое время, и происходила, наша история.
Понятно, что в разные времена устройство крепости отличалось.
Хорватский писатель Иван Гундулич (1589 - 1638)г.г.так описывал  в эпической поэме «ОСМАН» крепость Килийскую:" ....Неприступная и неописуемая мощь КИЛИИ. Мощная Килийская  крепость, подобных видеть мне  не приходилось. Имеет Главную крепость, которая имеет три ряда широких капитальных стен. Внутри главной находится Цитадель. и Большую крепость, которая замыкает Главную и Цитадель, у Дуная.  Каждая из этих отдельных крепостей, имеет свои защитные, широкие, неодоли-мые рвы. На северо-западе, вдоль Поймы, по обрывистому берегу – простирается крепость Мияк и тоже имеет свой широкий длинный ров, уходящий в сторону Черного моря.С севера высоченные насыпные горы, предместья Омар-бея, здесь же имеется красивый дворец. С запада, канал Кофа, соединяющий Дунай с озером Китай. С востока канал Лаптыш, уходящий в море  возле  с. Жебрияны»*.. (*Жебрияны - ныне, село Приморское Килийского р-на).  
Султан лично напутствовал Омар-бея – наместника крепости Кили, - беречь и рачитель-но хозяйствовать на этих плодороднейших землях, границе великой Османской импе-рии в Буджакской степи. Крепость Килийская сооруженная на крутом повороте Дуная, почти у самого его устья, по тем временам была почти неприступной. Здесь, на самом повороте реки высилась башня с маяком Фанар – кале. Она соединялась с крепостью двойной стеной. Стены крепости со стороны Дуная с очень быстрым течением — двойные,а по суше – тройные. Двадцать больших пушек главного бастиона и угловой башни, делало крепость неуязвимой для неприятеля. Красная кирпичная башня Кизил – кале, располагалась в середине южного фасада. В ней находился штаб крепости – комендантская.
Северо – запад крепости увенчался угловой башней Ясса – кале. Именно в ней турки хранили свой неприкосновенный запас хлеба и продовольствия на случай осады крепости. С северо – востока, завершала  сеть «высотных башень» Зиндам – кале. В ее подземельях была оборудована тюрьма с пыточной камерой.
На территории цитадели крепости располагались казармы, мечеть, склады, пороховой погреб и арсенал, лазарет, лавки, дома военных начальников и служителей мечети,  шумели богатые базары. За цитаделью располагалась «большая крепость», где жили янычары и их большие семьи, за счет поборов и дани с местного населения.
Здесь же  имелись несколько роскошных турецких бань. Центральная - огромная, со свинцовой крышей, с несколькими парными, бассейнами горячей и холодной воды, с массажистами и даже с мечетью в юго-восточном углу. Женщинам в эти бани вход был воспрещён, а для сластолюбивых мусульман-мужчин - предназначались холёные, упитанные мужчины и нежные, послушные мальчики.
Все башни крепости, пристань, причалы и близлежащие острова, противоположный берег Дуная, были объединены подземными ходами. Их причудливые лабиринты знали полностью только избранные и охранялись они немыми воинами. Эта сеть подземных ходов - лабиринтов, позволяла при окружении крепости, наносить внезапные удары по противнику. В мирное время ходы обеспечивали мобильность руководства отдаленными объектами крепости, оборонительных и прочих важных сооружений.                        
За территорией большой крепости, в плавнях, в куренях и хижинах жили несколько тысяч райя - крестьян, занимавшихся выращиванием скота, хлеба, овощей и рыбной ловлей. Это были русы, казаки, молдаване, волохи. Они батрачили на турецких военных поселенцев – тимариотов, исправно платили дань(почти сотню налогов, повинностей  и поборов), но никогда не отказывались обеспечить продовольствием своих защитников, отряд Михея Булавы.
Далеко за пределами Силистринского санджака, куда относилась Килия, славились красой своей и трудолюбием местные женщины, а мужчины – ремеслами, выносли-востью и трудно скрываемой ненавистью к иноверцам – поработителям. За это, многие из них попадали в рабство. Турки  беспардонно собирали «Дань крови» - красивых девочек – в гаремы, сильных и здоровых мальчиков – в янычарские питомники. Невольничий рынок Килийщины - процветал. Его устраивали, как в большой крепости  с наиболее «ценным товаром» - молодыми, здоровыми и красивыми рабами, так и за территорией крепости, с прочими невольниками.  
Почти три столетия местное население терпело турецкое иго.
За триста двадцать два года турецкого владычества Килия превращена из большого портового города с населением более 12000 человек в небольшой восточное поселение , с узкими и  кривыми улочками и с населением около четырех  тысяч человек. Однако,  вместо двух православных церквей в городе, стало семнадцать мечетей.  Килия,  прославилась своим невольничьим рынком - вторым по величине во всём черноморском бассейне. Турки, татары и ногайцы продавали тысячи плененных рабов - молдаван, украинцев, русских. Обедневшее до крайности, ограбленное местное население, нередко вынужденно продавали в рабство собственных детей, чаще девочек, во избежание их  голодной смерти. Пропорционально этому росло и недовольство райя. Многие уходили в плавни,  Буджакскую степь, Карпатские горы и леса,  в отряды казаков - народных мстителей, становились разбойниками.
Информацию о крепости Кили и турках, наши герои получили из «первых уст», - от плененных янычар и помощника коменданта. Последний, угодил в «капкан» подготовленный и расставлен-ный Михеем и его товарищами, на дороге, ведущей из Килии в Галилешты, когда вез письмо коменданта крепости к бею.
Исторический комментарий от ЭВЛИЯ ЧЕЛЕБИ(КНИГА ПУТЕШЕСТВИЙ, ТОМ V,  IX [О ПОЕЗДКЕ В КИЛИЮ]
В крепости Килия имеется управитель с содержанием в 300 акче и кадий с содержанием в 150 акче. Область ее — благоустроенная и цветущая. Большая часть ее — татарские села. С этих сел кадий получает ежегодно семь кошельков за [вершение] правосудия. Там имеются муфтий, комендант крепости, 21 должность войсковых начальников крепости, 700 отборных рядовых, военачальник янычаров, кетхуда сипахиев, городской субаши, мухтесиб, военачальник джебеджи. Форма крепости Килия. Эта крепость, расположенная в устье Дуная при впадении его в Черное море, имеет форму круга, как Измаил и Аккерман. Она представляет собой ни с чем не сравнимое прочное сооружение с тремя рядами стен. С одной стороны внешних укреплений совершенно нет. Это прелестная крепость на низком, ровном месте, с большим количеством превосходных лугов, виноградников и садов. Южная сторона крепости, идущая вдоль Дуная, имеет полных [157] 1000 шагов. Сторона, выходящая на сушу, имеет 2000 шагов. Значит, окружность ее 3000 шагов. Сторона, выходящая на сушу, имеет три ряда стен, а со стороны Дуная — два ряда стен, но рва нет. Всего 170 укреплений. Из башен, построенных на фундаменте, следующие: вдоль Дуная — башня везира султана Баезида Гедика Ахмед-паши, Красная башня, Комендантская башня, Тюремная башня. Плоская башня и башня Маяка. На ней и теперь каждую ночь зажигают маяк, прибывающим ночью судам он подает знак и [является] большим благом.На самом берегу Дуная есть башня Мелека Ахмед-паши. Эта вновь отстроенная башня такая большая, что здесь разместилось 20 пушек и боеприпасы, забранные у врагов Очакова. Пушки обращены на Черное море и Дунай. Все эти башни имеют превосходные купола в виде остроконечных шапок и крыты тесом. И наш господин Мелек Ахмед-паша все их привел в порядок и покрыл дранкой. 400 аршин кладки стен вдоль Дуная разрушено. У Большой крепости со стороны суши проходит в человеческий рост широкий ров. /225/ Когда Дунай  разливается, то воды его заливают этот ров, и [тут] ловят рыбу. Описание наружной Большой крепости. Наружная крепость имеет всего четверо ворот. Одни из них — на западе, двухрядные железные, открываются в обширный посад. По обеим сторонам их [стоят] крепкие башни для ружейного [обстрела] и две крупные пушки. Трое ворот потайные и выходят в разных местах на берег Дуная. Их называют Водяные ворота. От этих ворот внутри [крепости] идут рвы, сверху покрытые досками. Кто их увидит, подумает, что это дороги. Но по низу их могут передвигаться верховые, мулы, кони. Вся крепость внутри разделена улицами на 150 участков, расположенных в шахматном порядке. На всех улицах — настил из толстых бревен, а под улицами прорыты во всю длину глубокие, в рост человека, широкие крутые рвы, сверху по крытые мостовинами. Во время осады каждый [житель] утаскивает к себе в дом [эти] мостовины, дороги исчезают, улицы становятся вровень с водами Дуная, рвы раскрываются и враг -ме осмеливается войти в город, [так как] рвы очень топкие и опасные. Из угловых домов, да и из всех других домов глядят Обращенные на эти улицы-рвы амбразуры с пушками и ружьями. В начале же улиц имеются укрепленные дома, устроенные так, что если враг все же войдет в город, то из этих домов на него польется карающий дождь ядер, свинца и камней. [158] В крепости имеется 700 мрачных на вид домов, без дворов, садов и виноградников. Все дома эти крыты дранкой. Верхние зтажи деревянные, благоустроенные. Есть в крепости соборная мечеть султана Баезида Вели, семь [малых] мечетей. Шариатский суд также находится там. Из четырех ворот крепости у Цеховых ворот, у Тюремной башни и у ворот, [идущих] в посад, царит всегда оживление, так как они i расположены] со стороны суши. А что касается двух ворот, расположенных на берегу Дуная, то это маленькие Водяные ворота.Цитадель. К востоку от Большой крепости, в излучине Дуная, рядом с наружной крепостью имеется квадратная маленькая искусно сделанная крепость. /226/ Она имеет по окружности 500 шагов. Маленькие железные ворота открываются прямо в Большую крепость. В двух рвах, окружающих крепость, полно рыбы, которая [там] плавает. Здесь, в цитадели, находятся только дома кетхуды, коменданта, имама, а также амбар для пшеницы, арсеналы да несколько домов воинов-рядовых. Других [построек] нет. В цитадели имеется хороший обычай, который остался от эпохи Баезида Вели: каждую пятницу здесь читают первую суру Корана и каждую же пятницу по утрам на бастионах и стенах развешивают вымпелы, знамена и флаги. Мусульмане распевают религиозные гимны и выстрелом из большой пушки объявляют народу о пятничном дне 2.Посад крепости Килия. На запад от Большой крепости, на равнине расположился большой посад в форме пятиугольника. В одиннадцати кварталах посада имеется 2000 крытых дранкой двухэтажных и одноэтажных домов с крытыми дворами. Всего 17 михрабов и еще одна большая соборная мечеть, находящаяся у рынка, имеющая многочисленных прихожан. Здание этой мечети, простое и изящное, прекрасно отделано.Когда Мелек Ахмед-паша пожаловал в эту мечеть, чтобы совершить пятничный намаз, то все воины, произнося благопожелательные молитвы за падишаха и издавая кличи во славу Аллаха и Муххамеда, дали залп из пушек и ружей. Земля Килии задрожала от этого, как при землетрясении.Много начальных школ. В торговых рядах на берегу реки имеется баня, которая крыта свинцом Во всей округе нет такого светлого и восхитительного здания. Имеется пятьсот лавок, в которых находятся представители всяких цехов. Есть также караван-сараи для купцов.Рабы и пленные здесь очень дешевы: за 20—30 курушей дают прекрасного раба. [Знатные] жители [города] — купцы [159] и работорговцы. Реайя же — валахи, молдаване, иногда и русы... Виноградники и сады в бесчисленном множестве. Из наиболее восхваляемых [продуктов] — килийская бастырма из говядины и баранины. Бывает очень вкусное и хорошего откорма постное мясо. Также [хороши] мед, масло, пшеница, много рыбы.Южная часть города расположена на Змеином острове. Другая его треть с тремя стоянками относится к Тулче, и еще треть — к городу Измаилу. Это большой плодородный остров. /227/ Здесь каждый год режут сорок-пятьдесят тысяч коров и быков и, изготовив бастырму, отправляют во все страны. Жители Килии в большинстве случаев не обедают без гостей. Посад очень богатый, но вокруг него нет крепостных стен.
[В это время] Мир Мехмед-ага, один из капуджибаши высочайшего двора, привез высочайший указ, реестр назначений и шахский халат, которые были пожалованы благоденствующим падишахом [Мелек-паше], когда я, ничтожный, находился еще при Пороге Счастья. Мелек-паша на радостях пожаловал Мехмед-аге 20 кошельков, 20 превосходных коней и 20 рабов и на следующий день отправил его в столицу. Сам же приказал ремонтировать и восстанавливать крепость Килию, обязав сделать ее сверкающей, как жемчужина. А меня, ничтожного, отправил по семи уездам за припасами и снаряжением.                                                                          

                                 4.Легенда о Катеньке  и  Машеньке.
                      …«Защищала Килия, - ты, - свою  свободу, -
Независимость несла  местному  народу!
Не  мирились килийчанки, - с кандалами,
С  долей злой  своею, турками – врагами!
Две рабыни янычар, - Катенька и  Маша,
В  Дунай – реку, бросились с галер, даже!
Тот поступок их,  в народе – легендарен,-
Именами, островов названия, подарены!
Во былые времена, - тут гремели битвы.
Но врагов разбили, - под  звуки  молитвы!»*

                    *( М.Большаков « Дума о Килии», сборник стихов «Килийская рапсодия»,2011г).
Непростые отношения складывались между народами населявшими Буджак.
Представители каждого народа стремились обособленно от других народов обустроить свои поселения. Это помогало, вести размеренный уклад жизни, оборонятся от «незваных пришельцев, претендующих на их «пожитки».
Вместе с тем, перед лицом своего главного поработителя – турок, все разношерстное население договаривалось о взаимовыручке.Из уст в уста, передавались сведения о предстоящих рейдах янычар за «данью крови» и продовольствием.Тогда, жители близлежащих к Килийской крепости поселений, увозили и прятали в плавнях своих жен и детей. Помогали им в этом крестьяне из отдаленных куреней и поселений. Однако, охочие до чужого добра  тимариоты, «рысачили» по степным просторам, грабя и угоняя в рабство местное население.
В один из таких рейдов, янычары захватили несколько десятков молодых женщин и подростков. В их числе оказались и две девушки – подружки - Катенька и Машенька. Две красивые и ладные девицы, надежда и опора своих родителей-крестьян. Они достигли возраста, не оставлявшего в равнодушии женихов. Благовоспитанные, работящие и богобоязненные красавицы, жили  в больших, дружных семьях. Вместе со всеми вели хозяйство, выращивали овощи, ухаживали за живностью, ловили рыбу. Совместно, с отцом, братьями и соседями обороняли поселение от налетов не званых грабителей.  Это не всегда удавалось. Так случилось  и на этот раз. Янычары, задолго до предусмотренного срока сбора податей, ночью, окружили поселение.
При свете факелов, начался настоящий разбой. Все, оказывающие сопротивление были убиты на месте, либо пленены. Вот, так и попали в рабство Катенька и Машенька. Со связанными руками, вместе с другими пленниками, их препроводили в Килийскую крепость. Такие девицы, могли бы украсить, любой гарем и в скором времени, девушек, ожидало отплытие на судне за море. Не скупились на удары плетью строптивым невольницам, янычары.
Доставалось рабыням,  при  унизительной процедуре личного досмотра «поголовья», самим комендантом крепости. Их насильно раздели, заставили обмыться, выстроили в ряд.Все это сопровождалось ударами бичей, плачем, стонами и криками плененных людей. Выстроенных в ряд обнаженных женщин, комендант ощупывал, заглядывал в глаза и рот, заставлял наклоняться, приседать и  при этом, удовлетворенно причмокивал. Хороший удался улов в эту ночь: крепкие и красивые невольники, продовольствие, скот и драгоценные украшения. Доволен будет султан своим ставленником! Не так строго будет судить его за неспокойную обстановку в Кили и разбойничьи набеги  казаков на турецкие поселенья……Спешил обрадовать своего султана комендант. Приказал ускорить погрузку на галеры, стоявшие недалеко от группы островков против Килии. Трюмы галер уже были заполнены зерном, солью, бочонками с медом, вином, водой, солониной мяса, рыбы, икры. Готовился отдельный трюм для перевозки невольников. Отдельная каюта предназначалась и двум специальным посланникам, сопровождавшим  сундук с награбленными драгоценностями – дар султану. Ювелирные изделия, золотые и серебряные монеты разных стран, кубки, золотая утварь, алмазы и рубины.
Эти «откупные», как и прежде, позволяли наместнику-коменданту, оставаться поодаль-ше от непредсказуемого в действиях султана и безраздельно грабить население Килий-щины.  Разделяй и властвуй……
Рабы на галеры доставлялись в лодках, в завершение процесса загрузки.
Катя и Маша, с кандалами на руках и ногах, под  неусыпным надзором стражи, держались вместе. Много горестных слез, пролили они за эти дни. Не могли они представить себе, жизни в неволе.
Не принимало их тело побоев, а душа и сердце – разлуки с родней и Родиной. И решили они тогда, во что бы то ни стало – либо убежать, либо – расстаться с жизнью, но не быть рабынями ненавистных турок…
И такой шанс им выпал, в день транспортировки на галеру.
Уже с восходом солнца, растворявшего понемногу молочный туман над Дунаем, крики янычар и щелканье бичей, разбудили пленников крепости.
Всех построили в колонны по двое и в кандалах погнали к берегу реки, к лодкам.
Наши пленницы невольно жались друг к другу и молились Богу.
Неволя еще более сдружила их. Еще ночью, они договорились использовать любой благоприятный для побега случай. Однако, кандалы и строгая стража, казалось,  ни оставляли им  никакого шанса. Несмотря ни на что, надежда теплилась в их душах.
Гребцы – невольники, под «щедрыми» ударами плетей, успешно преодолевали бурное Дунайское течение, и лодки благополучно пришвартовались к галерам. По веревочным трапам рабы поднимались на палубу галер.  В  последний раз, перед транспортировкой их в трюме, пленники могли насладиться пьянящим воздухом и солнцем Родины. Бурный полноводный Дунай, много веков, нес мутные и теплые воды свои, в море. Многое видели, берега его дельты, многочисленных больших и малых островков.
Не раз грузились здесь галеры товаром и рабами.
Но это был особенный день!  
Щебечущие на ближних островках, на все голоса птицы и громко квакающие лягушки, вдруг, как по команде умолкли. Ураганно-шквальный порыв ветра поднял смерч, недалеко от крепости и понесся с молниеносной быстротой в сторону галер. Наши пленницы, приняли это как знак судьбы. Они взглянули друг на дружку, взялись за руки и неожи-данно для стражников, прыгнули с высокого борта галеры в мутный речной поток.
Дунай взял в свои объятия, мощно подхватил и понес девушек, не пожелавших покинуть Родину и стать рабынями. Пленниц, вдруг, в одночасье ставших свободными, никто и не подумал преследовать….. Все понимали, что выплыть в мощном Дунайском течении, с кованными кандалами на руках и ногах, невозможно. Только стража, немедленно оттеснила от борта галеры, других невольников, что-то кричавших и молившихся.
Так, героически, завершилась жизнь двух Килийчанок Катеньки и Машеньки.
Быстро разнеслась весть о героическом поступке девушек далеко за пределы Килийской крепости. Жаждой мести охвачены были сердца Буджакских степчаков – местного населения. Еще долго потом, терпели турки, «партизанские» налеты на обозы, поджоги, уклонения от налогов и дани. До последнего дня кровавого правления и последнего их боя за Килийскую крепость, пребывали  тимариоты – янычары, в неспокойном напряжении и тревоге,  от всевозможных «неприятностей», доставляемых им местными жителями.
До сих пор, на Килийщине,  помнят смелых девушек, не принявших узнической жизни гарема, избрав для себя смерть в волнах могучего Дуная и противопоставивших себя, турецким поработителям.
В память о героинях, два острова, возле которых происходили эти события назвали в их честь, Катенька и Машенька.
Из поколения в поколение передается эта легенда, среди местного населения.  

