красивлюсь в зеркало.
Нарциссы вянут.
Галатеи вот
столбняком восстают против пут беспокойства.
А что? У каждого свой оплот
и поводы для расстройства.
Шелк улыбок не к лицу крокодилу.
Тем паче такому, как аз есмь.
Благообразность в стремлении
влиться и устаканиться.
А вы говорите: «Ересь»!
Порядок гласит раздосужиться буйствами.
Эксперимент сейчас
в ежовых рукавицах стабильного.
А я крокодил — во мне лирики! -
тонны старинными канделябрами.
Как чуять вам
муки сердца крокодильного?
Скептики:
«Откуда у крокодила зеркало,
как бедной зверине до него подниматься?».
Товарищи!
Во-первых,
я не зверина. Рептилия.
А зеркало...
Что же?
Я тварь божия
или я
не могу уже сам собой любоваться?
Разве Вертинский, Сартр -
да не важно, кто! - прочие
зеркала перед собою не видели?
А если хочется (очень хочется)
от хвоста и до самых передних когтей
быть похожим на людей?
Вы, мудрые, почему не видите в себе крокодила?
А ведь есть!
А мне отчего ж
не взращивать мудрость,
чрез зеркало взращивать
крокодилью совесть и крокодилью честь?
Иль возместить вам спокойное да ладное,
выскоблить радости жизни
в иерархию рук и лап?
Цап!
Довольны?
Больно?!
А ведь порядок!
Или он не столь уже сладок?
Не слабо — вместо крокодильчика-лирика
знать крокодилища-анархиста?
Все, от трубочиста до блаженного клирика,
забегали, чертыхаясь,
в поисках действенных мер.
Вперед, на борьбу за любимое зеркало!
Раз a la guerre, так уж comme a la guerre!
Ррррррррррррррррррррр!
Громоздкая моралища разнежилась в сказке:
и крокодилу тошно без любования в зеркало,
и людям тоскливо жить без опаски.