Дальневосточная авантюра
Предыдущая часть нашего исторического очерка была закончена 1685 годом.
И как надеюсь помнит и сам читатель, нам не удалось, изучив дошедшие до нас письменные показания свидетелей, а так же сотни, подлинных (китайских и российских) исторических документов, найти какие-либо доказательства мифа возникшего с «подачи» церковных историков, о том, что икона Божией Матери, позже получившая известность как «чудотворная» - «Албазинская икона Божией Матери», когда-либо, находилась в Албазинском остроге.
И, что именно там, документально, были зафиксированы, какие–либо «факты» проявления ею покровительства и заступничества «амурским казакам», при отражении ими многочисленных осад и нападений со стороны китайских войск.
А вот вспомнили в Российской империи о «Албазинской иконе», лет так уже через 170 лет, когда она вступила в свой новый период экспансии, как в Европе, так и на Дальнем Востоке.
И в первою очередь на Дальнем Востоке тогда Россия нацелилась, на захват территорий, которые по Нерчинскому мирному договору отошли к Китаю и располагались вдоль реки Амура и далее на Юг, по р. Уссури в сторону Маньчжурии.
Сама попытка расширения России в Европе и на Дальнем Востоке, была по мнению автора изначально авантюрна.
Но, если в Европе, против России выступила коалиция европейских держав, и разбила ее армию, умерив геополитический пыл, то ослабевший к тому времени, императорский Китай, не смог удержать принадлежавшие ему на законных основаниях территории.
Но, надо сказать, что всему «движению» России на Дальнем Востоке, способствовали действия всего лишь трех человек. В советский период истории России тогдашние власти кого украсили бронзой кого позолотой. Но со временем позолоте слетела а бронзу обгадили голуби, а кто и вообще канул в лету….
И поэтому у нас сейчас есть идеальная возможность восстановив события рассказать правду о двух авантюриста их числа искателей славы и приключений и одного церковного фанатика, решившего приобщить «дикие народы» к цивилизованной России и считавшего, что это для них будет благом.
Все трое полностью наших «героев» воспользовались в реализации своих «планов» той неразберихой и поражениями страны в Крымской войне, когда сибирские дела отошли на второй план.
И первым из них этой тройки наших «героев», стал капитан-лейтенант российского флота Г. Невельской.
К его заслугам относят то, что он впервые установил факт судоходности реки Амур на всем ее протяжении.
И, что особенно важно в 1849-50 году, им был найден выход, из реки Амур в Охотское море.
Вот фото этого места!
Как его русские моряки моли не находить почти 200 лет после появления там первопроходца Хабаров, найти устье, если они конечно искали не на словах, а на деле есть большая загадка.
В «ознаменование этого события», капитаном Невельским, на китайский берег был самовольно высажен десант моряков и там поднят российский флаг.
Позже, на этом месте был основан и ныне существующий городок Николаевск-на-Амуре.
Вторым и главным героем в событиях 1850 г. на р. Амур, выступал лично сам генерал-губернатора Восточной Сибири Н. Н. Муравьев. Позже он даже удостоился и почетной приставки к своей фамилии - «Амурский».
В долгосрочной же перспективе по мнению автора все действия Невельского и Н. Муравьева привели в 1905 г. Российскую империю к войне уже с Японией (поскольку Россия успела захватила остров Сахалин населив его каторжниками и часть Курильских островов и проникла очень глубоко в исконную территорию Китая, что уже контролировался Японией) и полному поражению России в этой войне.
После Второй мировой войны, уже СССР как правопреемник Российской империи, как бы отыгрался на Японии, вернув себе военные базы в Китае и остров Сахалин с несколько Курильских острова. Но, вернуть то он вернул, а вот Япония с этим не согласна и до сих пор ни с СССР, ни с Россией мирного договора так и не подписала.
Да и современный Китай, став перенаселенной супердержавой тоже недоволен изменениями условия Нерчинского мирного договора и захватом Россией Дальнего Востока.
Вот карта территорий на которые уже сегодня претендует Китай.
Поэтому очевидно, что еще при нашей жизни мы станем свидетелями возвращения Россией захваченный китайских земель, но так ею и не освоенных!
