2 глава "Последняя капля" (Проза)

Очередной порыв ветра сорвал несчастную самодельную вывеску и поднял в воздух, кружа ее как перышко. Бармен, если это слово можно применить к толстому нерасторопному пьянице, стоящему за жалкой пародией на барную стойку, с диким воплем выбежал на улицу. Ветер трепал его несчастные три волосинки, но он мужественно скакал по дороге, пытаясь ухватить вывеску. Не пропадать же добру!
— Ха-ха-ха! Нет, вы только посмотрите на этого скрягу, — заорал седой старик с деревянной ногой, — старый жмот своего не упустит!
Все три с половиной посетителя обратили свой взор к окну, и дружно загоготали. Надо отдать должное, уже через минуту в дверь ввалился красно-синий бармен, держа в ру18
Анна Булатова
ках свою добычу под одобрительные аплодисменты. Сияя, как отполированный бампер, он вернулся на свой пост и предложил налить всем по чарке “за счет заведения”. Непривычная щедрость хозяина (коим являлся этот неудавшийся бармен) вызвала новую волну аплодисментов и хриплого свиста. Ханна, которая была свидетельницей этой сцены, не смогла сдержать улыбки. Некоторым ведь так мало надо для счастья! Она посильнее укуталась в свое пальто и допила остатки глинтвейна.
Возвращаться в интернат да и вообще выходить на улицу совсем не хотелось. Но метель разыгрывалась все сильнее, и шансов пешком дойти обратно становилось все меньше и меньше.
Расплатившись, она вышла на улицу. Мороз тут же пробрал от головы до пят. Мутные желтые фонари освещали дорогу и тротуар, пока Ханна быстрым шагом шла в седьмой интернат. В холле было непривычно тихо и пусто. Охранник все так же храпел в своей будке.
— Какой смысл в охраннике, который всегда спит? — пробормотала сама себе Ханна.
Она проверила свой ящик, на случай если ей написал Хантер, и почти не удивилась, когда ящик снова оказался пустым. Ханна вздохнула и поплелась на четвертый этаж, где находилась спальня для девочек.
Однако, поднимаясь по лестнице, она услышала знакомый голос:
— Я же говорила — неуправляемый ребенок! — причитала миссис Пенерси. — Отбой был двадцать минут назад, а ее все нет.
— Уверен, — ответил незнакомый мужской голос, — в нашем учреждении она научится дисциплине.
Шестое чувство подсказало Ханне, что говорят именно о ней. Также оно подсказало ей, что ничем хорошим это не закончится. Неужели Пенерси сдержала свое слово и вызвала попечителя? Неужели теперь ей грозит колония? Ничего противозаконного Ханна никогда не совершала, но с внезапным страхом она осознала, что для миссис Пенерси не составит большого труда настоять на своем. Не зря она была единственной, кого хоть немного уважали и боялись детдомовцы. «Так вот почему внизу никого нет — испугались попечителя».
— Я сказала нашему охраннику, чтобы он немедленно отправил Стоун ко мне, когда она появится. — Продолжала Гиацинта. — А теперь пройдемте, я покажу вам наши классные кабинеты.
Приняв мгновенное решение, Ханна юркнула в первый темный коридор. Каблуки Пенерси громко стучали по лестнице. Стоун понимала, что сейчас ее обнаружат, и тогда станет по-настоящему плохо. После отбоя, в одежде, с запахом вина — то-то Пенерси обрадуется.
Неожиданно самый дальний кабинет, возле которого притаилась Ханна, открылся, и сильная рука втолкнула ее туда.
— Живо, снимайте пальто и шапку! — приказал мистер Старк.
Не теряя не секунды, Ханна сделала, как было велено, запихнула свои вещи под парту и села сама. Мистер Старк протянул ей учебник, и она тотчас сделала вид, что занята чтением. В мгновение ока учитель очутился у доски.
— Как я уже говорил вам…
В этот момент дверь открылась, и на пороге возникла миссис Пенерси вместе с толстым, низкого роста мужчиной.
— Эдуард, мы увидели свет… — она замолкла, увидев разыскиваемую ученицу, как ни в чем не бывало сидевшую за первой партой.
— Надеюсь, я вам не помешал. Дело в том, что я обещал провести дополнительные занятия с некоторыми ученика20
Анна Булатова
ми, — радушно пояснил мистер Старк, а затем повернулся к мужчине. — Мистер…
— Мистер Харкинс, глава совета по делам несовершеннолетних, — напыжившись, представился он.
