На пастбищах стада коровьи - такая наша земля
Много всего растащили, угрюмые стены стоят,
Где фермы колхозные были, и души о них не болят.
Но по оврагам всё так же, водою полны пруды,
По берегам словно стражи, товарищеские сады.
А я вспоминаю время, не было здесь садов.
Коровье пёстрое племя, да дым пастушьих костров.
В оврагах зайцев не мало, уток в прудах хоровод,
Теперь охоты не стало, а раньше не знали забот.
С собою меня тащили товарищи и друзья,
В этих местах и бродили, ну и стреляли зверья.
Разное с нами случалось, не мало пришлось увидать,
Но об одном человеке случай хотел рассказать.
Обычный он, среднего роста, с широкой улыбкой губ,
Всё для него было просто, бывал он и весел и груб.
Владел он оружием штучным, часто хвастал ружьём,
И был удивительно скучным, когда шутили о нём.
Мы вместе долго служили, хоть были в разных местах,
Вроде крепко дружили, зная друг друга в трудах.
Вот осень, мы на охоте, сыпят с деревьев листы,
В кружении их хоровода оврага края не видны.
По дну ручей чуть искрится, извиваясь бежит,
И на подъёме резвится, лисица на спинке лежит.
Берег оврага высокий и довольно крутой,
Весь, весь густо поросший порослью молодой.
Друг мой отменно стреляет, опыт, его не пропьёшь.
Выстрел меня оглушает, а дальше не сразу поймёшь.
Он кинулся по оврагу, подняв вверх стволы ружья,
Споткнувшись о корягу, падает в воду ручья.
Лезет на четвереньках, цепляясь за ветки куста,
И вытянутой рукою, хватает шёрстку хвоста.
Увы, это всё, что осталось, лисица скрылась в норе,
У охотника неприятность, следы зубов на руке.
Жизнь спасая, лисица вывернулась узлом,
Сумела раз пять вцепиться в запястье руки под углом.
Охотник в одно мгновенье, приняв укусов град,
Попав вместо дичи в каменья, сломал ружейный приклад.
В отчаянии он стволами, пытался в лисицу попасть,
Но только разрыл браздами на склоне землю и грязь.
Что можно ещё добавить, собрали приклад по щепам,
Прикладывали подорожник к искусанным рукам.
Стволы от земли отряхнули, охотник обувь сменил,
Костёр развели, отдохнули, а то не осталось и сил.
Без дичи домой не вернёмся, жена говорит засмеёт.
С одой то уткой припрёшься - она и поёт, и поёт.
С нами была собака, колечком свёрнутый хвост,
В глазах решимость, отвага, но очень маленький рост.
Когда его звали, не слышал, когда был не нужен, лез,
Ловил в траве сереньких мышек, такой взъерошенный весь.
В то время, когда мой товарищ, боролся с коварной лисой,
На другой стороне оврага наблюдал за хозяйской судьбой.
Хозяин, как к человеку к псу обращался всегда,
Давал ему ломтики хлеба, но пёсик не ел никогда.
Хозяин его подзывает, бросает хлеб на траву.
А пёсик беспечно играет, нос сунув в мышью нору.
Вот пёсик был пойман, хозяин суёт его морду в ход,
Куда лиса убежала, ну до чего не везёт.
Собака упёрлась. ни с места загривок уши закрыл.
Нет ему интереса, хозяин лису упустил.
Собрал пёс последние силы, вывернулся, убежал,
Метров за сто, обернулся, спасибо не искусал.
Время быстро промчалось, темнеет ранней порой,
Не всё у нас получалось, завтра день будет другой.
Палатка на возвышении, и долго ещё у костра
Смотрел на высокие тени, ожидал наступленье утра.
Ручей тихо в пруд убегает, ивы, низко к воде наклонясь,
Ветками дичь закрывают, за жизнь пернатых боясь.
Мечтай не мечтай - на охоте, друг уже поднял ружьё,
И провалился в болоте... вот невезенье его и моё.
Ругаясь, он вылез на берег, по пруду волну распустив,
Я видел много разных истерик, но как он кричал, патронташ утопив.
Утки сразу об этом узнали, тут же такой начинается лёт,
Но мы за утками лишь наблюдали, бывает так, не везёт, не везёт.
Пёсик пришёл, морда вся в пухе, живот полный на бок, хвост не унять,
Он и не думал о невезухе, ему не мешали с мышами играть.
Охоту закончили, вещи собрали, залили водой остатки костра,
И в гору по тропке поковыляли, а кругом такая пора…
Осень, и листья падают тихо, ни ветерка, только солнечный свет,
Утки над прудом шмыгают лихо, и ягод рябины огненный цвет.
Прошли километр, второй на исходе, пёсик упал и не хочет идти.
Ну по правилам на походе, всех пострадавших надо нести.
На рюкзак положил пса хозяин, свесил лапы, как воротник,
И поехал на шее как барин, только кряхтит под ношей мужик.
Теперь в этом месте лес по оврагу, остался не тронутым только ручей,
Пруд окружён участков ватагой, и дети ловят в нём карасей.
Друг мой в полиции больше не служит, и на охоту не ходит давно.
Дома сидит у окна и не тужит, утки ли зайцы, ему всё равно.
А я вспоминаю наши забавы, как шли по тропе и собаку несли
Оврагами, по не кошенным травам, но счастливы были мы в эти дни.