Третьим героем нашего повествования, является не кто ни будь, а русский святой равноапостольный Иннокентий, архиепископ Камчатский (+ 1879, память 31 марта), в духовном подчинении которого находились Приамурье и Приморье.
Но, с этими и другими «героями» российской истории которые имеют отношения к Албазинской иконе Божией матери мы далее еще продолжим знакомится более подробно, а нам надобно вначале разобраться с вопросом.
А что собой представляла Россия на 1850 год когда капитан-лейтенант Г. Невельской, прибыл на Дальний Восток?
А в России правил тогда император Николай Первый, но править ему оставалось всего пять лет. И это будут самые тяжелые для него годы правления.
Но Богине КЛИО -покровительнице истории, наверно было так угодно, что как раз в 1850 г., император Николай Первый решил, что наконец пришло то время, когда он сможет в первую очередь обезопасить южные границы и обеспечить своё влияние на Балканах и установить вначале полный контроль над черноморскими проливами Босфор и Дарданеллы.
А в дальнейшем планировалось захватить и город Константинополь, как мировой религиозный цент православия, находившегося под контролем иноверцев- мусульман!
Николай I, «осознавая» себя великим православным монархом, стремился продолжать дело освобождения православных народов, находящихся под властью Османской Турции. Однако, несмотря на наличие планов решительных военных действий, предусматривающих десанты в черноморские проливы и турецкие порты, вначале компании был принят осторожный план, который предусматривал лишь занятие русскими войсками Дунайских княжеств.
Согласно этому плану русские войска не должны были переправляться через реку Дунай и должны были избегать столкновений с турецкой армией.
Считалось, что такая «мирно-военная» демонстрация силы принудит турок к принятию российских требований.
В то же время, по мнению российского дипломата Константина Леонтьева, находившегося в 1863—1871 гг. на дипломатической службе в Турции, основной целью России была не политическая свобода единоверцев, а преобладание в Турции:
«Война, начавшаяся в 1853-го года возгорелась не из-за политической свободы единоплеменников наших, а из-за требований преобладания самой России в пределах Турции.
Наше покровительство гораздо более, чем их свобода, — вот, что имелось в виду! Сам Государь считал себя вправе подчинить себе султана, как монарха Монарху, — а потом уже, по своему усмотрению (по усмотрению России, как великой Православной Державы), сделать для единоверцев то, что заблагорассудится нам, а не то, что они пожелают для себя сами. Вот разница — весьма, кажется, важная.
«Совершенно таким же порядком шло освобождение и других племен Балканского полуострова: племя восставало против Турции; турки направляли на него свои силы; в известный момент Россия кричала Турции: „Стой! “; тогда Турция начинала готовиться к войне с Россией, война проигрывалась, и договором восставшее племя получало внутреннюю независимость, оставаясь под верховной властью Турции.
При новом столкновении России с Турцией вассальная зависимость уничтожалась. Так образовалось Сербское княжество по Адрианопольскому договору 1829 г., греческое королевство — по тому же договору и по Лондонскому протоколу 1830 г. …»
Но, крымская война Крымская война 1853—1856, пошла не так как планировалось. России противостояли не только турки, а целая коалиция в составе Британской, Французской, Османской империй и Сардинского королевства.
Боевые действия разворачивались на Кавказе, в Дунайских княжествах, на Балтийском, Чёрном, Белом и Баренцевом морях, а также на Камчатке. Наибольшего напряжения они достигли в Крыму.
В ходе последовавших боевых действий, союзникам по антироссийской коалиции удалось, используя техническое отставание русских войск и нерешительность русского командования, сконцентрировать количественно и качественно превосходящие силы армии и флота на Чёрном море, что позволило им произвести успешную высадку в Крыму десантного корпуса, нанести российской армии ряд поражений и после годичной осады захватить южную часть Севастополя — главной базы русского Черноморского флота.
18 февраля (2 марта) 1855 года российский император Николай I не вынеся всех последствий войны и не видя выхода в благополучном окончание войны, отравился.
В России тем не менее было объявлено о его «скоропостижной кончине» по надуманной «болезни», а сам российский престол унаследовал его сын, Александр II.
