- жестокосердно время, брат!
мне жизнь казалась по приколу
среди подружек и цикад,
среди друзей с проблемой вечной
- взрослее быть, дешевый джин
испить из жести, быстротечной
предаться жизни, старый тын,
напившись, смачно орошая,
плеваться в ночь. Набивши рот,
жевать, конечно, не глотая
шиповник, пух и кислый плод.
В истоме влажной и горячей
мужчиной стать. Газель моя,
я вечно буду… не иначе
лукавишь, врешь, и опосля
в кругу друзей за пивом с водкой
едва припомнишь имя той,
чьи в нетерпении колготки
порвал дрожащею рукой.
А после вскачь, не нарушая
традиций: дом, семья, диван,
машина, кредит – дебит, злая
соседка, быт, то бишь аркан.
,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,
Я и сейчас, как прежде, скалюсь
и улыбаюсь, как больной,
и безбилетником катаюсь,
качаю пьяной головой.
И в час ночной иное слово
из темноты, из ряби сна,
за уши выдернув – готово!
смакую нежно до утра.