— Очень приятно, — они пожали друг другу руки, — чем обязаны такой честью?
— Мы с Гиацинтой дожидаемся одну ученицу, — взгляд Харкинса сделался торжественно-понимающим, — тяжелый случай…
Пенерси метнула в Ханну полный ненависти взгляд и сказала:
— Вот она, мистер Харкинс. Та самая, о которой я вам говорила.
Попечитель огляделся по сторонам, совершенно не замечая сидящую перед самым его носом девушку. Ханна нервно задвинула глубже в нишу свои вещи.
— Ага! — воскликнул он. — Стоун? Почему опаздываете к отбою?
— Я была тут, сэр, — Ханна постаралась придать своему лицу невинно-удивленное выражение. — Занималась с мистером Старком.
— До половины одиннадцатого ночи? — вмешалась Пенерси.
— Вы абсолютно уверены, что не покидали интернат сегодня?
На пару с Харкинсом они смотрели, подозрительно сощурив глаза, словно две лисы на охоте.
— Мисс Стоун пришла ко мне после ужина и с тех пор не выходила из этого кабинета, — встал на ее защиту мистер Старк, который выглядел искренне непонимающим.
— Вы точно не выходили?
— Нет, мэм, — твердо ответила Ханна.
Пенерси даже не пыталась скрыть свое разочарование. Она бросила на учителя биологии недоверчивый взгляд, но затем отмела от себя подозрения.
— Мисс Стоун, дополнительные занятия не причина опаздывать. Завтра ровно в десять я лично удостоверюсь в том, что вы находитесь в своей спальне, — она напоследок сверкнула глазами сквозь толстые стекла очков. — Пойдемте, мистер Харкинс, вы еще не видели нашего нового оборудования в кабинете астрономии. Доброй ночи, Эдуард.
— Что ж, — протянул мистер Харкинс, — до скорых встреч, мисс Стоун. Будьте очень аккуратны.
Попечитель пожал руку Старку и удалился вслед за Пенерси.
Ханна облегченно выдохнула. Ей с трудом верилось, что только что она избежала больших проблем. Не меньше ее удивляло то, с какой легкостью учитель биологии соврал им.
— Мистер Старк, огромное спасибо за то, что выручили меня, — поблагодарила его Ханна.
Впрочем, Эдуард не выглядел очень радостным. Он скрестил на груди руки и некоторое время молчал.
— Могу я рассчитывать на ответную услугу? — неожиданно спросил учитель.
Не совсем понимая, к чему он клонит, Ханна неуверенно кивнула.
— Я попрошу о честном ответе. — Он некоторое время барабанил по учительскому столу костяшками пальцев. — Что с вами происходит?
— Все в порядке, — машинально отозвалась девушка.
— Говорите правду, — покачал головой Старк.
Ханна умолкла, собираясь с мыслями. Такого вопроса она никак не могла ожидать.
— Почему вы спрашиваете, мистер Старк? — спросила она вместо ответа.
— Спрашиваю, потому что не хотел бы видеть, как вы медленно катитесь вниз.
— То, что я стала хуже учиться…
— Я сейчас говорю не о глупых и бесполезных оценках! — воскликнул он.
— Редко услышишь подобную фразу от учителя, — усмехнулась Ханна.
В ответ он будто случайно прикоснулся к своему перстню. Проследив за его движением, Ханна попыталась лучше рассмотрет, но увидела лишь изображенный на нем золотой герб. Насколько она помнила, Старк всегда носил этт перстень. Семейная реликвия, должно быть.
— Посмотрите на себя, мисс Стоун, — в кого вы превращаетесь? Сбегаете с уроков в соседний бар, чтобы напиться? — Эдуард разочарованно покачал головой. — Это глупо и бессмысленно.
— Там я нашла отличное средство от проблем и головной боли, — совсем того не желая проговорила Ханна.
— Проблемы вернутся на следующий день. Вместе с головной болью.
Ханна опустила голову, уставившись глазами в гладкую поверхность школьной парты. Он был прав, конечно, но легче от этого не становилось. Желание рассказать обо всем мистеру Старку смешивалось с желанием убежать подальше отсюда.