                                          5.  Золото Галилешты.
Михей Булава с отрядом  в Галилештах напали на турецкий отряд сопровождавший особый груз — ладью, с погруженными на нее бочонками с золотом и драгоценностями.
Это была собранная дань султану.
Лучшие из янычар сопровождали груз на повозках до протока в плавнях.
После чего, начали перегружать бочонки с драгоценностями в ладью, чтобы доставить к турецкому судну стоявшему под погрузкой в Жебриянах.
Здесь, в сумерки, когда простым крестьянам запрещалось уже выходить из домов и столкнулись турки, с отрядом Михея Булавы.
Михей и Грицько, выслушав информацию разведчиков, быстро приняли решение об атаке. Предварительно, максимально скрытно для неприятеля, были сняты дальние и ближние дозоры турок.
Подобравшись максимально близко к обозу и ладье, используя в качестве укрытия высоченные тростниковые заросли, отряд напал на янычар. Увлеченные погрузочными работами турки, не ожидавшие нападения, были застигнуты врасплох.
Пятьдесят отборных воинов-янычар, против полутора десятков  отчаянных молодцов - удалых товарищей, лихих, готовых на все людей!
Не стану живописать кровавую сцену побоища.
Трупы янычар и  разбойников лежали вперемежку со смертельно-раненными, истекаю-щими кровью бойцами. Тяжелораненые Михей и Грицько осмотрели поле битвы. Полегли все их товарищи и весь турецкий отряд янычар.
Мешкать было нельзя. В любое время янычарам могло прийти подкрепление, поскольку могли быть уклонившиеся от боя и убежавшие за подмогой турки.Михей и Грицько, превозмогая боль, оттолкнули от берега ладью с грузом и поплыли  протоками через плавни.
В укромном, только им ведомом месте, они причалили ладью к берегу и осмотрели груз. Драгоценностей и золота собранного турками, хватило бы на постройку крепости, или большого города. Тысячи рабов можно было выкупить из неволи.
Но кровавые следы на их добыче – память проклятий, пропитавшая ценности – до настоящего времени не дала возможности воспользоваться ими.
Сильно ослабевший от кровопотери Грицько, лежал недалеко на берегу, когда Михей затопил ладью. Пометил место захоронения драгоценностей известной ему меткой. Тщательно замаскировал он следы движения ладьи через тростник и местопребывания на берегу. Силы окончательно покидали Грицька в это время.
Он лежал  и молился, а затем позвал Михея – друга и товарища по оружию проститься. Обняв Михея, благословил и перекрестил.
Сказал, где спрятал свой клад: « За руинами поселенья сожженного, на левом берегу Ялпуга, найдешь пень от дуба старого, сосчитай на восход сто ступней и рой землю.  
В былое время у копателей могил древних, отобрал я казну богатую - червонцы и рубли серебряные, корабленники золотые, камни драгоценные. Все в мешке большом -  бронзовая миска с ручками, глиняная амфора с монетами, колечками, браслетами, а также оружие и упряжь конская, украшенные драгоценными камнями и позолотой».......
Попросил отслужить богатую панихиду, за помин его грешной души: «Клад отроешь — большая часть твоя! Не взять казны на тот свет, а частью клада поделись с подругами моими - Оксаною и Марусею, любы они мне и диточок моих растят».....
Напоследок, он  обнял Михея, закрыл глаза и умер. Михей похоронил друга напротив места затопления ладьи. Могилу без холмика, для маскировки, укрыл дерном.
Теперь лишь небольшой прибрежный камень мог указать место могилы Грицька.
Михей помолился за помин Грицька и двинулся к месту битвы с янычарами.
Не мог он оставить трупы товарищей без похованья, не по - христиански это.
Была уже ночь, когда Михей вышел на место побоища.
Полная луна хорошо освещала павших воинов. Он снял дерн с участка болотистой земли. Положил трупы товарищей по оружию и предал их земле.
Сверху начал укладывать комья дерна. За этим занятием и застали его турки, приехавшие за долго не возвращающимся отрядом.
Они окружили Михея, пытаясь взять его живым.
Но тот сражался, как раненый зверь и отправил к праотцам еще пяток  янычар. Понимая, что силы покидают тело из-за кровопотери и от напряжения, не желая пленения и пыток, он приставил острие своей сабли к груди и упал на землю.
Так и окончилась эпопея отряда смелых, свободолюбивых и  героических людей, противоборствовавших турецким завоевателям, ушедших и не передавших никому свою тайну.
Легенды о зарытых кладах Грицька и затопленной в плавнях, ладье с драгоценностями, до сих пор тревожат «пытливые умы» неких «местных аборигенов и заезжих варягов — черных копателей».

                           6.  ЛЕГЕНДЫ    о    КЛАДАХ  АХИЛЛИИ……
В 70-х годах 20 столетия вертолет погранвойск тщательно исследовал акваторию Дунайских плавней в районе с.Десантное(Галилешты), но как сообщалось, предмет поисков — ладья с золотом и драгоценностями, не были обнаружены. Безуспешными были и прочие изыскания. Турецкие представители в упомянутые годы в качестве «пробного шара» просили дать в аренду участок земли в Измаильской крепости.
При этом, в качестве компенсации предложили построить новый современный город, равноцен-ный по размерам Измаилу.
Как знать, ведь местные жители, проводя полевые работы, находили в земле следы от бывших колодцев и шурфов, оставшихся в «наследство» от турок.  При строительстве рисовой оросительной системы и закладке чеков, разрушены остатки древних погребений.Иногда в них обнаруживали некие изделия из "желтого металла" и камешков. Но  об этом публично не распространялись, да и пресса об этом больше молчит.
Гидрологическая экспедиция на Дунае, находила провалы под руслом реки до 90 м и более - это следы бывших подземных ходов и штолен.
Местным жителям был известен не один из подземных ходов, соединявших берега Дуная.
Были люди, даже  осматривавшие их. Но большинство подземных ходов и сооружений, включая «скарбницы» пострадали в первую очередь при взрывах крепостных сооружений.  
Ходы в них завалены гранитными глыбами и заполнены водами Дуная.
В восьмидесятых годах прошлого века и в начале двухтысячных пронесся слух, о найденных по берегам озер Катлабух и Ялпуг артефактах и фрагментов кладов.
Приведу несколько сообщений об этом в Измаильских СМИ:  
1.На берегу Ялпуга вновь нашли драгоценности, которым полторы тысячи лет
(заметка с Измаильского интернетсайта и газеты"Собеседник Измаила" ) 5.11.10г 07:12
Несколько лет назад археологическое сообщество всколыхнула информация о том, что на берегу озера Ялпуг, что недалеко от Измаила найден клад состоящий из золотых украшений. Историки терялись в догадках, а достоянием Интернета стала подборка фотографий, которые запечатлели часть конской упряжи, накладки на оружие и одежду их золота и определили что находки выполнены в технике перегородчатой инкрустации и украшены альмандинами. По отдельным свидетельствам общий вес клада составил свыше килограмма драгоценных металлов и камней.
Стоимость определить было затруднительно – клад исчез сразу после обнаружения. Тем не менее археологи сумели оценить находку неизвестных раскопщиков в сумму от пяти до десяти миллионов долларов. Спустя какое-то время, по свидетельству некоторых источников, часть коллекции якобы обнаружилась в собрании древностей известных украинских миллионеров, а еще ряд фрагментов якобы видели в одной достаточно известной украинской коллекции, которую пытались демонстрировать за границей.
Научный мир строил догадки, по поводу того, кому могло принадлежать столь богатое убранство, причем некоторые высказывали предположение что на берегу Ялпуга могла находится могила вождя гуннов, чуть ли не самого Атиллы или его сына! Подобное предположение делало находку еще более ценной как в историческом плане, так и сточки зрения финансовой составляющей. Долгие четыре года никто не вспоминал о кладе с берегов Ялпуга, но несколько дней назад история получила продолжение – в музей Придунавья энтузиасты – краеведы принесли еще два фрагмента упряжи. По словам А.А. Серикова – активиста благотворительного фонда «Крепость Измаил», данные предметы были найдены во время прогулки вдоль берега озера. Находка представляет собой предметы размером с десятикопеечную монету – драгоценные камни, оправленные в золото. По мнению заведующей научным отделом музея Придунавья С.В. Пала-марчук, у новых находок есть большое сходство с тем кладом, который был обнаружен несколько лет назад, при это специалист сомневается в том, что речь может идти о захоронении, скорее кто-то пытался спрятать часть добычи, полученной либо во время войны, либо при ограблении могилы богатого гунна. Если бы была найдена могила то драгоценностей было бы во много раз больше. Находки отправлены на экспертизу в Одессу, а потом займут свое место в музее. На наш вопрос о стоимости клада сотрудница затруднилась с ответом, тем не менее рассказала что драгоценностям не менее полутора тысяч лет, и они могли быть изготовлены в Византии. Теперь есть надежда на то что клад будет описан специалистами и станет еще одним магнитом для туристов. А кроме того, может быть теперь компетентные органы сумеют ответить на вопрос, куда делась первая часть клада. Мы же можем только поблагодарить активистов фонда «Крепость Измаил» которые и передали находку в музей.
По материалам газеты "Собеседник Измаила" izmail-city.org
Светлана Паламарчук: «Забудьте о кладе Атиллы!» Забудьте о кладе Атиллы, - так начался наш разговор с заместителем директора историко-краеведческого музея Придунавья по научной работе Светланой Паламарчук. - Он относится к гуннской эпохе (последняя четверть IV - первая четверть V века) и является собственно кладом, а не могилой, не погребением. Береговая эрозия привела к подвижке почв, и это, в свою очередь, привело к открытию клада, который, как мне представляется, был уложен в бронзовую миску с ручками и, возможно, уложен в мешок (от которого, разумеется, уже ничего не осталось). Сосуд, в котором был клад из золотых и серебряных предметов, был, вероятнее всего, раздавлен. Что касается находок, что первые, по словам Светланы Васильевны, были в 2002 году. Затем место возможного клада было повторно обследовано в 2006 году, и именно тогда были найдены около трех десятков предметов общим весом около полутора-двух килограммов золота и серебра. - Мне известно, что клад был увезен в Одессу, - сообщила С. Паламарчук, - и есть предположения, что он находится там и сегодня. Кроме того, есть косвенные свидетельства, что участники поисков 2002-2006 годов продолжают поиски предметов обнаруженного на берегу Ялпуга клада. А в сентябре этого года мы с группой товарищей, куда вошел и президент благотворительного общества «Крепость Измаил» Александр Сериков, выехали на место обнаружения клада и там обнаружили золотые накладки на кожаный ремень уздечки. Накладки весом около двух граммов каждая украшены альмандином (высший сорт граната), а с обратной стороны имеются небольшие бронзовые гвоздики. Находку мы передали в фонды нашего музея Придунавья, и сегодня она - в Одессе на государственной экспертизе, выводов которой мы ждем к концу года. Как сообщила заместитель директора музея Придунавья кандидат исторических наук С. Паламарчук, в планах - создание выставки, которая расскажет о находках различных археологических экспедиций, работавших в нашем регионе в разное время. - И найденные золотые накладки эпохи Великого переселения народов станут одной из достопримечательностей нашего музея, - заметила С. Паламарчук   Газета "Сити"(№19)
Клад Аттилы: потерян или спрятан?
Почти год назад археологи сообщили, что на левом берегу Ялпуга было найдено одно из богатейших в мире погребений, которое специалисты датировали V веком - временем эпохи Великого переселения народов. По одной из версий звучало, что речь может идти о могиле легендарного предводителя гуннов Аттилы или же его сына, а чудом обнаруженные раритеты специалисты оценили в сумму не меньше пяти миллионов долларов. …Чудом - небольшое преувеличение: как рассказывают хорошо информированные, но пожелавшие остаться неназванными источники, некто еще в 2007 году наткнулся на безделушку, которая оказалась золотой со вставками из граната. Чуть позже известный в узких кругах «черный» археолог вернулся сюда с помощниками и металлоискателем и методично вел целенаправленные поиски клада на побережье самого крупного в Европе озера. Может, поиски продлились бы еще какое-то время, но отсутствие берегоукрепительных работ сыграло на руку черному археологу: упавший берег открыл богатейшее захоронение, в котором было найдено около килограмма изделий из золота и серебра.
Предполагается, что в могиле были, как минимум, меч и кинжал, седло и конская узда, парадный пояс. Все украшения сделаны из золота, серебра и позолоченного серебра со вставками из тщательно отшлифованных альмандинов (драгоценных каменей - Ред.). Они изготовлены в одном стиле и составляли единый гарнитур высочайшего художественного уровня. Такие ювелирные изделия в V столетии нашей эры делали только в Константинополе и попадали они к варварам как плата за службу или как откуп от непрекращающихся набегов.
…Но радость ученых от невероятного открытия приправлена трагизмом неизбежности: бесценное собрание древних золотых изделий не стало достоянием государственной сокровищницы, поскольку - по заверениям специалистов - попало в частные руки «черного» археолога, который, тем не менее, предоставил одесским историкам фотографии найденных сокровищ. О судьбе клада известно мало. Якобы вначале он ушел в Одессу, вскоре хозяин пытался этот клад продать и выставил фотоснимки отдельных вещей в интернете вроде как за 250 тыс. долларов. Таких денег ему не дали, предложив (по рассказам) около 100 тысяч. Владелец сокровищ Атиллы отказался. А потом к нему домой ночью наведались воры... Где сокровища гуннского царя сейчас, никому не известно. Глухие предположения о том, что сокровища находятся еще в пределах Украины и якобы попали в руки одного из самых высокопоставленных чиновников страны, подтверждения не получили. Но от этого ситуация не изменилась: клад-то есть, но - не про нашу (народа) честь… По крайней мере, так считалось почти год.
Но вот совсем недавно к нам в редакцию попали фотографии, свидетельствующие о том, что не все найденное на берегу Ялпуга потеряно: в Измаильском краеведческом музее Придунавья есть вещи, которые, возможно, принадлежали «повелителю всех гуннов». ….
Газета "Сити"(№19)