К этому времени, ко всем проблемам появилась и угроза присоединения к войне Австрии и Пруссии, что и вынудила русских принять навязанные союзниками условия мира.
Подписанный в 1856 году Александром Вторым унизительный Парижский мирный договор потребовал от России вернуть Османской империи всё захваченное в южной Бессарабии, в устье реки Дунай и на Кавказе; империи запрещалось иметь боевой флот в Чёрном море, провозглашённом нейтральными водами;
Россия прекращала военное строительство на Балтийском море, был захвачен и разорен на Камчатке г. Петропавловск и многое другое.
И одновременно на Дальнем Востоке назревал и новый военный конфликт уже с Китаем, что стало следствием прямого нарушений Россией условий Нерчинского мирного договора.
И, что все это тоже происходило, при попустительстве Николая Первого, своему «либеральному» сибирскому губернатору Муравьеву Н.Н.
И раз так, то нам самое время вернуться на Дальний Восток, чтобы смахнув грязь и слетевшую позолоту рассмотреть вначале краткую биографию и деяния капитана Невельского, а затем и его главного покровителя и защитника Муравьева Н.Н.
Ну, и завершить повествование этой части, биографией архиепископа Иннокентия. Которая лишь подтверждает ту простую истину, что всегда, вслед за российскими попами в чужие земли приходит русский солдат и объявляет их «исконно русскими территориями».
Геннадий Иванович Невельской (23 ноября (5 декабря) 1813, Дракино, Костромской губернии — 17 (29) апреля 1876, Санкт-Петербург) — российский адмирал (1874 год), исследователь Дальнего Востока, основатель города Николаевск-на-Амуре. Доказал, что устье Амура доступно для входа морских судов и что Сахалин — остров.
По окончанию Офицерского класса лейтенант Невельской был назначен в эскадру адмирала Федора Петровича Литке офицером на корабль «Беллона» под командованием опытного морского офицера Самуила Ивановича Мофета. Затем служил на кораблях «Князь Варшавский» («Константин»), «Аврора» и «Ингерманланд». В эти годы он, являлся вахтенным офицером при Его Высочестве Великом князе Константине Николаевиче. Цесаревич Константин, сын императора Николая I который в возрасте 9 лет был назначен генерал-адмиралом флота и определен под попечительство адмирала Литке. Фактическим попечителем юного Великого князя на многие годы стал Геннадий Невельской.
В годы службы Невельского в эскадре Литке, эта эскадра в дальних плаваниях участия не принимала, в основном плавала в пределах Европы.
В 1846 году Невельской получил чин капитан-лейтенанта. Ну, а дальше хода в карьере не было. Срочно нужны были подвиги и слава!
В связи с чем, годом спустя Невельской сам напросился на должность командира строившегося транспортного судна «Байкал», которое должно было отправиться на Камчатку с грузом.
Назначение на «Байкал» и направление через пол мира на Дальний Восток, Невельской рассматривал для себя с выгодой. Он надеялся, что по ходу плавания, вдали от начальства, найдет возможность исполнить свой «заветный замысел»: доказать, что в устье реки Амур можно войти из океана и, что Сахалин — остров и тем опровергнуть выводы других моряков и естественно прославится в российском флоте.
Заручившись поддержкой губернатора Восточной Сибири - Николая Николаевича Муравьева и негласным согласием начальника Главного морского штаба князя Меншикова, Невельской, без Высочайшего разрешения летом 1849 года достиг устья Амура и обнаружил пролив между материком и островом Сахалин.
В 1850 году Невельской, уже в чине капитана 1 ранга был вновь направлен на Дальний Восток, однако с предписанием «не касаться устья Амура».
Но, Невельской, вопреки предписанию, основал в устье Амура т. н. Николаевский пост подняв там Российский флаг и объявив о суверенитете России над этими землями.
Самоуправные действия Невельского вызвали недовольство и раздражение в правительственных кругах России. Так называемый Особый Комитет счел его поступок дерзостью, достойной разжалования в матросы, о чем и было доложено императору Николаю I.