— Я беспокоюсь об этом, потому как знаю ваши способности. Провести жизнь в пьянстве, работая в каком-нибудь убогом баре — не для вас.
Ханна вздрогнула. Как точно он озвучил ее собственные страхи! Она подняла голову и столкнулась с грустной по23
“Ничего не чувствую”
нимающей улыбкой учителя. Да разве может он такое понимать?
Несколько долгих минут она молчала, а затем заговорила. Ханна рассказала ему все до последней капли: о словах Пенерси, о мечте Хантера, о девушке по имени Дженни. О том, что устала и запуталась.
Мистер Старк внимательно слушал ее. Ханна говорила сбивчиво, с остановками, по непонятной причине она хотела, чтобы он обязательно понял ее. Но ей все время казалось, что она говорит не то и не так.
— Я чувствую обреченность и безнадежность и, в тоже время, пустоту. Будто у меня в душе дыра, куда уходят все чувства… То есть, конечно, кроме безнадежности, в смысле… Я просто… ничего не чувствую. Я совсем запуталась. — Под конец она совсем сбилась. Запустив дрожащие пальцы в свои белокурые волосы, Ханна понуро опустила голову и умолкла.
— А что вам на самом деле нравится? Что приносит радость? — через некоторое время спросил мистер Старк.
— Мне нравятся цветы, — пожав плечами, ответила Ханна.
В серых глазах Эдуарда зажглась радость.
— И вы бы хотели работать с ними? Изучать, выращивать…
— Да, я пробовала устроиться в цветочный магазин, но они сказали, что закрываются, поскольку это ничего не приносит, кроме убытков.
Он встал и подошел к окну, засунув руки в карманы. С минуту он пристально вглядывался в улицу, не поворачиваясь и не говоря ни слова.
Тишина угнетала, и заставляла Ханну нервничать. Но когда мистер Старк отошел от окна и принялся беспокойно ходить по кабинету взад-вперед, она поняла, что он тоже нервничает.
— Я вынужден попросить, что бы ни случилось в этом кабинете, останется здесь навсегда, — резко развернувшись к ученице, сказал Старк.
— Что вы имеете в виду? — напряглась Ханна.
— Никто не должен узнать о том, что я вам сейчас скажу.
— А, ну, тогда обещаю, — промямлила Ханна.
Мистер Старк присел на край учительского стола. Разглядывая его, Стоун не покидала мысль о том, что он совсем не похож на остальных. И никогда не был. В нем всегда чувствовалось что-то необычное и загадочное.
— Не знаю, с чего начать, — пробормотал учитель. — Как бы мне рассказать, чтобы вы поверили?
— Расскажите с начала, — предложила Ханна, чувствуя растущее любопытство.
— Да-да, вы правы. — Мистер Старк заложил руки за спину, как обычно делал на уроках, и начал свой невероятный рассказ.
“Все-таки он прирожденный учитель”, — пронеслось у Ханны в голове.
— Наша галактика состоит из множества миров, наслоенных друг на друга. Каждый из них подчиняется своим физическим законам пространства и времени, поэтому мы редко пересекаемся. Привидения, духи, черти, ангелы, инопланетяне — всех их можно отнести к представителям разных миров. Иногда люди сталкиваются с ними, но большинство предпочитает считать это глупой выдумкой. Уверен, вы не раз слышали истории про вампиров, НЛО, бесов, вселяющихся в людей... Многие расы безобидны, однако, есть и такие, чья цель — навредить или даже убить людей. И, поверьте, они бы уже давно истребили нас или превратили бы в своих рабов, если бы не Матрица.
Матрица, — в его глазах зажглись огни восхищения, — это уникальная и неповторимая система, защищающая людей. Она вроде оболочки, укутавшей Землю. Все положительные эмоции: радость, счастье, любовь питают ее, делая сильнее. Ненависть, страх, злость — разрушают. В Матрице хранятся мысли и поступки каждого когда-либо жившего человека, там рождаются новые души и трансформируются старые. Такая система поддается только одним законам — законам Вселенной. Их не так уж много, древние люди, которые еще хранили эти знания, формировали их в так называемые “истины”. Иными словами, это пословицы и поговорки, разные народные мудрости. “Что посеешь, то и пожнешь”, “Относись к людям, как хочешь, чтобы относились к тебе” и так далее. Да, Матрица поистине уникальное создание! Только представьте — триллионы душ, калейдоскопы событий, коридоры судеб...