                                 7.  Легенда об Аттиле и его сокровищах
Об Аттиле - вожде гуннов, объединившего  с 434-го по 453 год варварские племена от Рейна до Северного Причерноморья, сложено немало легенд.
Готский историк Иордан,  через столетие после смерти Атиллы написал о нем: «Повелитель всех гуннов и правитель, единственный в мире, племен чуть ли не всей Скифии, достойный удивления по баснословной славе своей среди всех варваров».
Аттила, истребив прочих вождей, объединил своей властью все славяно-гуннские орды.                                                      
Наиболее подробный источник сведений об Аттиле историк Приск в изложении Иордана почти повторяет сведения Проспера: «После того, как был коварно умерщвлён брат его Бледа, повелевавший значительной частью гуннов, Аттила соединил под своей властью всё племя целиком»... О гибели Бледы в результате коварства и обмана, при этом прямо не указывая на Аттилу как виновника смерти брата, свидетельствуют Марцеллин Комит и «Галльская хроника».Подобным образом выражался Олимпиодор в рассказе о гибели гуннского вождя Доната около 412 года: «Донат, коварно обманутый клятвой, был преступно умерщвлён», но там виновниками смерти вождя являлись римляне или их союзники.
Этот варвар был одарен хитрым умом и твердой волей, жадный к завоеваниям и добыче. Столица его царства находилась в Паннонии, на берегах Тиссы, и представляла собой обширный воинский стан, застроенный деревянными домами и глиняными мазанками. Приближенные Аттилы щеголяли дорогой одеждой и конской сбруей, награбленными коврами и посудой. Но сам вождь, не любил показной пышности,  ел  из деревянной посуды и употреблял простую пищу. По наружности, - он был настоящим гунном.
Но его отличала гордая осанка, проницательный взгляд маленьких глаз, с выражением  осознания своего превосходства над другими. Отсюда и начнем повествование лишь нескольких легенд об этом лидере. Пастух однажды увидав глубокую рану на ноге своей коровы, пошел по ее кровавому следу. Причиной ранения его коровы послужил, высунувшееся из земли острие большого ржавенького меча.
Такие мечи  древние скифы посвящали богу войны, проводя специальные обряды «освящения» и им приписывались необыкновенные свойства оберегов, приносящих военную удачу и защиту обладателю. Аттила, с благодарностью принял оружие от пастуха и объявил, что боги посылали ему этот священный меч, для завоевания мира. Пастуха, он отблагодарил по царски, подарив стадо коров и приказал принимать от него продукцию для своей армии по повышенной цене.
Из гуннов, дунайских славян и прочих подвластных народов Аттила собрал  полумиллионную армию. В середине V века Европа пала под бешеным натиском армии свирепого Аттилы, прозванного  Бичом Божьим, за кровожадность. Сам он, гордился своим прозвищем и говорил, что трава не должна расти там, где ступит его конь.
Когда Приск в составе византийского посольства проезжал в 448 году через Наисс, он нашёл его «безлюдным и разрушенным неприятелями… по берегу реки всё было покрыто костями убитых в сражении.» Марцеллин Комит в своей хронике под 447 годом оставил такую запись: «В страшной войне, намного более тяжёлой, чем первая [в 441—442 гг.], Аттила почти всю Европу стёр в пыль.»
Аттила двинул свои войска к воротам Рима - вечного города.
Только огромный выкуп – несколько груженных золотом и драгоценными камнями возов – спас город от опустошения.
Рим неоднократно посылал внушительную дань Аттиле, чтобы тот оставил в покое  столицу некогда великой империи: по тысяче килограммов золота ежегодно.
Опустошая все на своем пути, армия Аттилы прошла Германию и вступила в Галлию.  
Народные предания Галлии рассказывают о разных легендарных чудесах, совершавшихся во время этого нашествия.
Нас интересует в частности отношение его к нашему краю.
Аттила, для устрашения местного населения устраивал иногда показательные казни захваченных в боях пленных. Но не будем акцентировать на жестокости.
«Следует отметить только, что за все приходит расплата. Никогда в истории не было, чтобы людские страдания, остались без ответными. Посеявший зло — пожнет страдания, унижение, нужду, либо мучительные болезни»....(примечание  автора).
Жаркий бессарабский климат, изобилие непривычных лакомств и вин стали вызывать у гуннов истребительные болезни.
В 448 году Аттила поставил старшего сына Эллака вождём над племенами акациров в Причерноморье.В 449 году византийским послам Анатолию и Ному удалось добиться от Аттилы обещания вернуть империи придунайские земли и урегулировать вопрос с выдачей беглецов от гуннов. По словам Приска, были «прекращены несогласия с Аттилою».По мнению Иордана, угрозы в сторону Византии были лишь хитрым прикрытием действительных планов Аттилы: «Поступая таким образом, он, лукавый и хитрый, в одну сторону грозил, в другую — направлял оружие.»
Сам Аттила вернулся в свою столицу, с еще одной молодой женой - красавицей, рожденной и полоненной в нашей местности. При этом, он убил родителей и братьев, пытавшихся ее защитить.
Легенда гласит, что его убила красавица Ильдико, во время собственной свадьбы в 453 году.
А убила она его, мстя за своих родных и уничтоженного при набеге Аттилы, ее малочисленного народа,  обустроившего свое поселение на территории  нашего края.  Есть мнение, что убит он был ножом, будучи спящим, после неумеренного употребления вина и неуемных плотских утех с новой женой.
Но не исключаю версию отравления Аттилы нашей героиней — мстительницей, влитым ей в вино для Аттилы растительным ядом, (к примеру, чемерицей, спорыньей, вехом, или беленой,  что дает посмертную картину, сходную с описанной историками у Аттилы).
Причиной смерти Аттилы считается носовое кровотечение. Иордан, пересказывая Приска, единственный описал смерть Аттилы и его похороны: «Он взял себе в супруги — после бесчисленных жён, как это в обычае у того народа, — девушку замечательной красоты по имени Ильдико. Ослабевший на свадьбе от великого ею наслаждения и отяжелённый вином и сном, он лежал, плавая в крови, которая обыкновенно шла у него из ноздрей, но теперь была задержана в своём обычном ходе и, изливаясь по смертоносному пути через горло, задушила его. […]
Аттилу,  похоронили на дне реки. Тело вождя поместили в золотой гроб, который был поставлен в серебряный, а серебряный – в железный. Железный гроб вместе с огромными богатствами был захоронен в глубокой могиле на дне одного из притоков Дуная.
Легенда гласит, что  рабов заставили   перегородить плотиной реку  и отвести ее воды в сторону. Когда русло обмелело, на дне реки вырыли глубокую могилу, в которой похоронили вождя, вместе с несметными римскими сокровищами. Потом плотину разрушили, и река, вернувшись в прежнее русло, надежно укрыла богатейшее погребение. Пленных, готовивших погребение, убили в ту же ночь, чтобы наверняка сохранить тайну могилы и царских сокровищ.
«....... Среди степей в шёлковом шатре поместили труп его, и это представляло поразительное и торжественное зрелище. Отборнейшие всадники всего гуннского племени объезжали кругом, наподобие цирковых ристаний, то место, где был он положен; при этом они в погребальных песнопениях так поминали его подвиги […] После того как был он оплакан такими стенаниями, они справляют на его кургане «страву» (так называют это они сами), сопровождая её громадным пиршеством. Сочетая противоположные [чувства], выражают они похоронную скорбь, смешанную с ликованием. Ночью, тайно труп предают земле, накрепко заключив его в [три] гроба — первый из золота, второй из серебра, третий из крепкого железа. […] Для того же, чтобы предотвратить человеческое любопытство перед столь великими богатствами, они убили всех, кому поручено было это дело.[Иордан, пересказывая Приска]
Иордан передал описание внешности и характера Аттилы:«Он был горделив поступью, метал взоры туда и сюда и самими телодвижениями обнаруживал высоко вознесённое своё могущество. Любитель войны, сам он был умерен на руку, очень силён здравомыслием, доступен просящим и милостив к тем, кому однажды доверился. По внешнему виду низкорослый, с широкой грудью, с крупной головой и маленькими глазами, с редкой бородой, тронутый сединою, с приплюснутым носом, с отвратительным цветом [кожи], он являл все признаки своего происхождения.
Царство Гуннское было разделено между сыновьями Аттилы.
Западнославянские и германские народы восстали и свергли владычество гуннов.
Комментарии специалистов:
История о гуннском кладе, обнаруженном на берегу озера Ялпуг в Одесской области, обрастает детективными подробностями. Оказывается, вещи – оружие и украшения стоимостью в десятки, а то и сотни тысяч долларов - были найдены так называемым «черным» археологом, а потом загадочным образом исчезли.Как рассказал ТАЙМЕРУ сотрудник Института археологии Национальной академии Украины Олег Савельев, «археолог» этот – явно не новичок в своем деле. Клад он обнаружил с помощью металлоискателя на разрушенном участке берега. - Это не могила, как написали журналисты, а, скорее всего, болотное святилище, - говорит научный сотрудник. - Датируется оно, судя по предметам, концом пятого века нашей эры, это следующее поколение после Аттилы. Там были меч и кинжал, седло и конская узда, парадный пояс. Все из драгоценных металлов со вставками из драгоценных и полудрагоценных камней. Изготовлены вещи, по всей видимости, в Византии и попали к гуннам в качестве платы за службу или как откуп от непрекращающихся набегов. - Якобы огромная стоимость этих вещей на рынке, которую назвали ваши коллеги, - это чистой воды утка, - сказал Савельев. – Мой соавтор, археолог Максим Левада, рассказал им в интервью о похожей находке, тоже эпохи Великого переселения народов, сделанной в Англии. Ее действительно оценили в 3 миллиона фунтов стерлингов, это примерно 5 миллионов долларов, но к нашему кладу эта цифра не имеет никакого отношения.  Могила Аттилы? Кстати, с тем, что находка, о которой идет речь, - клад, а не могила, согласны не все специалисты. В частности, кандидат исторических наук, старший преподаватель кафедры археологии и этнологии Одесского университета Александр Васильев утверждает, что болотные святилища и клады не характерны для кочевников, каковыми являлись гунны. В Восточной Европе таких находок еще не было, - говорит археолог. – Они встречаются чаще в Западной и Северной Европе, в Скандинавии, в Британии. Вспомните легенду о короле Артуре, там фигурировал меч из озера. Германцы и кельты часто жертвовали оружие и конское снаряжение водным духам. Другое дело, могила. Кстати, согласно еще одной легенде, когда Аттила умер, чтобы скрыть его погребение, было изменено русло одного из рукавов Дуная.
Ялпуг расположен вблизи дельты Дуная… Выводы делайте сами.......Черным археологам покровительствуют украинские олигархи и Ющенко История с гуннским кладом - далеко не первый случай, когда «черные» археологи обскакали своих «белых» собратьев. К сожалению, говорит Александр Васильев, активность искателей-нелегалов в последнее время сильно возросла. Археологическое наследие Украины банальным образом разворовывается, оседая в частных коллекциях и западных музеях. - С точки зрения охраны исторического наследия мы откатились на столетия назад, - сетует специалист. – Повторяется ситуация 18-го - начала 19-го века, когда курганы копали в основном не профессиональные ученые, а так называемые «бугровщики», которые потом продавали сокровища музеям. Кто больше заплатит, тому и продавали. С тех пор вещи из Северного Причерноморья есть в коллекциях каждого уважающего себя музея – в Лондоне, Кельне, Нью-Йорке, других. Вторая волна разграбления была во время Гражданской войны. Так, в 1918-м году из Одессы ушла уникальная коллекция Бертье Делагарда. Отметим, что в числе покупателей добытых незаконным образом артефактов есть весьма серьезные люди, крупные бизнесмены и высокопоставленные чиновники.
- Президент Ющенко имеет коллекцию трипольской керамики и не особо ее скрывает, - говорит Васильев. – А ведь легального способа добыть такую керамику не существует, ее можно купить только на черном рынке. Большие коллекции - у олигархов Таруты и Платонова. Они даже публикуют каталоги своих вещей. Увы, при таких покровителях бороться с «черными» искателями очень сложно, почти невозможно…
Источник: timer.od.ua
Килийчанам приятно сознавать, что их землячка, стала легендарной освободительницей от кровожадного диктатора — поработителя. Пожертвовав собой, она отомстила  Аттиле за свою семью и  народ.  Особо удачливые «черные археологи», до сих пор находят скрытые «следы роскошной дани варварам» порабощенных ими народов.
Килийские земли, пребывающие в девственной целостности, до сих пор не познавшие целевых археологических  изысканий,  хранят тайны предков.
Оставим раскрытие этих тайн - на совесть будущих  поколений!

                    8. Килия - Килибова крепость

Килия - древнейший город Украины.. Килии более 2700 лет! Время основания на этом месте греческой колонии историки относят к 7 веку до н.э.
   (Постановление Кабинета Министров Украины от 26 июля 2001 года № 878:
                         "Об утверждении списка исторических населенных пунктов Украины").
Существует много легенд о древнем происхождении нашего поселения.
Предполагается, что оно возникло ещё в 7 веке до нашей эры как одна из греческих факторий под названием Псилон. Из исторических хроник известно, что в 385 году до нашей эры здесь побывал Александр Македонский, заложил город, который назвал в честь своего любимого героя Ахилла. Позже название Ахиллия трансформировалось сначала в Хиллию. При Святославе (9 век) здесь был Переяславец-на-Дунае – резиденция киевского князя.
Ликостома (11-13 века) Другие источники утверждают, что Килия основана Даниилом Галицким в середине 13 века, а название Килия объясняют турецким словом «глина», так как город стоит на глинистых почвах. Килия была самым западным владением Золотой Орды. В своей истории Килия находилась в составе многих государств: Венгрии (14 век), Молдавского княжества (14-15 века), Новое село (14 век), Новая Килия, Килия-Нова (14-15 века), Кили Османской империи (15-19 века). Неоднократно в 16-17 веках Килийскую крепость осаждали запорожские казаки
(с 18 века сюда стекаются казаки-беженцы, образуя многочисленную диаспору, особенно после разгрома Запорожской Сечи). В 19-20 веках Килией попеременно владели Россия, Молдавия, Румыния, пока окончательно не вошла в состав СССР в 1944 году. С 1991 года Килия – принадлежит независимой Украине.
История четко расставляет все по своим местам.
«Каждая личность оставляет свой позитивный или негативный след в истории. Есть персонажи, десятилетиями правившие этим благодатным местом,  и  увы, не оставившими ничего кроме продуктов своей жизнедеятельности. Они уходят… Народ с облегчением читает благодарственные молебны и просит Бога, чтобы не стало еще хуже. Но были и другие, оставившие положительный след, чьими именами называли улицы, слагали легенды, или просто помнили»……(примечание автора).
Есть легенда, что крепость Килия получила свое название созвучное прозвищу основателя ее – Килибова(Кылыбова), преобразовавшего это поселение, даже в небольшое королевство.
В те, давние времена, микроскопических многочисленных королевств, княжеств и царств, в Северном Причерноморье, на Килийских землях, жила многодетная, трудолюбивая, но бедная семья. Несмотря на все старания, не могли родители, пестующие свой "многочисленный выводок", сделать семью богаче.
С утра, до захода солнца трудились они на плодородной земле. Но не всегда природа была к ним благосклонна. Бывало, градом выбивало цветущий сад, наводнения уничтожали посевы, случались и прочие «негоразды».
Но каждодневный упорный труд и молитвы делали свое дело. Дети выросли и вносили свой посильный вклад в семейное благополучие. Некоторые уже высматривали себе пары для создания собственной семьи, очага и хозяйства. Но не все из них пошли по стопам родителей, став земледельцами. Были и овцеводы. Кто-то занялся охотой и выделкой шкур косуль, кабанов, лис и зайцев. Был и прирожденный рыбак, как говорится "от Бога", с малолетства пропадавший  в плавнях на Дунае. Познал секреты рыбалки на нехитрые снасти. Ловил и руками. Делал из лозы "морды" и не было дня, чтобы он пришел домой с пустыми руками. Жирные сладкие караси и лини, выловленные в полдень - на "петлю" (с палкой), греющиеся в прибрежье щуки, и даже сомы, "заостроженные" ночью под факел, добытые в прибрежных подводных норах раки. Это было хорошим подспорьем для семьи. И ворчавший иногда за нелюбовь сына  к земледелию отец, уже с благодарностью и даже с надеждой поглядывал на своего сына.
Тот безусловно был не только от Бога одаренным и удачливым, но все подмечал, сравнивал, анализировал и запоминал, экспериментировал. Примета погоды и хорошего улова, прикормки, привады (аир, пиявки и пр.). Теперь к зиме у семьи был порядочный запас рыбы вяленой и засоленной. Появились "живые" денежки  и на нехитрый крестьянский инвентарь, овец и птицу. Наш рыбак вырос, возмужал.
На свой страх и риск за натуральную оплату рыбой, он договорился с владельцем нескольких лошадей и загрузил небольшой обоз с соленой  и вяленой рыбой. Он продал свой товар за приличную сумму денег. Теперь он мог осуществить свою мечту и посмотреть, как живут и главное – ловят рыбу в сопредельных государствах. На выру-ченные деньги он купил коня, саблю для самообороны, запасся провизией и двинулся в путь. На великой реке Волге, он вместе с группой опытных рыбаков все лето ловил осетровых для царского стола. На заработанные там деньги, купил рыболовные снасти и отправился в обратный путь.
Пришло уже и его время завести свою собственную семью. Жена ему попалась сообразительная, умеющая считать и откладывать часть прибыли от проданной рыбы. Да и уловы нашего "везун-чика" и "трудяги" были уже нешуточные. Лодка и снасти, богатые рыбой водоемы, каждодневно превращали выходца многодетной бедняцкой семьи в обеспеченного хозяина. Природная смекалка, энергичность, трудолюбие, хорошая умная жена, были порукой его процветанию.
Позже, наш рыбак приобрел еще несколько лодок, нанял местных рыбаков для промысла, рыбообработчиков, нескольких мастеров – лодочников, изготовителей  рыболовных снастей (образцы которых он привез от Волжских рыбаков).Так, из парнишки-бедняка он превращался в крепкого хозяина.
Собственный «рыболовный флот» из десятка лодок, рыбопосолочные цеха, сооруженные из камыша и глины, бондарная мастерская, сетевязальный цех и свой причал. Неводами облавливались и приморская зона и  лиманы. Промышляли и в Дунайских плавнях. Но главная путина была на Дунае и на море. Осетровые – главное рыбное богатство края.
Белуги – великаны, отдельные экземпляры которых достигали длины нескольких сажен и веса до 80 пудов, с массой икры более 20 пудов!
Но кроме этих дорогих продуктов, рыбаки всегда охотились за необычайно дорогим, (на вес золота) белужьим камнем, добываемым из почек белуг. Камни эти весьма редки, размером чаще – с лесной орех – до размера куриного яйца. Камню этому приписывали необычайные целебные и свойства оберега-амулета от колдовских чар, сглаза и порчи. Но это был тяжелый и опасный промысел. Летом белуги необычайно сильны.
Часто, крупные экземпляры, попавшиеся на крючья, затаскивали и опрокидывали и топили ловецкий подчалок с рыбаками. Тут все зависело от опыта и сноровки рыбаков. Как только из воды показывалась голова рыбы, ее оглушали багром, накидывали за жабры веревочный аркан и пропускали конец его через рот. Но главная трудность – было вынуть ее из воды….
Ловили и прочих представителей осетровых рыб.
Здесь загружались суда  из Турции и Венеции, обозы с Молдавского княжества, Валахии и других государств. Любому жителю поселения, здесь находился хорошо оплачиваемый деньгами и рыбой, труд. Переработка, вымачивание, соление, вяление и копчение – слава  местной рыбной продукции шагнула далеко за пределы региона. Сотни поселенцев трудились весь световой день, стараясь больше заработать для своих семей. Все, кто не занимался земледелием или животноводством, нанимались к Килибову. Сам, познавший нужду, он с пониманием относился к нуждам земляков, платил деньгами и рыбой. Даже подростки могли заработать на рыборазделке и прочих нехитрых трудовых операциях. Поселение зажило по новому, с достатком, стали преображаться и жилища. Селение приобрело вид вполне устроенного небольшого городка. Зазвучал детский смех, по вечерам слышались песни, посветлели лица жителей. Для простого человеческого счастья оказалось достаточно иметь свое жилье и заработка для содержания семьи. С верой в душе, – в Бога и будущее, уверенностью в настоящем, люди обрели покой. Не было для них теперь нерешенных вопросов и трудились они не за страх, а за совесть, получая свою долю от общественного прибыльного труда. И не было на этой обетованной земле более богатого и умного хозяина, как наш герой – Иван Килибов.  Но город не был защищен от набегов кочевых племен и притязаний соседей. Килибов собрал всех свободных людей города, нанял на собственные деньги мастеров – каменщиков и начал строительство крепостных сооружений.
Собрались как – то жители на сход и  решили назвать город – крепость в честь благодетеля своего – Килией. Позже, примкнули к городку и соседние поселения, образовав крошечное королевство, а королем,  народ избрал своего героя! Не трудно угадать кого?
Конечно же, это был наш герой – Иван Килибов.
Мелькали «тени забытых предков»….Но долго в памяти людской оставались воспоминания о светлой и счастливой, но увы, не долгой жизни в свободолюбивом королевстве и крепости Килия. Слишком сильные и многочисленные  враги окружали  Килию. Не давал покоя им этот благосло-венный и богатейший край, с трудолюбивыми людьми, плодородными землями, флорой и фауной.
Крепость часто переходила потом  из рук в руки, но долго помнили люди, об избранном короле своем – кормильце и защитнике, Иване Килибове (Кыдыбове).
Через несколько веков после,  о нем вспоминал даже Эвлия Челеби - турецкий путешественник XVII в., автор десятитомного издания «Книга путешествия». Неоднократно бывавший  в Северном Причерноморье, как очевидец, записал немало интересных событий из жизни и быта населения края.В томе V, разделе IX [О ПОЕЗДКЕ В КИЛИЮ], Эвлия Челеби давая « ОПИСАНИЕ ПРОЧНОЙ КРЕПОСТИ КИЛИИ», вспоминает об: «…..Основатель ее — некто по имени Кыдыбов (?) из кяфиров Молдавии. Этот Кылыбов был сначала бедняком, но, занимаясь на Дунае ловлей белуги и осетров, стал обладателем миллионного состояния. Впоследствии он стал даже королем. И так как район Килии явился причиной его возвышения и крепость здесь была сооружена во время его царствования, то ее и назвали крепостью Кылыбова. В дальнейшем же в просторечии она получила известность как крепость Килия. Затем она переходила в руки многих королей. И, наконец, в 889 (1484) году она была взята без боя самим Баезидом Вели у кяфиров-молдаван …..Это обширное владение, [управляемое] эмином. ………» .
Подлинная история происхождения этого укрепления-крепости, до сих пор не известна. По этому поводу имеется целый ряд противоречащих друг другу мнений.
Справедливости ради, отметим и другие легенды о создании крепости Килия ……..
Например, историк из Румынии Джуреску К.К.  появление крепости, связал с усилением экспансии генуэзцев в этом регионе. С увеличением торговых оборотов, их поселения, расположенные в здешних местах, стали расширяться, и для их охраны потребовалось появление военного форпоста, который мог бы обеспечить защиту материальных ценностей и людей. Поэтому, приблизительно в середине 14 века в Кили, или на греческий манер – Килиосе, появляется крепостное сооружение, а в месте с ним и сугубо коммерческие объекты: амбары, склады и т.д. Предположительно, таким образом, генуэзцы произвели локальный захват одного из берегов Дуная в районе его устья.
Что касается определения даты появления этого сооружения, то поскольку оно не обозначено на картографических документах кодекса именуемого «Латинус Парисинус - 7239», то очевидно его построили позже, чем они были изготовлены. Наиболее вероятно, что это произошло после битвы при Никополе, то есть в районе 1400 года. Соответственно, цитадель килийского комплекса была построена предположительно именно в это время. Она стала основой разросшегося впоследствии крепостного укрепления. Примечательно, что в те же годы так называемая старая Килия принад-лежала Валахии. Через некоторое время Молдавское княжество потеряло контроль над ней. Первые, из предпринятых попыток ее вернуть, закончились безрезультатно. Только больше, чем через полвека, в 1465 году она вновь попала под контроль молдаван. Однако, к этому времени основным форпостом княжества в устье Дуная была крепость, расположенная у южных его границ. Исходя из этого, правитель Молдавии приказывает выстроить еще одно укрепление, как раз в районе Новой Кили.
Крепость была возведена в кратчайшие сроки. Примечательно, что здесь же располагалось и оборонительное укрепление генуэзцев.
                        История четко расставляет все по своим местам……
Но лишь раскопки и находки археологов, смогут подвести  окончательный вердикт конструктивному суждению о точной хронологии исторических событий и участия в них легендарных героев Килийщины.