Однако, выслушав доклад Муравьева Н. Н., Николай I назвал поступок Невельского «молодецким, благородным и патриотическим», и даже наградил его орденом Владимира 4 степени, а на доклад Особого Комитета наложил знаменитую резолюцию:
«Где раз поднят русский флаг, там он спускаться не должен».
В 1851 году Невельской был вновь направлен на Дальний Восток, где он и его подчиненные, осуществили детальное исследование берегов устья Амура, Амурского лимана и Татарского пролива, а также континентальных частей Амурского и Уссурийского края и острова Сахалин.
При этом капитан 1 ранга, а с августа 1854 года контр-адмирал Невельской, от имени императора устанавливал власть России в дальневосточных территориях.
А в середине 1850-х годов началось новое освоение Россией Амурского края под руководством губернатора Муравьева. Миссия же Невельского на этом была исчерпана и он возвратился в Санкт-Петербург.
Вернувшись в Санкт-Петербург, Геннадий Невельской более не участвовал в морских плаваниях. Был действительным членом Императорского Русского Географического общества.
А в 1857 году он вошел в состав директоров вновь созданной Амурской компании (коммерческое предприятие) и много занимался её делами. Одновременно он был назначен членом Морского ученого совета.
В 1864 году Невельскому был присвоен чин вице-адмирала, в 1874 году — полного адмирала.
Геннадий Иванович Невельской скончался 17 (29) апреля 1876 в Санкт-Петербурге, похоронен на Новодевичьем кладбище
Посмертно в 1878 г. была издана и его книга: «Подвиги русских морских офицеров на крайнем востоке России 1849—1855. Приамурский и Приуссурийский край».
Но, по сути это крайне тенденциозная книга есть обычной пыткой оправдания перед историей, задним числом.
Разобравшись с Г. Невельским, мы можем перейти и к следующему герою нашего повествования коим является генерал-губернатора Восточной Сибири Н. Н. Муравьев.
Граф Муравьев Николай Николаевич — русский государственный деятель.
Род. 11 авг. 1809 г. Окончив курс в Пажеском корпусе, поступил прапорщиком лейб-гвардии в финляндский полк, принимал участие в турецкой кампании 1828—29 гг. (был при осаде крепости Варны) и в военных действиях против поляков (1831).
Но служба не пошла и и 1833 г. М. вышел в отставку и четыре года занимался хозяйством в имении Стоклишках, Виленской губ, пожалованном его отцу, царскому адъютанту-секретарю в пожизненное владение.
В 1838 г. Муравьев вновь был определен на военную службу в Закавказье и несколько раз принимал участие в экспедициях против горцев.
С 1840 по 1844 гг. Муравьев состоял начальником одного из отделений черноморской береговой линии; способствовал, в этой должности, усмирению племени убыхов.
Затем, последовала новая отставка, а после нее Муравьева из армии отчислили и причислился к Министерству внутренних дел.
Он еще легко отделался ведь это он писал императору записку «О причинах побегов и средствах к исправлению недостатков армии».
«Я составил записку, в коей изложил горестное состояние, в коем находятся войска в нравственном отношении. В записке сей были показаны причины упадка духа в армии, побегов, слабости людей, заключающиеся большею частью в непомерных требованиях начальства в частых смотрах, поспешности, с коею старались образовать молодых солдат, и, наконец, в равнодушии ближайших начальников к благосостоянию людей, им вверенных.
Тут же излагал я мнение свое о мерах, которые бы считал нужными для поправления сего дела, погубляющего войска год от году. Я предлагал не делать смотров, коими войска не образуются, не переменять часто начальников, не переводить (как ныне делается) людей ежечасно из одной части в другую и дать войскам несколько покоя».
А в 1846 г. он был назначен исправляющим должность военного губернатора г. Тулы и тульского гражданского губернатора.
Муравьев обратил серьезное внимание на нужды вверенной ему губернии и в отчете о первой своей ревизии указывал на неудобства тюремных помещений, на упадок сельского хозяйства, в связи с чем, с подачи недовольных им, тульских помещиков и заслужил у Николая Первого, славу «либерала и демократа».
Вот как охарактеризовал это время в Росси историк В. Ключевский
«В губернии он разослал доверенных сановников для производства строгой ревизии. Вскрывались ужасающие подробности; обнаруживалось, например, что в Петербурге, в центре, ни одна касса никогда не проверялась; все денежные отчеты составлялись заведомо фальшиво; несколько чиновников с сотнями тысяч пропали без вести.