Но я, кажется, отвлекся. Мы говорили о параллельных мирах. Так вот, когда-то давно, в “слоях” галактики образовалась небольшая расщелина. Пустое пространство между Землей и другими планетами. Кто первым обнаружил новый мир, неизвестно, но со временем некоторые люди остались там жить и живут до сих пор.
Ханна изо всех сил старалась понять смысл того, что он говорил. Удавалось это с большим трудом. Но мистер Старк говорил так убежденно, так волнующе, что поверить в его искренность и правдивость было легко.
— Наш мир удивительный, в нем стерты многие грани, — с этими словами Старк вытянул вперед руку, и двери небольшого шкафа, стоящего в конце кабинета, открылись. Колба, находящаяся там, повинуясь неведомой силе, пролетела через кабинет прямо в его ладонь. Он легко взмахнул второй рукой, и будто из воздуха появился небольшой поток воды, который он направил в стеклянный сосуд. Наполнив его водой почти до самых краев, мистер Старк перевернул стакан, и — о чудо! — вода не вылилась.
Он посмотрел на шокированное лицо своей ученицы и улыбнулся.
— Я наблюдал за вами с самого первого урока, мисс Стоун, и уверен, что у вас получится.
— Получится что? — спросила Ханна, все еще не сводя взгляда со стакана.
— Работать у нас. Вы говорили, что любите цветы, а нам как раз не хватает людей в фармацевтический отдел.
— Фармацевтический отдел? — снова переспросила Ханна.
— Да, — Эдуард поставил стакан на стол рядом с собой. Увидев озадаченное лицо своей ученицы, он поспешил добавить: — В нашем мире живут и работают много ученых со всего мира. Мы… такие же люди, как все. Просто живем в другой физической системе. Уверен, вы не раз читали о подземных или небесных мирах…
— Так они тоже существуют?
— В некотором роде, да.
В кабинете повисла тишина. Из окна доносился свист неутихающей метели.
Слова мистера Старка то и дело звучали в голове Ханны, пока она пыталась решить, что делать или говорить дальше.
— Понимаю, в это вериться с трудом…
— Да уж, — озадаченно подтвердила Ханна.
Они снова замолчали. На этот раз тишину нарушила Стоун.
— Вы меня разыгрываете? — слабым голосом спросила она.
— Какой смысл?
— В последнее время я вообще не вижу смысла в нашей жизни, — призналась Ханна.
— Не говорите так! — горячо возразил Эдуард. — Возможно, сейчас у вас сложный период, но это пройдет. Соглашайтесь работать у нас, мисс Стоун, — ему хотелось найти правильные слова, чтобы она поверила ему. — Вы только подумайте, какие возможности перед вами откроются! Вы сможете заниматься тем, чем нравится, у вас появятся подходящие друзья.… Это будет жизнь с чистого листа.
— Но… где я буду жить? К тому же, у меня совсем мало денег.
— Вы будете жить в доме Алионской Лиги. А вашего пособия хватит надолго — у нас другая финансовая система.
— Алионская Лига? — на этот раз вопрос прозвучал без особого удивления.
— Организация ученых, — коротко пояснил Старк. — О ней я могу говорить долго, но лучше вам увидеть ее собственными глазами. Там живут многие выходцы из приютов.
Ханна поняла, что их разговор подходит к концу, и спросила:
— У меня есть время на раздумья?
Не то, чтобы она собиралась согласиться, но хорошенько подумать об этом определенно стоило.
— Разумеется. Если мне не изменяет память, двадцатого февраля вам исполняется восемнадцать, значит, у вас есть четыре дня.
— А почему мне нужно принять решение до этого срока?
— Дело в том, что после восемнадцати на каждого земного жителя накладываются определенные ограничения, не позволяющие перемещаться между реальностями; именно поэтому у землян этот возраст принято считать взрослением. А теперь идите отдыхать, мисс Стоун, я буду ждать вашего ответа. Ханна достала свое пальто и шапку и встала со стула.
— Последний вопрос, мистер Старк, — сказала она, — почему я? У меня никогда не было никаких способностей или талантов.
— Ваши способности — это ум, терпение и усердие. Они помогут вам научиться всему, что захотите.