                                9. ЛЕГЕНДЫ  святилища  АХИЛЛА( о. Змеинный).
                                                  
Предания не раз уже становились основой для реальных успехов  археологических  поисков.
Увы, подступы к тем сокровищницам сегодня надежно похоронены под обломками скал, обрушенных временем и катаклизмами, поглощены пучиной морской…
Как место культа почитались в свое время жителями - могильный курган Ахилла и Патрокла у мыса Сигей. Александр Македонский, а впоследствии император Каракалла,  устраивали здесь погребальные игры. Святилища Ахилла имелись также в городах Византии, Эритрах, близ Смирны.
Локализация умершего Ахилла на острове Левка в устье Дуная объяснялась тем, что как на этом острове, так и в ряде других районов Северного Причерноморья имелись храмы, жертвенники и участки, посвящённые ему. Ахилл - покровитель  мореходов Понта Эвксинского(Черного моря).   Не  трудно представить, сколько даров скапливалось на острове. Моряки предпочитали оставить богатые дары на жертвеннике острова,  чем  навлечь гнев Пон-тарха  (владыки  Понта)  и  потерять  жизнь, и весь  груз.   По легенде, Ахилл  в бурю с мачты - указывал кораблю проход к безопасной гавани.
Как писал Пифагор... богов чтить выше демонов, героев выше людей, а из людей выше всего — родителей. ...Песнями возносить должное благодарение богам...Богам и героям почести следует воздавать неодинаковые:богам — непременно в благом молчании, одевшись в белое и освятившись, героям же — после полудня(Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов, VIII, 23; 33).В основе  религиозных верований греков, анимизм животворил все видимое и слышимое вокруг. По их представлению, обращаясь к живым силам природы, последние можно было умилостивить, склонить на свою сторону, снискать их благоволение. Жреческое сословие - «духовенство» грекам претило. Каждый гражданин полиса мог возносить молитвы, совершать обряды, исполнять религиозные функции, приносить жертвы богам. Со временем, утвердилось представление, что тем или иным явлениям и силам природы соответствуют определенные символы, к примеру, коня представляли символом бурного моря и потому почитали посвященным Посейдону, владыке морской стихии. Позже, богов начали изображать в  человеческом обличье и молитвы стали возносить не воде, огню, деревьям или земле, а «очеловеченным» божествам, властвующим над водой, огнем и всем, что есть на земле.
Отсюда появились культовые статуи богов, которым  поклонялись,  храм, где эта статуя стояла и где жрецы день за днем несли службу богу или богине, внимая их указаниям и исполняя их волю. С VII в. до н. э. святилища воздвигали на акрополях, на городских площадях,
а храмы, посвященные морским божествам, — на мысах, вдающихся в море и островах.
Появились вместе с храмами и жрецы; им надлежало заботиться о святилище, где обитал бог, держать в порядке священную утварь, принимать дары и жертвы, приносимые божеству.
Жрецов первоначально избирали голосованием на народных собраниях. Те, кого избрали граждане полиса, выступали как их представители перед лицом божества и от имени всей общины возносили к небу молитвы, устраивали торжественные жертвоприношения и совершали иные обряды.
Особая группа жрецов сложилась и на легендарном острове Левка(Белом), при храме Ахилл-ла, куда мореходы, привозили свои жертвы и дары  Ахиллу, прославленному во всем античном мире. Во избежание в пути бурь, стихийных бедствий, вспышек болезней, пиратов, мореходы старались получить «благословение» Ахилла, очиститься от преступления и «оздоровиться».
Святилище Ахилла приобрело большую роль в жизни всей Эллады, именно благодаря хорошо подготовленным, жрецам - опытным психологам,  поддерживавшим славу святого места и управляющими значительной, постоянно пополняемой храмовой сокровищницей. Хорошо организованная система обслуживания культа, жизнеобеспеченья жрецов, охраны острова от грабителей,  лечение больных мореплавателей, выведение судов по безопасным маршрутам жрецом-лоцманом, сигнальный ночной огонь маяка.
Немаловажными были, источник питьевой воды, буйная растительность древнего острова, разнообразная живность, гроты, преемственность жреческой династии - все способствовало многолетнему поддержанию культа. Жрецы всемерно поддерживали у моряков и путешественников, эффект «присутствия» на острове «воскресшего» Ахилла и его любимой.
Их завораживающие ночные пения и являемые «чудеса» долгие годы передавались из уст в уста, порождая легенды. Знаменитый храм Ахилла на острове являлся центром его культа.
Он стоял на возвышенном месте, светлый, открытый – гармонично дополняя море, небо и окружающий его диковинный сад.
Золоченое изваяние Ахилла и его легендарный щит, статуи и статуэтки, обсидиановые зеркала, фрески, жертвенник, драгоценное убранство – все это укрепляло чувства верующих.
Аромат аравийских благовоний круглосуточно курился на тлевших углях у основания жертвен-ника. Издаваемые монотонные, размеренные низкие звуки китар умиротворяли и успокаивали «прихожан» храма. Жрецы, обслуживающие культ и храм, образовали «школу» особого уклада, верований, мистерий для воспитания династий жрецов и жриц. Строжайший «естественный» отбор жрецов производили из наисильнейших, умных и способных потомков самих жрецов.
Жриц выбирали, как во всей Элладе - самых рослых, светловолосых красавиц, магической привлекательности. Обучали потомственных жрецов с рождения,  по особым, порой жестоким методам воспитания, по тайной системе психологического воздействия и древней системе само-обороны и владения всеми видами оружия.
Выносливость и здоровье представителей жреческих династий по нынешним меркам впечатляют.
Суровый отбор многих поколений по физическим показателям выживаемости, силы и фанатич-ности веры, умение и организация эффективных оборонительных способностей  жрецов, порож-дали  легенды о личном покровительстве Ахилла.
Сам остров в те древние века был значительно большим в размерах, климат более влажным, а источники пресной воды и завезенные усилиями жрецов и поклонников культа Ахилла плодо-родная почва и Дунайский ил, создали условия для закладки сада, виноградника и прочих экзотич-ных растений. К  питьевому ключу воды, журчавшему под крышей меж двух колонн – «священ-ному источнику Ахилла», вела затененная терраса увитая виноградной лозой.
Этот «источник жизни» на острове был предметом особой охраны и поклонения. Вода из него обладала целебными свойствами, долго не портилась, придавала сил мореходам в их дальних путешествиях.
Водяной ручеек стекал через расселину в естественный грот и образовывал подземное, изолиро-ванное от морской воды озерко – резервуар.
Жрецы вели нехитрое хозяйство, они завезли на остров диких кроликов, численность которых регулировали  отловом и отстрелом для нужд питания, содержали в отдельном загоне овец и коз.
Проблему питания решали также рыбной ловлей, отстрелом диких гусей и уток.
Ослабевших в морских переходах и больных моряков, жрецы поили козьим молоком с медом – напитком «возрождения жизни», которым бы вспоен сам Зевс в пещере Крита божественной козой Амальтеей.
Одно время на острове содержали даже семью прирученных львов, которых кормили останками жертвенных животных. Семейство львов, выпущенное  из вольера подчас нападения пиратов, не однажды мгновенно решало ход сражений и немногие спасшиеся бегством разбойники не помыш-ляли уже о «легкой наживе». Зерно и специи жрецам привозили – их «прихожане» - моряки.
В период бурь, частых «Посейдоновых быков» - громадных волновых валов и непогоды с пюанепсиона(октябрь – первая половина ноября месяцев аттического года), до антестериона (февраль-первая половина марта) – на острове была размеренная  жизнь без «пришельцев» – мореходов. Жрецы наводили полный порядок на острове, который тщательно поддерживали.
Все собранные с жертвенника драгоценности и монеты: драхмы(дидрахмы=2  и тетрадрахмы= 4 драхмам), мины=60 драхм, таланты=100мин, золотые персидские дарики, равным достоинством серебряной дидрахме, или 2 драхмам, переносили в тайные гроты скрытые пещеры.
В отдельных источниках писали, что в глубокой древности на острове никто не жил из мирского люда.
Единственной постройкой был храм Ахилла(место, где он стоял, — наивысшая точка  острова , сорок с лишним метров). Сезонные обитатели острова- жрецы.   Дабы  не осквернять святого места, на  Белом, никого не хоронили(трупы, пеленали в ткань, на лодке вывозили подалее от острова и сбрасывали в море).
Днем к северному и восточному берегам могли приставать корабли,  однако при  северо-восточном  ветре остров оказывался отрезанным от мира,  так как западный и южный берега представляют собой сплошной обрыв.
Известный географ Квинт Эппий Флавий  Арриан  оставил  такое  описание острова: "На острове  есть  храм Ахилла с его статуей древней работы.  Людей на острове нет; на нем пасется только немного коз, их, говорят, посвящают Ахиллу  все пристающие сюда.  Есть в храме много и других приношений - чаши, перстни и драгоценные камни, а также надписи, одни на латинском,другие  на  греческом  языке,  составленные  разными метрами в похвалу Ахиллу.  Некоторые,  впрочем,  относятся  и  к  Патроклу,  потому  что желающие  угодить Ахиллу вместе с ним почитают и Патрокла.  Много птиц гнездится на острове - чайки,  нырки  и  морские  вороны  в  несметном количестве.  Эти птицы очищают храм Ахилла: каждый день рано утром они летят к морю,  затем,  омочив крылья,  поспешно летят с моря в храм  и окропляют его;  а когда этого будет достаточно,  они обметают крыльями пол храма...  Приезжающие сюда нарочно привозят с  собой  на  кораблях жертвенных  животных  и  одних  приносят в жертву,  а других отпускают живыми в честь Ахилла.  Другие пристают, будучи вынуждены бурей: эти у самого  бога просят жертвенного животного,  обращая к оракулу вопрос о животных,  хорошо ли и выгодно принести в жертву то  именно  животное, которое  они сами выбрали на пастбище,  и при этом кладут достаточную, по их мнению, плату. Если ответ оракула (на острове есть оракул) будет отрицательный,  они  прибавляют плату.  Если  и  после этого последует отрицание,  прибавляют еще,  и, когда последует согласие,  они узнают,  что плата достаточна. Животное при  этом  само останавливается и уже не убегает.  Таким образом много серебра посвящено герою в виде платы за жертвы ".
Максим Тирский, со слов моряков, сообщил следующее: "Добровольно туда   никто   не    приближается,    иначе    как    для жертвоприношения,  и по совершении его возвращается на корабль. Моряки часто видели мужа с белокурыми  волосами,  прыгающего  в  доспехах,  а доспехи, говорят они, золотые; другие же не видели, но слыхали, как он распевал пэаны (военные марши); третьи,  наконец,  и  видали  и  слыхали.  Случалось  также  некоторым невольно засыпать на острове;  такого Ахилл поднимает, ведет в палатку и угощает;  при этом Патрокл разливал вино, сам Ахилл играл на кифаре, присутствовали также Фетида и хор других божеств ".
Прошло много времени. Ничто не вечно.
В жрецах острова - некогда славных представителях  своего народа, из-за близкородствен-ного кровосмешения  постепенно слабели жизненные силы. Природные катаклизмы, смены формаций общества изменило облик и многовековой уклад жизни на острове.
За многовековую его историю сложено, ни мало легенд.
Плиний Старший в «Естественной истории» упоминает о Левке, как об Острове блаженных и называет его Ахиллея...  Позже, румыны звали его  Серпилор (Змеиный); в XVI веке, тогдашние хозяева острова турки  звали его Илан-Ада (Илан-Адасы – «Остров Змеиный»). Мимо острова свой знаменитый путь «из варяг в греки», проложили русичи отправляясь в Византию; и казаки запорожские  частенько причаливали к острову после вылазок к туркам. Это единственный  остров, образованный в результате тектонического поднятия, площадью около 17 гектар и высотой берегов от 5 до 25 метров. Дно акватории каменистое, покрытое валунами, постепенно переходящее в песчаный грунт с примесью  ракушки, ила. Глубина на расстоянии 100-150 метров от берега достигает 15-20 метров. От северо-восточной оконечности  острова  на глубине 10-12 метров начинается каменная гряда, тянущаяся на север на расстояние до трехсот метров.  Имеются подземные источники питьевой воды — Божественная надежда на спасение, оказавшихся здесь мореплавателей и змей, занесенных  к острову течением из близкого дунайского устья.. Находясь  на  оживленном торговом пути между Эгейскими, Средиземноморскими государствами и Северным Причерноморьем .
Наша легенда об острове  Белый - посмертном царстве Ахилла,  героя Троянской войны, павшего смертью храбрых. Эллины не хотели согласиться с гибелью героя Ахилла от отравленной стрелы Париса под стенами Трои. В мифах они подарили ему загробную жизнь на черноморском  острове  Левка  и «поселили» его вместе о прекрасной супругой Еленой на пустынном  острове , построив храм. Уходя в плавание, они заходили  на   остров  и преподносили ему как богу-покровителю дорогие подарки и жертвоприношения. Ахилл был сыном смертного царя Пелея и богини Фетиды, одной из пятидесяти дочерей бога морских глубин Нерея. Бессмертной богине пришлось стать супругой смертного из-за предсказания, напугавшего богов-олимпийцев, и даже самого Зевса: Фетиде предначертано было родить сына, который превзойдет могуществом и славой своего отца. Вот и отдали ее боги земному царю Пелею. Фетида же о роке сыновнем узнала от прорицателя Калхаса. И мать-богиня делала все, чтобы обмануть судьбу: еще в младенчестве  натирала тело Ахилла амброзией, а ночью держала его в огне. Но однажды ее колдовство прервал семейный раздор: только в очередной раз положила Фетида ребенка в огонь, как проснулся супруг ее, царь Пелей, - он в ужасе выхватил Ахилла из огня и с мечом бросился на супругу - еле спаслась богиня от мужнего гнева, скрылась во дворце отца своего, Нерея… Знать бы Пелею, что тем самым лишил он сына бессмертия. Правда, по другой версии, Фетида с той же целью купала сына в подземной реке Стикс, удерживая Ахилла за ту самую «ахиллесову пяту» …
       Пелей же, прогнав Фетиду, поручил воспитание сына своему другу, - ни много ни мало, кентавру Хирону. Мудрый кентавр будущего героя учил жить и мыслить как и подобает воину-герою, вскармливал мозгами медведей и печенью львов, и уже шести лет от роду, - если не преувеличивают, - Ахилл охотился на львов и кабанов, и с легкостью обгонял взрослого оленя, и уже воины-мужи не могли равняться с ним в умении обращаться с оружием, в игре на кифаре и пению… Ведь только так и должен формироваться могучий герой Греции.   Для греческого войска Ахилл стал талисманом, залогом победы над Троей – как и предсказал главный прорицатель ахейцев Калхант. Но  долг, власть и слава и при этом,по уверениям исследователей,.. герой попросту не дорожил своей жизнью смертного..., затаив обиду, на «не состоявшееся  обретение власти над всеми олимпийскими богами»
В древности  этот  легендарный остров  Килийщины, был самым святым местом на обоих берегах  Понта Эвксинского(Черного моря).  Расположенный  в  35  километрах  от  дунайской дельты и окруженный грядой рифов,  он прославился как место погребения  Ахилла и даже, как вход в подземное царство мертвых, по которому души умерших спускаются в Тартар, чтобы предстать на суд пред Аидом. Считалось даже, что тот, кто посетил остров, - стоял у ворот ада.
И… «Судьба уже лежала на коленях у богов…» - любимое изречение античных греков..
Вкратце, приведу лишь несколько из древних легенд об острове Змеинный:
В  VIII веке до н.  э.  поэт Арктин Милетский,  современник Гомера,писал,  что Фетида,  мать Ахилла, похитив из погребального костра труп Ахилла, перенесла его на Белый остров, который подняла со дна морского специально  для  сына.  
Не  устоял  перед  искушением  и  прагматичный Аристотель и сочинил следующую эпитафию:
Над Ахиллом, чтимым на острове Белом,
Сына богини Фетиды, Пелееву отрасль, Ахилла,
Остров сей Понта святой в лоне своем бережет.
Греческий писатель Филострат писал: «Рассказывают, что на острове живут белые птицы, влажные и пахнущие морской водой, и что Ахилл сделал их своими служительницами: веяниями своих крыльев и брызгами капель они холят рощу, причем летают низко, почти не поднимаясь над землей. Леоним, первым посетивший остров по совету пифии, чтобы исцелиться от раны, застал здесь в придачу и обоих Аяксов, и Антилоха, и даже Елену Спартанскую,  которая по смерти досталась не Менелаю,  не Парису,  а  стала женой Ахилла.  Прибывшие на остров и не дождавшиеся попутного ветра должны были ночевать на корабле, потому что в это время Ахилл и Елена пировали  и  пели,  а  именно  воспевали  свою взаимную любовь, гомеровские песни о Трое и самого Гомера.  
Филострат-младший в легенде огласил,  что  моряки, возившие  товары  из  Понта в Геллеспонт,  были занесены как - то  в  те  места,  где  жили  амазонки.  Воительницы  откормили их,  чтобы  потом отвезти за реку и продать скифам-людоедам. Но  одна  из  амазонок,  и принцесса,  влюбилась  в юношу-моряка. Она упросила  сестру-царицу  не  продавать  чужестранцев скифам, которым все равно, какое мясо есть: конину или человечину. Сестра  согласилась,  и  с  тех  пор моряки и амазонки зажили активной семейной жизнью. Но моряки  проговорились  о  сокровищах  острова Ахилла.  Амазонки  загорелись желанием их присвоить, и отомстить за смерть Пентесилеи, которую Ахилл убил под Троей. Весной на пятидесяти кораблях они отплыли от устья Фермодонта к острову,  захватив  и  лошадей,  без  которых не мыслили грамотно вести битву.  Высадившись,  амазонки приказали геллеспонтцам рубить  деревья вокруг   храма. Однако  топоры  выворачиваясь, попадали  на  головы  и  шеи «лесорубов». Тогда амазонки сами бросились на храм, кличем подгоняя коней. Сам  Ахилл страшно и грозно взглянул на них и, прыгнув, как при Скамандре и Илионе,  навел ужас на коней,  и они, …. рассвирепев,  как дикие звери, бросились на сброшенных наземь амазонок и стали бить их копытами...  Они  грызли тела лежащих  женщин, пожирали внутренности .  Насытившись человеческим  мясом,  они  стали  бегать  по острову и беситься, полные заразы... а потом бросились в море.
Существуют и  исторические сведения о нападениях пиратов -  тавров и сатархов, живших на Тар-ханкуте, из  диких   племен, совершавших набеги на остров.  
Во время раскопок на острове  была  найдена мраморная  плита,  с  посвятительной надписью одному греческому герою, спасшему остров от пиратов,  но оставшемуся  для  нас  неизвестным  по причине  не  полной  сохранности  текста.  В  этом нападении на остров участвовали не только варвары,  но и какие-то нечестивые эллины.  Всех их  герой  перебил  и изгнал,  за что народ ольвиополитов поставил ему статую.
В средние века храм Ахилла был совершенно  забыт. Только  после того как остров вошел в состав России, в 1823  году, капитан  Критский,   снял его детальный план.  В юго-западной части острова еще были разва-лины античного   храма   из  белого  мраморовидного  известняка.
Как писали в прессе: «….Это  была квадратная в плане (30 х  30  метров)  постройка,  ориентированная  по странам    света.    Вокруг   валялись   капители, вазы,   барабаны, каннелированные колонны,  карнизы.  Когда  на  острове   был  установлен карантинный пост, его чиновники активно занялись  раскопками.  Результаты  были  ошеломляющие,  но все находки  попадали на черный рынок древностей.  Наконец,  Н. Мурзакевич, основатель Одесского общества истории и древностей,  с большой группой ученых прибыл  на   остров . Его взору предстало чудовищное зрелище: груды камня,   сложенные  в  кубические  сажени.  Дело  объяснялось  просто: подрядчик,  взявшийся построить на острове маяк,  решил  не  утруждать себя доставкой камня с берега и дальнейшей его обработкой,  а разобрал храм,  сэкономив себе какую-то сумму.  ''Этот ванда-лизм был совершен с таким  усердием,  что  от  Ахиллова храма не осталось,  как говорится, камня на камне",  - писал Мурзакевич,  однако сам почему-то не  сделал ничего  (ведь  храм  еще можно было восстановить).  Находки экспедиции были потрясающими: мраморные плиты с посвятительными надписями, черно- и  краснофигурные  сосуды,  терракоты,  огромное  количество перстней, колец, монет принадлежавших практически всем крупным центрам античности: Греции,  Македонии,  Фракии,  Малой Скифии, Боспору, Вифинии,Пергаму,Сирии,  Египту,  Риму. Хронологически  находки  датировались с V века до н.  э.  по  первую  половину III века н.э.  Но раскопы этой экспедициинапоминали булавочные уколы.  Правда,  ученым удалось  выкупить  часть вещей у чиновников карантинного поста.После Второй  мировой  войны  на   острове  работало несколько экспедиций. Они дали новую информацию,  однако в связи с  тем, что  здесь  теперь разместилась    военноморская    база,   где,   по   слухам,   обучали дельфинов-камикадзе,  ни планы,  ни снимки  острова  не публиковались до самого последнего времени.  Можно уверенно говорить, что и советские военные прикладывали руку к любительским раскопкам,  так как на  одесском  антикварном рынке периодически всплывают  находки,  почти наверняка  сделанные  на  Белом.  
Но все известные до сих пор  находки  лишь утерянная  мелочь.  Настоящие сокровища  Ахилла  лежат глубже.  Речь идет о многочисленных пещерах  острова. Входы во  многие  из  них  разрушились  в результате  обрушений.  Кроме  того,  и  уровень  моря  с древних времен поднялся на несколько метров.  Работы по изъятию  Ахилловых  ценностей  требуют  комплексного  подхода,  а  вот  этого нынешние археологи и не могут добиться.
Археолог Н.  Пятышева писала  об  этом:  "Во  многих  местах   острова  под  каменистым  грунтом  чувствуется  пустота,  что позволяет предполагать наличие карстовых пещер.  Вполне вероятно,  что в древности,  Ахилловы пещеры  использовались как тайники-сокровищницы,  куда  при  приближении  морских  пиратов  жрецы прятали  статуи богов и драгоценности".  Н.  Пятышева,  говоря "вполне вероятно",  чересчур осторожничает:  такие тайники  должны  были  быть наверняка.
Впрочем, клады  острова   Змеиный   -  не  единственная  тайна,  требующая разрешения.   Вокруг    острова   лежат  десятки  или  сотни  затонувших кораблей, и вряд ли,  хоть один из них пустой...
Это и обусловило интерес ученых к  острову, но экспедиции до последнего дня велись редко, а подвод-ные изыскания 1964 и 1968-х годов результатов не принесли.
Приведу несколько интернет - сообщений по теме:
«…..Начиная с 1988 года изучением  острова  занималась комплексная экспедиция Одесского  археологического  музея НАН Украины и подводный клуб «Наварэкс», работающий под эгидой «Археоклуба Италии». Обследована вся акватория  Змеиного , но основные работы проводятся в Северной бухте, где сосредоточена большая часть  находок . Подводные исследования ведутся здесь методом полосового поиска, с последующим замером координат, с помощью теодолита. На дне Северной бухты более или менее равномерно сосредоточены фрагменты керамики, концентрация их прослеживается в её центральной части. Здесь же найдены детали античных якорей и некоторые другие находки. Подавляющая  часть  находок обнаруженных при гидроархеологических работах на  Змеином, относится к античному времени, и связана с функционированием  на   острове  храма Ахилла. Они существенно дополняют наши представления о материальной культуре святилища, подтверждают важное значение Левко не только в сакральных представлениях древних эллинов, но и как ключевого пункта в мореходстве на севере Понта. Найденная здесь коллекция якорей, является крупнейшей в регионе, и весьма наглядно подтверждает сообщения античных источников об удобных гаванях на острове Ахилла.   В начале XIX века русские исследователи И. Бларамберг и П. Дюбрукс обнаружили на дне Керченского пролива—неподалеку от  Змеиного , к югу от косы Чушка — шесть мраморных колонн. Изучив античную литературу, археологи предположили, что они принадлежали тому самому храму Ахилла. Известно, что камни храма на  Змеином   острове  в 1937 году использованы для строительства маяка. Возможно, тогда и попали на морское дно оказавшиеся ненужными «стройматериалы». Не исключено, что рядом с колоннами могут оказаться под водой и другие  археологические   находки …..........
В этой связи, было бы интересно найти щит Ахилла,  о находке которого мечтал великий археолог Генрих Шлиман, раскопавший античную Трою.....
         Гомер оставил подробное описание чудо-щита, изготовленного, по преданиям, за одну ночь в кузнице Гефеста. Огромный, выпуклый, круглый, он сделан из пяти сложенных медных листов и окован тройным ободом. Украшен множеством изображений из золота, серебра, белого олова. Щит окаймляет белая полоса - мировая река Океан, обтекающая землю. Сюжет, прорисованный на щите, рассказывает о Троянской войне. Исследователи острова предполагали, что должны существовать потайные хранилища, куда могли бы прятаться люди и ценности во время опасности. На такие убежища намекал уже во II веке нашей эры римский поэт Руфий Фест Авиенна. Он писал: «Вогнутая скала образует пещеры обширным изгибом, где скалы разверзаются источенными массами и висят искривленным сводом».
Еще немного истории:
В античные времена остров был больших размеров. В результате потепления климата он уменьшился почти в 50 раз. Сейчас Змеиный имеет в длину 615 метров, в ширину — 560. Раньше он был покрыт буйной растительностью. В лесах водилось много зверья. Теперь тут растут лишь степные травы. Деревья из-за отсутствия пресной воды, сильных ветров и засушливого климата здесь не приживаются.
Экспедиция 1899 года хорошо исследовала и описала  пустоты - естественные полости — расщелины и гроты острова. В них могли прятаться люди, в них могли хранить и ценности, — для этого даже не нужно было нырять в воду. Над гротами есть еле заметные трещины в породе, которые выходят на поверхность. Их прикрывает трава, а в ней искать непросто. Через такие щели в момент опасности жрецы могли опускать на тонких веревках свертки с ценностями. В более близкие к нам времена здесь скрывались защитники острова. Тогда немцам с крейсера «Бреслау» так и не удалось найти пять человек, которые к тому же прятали шифровальную машину, шифры, продовольствие и оружие......
Полторы сотни лет верой и правдой служит людям маяк острова Змеиный. Без него, не счесть бы морских крушений. Предположительно и Ахиллов храм имел не только ритуальное значение.
По ночам, находясь на крыше храма в специальном помещении, жрецы разводили огонь, подавая морякам сигнал опасности.
Легендарно мнение, что остров - вход в подземное царство мертвых, по которому души умерших спускаются в Тартар, чтобы предстать на суд пред Аидом. Считалось даже, что тот, кто посетил остров, - стоял у ворот ада.
И… «Судьба уже лежала на коленях у богов…» - любимое изречение античных греков.
На месте Чёрного моря, особенно в северо-западной его части, был крупный массив суши.
Так сказать, черноморская Атлантида, которая в результате повышения уровня моря ушла под воду.  
В Европе нет другого такого ценного для  археологической  науки  острова, как  Змеиный.
Предания и легенды,  не раз уже становились основой для реальных успехов  археологических  поисков.
Увы, подступы к тем сокровищницам сегодня надежно похоронены под обломками скал, обрушенных временем и катаклизмами, поглощены пучиной морской…  