В судебных местах император [нашел] два миллиона дел, по которым в тюрьмах сидело 127 тыс. человек. Сенатские указы оставлялись без последствий подчиненными учреждениями. Губернаторам назначен был годовой срок для очистки неисполненных дел; император сократил его до трех месяцев, дав неисправным губернаторам положительное и прямое обещание отдать их под суд».
«Канцелярская наглость составляла исстари хроническую язву России… При Николае эта наглость стала принимать правильные формы, несмотря на строгость императора… Прежде наглость действовала посредством нарушения законов, теперь она стала чертить законы, способствующие воровству …
Деморализация осталась ещё в подполье; канцелярские крысы, во тьме ночной, грызли государственную машину… Наконец вступает наглость высшего рода, где высокие сановники принимают инициативу и берут канцелярскую сволочь себе в сообщники… Николай Павлович служил России добросовестно, но ошибался в системе и был обманываем с отвратительным цинизмом»
Очевидно поэтому, Муравьев был в 1847 г., толи был «сослан» - назначен на самый провальный пост в смысле коррупции и воровства пост, генерал-губернатора Восточной Сибири.
Направляясь в Восточную Сибирь Н. Муравьев тоже настроил себе наполеоновских планов и к примеру еще до отъезда в Сибирь, он заручился помощью капитан-лейтенанта Невельского, направлявшегося на исследовавшего устья Амура и остров Сахалин.
В связи с чем Муравьев энергично принялся за хлопоты перед императором Николаем Первым, по разрешению захвата Амура, но встретил сильное противодействие в Петербурге.
Правительство, готовясь к войне с Турцией не желало разрыва с Китаем, предпочитало осторожный способ действия, а Муравьев настаивал на агрессивной политике и проводил ее самовольно. Часто информирую императора лишь о последствиях своих действий.
Тем не менее, факт занятия Невельским устьев Амура, был признан «полезным» для империи, и в течение 1851—1853 гг. им, производились исследования лимана Амура, острова Сахалина; везде были основаны русские поселения.
Приближавшийся разрыв с западными державами и начало Крымской войны в 1853 г. заставил правительство обратить внимание на защиту Камчатки; единственный удобный путь, которым можно было туда отправить войска, был водяной путь по Амуру.
11 января 1854 г. имп. Николаем I было предоставлено Муравьеву право вести все сношения с китайским правительством по разграничению вост. окраины и разрешено произвести по Амуру сплав войска.
В мае 1854 г. произошел первый сплав, год спустя — второй, с которым прибыли на устье Амура первые русские поселенцы.
О личности графа Н. Муравьева и заведенных им порядках, в бытность его Восточно Сибирским губернатором хорошо рассказал в своих воспоминаниях один из его чиновников по особым поручениям Б.Милютин.
Вот небольшой отрывок из его мемуаров:
«Закончить эту главу мне остается событиями, сопровождавшими описанный мною въ первой главі частный пріемь у графа, разрішившійся для меня благополучно.
Черезъ нісколько дней послі этого пріема, назначенъ былъ общій. О немъ толковали много.
Эти пріемьі происходили при каждой поіздкі генералъ-губернатора и при каждомъ возвращеніи его въ Иркутскъ.
Графъ Муравьевъ уміль придавать имъ жизнь и смыслъ. На этотъ разъ накопилось столько электричества въ воздухі, что всі инстинктивно чуяли грозу, но дійствительность превзошла всі ожиданія...
Мні живо вспоминается этотъ день. Собрались въ залі всі власти и служа- щіе въ городі, какъ военные, такъ и гражданскіе.
Размістились всі вдоль справа и сліва рядами, оставив середину свободной, Порядка въ разміщеніи не было ни какого, только къ одному мі¬сту приказано было поставить вновь прибывшую молодежь. Въ сосідней комнаті собралось купеческое общество съ Хаминовымъ во главі, Лида всіхь были обращены къ дверямъ кабинета.