По дороге в спальню Ханна еще раз и еще раз прокручивала в голове недавний разговор. Мистер Старк говорил убежденно, но его слова не могут быть правдой. Просто… не могут! Это невозможно, такого не бывает. Что еще за ученые из другого мира? Но если это, действительно, так…
Ханна на секунду представила, какой могла бы стать ее жизнь, если бы она согласилась. Ее взгляду сразу представилась уверенная в себе, молодая женщина-ученый.
С небес на землю ее вернул тихий плач, доносившийся из душевой кабинки. Она и не заметила, как пришла сюда.
Заглянув в первую кабинку, Стоун увидела свернувшуюся на полу старосту.
— Мэри? — удивленно позвала Ханна. — Что случилось?
Она присела на корточки рядом с одноклассницей. Мэри была ее неплохой приятельницей и почти единственной из девочек, кого Ханна уважала. Они мало общались, но имели довольно теплые отношения.
— Я пропала, Ханна, пропала! — Мэри подняла свое зареванное лицо. — Он убьет меня!
— Бога ради, кто?! Что произошло?
Оставив бесполезные попытки поднять старосту на ноги, Стоун села на каменную плитку рядом с ней. Льющийся из окна лунный свет тускло освещал помещение.
— Ты никому не скажешь? — всхлипнула Мэри. — Пообещай, что будешь молчать!
Отметив про себя, что второй раз за день к ней обращаются с подобной просьбой, Ханна заверила однокашницу, что никому не выдаст ее секрет.
Мэри закрыла лицо руками и пробормотала что-то нечленораздельное. Но к своему ужасу Ханна услышала.
— Не может быть, — выдавила она, не в состоянии скрыть шок.
— Еще как может! — воскликнула Мэри. — Я беременна от Дика, — она снова всхлипнула и спрятала лицо в ладонях, — отец убьет меня, когда узнает.
— А что Дик?
— Он сказал, что отказывается принимать ребенка. Ты же видела, как он с этой коровы Кэйли глаз не сводит!
— Козел, — процедила Ханна.
— Не обзывай его! — тут же встала на его защиту Мэри. — Он хороший, просто… запутался.
Теперь Ханна осознала все масштабы катастрофы. Одно дело забеременеть, в конце концов, Мэри через полгода будет восемнадцать, и она имеет на это полное право; но влюбиться в человека, который ни во что тебя не ставит…
— Дик. — С ненавистью повторила Ханна. Она все еще помнила, как он ударил Хантера в столовой. — Самодовольный болван, и не смей спорить!
Мэри уткнулась Ханне в плечо и разрыдалась еще сильнее.
— Мы что-нибудь придумаем, — заверила ее Стоун, — вот увидишь, все будет хорошо. А теперь нам надо спать, уже почти час ночи. Давай, давай, вставай, Мэри!
Поставив старосту на ноги, Ханна умыла ее лицо и под руку повела в спальню.
— Обещаю, я что-то придумаю, — снова повторила она.
— Спасибо, Ханна, — дыхание Мэри все еще было прерывистым из-за плача.
Укладывая ее в кровать, Стоун старалась не шуметь, чтобы не разбудить остальных. Удостоверившись, что Мэри укутана в одеяло, она прошла к своей, самой дальней койке. Ханна переоделась в пижаму и тоже легла в постель.
Спать совершенно не хотелось. Вместо этого она больше двух часов думала над тем, как помочь Мэри, и немного пофантазировала на тему «тридцать способов болезненной смерти Дика Джонса».
Однако, потом ее мысли вернулись к разговору с мистером Старком. Представляя Матрицу, летающие тарелки и межгалактических роботов, Ханна уснула.
Метель не стихала до самого утра.
На следующий день, а это была суббота, интернат опустел с самого утра. Кого-то забрали родственники, кто-то ушел гулять, а некоторые даже не спустились на завтрак, не желая покидать свои нагретые кровати.
Мэри пошла навестить отца, а Ханна, воспользовавшись случаем, отправилась в интернет-клуб, в надежде найти хоть что-то о параллельных реальностях и подземных мирах. Увлекшись, она пропустила обед, и вернулась в интернат только под ужин, полностью поглощенная своими мыслями.
Она прочитала о множестве доказательств существования всего того, о чем говорил мистер Старк; но так же множество других версий и целые статьи, где говорилось, что это все ерунда и выдумка.