                                       10. Легенда  об Александре Македонском                          

      Много легенд сложено об Александре Македонском. Что связывало древнего героя – завоевателя, повелителя Египта, Финикии, Сирии, Малой и Великой Азии с нашей местностью - Землей Ахилла?
Мать Александра – Олимпиада – жрица Деметры, колдунья и  «владычица священных змей», была божественно красива и мудра. Царь Филипп  - отец Александра, храбрый вояка, балагур, любивший обильные попойки  и развратных женщин, все же побаивался колдовских чар своей супруги. Шутя, он говаривал, что не хочет проснуться  и увидеть рядом змею…
Люди поговаривали, что Александр вовсе  не его сын, но был зачат Олимпиадой в храме  от одного из богов. Олимпиада сама потворствовала этим слухам, пытаясь возвеличить сына Александра. После победы при Херонее, Филиппа избрали военным вождем союза Эллинских государств, правда перед этим, он покинул Олимпиаду и женился на Клеопатре, племяннице вождя Македонии. Всю нерастраченную любовь свою Олимпиада посвятила Александру.
Повзрослевший Александр, в шестнадцатилетнем возрасте влюбился в рабыню, привезенную с берегов  нашего Эвксинского Понта (Черного моря). Свою роль в этом сыграло именно происхождение девушки, рожденной на Земле  Ахилла, подвигами которого Александр бредил и считал своим предком. Ему думалось, что он встретил одну из легендарных амазонок.
Высокая, красивая, светловолосая с длинной косой, голубоглазая девушка, с гордой осанкой  выполняла черную работу не как рабыня, но как принцесса – воительница.
Короткая туника,  едва прикрывала ее прелести,  и  не оставила Александра равнодушным.
Часто их видели вдвоем, в самых потайных углах обширных садов царского дворца в Полле.
Александр живо общался с ней, не говорящей на его языке, быстро изучив достаточно много слов ее народа. Его интересовали жизнь и быт, ее воинственного племени. Как знать, быть может уже тогда, Александр мечтал захватить новые земли и повелевать  народом ее племени, возвеличив при этом свою любимую девушку. В ней ему нравилось все – от внешней красы до непокорного гордого характера и смелости, умения рисовать и петь. Особенно его «вдохновляла» шуточная борьба. Она с легкостью, неожиданно применив известные только ей приемы, могла свалить с ног даже сильного воина. При этом окружающие хохотали до слез и подвергали поверженного ею противника насмешкам. Александр часто, ревниво перехватывал на нее вожделенные взгляды  посторонних мужчин. Однако бурный роман их не затянулся  долго. Олимпиада не допустила, чтобы непокорная рабыня всемерно овладела сердцем и душой Александра.
По ее приказу девушку коротко остригли и отвезли в один из дальних городов Тессалии.
Но  всю свою короткую жизнь, Александр вспоминал,  первую любовь и возможно это проявилось впоследствии в его лояльном отношении к ее родине - Северному Причерноморью.
Со времён Геродота и до начала новой эры, Причерноморье от устьев Истра - Дуная до устья Борисфена - Днепра называлось «Землей Ахилла».
Венгерские и молдавские летописи пятнадцатого века вскользь вспоминают о Килии - городе, основанном Алек-сандром Македонским, который этот город назвал Ахиллией. Хронисты не уточняют местонахождение Ахиллии.  Многие знатоки биографии Александра Великого издревле утверждали, что поход против беспокойных скифов за Дунай совершил вначале, отец Александра, царь Македонии Филипп. Поход был неудачным - Филипп едва унёс ноги, и по наущению своей жены был убит гвардейцем царской охраны, вскоре после возвращения из страны скифов.
В это время сам Александр готовился к  завоеванию мира и позже, уже в качестве царя сам возглавил этот поход. Историк, философ, географ, мореплаватель Ариан в многотомном труде «Анабазис Александра Великого» считает, что за Дунаем, сам Александр, не надолго задержался там.
Плененных вождей и военных начальников всегда приводили Александру для беседы и разбора тактики, стратегии и их оценки состоявшегося сражения.
Существует легенда о молодом скифском вожде из Ахилии предводителе скифской конницы, воевавшей на стороне персов против войска Александра Великого. Попав в плен к Александру, этот тяжелораненый и связанный воин ответил на вопрос Александра о поражении кратко – персы поплатились за неумение воевать! Имей я хоть половину царского войска, то за 2-3 месяца покончил  бы с тобой! Вооружил бы свою конницу луками и  обстреливал пехоту, на расстоянии выстрела не давая ей приблизиться на удар копья. А конницу мою от твоих конников, я защитил бы отрядом прикрытия. Так день за днем уничтожал бы твою пехоту, даже щитоносную и в строю. Александр в гневе воскликнул, что так, 2 века назад, предки этого скифского вождя победили персидского царя Кира и приказал убить этого «умного, смелого и опасного воина!»
Немного истории: Об основании Александрии на месте степной столицы Дунайских скифов утверждения однозначны, да и город существует до сих пор. Об основании Ахилии достоверных сведений нет, а гидрология утверждает, что Килийское русло Дуная начало формироваться лишь спустя почти четыре века после скифского похода Александра. Как знать, может воспоминание о первой юношеской любви частично способствовало тому, что Северное   Причерноморье  оставалось вне сферы военной агрессии  Александра   Македонского  и  не испытало в связи с этим такого резкого перелома в своем политическом развитии, как страны Восточного Средиземноморья. Правда, стремление к мировому господству побудило Александра направить одного из своих военачальников—наместника Фригии Зопириона в 331—330 г. до н. э. с 30-тысячной армией против причерноморских греческих городов и скифских племен. Поход этот был неудачен: первый же осажденный Зопирионом греческий город — Ольвия оказал македонянам упорное сопротивление, а их армия была разбита скифами. Такая же неудача постигла и Лисимаха, попытавшегося в 292 г. до нашей  эры, перейдя Дунай, присоединить к своей державе Причерноморские области. Лисимах потерпел поражение от многочисленного и воинственного племени гетов.
Позже, ввиду более важных политических задач и борьбы за раздел наследства  Александра, были забыты захватнические амбиции областей  Северного   Причерноморья, да и опыт двух походов показал всю сложность и риски подобного предприятия.
Северное   Причерноморье  осталось независимым, но оно не могло не испытать изменений, произошедших во всем греческом мире.
Эти изменения совпали с обострением социальной борьбы в независимых городах,  и в самом Боспорском царстве.
Кроме того, в греческих городах Причерноморья углубился кризис полиса, росли социальная дифференциация и массовое разорение рядового гражданства.
Для движений в городах  Северного Причерноморья  характерны те же требования — кассации долгов и передела земли, что и для греческих городов метрополии.
С особой остротой эти требования прозвучали в Ольвии в 331 г. до н. э., когда город был осажден Зопирионом. Ольвийская знать перед угрозой народного восстания должна была кассировать долги, предоставить гражданство проживающим в Ольвии иностранцам и дать свободу рабам, которые вступили в армию.