Изъ нихъ вышли сперва К. К. Венцель и начальникъ штаба Б. К. Кукель. На лицахъ ихъ нельзя было прочесть ничего и послі засвидітельствовали, что и не заподозрили графа Муравьева въ какихъ-либо наміреніяхь: на столько онъ былъ спокоенъ
Прочитавъ на лицахъ вышедшихъ совершенное спокойствіе, нікоторые также успокоились.
Прошло минутъ пять. Изъ кабинета не вышелъ, а какъ бы вылетіль графъ Муравьевъ.
Сділавь нісколько шаговъ въ глубь залы, подобравъ саблю, графъ оперся на нее и, окинувъ всіхь присутствующихъ не гневнымъ, а грознымъ взоромъ, онъ началъ свою річь.
Я не прощаю себі, что не записалъ ее тотчасъ же. Річь эта, произнесенная прекрасно, громко,—продолжалась не боліє 20 минутъ, но она произвела сильнійшее и на большинство подавля-ющее впечатлініе, какъ призывъ къ Немезиді.
Основной темой она, пожалуй, подходила къ річи Гоголевскаго генералъ-губерна- тора, но складомъ и тономъ она была иная.
Окончивъ річь намъ, графъ быстро прошелъ залу и остановился передъ молодежью.
Ей была сказана не річь, а нісколько словъ, но словъ такихъ, которыхъ я не пожелалъ бы слышать и злійшему врагу отъ своего начальства. Затімь послідовала очередь купечества. Что говорилъ ему графъ, мы не слышали, но голосъ его, постепенно возвышаясь, греміль.
Окончивъ назиданіе купечеству, графъ быстро прошелъ мимо насъ и, подходя къ кабинету, повернулся, сділаль общій поклонъ и исчезъ.
Разошлись и мы..»
А вот как, все (в смысле завоевание Амура) происходило в действительности, вы уважаемый читатель, узнаете из следующей части, где будут процитированы большие отрывки из книги Невельского и воспоминания одного из участников первого справа по р. Амур.
Третьим героем нашего повествования является Митрополит Иннокентий (в миру Иван Евсеевич Попов-Вениаминов; — епископ Православной Российской Церкви; с 5 января 1868 года митрополит Московский и Коломенский.
(В октябре 1977 года был прославлен в лике святых Русской Православной Церковью и Православной Церковью в Америке в лике святителей как апостол Сибири и Америки. В 1994 году был прославлен в лике святых Русской Православной Церковью Заграницей)!
Он, был, как-бы идейным вдохновителем: Муравьева и Невельского, в продолжения ими экспансии России на Дальний Восток и даже Америку!
Родился 26 августа 1797 года в селе Ангинском Иркутской епархии в семье пономаря Евсевия Попова и был наречен в крещении Иоанном. В 1803 году его отец скончался и мать осталась с четырьмя детьми на руках.
Чтобы помочь бедствующей семье Ивана взял к себе брат его отца, диакон Димитрий Попов, взявшись учить его грамоте по Часослову и Псалтири. Уже в семь лет мальчик читал в храме «Апостол». Мать пыталась устроить сына на место отца пономарём, чтобы помочь себе и оставшимся детям, но ее попытки оказались напрасны.
В 1806 году девятилетний Иван Попов был определен в Иркутскую духовную семинарию. В семинарии в то время училось не менее семи воспитанников с такими же именем и фамилией, поэтому ректор решил переменить фамилии некоторым из учеников.
В 1814 году Иван получил фамилию Вениаминов, в честь недавно скончавшегося епископа Иркутского Вениамина (Багрянского).
В 1817 году Иван Вениаминов вступил в брак, а 13 мая того же года был рукоположён во диакона к Градо-Иркутской Благовещенской церкви.
В июне 1818 пришло распоряжение прислать из Иркутской семинарии двух учеников для обучения в Московской Духовной Академии, но Иван, как женатый человек, к тому же диакон не мог быть послан в академию. Поэтому по окончании семинарии он был определён учителем в приходское училище.
18 мая 1821 года был рукоположён в пресвитера.
По благословению епископа Иркутского и Нерчинского Михаила (Бурдукова), 29 июля 1824 года был назначен миссионером (7 мая отправился в путь, прибыл на место 29 июля) в Америку.
