Техасский блюз он играть любил.
Почти Клинт Иствуд в своей рубашке -
Чуть-чуть небрит и чертовски мил.
И звуки старой его гитары
Летели эхом, меняя мир.
Он пропускал в универе пары,
Его деним был затёрт до дыр.
Она ходила к нему на крышу,
Чтобы послушать его игру.
Сидела тихо, как мышка - в нише...
Поставив лист на мольберт из рук
Всё рисовала свои картины -
карандашом, иногда - углём,
И всплеск эмоций снимала скрином:
Ещё бы! Денни был королём!
Она, конечно, всегда безумно
Им восхищалась - ведь влюблена:
Казался “взрослым“, “благоразумным“
(Не то, что уличная шпана).
Она ловила его улыбку
И мягкий отблеск нахальных глаз,
Шагала сердцем по чувствам зыбким
И рассыпалась картечью фраз...
Она дарила ему портреты -
Во всех картинах жил только он.
Искусствоведы-авторитеты
Скупали их... Даже “за бугром“
Её ценили и уважали.
Но вот для Денни - была никем.
Сиянье славы её регалий
Не впечатляло. И вместе с тем
Она слыла его талисманом
(Как клык, что носит дедок-зулус).
Сплелась с ним крепко душою рваной...
А Денни просто играл ей блюз.