                            11. ЛЕГЕНДА  о  Килийских «Ромео и Джульетте»….....
Как это нередко бывает, встретились два юных создания из разных племен и с первого взгляда полюбили друг друга. И вера у них была разная, и образ жизни, и окружение. Даже, до недавнего временного перемирия, племена их враждовали. Да и увидели они друг друга только, когда любимый ее, приехал с отрядом воинов в их стойбище к вождю, для заключения мира.
Добрыня, восемнадцатилетний славянин, уже уважаемый воин, командующий небольшим отря-дом конников. Она, Резеда – двенадцатилетняя дочь половецкого хана Ратмира – вождя кочевого племени, промышлявшего набегами на Придунайские славянские поселения в Буджакской степи.
В честь мирной встречи вождей и заключения перемирия, половцы организовали обильное застолье. В больших чанах варились и запекались над огнем конина и баранина, разливался кумыс, подавалась брынза и лепешки. Славяне значительно дополнили и разнообразили столы привезенными балыками из рыбы и мяса, фруктами, овощами, медом и виноградным вином.
После приветственных тостов вождей, настороженность воином стала постепенно угасать.
Повеселели лица. Чаще слышались шутки и смех. Половецкие женщины ловко подавали на столы новые блюда. Резеда - лично обслуживала стол военных начальников, среди которых были ее отец и возлюбленный. Так пересеклись взглядом и внезапными чувствами наши влюбленные.
Отметим, что героиня наша достигла возраста, когда по обычаям их племени ее нужно отдать замуж. Отец ее, недавно, уже послал гонцов  к другим вождям - соплеменникам с известным предложением породниться и с нетерпением ожидал ответа и калым.
До глубокой ночи продолжалось веселье. Славянские воины уже дружелюбно обнимали половцев.
Добрыня, знаком пригласил Резеду за шатры половцев, под ветви раскидистых ив на берегу Тайманчука – одного из рукавов Дуная. Светила луна, на берегу слышалась «перекличка» сверчков и голоса ночных птиц, с воды кваканье лягушек и шлепки  охотящихся хищных рыб.
Где – то, со стороны славянского поселенья выли собаки.
Здесь, наши влюбленные и встречали рассвет. Всходившее солнце одаривало просыпающуюся природу теплым светом. Все излучало покой и радость, а наши милые герои, из скудного разноязычного своего словаря, пытались найти самые нежные и благозвучные слова для излияния чувств. За столь короткое время, их первое взаимное чувство, заполонило души и сердца. Они теперь и не мыслили жизни врозь.
Увы, отец Резеды - хитрый, жестокий и коварный хан, искал для себя только выгоду от замужества дочери.
Чувства женщин - его соплеменников вообще не волновали.
Для них – женщина – добыча. Уж коли добыл, используешь,  как заблагорассудится.
Итак, заметив, что дочь давно не выходит к столу, он сразу связал это с исчезновением Добрыни и шепотом приказал срочно найти их.
Упоенный любовью и обнимавший Резеду Добрыня, не заметил ханских посланцев, бесшумно подкравшихся к ним.
Сразу несколько стрел вонзились в тело его, поразив влюбленное сердце.
Тело Добрыни бросили в быстрые воды Тайманчука, а сопротивлявшуюся Резеду связали, закрыли рот кляпом и доставили тайно, в ханский шатер.
Боевые товарищи Добрыни подумали, что он отправился в поселение и весь следующий день тщетно пытались найти его.
А как же сложилась судьба нашей «Килийской Джульетты»?
Трагически окончилась жизнь нашей героини.
Взбешенный  ее поступком отец, велел привязать девушку к двум полудиким коням длинными веревками за руки и ноги. Дал команду своим нукерам  и те,  в подхвостку лошадям приставили горящие сучья. Лошади от нестерпимой боли рванулись в разные стороны, в беге  разматывая привязанные к Резеде веревки.  Отец ее, поймав момент полного разматывания и натяжения  веревок, кривой саблей, мгновенно рассек  тело  своей дочери. Верхнюю часть тела он велел предать земле, а нижнюю на его взгляд «оскверненную», - бросить полудиким, вечно голодным собакам. Кровью дочери он приказал обагрить фетиш их каменного божка для ублажения дальнейшей доли племе-ни.  Половецкое племя в этот же день снялось со стойбища у реки Тойманчук, а ночью, совершило новый набег на славянское поселение. В этом набеге был смертельно ранен хан Ратмир, жестокий детоубийца. Дикие времена, дикие нравы……
Прошло много столетий от тех трагических дней. Земля надежно сохранила останки убитой отцом, влюбленной ханской дочери.
Уже в наше время Килийчане, при земляных работах по улице Маяки, были обнаружены останки нашей «Килийской Джульетты».
Комментарий специалистов:
1. Интересная (страшная) археологическая находка также случайно была сделана по улице Маяки при ремонте водопровода у дома № 240. Раскопан костяк девочки, по определению вызванных археологов, лет 11-12, половчанки XI-XII века. Своеобразие находки в том, что скелет не полный - только череп и грудная клетка по талию. Нижней части скелета нет. Почему? Как утверждают археологи и этнографы - знатоки обрядов древних славян и половцев XI-XII веков, над девочкой совершён обряд человеческого жертвоприношения. В ушах жертвы при похоронах были двойные бронзовые серёжки, на шее бусы из четырёх бронзовых зёрен, а посредине, между бусинками из бронзы, маленькая, изящная, ослепительно белая с чёрной отметиной по краю створки раковинка 'каури'. Ближайшее место, где изредка попадаются такие - Красное море. По берегам морей, омывающих Юго-Восточную Азию, ракушки 'каури' служили даже деньгами. Когда же попадали к монголам, или половцам, то служили довольно дорогим украшением, как в данном случае. (См. А.А. Опарин. 'У разбитых водоёмов'. Харьков, 2002г. стр. 138-139)
Немного истории: Переходя в иной мир, душа предка приобретала, по мнению половцев, особые возможности и силы для того, чтобы помогать людям (обычно родным), приносящим ей жертвы. Это убеждение свойственно всем народам, у которых господствующей формой религии был культ предков. Широкое распространение половецких каменных статуй, находки святилищ с ними свидетельствуют в первую очередь о том, что культ предков был главным компонентом их религиозных представлений. Археологи не однократно обнаруживали у подножий каменных статуй божков, скелеты девочек. В русских сказках сохранился образ Булата-молодца, который, спасая побратима-царевича, превратился в каменное изваяние, и расколдовать его можно было, только полив на него кровь детей царевича. Возможно, в сказке отражен действительно существовавший у половцев жестокий обычай окроплять временами статуи предков детской кровью. До 60-70-х годов XII века половцы были раздроблены на отдельные орды, которые активно участвовали в набегах на русские земли в составе дружин того или иного русского князя. Во второй половине XII века половецкие орды стали сплачиваться в новые объединения на основе прежних, разбитых еще Мономахом союзов. Наиболее сильными из них, были  Приднепровское и Донское племя. Таким образом, в южно-русских степях образовались два союза племен, по территории равные наиболее крупным русским княжествам и западным королевствам. Среди ханов, возглавлявших Приднестровско-Лукоморских половцев, известны Тоглый, Изай, Осолук, Кобяк и другие. Донские половцы в конце концов объединились под властью сына Отрака — Кончака, который в дальнейшем претендовал на власть над всеми южнорусскими степями. Усилившись, половцы стали препятствовать походу караванов на Русь по торговому пути из «Варяг в Греки», по «Соляному» и «Залозному» путям. Вновь начались их самостоятельные набеги на Русь. В ответ на это русские организовали серию походов в степь. Наиболее известен поход 1184 года, когда русские дружины победили половцев и взяли в плен хана Кобяка. Длительную борьбу русские князья вели и против Донского объединения Кончака. Одним из эпизодов этой борьбы был неудачный поход 1185 года князя Игоря Святославича Северского, послуживший темой «Слова о полку Игореве». Однако к середине 90-х годов XII века всплеск внешней активности половцев прекращается и в дальнейшем они участвуют лишь в междоусобицах русских князей в качестве наемников.
Половцы разгромлены и покорены монголо-татарами в XIII веке.                    

                                         12.  Легенда о Святом Ахиллии

Лариса (Λάρισα – от γλάρος – чайка) – один из пяти самых крупных городов Греции – является административным центром области Фессаллия.
Он стоит на берегах реки Пиньос, что создает здесь особый климат – город зеленый, тенистый, даже в самые жаркие дни здесь веет прохладой.
С современными строениями здесь гармонично уживаются старинные особняки и средневековые замки.
В IV веке в течение 35 лет епископом Ларисы был святой человек – святитель Ахиллий.
Он имел дар исцелять болезни, особенно беснование, и совершал множество чудес.
Весьма вероятно, свое церковное имя Ахилий, он обрел ввиду своей миссионерской деятельности в нашем регионе – Ахиллии.
Ахиллий происходил из Каппадокии. Он родился в 270 году в христианской семье. Будущий святитель получил прекрасное образование (светское и религиозное), но «искал больших дарований».
После смерти родителей, он потратил все свои средства на благотворительность, и отправился в Иерусалим.
Долгое время Ахиллий жил неподалеку от гроба Господня, предаваясь молитве и посту. Посещал он многих подвижников, живших в кельях и скитах, чтобы учиться у них аскетической жизни.
Укрепившись духовно, Ахиллий отправился в Рим и Фессалию, где проповедовал Христа.
В контексте связи с  Ахиллией – Землей Ахилла, полезно вспомнить, что имя его стало широко известно в нашей местности, где он, задолго до установления Хрис-тианства на Руси, среди простых людей проводил  христианско - миссионерскую деятельность.
Уже тогда, многие простые, верящие в языческие божества люди, услышали впервые о Христе и его учении.
После проповедей Ахиллия, многим славянам и прочим иноверцам, стали близкими сердцу,  Заповеди Господни.
Пока не найдены исторические источники, позволяющие судить о длительности пребы-вания его в нашей местности, но результаты деятельности, впечатляли настолько, что он получил церковное свое имя, Ахиллий.
Вскоре, в Ларисе освободилась епископская кафедра и Ахилий, получил приглашение стать епископом Ларисийским.
Отныне его стали называть Ахиллий Ларисийский.
Император Константин Великий глубоко почитал святителя Ахиллия, дорожил его благословением и много благотворил городу Ларисе.
На средства императора в Ларисе возводились храмы, устраивались библиотеки. Константин Великий подарил святителю Ахиллию Святое Евангелие, выведенное на пергаменте золотыми буквами.
Во время Первого Вселенского Собора, Ахиллий Ларисийский, вместе со святителями Николаем Чудотворцем и Спиридоном Тримифунтским, принимал участие в борьбе против арианской ереси.
Тогда, в 325 году, Ларисийского святителя с большими почестями встречали на Соборе и император Константин Великий, и съехавшиеся в Никею отцы.
Святитель Ахилий, как и святитель Спиридон Тримифунтский, в удостоверение един-ства Святой Троицы совершил на Соборе великое чудо – извел жидкость из камня.
На протяжении всей жизни сохранялась духовная связь между святителями Николаем, Спиридоном и Ахиллием. Сохраняется она и доныне.
Святитель Спиридон и святитель Ахиллий почивают своими мощами в Греции, а к святителю Николаю путь паломников очень часто лежит через остров Корфу, где покоится святитель Спиридон.
Разве это случайность?
В 355 году Святитель Ахиллий получил видение от Бога, что пришло время оставить этот мир. Он собрал свою паству и духовенство, простился с ними, дал последние наставления, и  мирно отошел ко Господу.
Святителя похоронили с большими почестями, в построенном им храме.
Мощи его сразу начали источать миро, происходили от них и другие чудеса.
В 978 году воины болгарского царя Самуила похитили мощи святителя из Ларисы и отвезли в Болгарию, в город Преспу, который впоследствии получил в честь святого имя Ахилли.
Тогда наличие в местности мощей прославленных святых считалось большой честью и благословением, и похищение мощей не было редкостью.
В Болгарии мощи святителя Ахилия находились в течение 1000 лет, до 1981 года, когда с почестями были возвращены в Ларису.
В Ларисе, хоть и не почивали теперь мощи, но память о святителе Ахиллии жила, и благоговейное почитание его передавалось из поколения в поколение.
Несколько раз за свою историю Лариса была разрушена.
В период турецкого владычества храм святителя оскверняли, превращали в оружейный склад и даже стирали с лица земли.
Но усилиями почитателей святителя он возрождался вновь.
Сейчас, мощи святителя Ахиллия Ларисийского почивают в величественном соборе, стоящем на высоком берегу реки Пиньос, откуда открывается великолепный вид на город Ларису. В храме светло и тихо. Умиротворение и величие исходят от раки с мощами святителя Ахиллия. С большой иконы напротив, смотрит на святого Ахиллия русский святитель Лука Врач, которого особенно почитают ларисийцы.
Эта близость снова и снова свидетельствует о глубокой неразрывной связи нашего народа с греками.
Святитель Ахиллий Ларисийский сегодня малоизвестен нашим людям. Этого великого святого можно назвать несправедливо забытым.
Возможно, наша легенда устранит эту историческую несправедливость, и люди, обра-тившись к лику святого проповедника, вновь получат от него помощь в укреплении веры и решении мирских проблем.