Вскоре со своим семейством прибыл на остров Уналашка в Русской Америке, где пробыл пятнадцать лет.
Просвещал обитателей Камчатки, Алеутских островов, Северной Америки, крестил тысячи людей, строил храмы, при которых основывал школы и сам обучал в них детей. Массово проводил прививание оспы, что позволило остановить эпидемии этой болезни у просвещаемых им народов.
22 августа 1834 года был переведён в Новоархангельский порт на остров Ситху, для просвещения колошей.
8 ноября 1838 года отправился в Санкт-Петербург по вопросу о расширении миссионерского дела на Алеутских островах, об образовании Камчатской епархии и за разрешением печатать свои переводы священных книг на инородческие языки.
25 декабря 1839 года в Санкт-Петербурге был возведён в сан протоиерея.
29 ноября 1840, по смерти супруги, митрополитом Московским Филаретом (Дроздовым) был пострижен в монашество с именем Иннокентий, в честь святителя Иннокентия Иркутского; и 30 ноября возведён в сан архимандрита.
15 декабря 1840 года был хиротонисан во епископа Камчатского, Курильского и Алеутского. В 1840 году публикуются «Записки об островах Уналашкинского отдела», результат 16 летних наблюдений Иннокентия на Аляске.
В 1843, 1840 и 1850 годах — совершил поездки по епархии, которая охватывала огромные территории: часть Якутии, охотское побережье, Камчатку, Чукотку, Аляску, Курильские, Командорские, Алеутские острова.
21 апреля 1850 года возведён в сан архиепископа.
В 1858 году вместе с Н. Н. Муравьёвым отправился по Амуру для переговоров с китайскими послами о границе между государствами, в результате которых в мае в городе Айгуне был заключён новый мирный договор с Китаем, по которому весь Амурский край перешёл к Российской империи.
В 1858 году переехал из Якутска в Благовещенск, который стал центром Камчатской епархии.
По его проекту и при его непосредственном участии в городе был построены кафедральный храм, Никольская церковь, возведён архиерейский дом — комплекс из шести деревянных зданий.
В 1867 году был вызван в Санкт-Петербург для присутствия в Святейшем Синоде.
5 января 1868 года был назначен митрополитом Московским на место почившего митрополита Филарета.
Скончался 31 марта 1879 года; погребён в Троице-Сергиевой Лавре, в церкви Филарета Милостивого.
Одним из первых высказал необходимость строительства на Дальнем Востоке православного монастыря, из-за чего был построен Свято-Троицкий Николаевский монастырь.
За одно лето 1857 года на берегу Амура было выстроено пятнадцать станиц и поселков (в том числе большие станицы - Албазинская на месте древней крепости и Иннокентиевская, названная так в честь Святителя Иннокентия), также за одно лето 1858 года - более тридцати поселений, среди них три города - Хабаровск, Благовещенск, Софийск.
В мае 1858 года, в день Святителя Николая Угодника, в Усть-Зейский казачий пост прибыли Н. Н. Муравьев-Амурский и архиепископ Камчатский Иннокентий.
Святителем Иннокентием был здесь заложен храм в честь Благовещения Божией Матери - первое здание нового города.
По имени храма и город был назван Благовещенском - в память о первой победе над китайцами в праздник Благовещения в 1652 году и в память о храме Благовещения в Иркутске, в котором начинал свое священно служение Святитель Иннокентий, а также в ознаменование того, что "отсюда изойдет благая весть о воссоединении Приамурского края с Российскими владениями".
Далее, работах церковных историков я нашел вот такую замечательную фразу;
«Новые переселенцы на пути к Амуру, проезжая через Сретенск, усердно приносили моления Святой Защитнице Приамурья пред Ее чудотворной Албазинской иконой.
Молитвы их были услышаны: Айгунский (1858 года) и Пекинский (1860 года) договоры окончательно закрепили за Россией левобережье Амура и Приморье».
Но, вот так ли, это было или это все сказано ради красного словца, мы и попытаемся разобраться в следующих частях этой работы.
(конец ч.7)
Все рисунки и карті к єтой части находятся тут:
http://h.ua/story/370580/