Ханна всегда верила в инопланетян и привидений, но одно дело верить, а другое — согласиться на неизвестное. Что, если вместо этого над ней будут проводить опыты, или она попадет в какой-нибудь бордель? Это не объясняло, зачем мистеру Старку понадобилось выдумывать такую сложную и большую ложь, но в это было гораздо легче поверить.
В воскресенье с утра пошел сильный снег, и первую половину дня Ханна была вынуждена сидеть в интернате. К радости Ханны после обеда снегопад прекратился.
Уже в дверях она увидела Мэри и, с долей стыда, поняла, что совсем забыла о своем обещании помочь. Совсем другие мысли не давали ей покоя.
Но Мэри совсем не обиделась, она добродушно поприветствовала свою одноклассницу и на ее извинения и расспросы ответила:
— Не волнуйся, Ханна, — Мэри посмотрела в ее зеленые глаза и тепло улыбнулась, — все в порядке, я нашла решение.
Стоун собиралась спросить, какое именно решение, но староста поспешно удалилась. Отложив это на вечер, Ханна ушла в библиотеку.
Ее снова ждало разочарование. Ничего, ни намека на Алионскую Лигу или Матрицу. Не то, чтобы в Керридже была огромная библиотека, и убиралась она, по всей видимости, раз в пятьдесят лет, но тут хранилось множество научных журналов. Однако, в них информации было еще меньше, чем в интернете.
Обратно Ханна возвращалась снова уставшая и снова задумчивая. У нее оставались чуть больше двух дней, чтобы принять решение. Но к этому она была совершенно не готова.
Во дворе интерната было непривычно много детей, даже слишком много. Сначала Ханна подумала, что кто-то из учителей собрал их здесь, но потом она увидела, что они стоят, образовывая кольцо над кем-то. Она подошла ближе. Детдомовцы тихо перешептывались между собой.
Клякса, учительница, возникла в дверях и принялась расталкивать детей, пробираясь в середину. Толпа расступилась. Стоун подошла ближе, чтобы увидеть, чем вызван такой интерес. Клякса о чем-то говорила, на кого-то кричала, но Ханна не слышала ее слов. Все, что ее волновало в этот момент, — это лужа крови, в которой лежала безжизненная Мэри.
— Говорят, она спрыгнула с крыши…
— Или толкнули…
— Я своими глазами видел, как она прыгала…
«Все в порядке, я нашла решение».
Осознание ситуации обрушилось на Ханну, словно удар молнии. Удивительно, но она не почувствовала ни слез, ни жалости к Мэри, ни злости на Дика. Вместо этого ее с головой накрыло резкое отвращение к интернату, ко всем детям, стоящим здесь, и к миссис Пенерси. Отвращение и бессильная ярость. Хотелось убраться отсюда как можно дальше и забыть обо всем, как о страшном сне. В этот момент Ханна приняла решение.
Все больше детей входило из интерната, и Ханна Стоун была единственной, кто спешила внутрь. Никто не обращал на нее внимания, но сейчас это было к лучшему. Она поднялась вверх по лестнице в свою спальню. Достала из-под кровати небольшой чемодан и начала остервенело запихивать туда свои вещи.
«Здесь тебя никто не держит, и ничего не ждет», — вспомнились слова Дженни.
При виде пустой кровати Мэри непонятная злость сжала все внутренности Ханны. Как она могла так поступить? Почему так просто сдалась? Эти вопросы теперь навсегда останутся без ответов.
Пробегая по интернатским коридорам, Ханна не чувствовала ни грусти, ни сомнений. В ее голове стучала только одна мысль: «подальше, подальше отсюда». Никакого щемящего чувства в груди. Осознавая, что видит интернат, возможно, последний раз в жизни, Ханна чувствовала… ничего.
Она приняла решение, и от этого становилось даже страшно. Может, оно было неправильным? Может, оно приведет ее к чему-нибудь опасному? Ханна устала сомневаться. В этот раз она послушает свое сердце и будь, что будет.
Коридоры, по понятной причине, были пустыми. В зловещей тишине сирена скорой помощи казалась оглушительным ревом. Ханна почувствовала, как снова начинает болеть голова.
Она добежала до конца коридора и собиралась открыть дверь, но она открылась сама, выпуская мрачного мистера Старка. Он собирался идти вниз, узнав о произошедших событиях, когда Стоун практически влетела в него.
— Я согласна, — тяжело дыша от быстрого бега, сказала Ханна. — Заберите меня отсюда скорее. Пожалуйста.