                           Легенда о Беллоне Ахиллия.                      
Беллоне Ахиллия, родилась в 162году н.э. в семье  кастора Пергама - провинциального администратора и рабыни из Северного Причерноморья(Ахиллии).Она жила в эпоху правления императора Марка Аврелия «Мудрого». Пергама – была тогда римской провинцией Азия.
Девочка унаследовала от матери все черты ее славянских, мужественных  и воинствен-ных предков. В отличие от своих знатных сверстниц, Беллона была девушка экстра-ординарная, обладала крупным крепким телосложением и задиристой натурой, за что мать и окружающие, называли ее Ахиллия.
Поскольку в обязанности ее отца входило организовывать гладиаторские игры, девушка была близко знакома с гладиаторским делом. С семнадцатилетнего возраста, она стала посещать городской «людум» - гладиаторскую школу, где с интересом следила за тренировками и боями гладиаторов. В то время, знатным женщинам, не возбранялось открыто восхищаться мужеством гладиаторов и не редко, даже становиться их любовницами. Беллона Ахиллия - тайно от близких, стала брать уроки гладиаторского боя у управляющего школой и бывшего гладиатора, Адальбаро. Ее сложный характер – упрямый, неуправляемый и эксцентри-чное поведение беспокоили родных.
В людуме служил врачом, тогдашняя звезда медицины Клавдий Гален (позже - личный доктор императора Аврелия). Галену было тогда за тридцать. Волею судьбы, он влю-бился в нашу героиню – Ахиллию – привлекательную, повзрослевшую девушку. Гален стал великим врачом и ученым, изучив анатомию, физиологию и лечебное дело на гладиаторах. Гален обладал широкими взглядами и не отговаривал Беллону от занятий по гладиаторскому искусству. Он обучил ее основам анатомии, в плане болевых леталь-ных мест на теле и  ранений, что немаловажно в искусстве вооруженных единоборств.
Девушку полностью захватила идея сражаться на арене. Беллона – Ахиллия, обучилась основам гладиаторского искусства и прочим борцовским приемам. В девятнадцати-летнем возрасте, она впервые участвовала в поединке на деревянных мечах с настоящим гладиатором-мужчиной, который был осторожным с дочерью кастора. Но ее умение удивило присутствующих - она дралась практически на равных с опытным бойцом.
В этом ей немало помогало то, что она была левшой.
Жизнь Ахиллии резко изменилась в двадцатилетнем возрасте. Сильная и красивая, весь-ма влюбчивая девушка, вызывала восхищение мужчин и ревность женщин.
Пантея из Смирны - любовница Люция Веры - приближенного императора, была боль-шой поклонницей гладиаторских сражений и тоже увлекалась фехтованием.
При посещении пергамской гладиаторской школы, она приревновала Беллону, увидев в ней серьезную соперницу. Беллона, оскорбленная замечанием Пантеи, набросилась на нее, и завязался женский поединок без оружия. Мужчины, с интересом наблюдали и не вмешивались в поединок двух девиц. Ожесточенная схватка, завершилась поражением Пантеи, до полусмерти удушенной разъяренной Беллоной. Пантея пожаловалась своему покровителю, Люцию Веру, который приказал наказать Беллону за избиение его любов-ницы, сделав ее рабыней - гладиаторшей. Так, потеряв свободу, исполнилось желание Беллоны стать гладиаторшей. Отец Беллоны  даже не стал пытаться защитить ее.
Гален уехал в Рим, а Беллона стала тренироваться в людуме. Соперницей Беллоны стала Анахита, пленница - парфянка. За воинственность и бесстрашие, ее прозвали "Амазо-ния". К тому времени она не знала поражений от соперников - женщин и мужчин-карли-ков. После года интенсивных тренировок Ахиллии пришлось сражаться с дикой и свирепой сарматской гладиаторшей. Беллона дралась как тигрица, но была ранена и проиграла бой более опытной и сильной противнице. Поскольку это был ее первый бой, публика не требовала от сарматянки убить соперницу. Но с тех пор, наша героиня – Ахиллия, ни разу не проигрывала бои на арене. В течение последующих трех лет Бел-лона гладиторствовала и участвовала в спортивной борьбе. Будучи крупной и сильной, Ахиллия, превосходно боролась, и ей не было равных. Все ее борцовские поединки против женщин заканчивались быстрым туше. Однажды она одолела сразу двух карли-ков, придушив сначала одного, а затем легко победив другого. Гладиаторская карьера Беллоны закончилась так же внезапно, как и началась. Фаустина - жена императора, своенравная, жестокая и сластолюбивая женщина, обожала гладиаторские игры. После победы римлян над парфянами в Арме-нии, она совершала поездку по провинции и посещала гладиаторские игры в городах Малой Азии. В Галикарнассе (город к югу от Пергама) она увидела поединок Беллоны и Анахиты. Толпа буквально стонала, при их поединке. Две сильных, обнаженных до пояса женщины - Ахиллия и Анахита, с мечами, выделывали немыслимые пируэты на арене. Мощный гул потряс амфитеатр, когда Беллона исполнила выпад слева и нанесла противнице удар мечом. Грозная и непобедимая Анахита запросила «миссио» - пощады. Толпа даровала поверженной девушке жизнь. Фаустина была поражена тем, как яростно и умело сражались девушки и велела высечь в камне скульптуру в память о смелых воительницах. Талантливый местный скульптор выполнил заказ, и барельеф с изображением Ахиллии и Амазонии сохранился до нашего времени в напоминание об этих двух славных женщинах.
Фаустина была потрясена силой и сноровкой Беллоны Ахиллии. Она освободила ее от рабства и взяла в свою свиту телохранительницей и помощницей. С тех пор, Беллона сопровождала свою освободительницу в ее длительных путешествиях.
В Риме, продолжился роман двух замечательных людей, особо приближенных к императорской семье, легендарного врача - Галена и легендарной гладиаторши – Ахиллии.                                              
Исторический комментарий:
Римляне, любившие жестокие зрелища, первыми осознали, что женский пол обладает великим состязательным духом и яростью, которые могут рождать великолепные (по их представлениям) зрелища. Древние римляне обожали гладиаторские бои, а женщинам-гладиаторам была присуща особая привлекательность для болельщиков, они сражались даже более свирепо, чем мужчины и умирали не менее мужественно, чем они. Женщины на арене были редкостью, поэтому каждое их появление обставлялось с помпой как особо изысканное зрелище. Гладиаторши расценивались как "острые блюда".То, что в Древнем Риме существовали женщины-гладиаторы - исторический факт, подтвержденный многими письменными источниками и археологическими данными.
Доказательства существования гладиаторш содержатся в правительственных указах и в произведениях римских авторов тех времен. Например, сохранилось несколько правительственных эдиктов, ограничивающих участие женщин в гладиаторских боях:
- В 11 в н.э. сенатский декрет (senatus consultum) запретил свободным женщинам до 20 лет появляться на аренах (так же как и свободным мужчинам до 25 лет).  - В 18 г. н.э. этот эдикт был заменен сенатским декретом (senatus consultum) Ларинуса, которых предусматривал дополнительные наказания для мужчин и женщин сенаторского и всаднического званий за участие в боях на арене. Этот декрет был высечен на серебранной дощечке, которую сейчас называют Tabula Larinas - на ней записан запрет принимать в гладиаторы дочерей, внучек и правнучек сенаторов или всадников в возрасте до 20 лет.  - В конце концов, в 200 г. н.э. император Септимий Север полностью запретил женщинам участвовать в деятельности, связанном с насилием. Он издал указ, запрещающий женское единоборство на аренах, как дурной пример женщинам высших классов, вызывающий насмешки у зрителей. Официальные запреты редко были профилактическими. Наоборот, с их помощью старались ограничить социально неприемлемые явления, которые уже существовали. Таким образом, эти эдикты, направленные против выступлений женщин-гладиаторов явно предполагали, что это явление широко распространено, что женщины уже принимают участие в римских гладиаторских играх. Указы издаются тогда, когда явления достигли уровня, чувствительного для законодателей. Помимо этого, у многих античных авторов встречаются пассажи о женщинах-спортсменках и гладиаторах. В них содержатся специфические примеры и детали реальных поединков. Римский историк Кассий Дио (ок. 150-235г. н.э.) описал фестиваль, который император Нерон (правл. 54-68г. н.э.) устроил в честь умершей матери (которую сам же и убил). Такие фестивали обычно продолжались несколько дней; представления давались одновременно в пяти или шести амфитеатрах, в них участвовали женщины, в том числе и гладиаторши. "Было еще одно представление, еще более позорное и шокирующее, когда мужчины и женщины не только всаднического, но и сенаторского звания появлялись на арене, не уважая себя - они скакали на лошадях, убивали диких зверей и дрались как гладиаторы, некоторые по собственной воле, а некоторые - против воли". Дио Кассий позже описал гладиаторское сражение с участием эфиопок, которое устроил Нерон в 66г. н.э. Марциал также писал о женщинах-венаторах (гладиаторы, сражающиеся с дикими животными). Римский биограф и историк Светоний (ок. 69г. н.э. - 122г. н.э.) рассказал о гладиаторских играх, организованных императором Домицианом, в которых активно участвовали женщины. Домициан устраивал много экстравагантных развлечений в Колизее и Цирке. Помимо обычных представлений, там были гладиаторские бои женщин при свете факелов. Дио Кассий писал: "Он часто устраивал бои в ночное время и иногда стравливл женщин с карликами и друг с другом.
Стравливание карликов с женщинами - это запредельное проявление болезненной чувственности, шокирующее сочетание традиционной в римском обществе материнской сущности женщины со слепым преклонением римлян перед воинским духом и геройской смертью. Такие представления характеризуют крайности Домициана, его "летальное чувство юмора", сопровождаемое ненасытной жаждой новизны. Эти крайности отражали тенденции в римских массах. Чтобы удовлетворить свои амбиции, Домициан, знакомый с этими ненормальными страстями римлян, старался щекотать нервы толпы. В "Сатириконе" Петрония упоминается женщина-эсседарий (боец на колеснице), которая готовится биться с карликами: "…уже готовы карлики и женщина-боец на колеснице". Римский поэт Статий написал поэму о гладиаторских боях при императоре Домициане, в которых участвовали "мавры, женщины и пигмеи". "Пол, неприспособленный к владению оружием, соперничает с мужчинами в битве! Можно подумать, что сражается банда амазонок". Как и в современных спортивных соревнованиях, наиболее популярные состязания римляне оставляли "на закуску". Тот факт, что женские состязания проводили поздно, свидетельствует о том, что они считались одними из главных событий фестиваля. Римский сенатор и историк Тацит (ок. 56г. н.э. - 177г. н.э.) писал о знатных богатых женщинах, участвующих в гладиаторских представлениях, причем поводом для этого было что угодно, только не деньги. Наверное, самое длинный и самый обличающий фрагмент, посвященный женщинам-гладиаторам, содержится в Сатире IV Ювенала (55г. н.э. - 127г. н.э.), в которой он высмеял гладиаторш из высшего сословия, но это осмеяние свидетельствует о том, что даже знатные женщины шли на арену:
"Слышали, чтобы женщинам понадобились боевые накидки и масло для борьбы?
А вы видели деревяшки, которые они колотят и крошат
Искусными приемами пробивая их насквозь мечом или копьем?
Это про девушек, которые трубят во славу Флоры.
А может они готовятся сами выйти на арену для настоящего боя?
Но подобает ли порядочным женщинам втискивать свою голову в шлем,
Презрев свой пол, с которым родились?
Они обожают мужские дела, но они не хотят быть мужчинами,
Ведь маленькие вещицы (как они считают) услаждают их жизнь!
Какую "гордость" испытывает муж при виде рынка, на котором
Его жена как будто на продажу - в ремнях, щитках и шкурах!
Послушай ее хрюканье и стоны, когда она тяжко трудится, парируя и нападая;
Посмотри на ее шею, сгибаемую тяжелым шлемом.
Посмотри как забинтованы ее ноги, похожие на стволы деревьев,
Посмейся, когда она бросает доспехи и оружие и тянется к кубку.
Как деградируют дочери наших преторов и консулов!
Видели Вы на играх гологрудых амазонок против диких кабанов?
Не отвратительнее ли это гладиаторских девок и обнажающихся шлюх?"
Таким образом, письменные источники античности подтверждают существование женщин-гладиаторов. Тот факт, что имеются многочисленные "рутинные" упоминания гладиаторш, свидетельствует о том, что женские гладиаторские бои были более широко распространены, чем можно себе представить на основании прямых исторических доказательств. Помимо письменных источников, существуют археологические данные, неопровержимо доказывающие существование в Древнем Риме женщин-гладиаторов. Вот наиболее известные четыре находки. Надпись на дощечке, найденной в порту Остии (ок. 32 км от Рима). Надпись говорит о том, что местный магистрат "впервые с момента основания города организовал женские бои". Надпись датируется третьим столетием н.э. что свидетельствует о том, что женские гладиаторские бои не прекратились и после запрета императора Севера в 200г. н.э. Кстати, в надписи используется слово "mulieres" (женщины), а не "feminae" (дамы, леди) в отношении гладиаторш.
- Керамический осколок сосуда найден в Лейстере, (Англия). Это осколок красной керамики с дырочкой содержит следующую надпись: "Верекунда и Люсий, гладиатор. Предполагается, что Верекунда - женщина-гладиатор, возможно сражавшаяся в том же отряде, что и Люсий.  - Останки молодой женщины, которая была кремирована и похоронена в древнеримские времена вместе с богатыми украшениями, найдены в Лондоне на Доувер стрит в 2000 году. Предметы, находившиеся в могиле (в частности, две масляные лампы), свидетельствуют о том, что эта женщина сражалась на арене.  - Лусиана Джакобелли в монографии "Гладиаторы в Помпеях" рассказывает о том, что при раскопках в казарме гладиаторов в Помпеях были найдены женские останки с дорогими украшениями. Женщина могла быть либо почитательницей гладиаторов, посетившей своих любимцев, либо сама была гладиаторшей (богатые зрители щедро одаривали любимцев-гладиаторов, поэтому многие из гладиаторов владели некоторым богатством.)
- Резной мраморный барельеф из Галикарнасса (совр. Бодрум, Турция), изображающий двух женщин-гладиаторов, датируется археологами первым или вторым столетием нашей эры. Барельеф, находящийся теперь в Британском музее - один из замых убедительных доказательств существования женщин-гладиаторов. Две женщины одеты и вооружены аналогично гладиаторам-мужчинам (в частности, секуторам). Гладиаторши тяжело вооружены, каждая носит матерчатый пояс (subligaculum), наголенники анд протекторы рук (manica), прикрывающие руки, держащие меч от запястья до плеча. Каждая вооружена мечом и щитом, обе дерутся с открытой головой и грудью. Имена гладиаторш выгравированы по-гречески, под их изображениями указаны, подтверждая еще раз, что это женщины - Амазония и Ахиллия. Надпись вверху по-латински означает "missae sunt", что значит, что гладиаторши (или одна из них) получили почетное освобождение от дальнейшей борьбы или "пощаду" (missio). Это освобождение, впрочем не означает свободу от службы гладиаторами. Этот барельеф является памятником двум доблестным женщинам-гладиаторам. Он запечатлел сражение двух женщин, которое стоило того, чтобы о нем помнить - оно воспринималось настолько серьезно, что люди не пожалели труда и дорогого материала, чтобы запечатлеть его на века. Таким образом, античные источники и материальные доказательства свидетельствуют о том, что женщины участвовали в древнеримских гладиаторских боях. Давайте представим как могли выглядеть эти гладиаторши. Если женщины были гладиаторами, одевались и сражались, подобно мужчинам (о чем свидетельствует барельеф из Галикарнасса), то и правила поединков и условия их проведения должны были быть аналогичными мужским. Если женщины сражались на арене подобно мужчинам, то их образ жизни должен был быть аналогичен образу жизни их коллег-мужчин вне арены. Это во многом противоречило принятым в те времена социальным нормам. Хотя большинство гладиаторов в Римской Империи были рабами, некоторые добровольно становились гладиаторами (автократы. auctorati), принявшими клятву "быть обреченным, быть битым, умереть от меча" (uri, vinciri, uerberari, ferroque necari). По некоторым оценкам, к концу Республики примерно половина гладиаторов были добровольцами. Важным обстоятельством являлось то, что люди, принявшие "клятву гладиатора", теряли многи права свободных граждан – теперь право распоряжаться их жизнями переходило к новому хозяину. Причины по которым римские граждане становились гладиаторами, были разными: это освобождало от долгов; сражаясь на арене можно было добиться славы; не надо было думать о хлебе насущном – "обут, одет, на всем готовом". Многие добровольцы даже зарабатывали на этом. Владельцы гладиаторских школ повышали цену за представление с участием гладиаторов, проявлявших больше энтузиазма. Сами гладиаторы, в свою очередь, получали повышенное жалованье. Даже рабы-гладиаторы могли владеть всем или частью вознаграждения за победу на арене. Бывшие гладиаторы, ставшие свободными, но пожелавшие вернуться на арену, получали щедрое вознаграждение. Например, император Тиберий предложил тысячу золотых монет бывшему гладиатору, если тот возвратится на арену. Кстати, женщины, появлявшиеся на аренах, не все были рабынями или женщинами низкого социального статуса, желавшими подзаработать. В записках Тацита говорится о женщинах достаточно высокого социального уровня, которые принимали участие в гладиаторских играх, очевидно для "развлечения", а не ради денег, поскольку они принадлежали к богатому сословию.. "В этом году гладиаторские игры были не менее великолепными, чем в прошлом. Однако многие дамы из высшего общества и люди сенаторского звания опозорили себя появлением на арене". Поскольку количество женщин, "позорящих себя на аренах" стало слишком большим, власти стали вводить запреты, чтобы не допустить слишком широкого распространиения этого явления. В то время как толпа в римских аренах радовалась появлению гладиаторш, вносивших в это зрелище разнообразие, общество считало это неприемлемым. У гладиаторов в Риме был парадоксальный статус. С одной стороны, они являлись суперзвездами и знаменитостями, но при этом в глазах римского общества они были париями из париев и вызывали презрение. И, если знатный римлянин позорил себя участием в играх, то появление знатной римлянки на арене выходило за всякие рамки приличия. Как уже упоминалось, сатирик Ювенал высказывал отвращение к таким женщинам. Естественно, он использовал все сатирические краски, чтобы усилить это впечатление. Гладиаторы обычно жили в специализированных гладиаторских школах (людус). Такая школа управлялась менеджерами (ланиста). Гладиаторы каждой школы представляли собой труппу (фамилию) и изучали искусства гладиаторского боя с преподавателями – 'докторами' и 'магистрами', которые в большинстве случаев являлись бывшими гладиаторами. Жизнь учениц-гладиаторш была очень тяжелой (возможно, тяжелее, чем у мужчин) - ученицы жили в приютах подобно обычным рабам. Женщины тренировались с тяжелыми цепями на щиколотках; с повязкой на глазах; с одной рукой, закрепленной за спиной; на коленях или сразу после часового безостановочного кругового бега по гаревой дорожке. Все это было частью стратегии, заключавшейся в том, чтобы в реальном бою бойцам было бы легче сражаться, и, когда дойдет до настоящего дела, они смогли бы действовать более проворно и эффективно. Тренировались обычно с деревянными мечами. (Со времен знаменитого восстания Спартака в 73 г. до н.э., гладиаторам было запрещено иметь металлическое оружие). Гладиаторы-добровольцы (автократы) не жили в гладиаторских школах, а брали уроки у частных тренеров или посещали специальный колледж (ювенум). Некоторые женщины тренировались у своих отцов-гладиаторов. Каждый гладиатор специализировался в основном в одном из нескольких видов гладиаторского боя, в каждом из которых использовалось свое оружие и амуниция: 'мурмилло'. 'траекс', N'ретиарий', N'хопломах'. Гладиаторы редко тренировались более, чем в одном виде боя. Как правило, гладиаторы выходили на арену довольно редко, обычно два-три раза в год (как и современные боксеры-профессионалы). Вопреки общепринятому мнению, гладиаторы обычно не сражались насмерть. На самом деле, на аренах довольно редко убивали гладиаторов. Объяснение этому простое - гладиаторы стоили дорого и выгоднее было получать за них плату со зрителей, чем платить за их погребение. Накануне поединков гладиаторы ужинали на публичных банкетах (цена либера), на которых присутствовали местные жители. День гладиаторских боев начинался с парада, который служил предварительным возбудителем зрителей. Обычно события этого дня проходили по одной и той же схеме. Утром проходила охота на диких зверей (венатио), днем проводилась казнь приговоренных к смерти преступников (их обычно бросали на растерзание зверям); затем проводились бои гладиаторов - самые интересные события происходили после полудня. Количество поединков зависело от количества участвующих пар гладиаторов. Обычно бои продолжались до конца дня, а каждый пединок в среднем длился около десяти-пятнадцати минут. Поединок представлял собой рукопашный бой с оружием, один-на-один. После того как один из бойцов обессиливал или был ранен, он бросал щит на землю и поднимал палец вверх (ад дигитум), сообщая о желании сдаться. В этом случае, судья обязан был вмешаться и прекратить бой, предоставив судьбу побежденного мумерарию (владельцу гладиаторов и продюсеру этого шоу). Решение, которое тот принимал, иногда зависело от мнения толпы зрителей - он мог дать побежденному пощаду (миссио) или даже пожаловать свободу одному или обоим бойцам. Но освобождение происходило нечасто, поскольку это стоило мумерарию больших убытков.
Мумерарий мог поднять большой палец (поллиц версо) вверх или направить его вниз - это означало решение судьбы побежденного. Толпа зрителей обычно тоже выражала свое мнение пальцем, которое иногда трудно было игнороровать. Палец, поднятый вверх, означал "миссио" (пощада), что позволяет гладиатору возвратиться в людус и готовиться к следующей схватке. Палец опущенный вниз означал, что победитель должен нанести завершающий смертельный удар (coup de grace). Дарование свободы представляло собой более сложный ритуал. Мунерарий выходил на арену и вручал счастливому гладиатору деревянный меч (рудис), что озанчало, что гладиатор больше не раб, а свободный человек. Как уже было сказано, поединки на древнеримской арене не являлись исключительно мужским делом. Женщины участвовали в поединках, жили и умирали как бойцы. Древняя традиция гладиаторских боев привлекала и древнеримских женщин. Теперь легче представить римскую гладиаторшу. Поскольку сохранилось очень мало имен, выбор невелик. Выберем полулегендарную героиню (вроде Пентесилеи или Елены).
                                                    
                         14. Легенда о князе Святославе Игоревиче
Киевский князь Святослав Игоревич оставил яркий след в истории Руси и Килийщины в частности. Всего 8 лет правил он Киевской землей, но эти несколько лет хорошо запом-нились на последующие века, а сам князь Святослав стал образцом ратной доблести и мужества для многих поколений русских людей.
Первое упоминание его имени запечатлено в сохранившейся русской летописи в 946 году. После гибели в древлянской земле отца - князя Игоря он, будучи трехлетним мальчиком, выехал на коне перед киевскими полками и бросил в сторону врага боевое копье. Брошенное детской рукой копье упало на землю перед ногами его же коня, но уже тогда, поступок Святослава означал многое и его все оценили.  
«Не княжич, но князь! Не мальчик, но воин!» Символично прозвучали, записанные летописцем, слова опытных рубак-воевод :"Князь уже почал. Потягнем, дружино, по князи!". Так Святослав начал битву с восставшими древлянами,
Воспитателем, наставником Святослава был опытный боец варяг Асмуд.
Он обучал своего воспитанника приемам боя и охоты, управлять лошадью и ладьей, плавать, укрываться от вражеских глаз на местности.
Княгиня Ольга искренне радовалась успехам  своего сына — он стал настоящим воином. Полководческому искусству обучал Святослава  и  главный киевский воевода Свенельд. Святослав стал опытным  полководцем, интуитивно принимавшим правильное решение. Личным примером он вселял мужество в своих воинов, предугадывал действия врагов и всегда был заодно со своей дружиной.
По этой причине, в 855 году он отверг предложение матери — княгини Ольги, приняв-шей христианство и захотевшей окрестить и его.
Киевские дружинники, почитавшие Перуна, были настроены против новой веры, и Святослав остался на стороне своих витязей.
"Когда Святослав вырос и возмужал, — записано в летописи, — начал он собирать множество воинов храбрых, и легко, как пардус (гепард), передвигаясь в походах, много воевал. В походах же не возил за собой ни возов, ни котлов, не варил мяса, но, тонко изрезав конину, или зверину, или говядину жарил на углях и так ел. Шатров у него не было; ложась спать, клал под себя потник с коня, а под голову седло".
Святослав совершил два великих похода.
Первый — против Хазарии — дикого царства, с землями от Кавказских гор до заволж-ских степей. Второй — против Дунайской Болгарии. Позже, уже в союзе с болгарами, против Византии.
В 964 году дружина Святослава покинула Киев и, поднявшись по реке Десне, вступила в земли вятичей, одного из больших славянских племен, бывших в ту пору данниками хазар. Не тронув вятичей и не разоряя их земли, лишь повелев им платить дань не хазарам, а Киеву, Святослав вышел на Волгу и двинул свою рать против старинных врагов Русской земли: волжских болгар, буртасов, и самих хазар. В окрестностях Итиля, столицы Хазарского каганата произошла решающая битва, в которой киевские полки разбили и обратили в бегство хазар. Затем уже он двинул свои дружины против других данников северокавказских племен ясов и касогов, предков осетин и черкесов. Около 4 лет продолжался этот беспримерный поход. Побеждая во всех битвах, князь сокрушил всех своих врагов, захватил и разрушил столицу Хазарского каганата город Итиль, взял хорошо укрепленные крепости Саркел (на Дону), Семендер (на Северном Кавказе). На берегах Керченского пролива в захваченном хазарском селении Таматархе он основал форпост русского влияния в этом крае — город Тмутаракань, центр будущего Тмутараканского княжества.  Вернувшись в Киев, Святослав лишь около года пробыл в своем стольном граде и уже в 968 году отправился в новую военную экспедицию — против болгар на далекий голубой Дунай. Туда настойчиво звал его Калокир, посол византийского императора Никифора Фоки, надеявшегося столкнуть в истребительной войне два опасных для его империи народа. За помощь Византии Калокир передал Святославу 15 кентинариев (455 килограмм) золота, однако было бы не правильно считать поход русичей против болгар рейдом наемных дружин. Прийти на выручку союзной державе киевский князь был обязан по договору, заключенному с Византией в 944 году князем Игорем. Золото было лишь даром, сопровождавшим просьбу о военной помощи...
Всего 10 тысяч воинов взял с собой в поход русский князь, но не числом воюют великие полководцы. Спустившись по Днепру в Черное море, Святослав стремительно атаковал высланное против него тридцатитысячное болгарское войско. Разгромив его и загнав остатки болгар в крепость Доростол, князь взял город Малую Преславу (Сам Святослав называл этот город, ставший его новой столице Переяславцем) , заставив объединиться против него и врагов и вчерашних друзей. Болгарский царь Петр, лихорадочно в своей столице Великой Преславе собиравший войска, вступил в тайный союз с Никифором Фокой. Тот, в свою очередь, подкупил печенежских вождей, охотно согласившихся в отсутствие великого князя напасть на Киев. В отчаянной, кровавой сечи изнемогали киевляне, но печенежский натиск не ослабевал. Лишь ночная атака небольшой рати воеводы Претича, принятую печенегами за передовой отряд Святослава, вынудил их снять осаду и отойти от Киева. С этой историей связано первое в нашей летописи описание героического деяния, свершенного оставшимся безымянным киевским отроком. Когда "осадили печенеги город силой великой — было их бесчисленное множество вокруг города. И нельзя было ни выйти из города, ни вести послать. И изнемогли люди от голода и жажды. И собрались (ратные) люди той стороны Днепра в ладьях, и стояли на том берегу. И нельзя было ни тем пробраться в Киев, ни этим из Киева к ним. И стали печалиться люди в городе, и сказали: "Нет ли кого, кто бы смог перебраться на ту сторону и передать им: если не подступите утром к городу — сдадимся печенегам". Исказал один отрок: " Я проберусь". И ответили ему: "Иди". Он же вышел из города, держа уздечку, и пробежал через стоянку печенегов, спрашивая их: "Не видел ли кто-нибудь коня?" Ибо знал он по-печенежски, и его принимали за своего. И когда приблизился он к реке, то, скинув одежду, бросился в Днепр и поплыл. Увидев это, печенеги кинулись за ним, стреляли в него, но не смогли ничего с ним сделать. На том берегу заметили это, подплыли к нему в ладье, взяли его в ладью и привезли к дружине. И сказал им отрок: "Если не подойдете завтра к городу, то люди сдадутся печенегам". Воевода же их, по имени Претич, сказал на это: "Пойдем завтра в ладьях и, захватив княгиню и княжичей, умчим на этот берег. Если же не сделаем этого, то погубит нас Святослав". И на следующее утро, близко к рассвету, сели в ладьи и громко затрубили, а люди в городе закричали. Печенегам же показалось, что пришел сам князь, и побежали от города врассыпную".  Далеко на Дунай полетел призыв киевлян, с трудом отбившихся от нападения врагов: "Ты, князь, чужую землю ищешь и бережешь ее, а свою покинул, чуть было не забрали нас печенеги, и мать твою, и детей твоих. Если не придешь и не защитишь нас и снова нас возьмут, то неужели тебе не жаль ни матери старой своей, ни детей твоих". Не мог не услышать этот призыв Святослав. Вернувшись с дружиной в Киев, он настиг и разгромил печенежское войско и далеко в степь прогнал его жалкие остатки.
Тишина и покой воцарились тогда в Русской земле, но мало этого было ищущему битвы и ратного подвига князю. Не выдержал он мирной жизни и взмолился матери: "Не любо сидеть мне в Киеве. Хочу жить в Переяславце на Дунае. Там средина земли моей. Туда стекается все доброе: от греков — золото, ткани, вина, овощи разные; от чехов и венгров — серебро и кони, из Руси — меха, воск и мед."
Выслушала горячие, запальчивые слова сына княгиня Ольга и лишь одно промолвила ему в ответ: "Ты видишь, что я уже больна, куда же ты хочешь уйти от меня? Когда похоронишь меня, то иди куда захо-чешь..." Через 3 дня она умерла. Похоронив мать, Святослав разделил Русскую землю между своими сыновьями: Ярополка посадил княжить в Киеве, Олега послал в Древлянскую землю, а Владимира — в Новгород. Сам же поспешил в свои силой оружия завоеванные владения на Дунае. Спешить его заставляли приходившие оттуда известия — новый болгарский царь Борис, вступивший на трон с помощью греков, напал на русский отряд, оставленный Свято-славом в Переяславце и овладел крепостью.
Подобно стремительному барсу бросился русский князь на врага, разгромил его, пленил царя Бориса и остатки его войска, овладел всей страной от Дуная и до Балканских гор.
Вскоре он узнал о смерти Никифора Фоки, убитого своим приближенным Иоанном Цимисхием, выходцем из армянской фемной знати, объявившего себя новым императором. Весной 970 года Святослав объявил ему войну, угрожая врагу поставить свои шатры у стен Царьграда и называя себя и своих воинов "мужами крови". Затем он перешел через заснеженные горные кручи Балкан, штурмом взял Филипполь (Пловдив) и подошел к Аркадиополю (Люле-Бургаз). До Царьграда оставалось всего лишь 4 дня пути по равнине. Здесь произошла битва русичей и их союзников болгар, венгров и печенегов с наспех собранной армией византийцев. Победив и в этом сражении, Святослав, однако, не пошел далее, а, взяв с греков "дары многие" вернулся назад в Переяславец. Это была одна из немногих, но став-шая роковой ошибка прославленного русского воителя.
Иоанн Цимисхий оказался хорошим учеником и способным полководцем. Отозвав из Азии лучшие византийские войска, собрав отряды и из других частей своей империи, он всю зиму учил и муштровал их, сплотив в огромное обученное войско. Также повелел Цимисхий собрать новый флот, починив старые и построив новые боевые корабли: огненосные триеры, галеи и монерии. Число их превысило 300.
Весной 971 года император Иоанн направил их к устью Дуная, а затем вверх по этой реке, чтобы отрезать дружину Святослава, помешать ей получит помощь из далекой Руси. Со всех сторон двинулись византийские армии на Болгарию, многократно превосходя числом стоящие там Святославовы дружины. В битве у стен Преславы полегли почти все воины находившегося там 8-тысячного русского гарнизона. В числе немногих спасшихся и прорвавшихся к своим глав-ным силам были воевода Сфенкел и патрикий Калокир, некогда призвавший Святослава в Болгарию. С тяжелыми боями, отбиваясь от наседающего врага, отходили русичи к Дунаю. Там, в Доро-столе (современный город Силистрия), последней русской крепости в Болгарии, поднял Святослав свой стяг, готовясь к решительной битве. Город был хорошо укреплен — толщина его стен достигала 4,7 м.
Приблизившись к Доростолу 23 апреля 971 года в день Святого Георгия, византийцы увидели перед городом русское войско, выстроившееся для битвы. Сплошной стеной стояли русские витязи, "сомкнув щиты и копья" и не думали отступать. Раз за разом они отбили за день 12 атак врага. Лишь ночью отошли они в крепость. Наутро византийцы начали осаду, окружив свой лагерь валом и частоколом с закрепленными на нем щитами. Продолжалась она более двух месяцев (65 дней) до 22 июля 971 года.
В этот день русские начали свой последний бой. Собрав перед ним своих воинов Святослав произнес свое знаменитое: "Мертвые сраму не имут". Упорный этот бой длился долго, отчаяние и мужество придавало небывалые силы воинам Свято-слава, но лишь только русские начали одолевать, как поднявшийся сильный ветер ударил им в лицо, запорошив глаза песком и пылью. Так природа вырвала из рук Святослава уже почти одержанную победу. Князь вынужден был отступить обратно в Доростол и начать переговоры о мире с Иоанном Цимисхием.
Историческая встреча их произошла на берегу Дуная и была подробно описана византийским хронистом, находившимся в свите императора. Цимисхий в окружении приближенных ожидал Святослава. Князь прибыл на ладье, сидя в которой греб наравне с простыми воинами. Отличить его греки могли лишь потому, что надетая на нем рубаха была чище чем у других дружинников и по серьге с двумя жемчужинами и рубином, вдетой в его ухо. Вот как описал очевидец Лев Диакон грозного русского воина: "Святослав был среднего роста, ни слишком высок, ни слишком мал, с густыми бровями, с голубыми глазами, с плоским носом и с густыми длинными, висящей на верхней губе усами. Голова у него была совсем голая, только на одной ее стороне висела прядь волос, означающий древность рода. Шея толстая, плечи широкие и весь стан довольно стройный. Он казался мрачным и диким". В ходе переговоров стороны пошли на уступки. Святослав обещал оставить Болгарию и уйти на Русь, Цимисхий — пропустить русское войско и выделить на 22 тысячи оставшихся в живых воинов по 2 меры хлеба.
Заключив мир с византийцами, Святослав пошел к Киеву. Но по дороге, у Днепровских порогов, его поредевшее войско уже поджидали извещенные вероломными греками печенеги. Конному отряду Свенельда удалось незаметно для врага пройти на Русь степью, Святослав, шедший на ладьях, пришлось зимовать в устье Днепра в Белобережье, но весной 972 года он решил прорываться к Киеву через печенежские заслоны. Однако силы были слишком  неравны. В тяжелом бою полегла и верная дружина Святослава, пал в этой жестокой сече и он сам.
Из черепа Святослава половецкий князь  Куря по старому степному обычаю приказал сделать окованную золотом чашу для пиров.
                                                  
               15. Легенды о природных богатствах края.

Относительно информации о рыбных богатствах края, не вызывающих сомнения и в наши дни, есть подробное описание о рыбном промысле Эвлии Челеби:
«……Перед этой крепостью на реке Дунай эмин-ага соорудил огромный рыбный садок. Сколько тысяч различной рыбы [здесь] вылавливают! Это — огромное доходное владение, продукцию которого солят и отправляют [в счет] жалованья воинам крепостей 0чаков, Аккерман, Янык, Измаил, Браила, Исакча, Тулча.
Если счастье не благоприятствовало и рыба не шла по Дунаю, то рядовые упомянутых крепостей хватали эмин-агу и собирали свое содержание с богатых и бедных (?). Если же счастье благоприятствовало и рыба появлялась во множестве, то всем рядовым крепостей жалованье выдавалось регулярно, а от них получали письменные свидетельства, которые в нужный момент предъявляли дефтердар-паше, и [по ним] отчитывались. Остальной же улов [эмин-ага] оставлял себе.
Рыбный садок. Вверх по Дунаю от крепости Килии навалены по обоим берегам, точно горы, мачтовые бревна длиною в 70—80 аршин каждое. Они доставляются сюда на двухстах судах. На этих судах работают около двух тысяч валахов и молдаван. Эти бревна вбивают в дно Дуная от обоих берегов навстречу друг другу и в промежутки вбивают еще жерди. Через них проходят воды Дуная. /223/ В середине оставляют проход шириною в двадцать жердей, чтобы не препятствовать движению судов по Дунаю. Эти вбитые сваи обвивают длинными лозами дикого винограда и длинными жердями с развилкой на конце опускают эти навитые лозы до самого дна Дуная. Затем, когда эти лозы показываются на поверхности Дуная, то часть реки получается огороженной наподобие загона. Из него не может выйти рыба [размером] даже в пядь. Затем на внутренней стороне этой западни, на самой середине Дуная, вбивают несколько сот свай и на них устанавливают временную постройку с кофейней и множеством комнат и на уровне воды [в полу] делают окошки. Эмин-ага и 300 его помощников и ловцов рыбы, заглядывая через окошки в западню, наблюдают. За этими вбитыми кольями и решетками из лозы на глубине в пол человеческого роста расставлены сплетенные из лозы клети величиной в пять паласов.Когда весной рыба хочет выйти на обширные и привольные морские просторы Азовского моря и Днепровского лимана, то подхваченная течением воды она с быстротою молнии … устремляется через этот узкий проход. Тогда рыба оказывается в ловушке, и рыбаки веревками тянут клети. Тут то и начинают бить 10—15-аршинных белуг и 5—8-аршинных осетров, и поверхность Дуная окрашивается кровью. Пойманных рыб солят и соленую рыбу продают на золото многим тысячам купцов. Последние же,  отправляют соленую рыбу повозками в страны неверных. Из некоторых осетров добывают по пять-шесть кантаров черной икры. Днем и ночью дежурят ловцы у отверстия этой западни и вылавливают все, что туда попадает. Потому что рыба, войдя в узкий проход, обратно повернуть уже не может. Удивительное это искусство!
А если по Дунаю прибывает судно, то веревки упомянутой западни опускают.
В то время, когда суда с поспешностью проходят, несчастная рыба, обнаружив в этом месте отверстие, бросается и уходит через него на черноморские просторы и там мечет икру. Но если рыба идет из Черного моря в Дунай, то войти не может, так как, хотя с той стороны и нет западни, но проход перекрыт. А когда внезапно наступает суровая зима, то больше семи месяцев рыбы не бывает. С наступлением зимы садок и постройки на нем снимают, а весь строительный материал сваливают горой на обоих берегах Дуная. Эмин-ага тратит на содержание садка 100 кошельков, но прибыль получает 500 египетских кошельков.
Он выдает жалованье воинам крепости и после полного расчета эмину остается прибыль    порой в 150—200 кошельков, а иногда этот откуп приносит  эмин-аге и ущерб.........
ЛЕГЕНДы  о  славных  людях …..(продолжение следует……..