Амурская дуга ч.6 (Очерк)

Российские исторические документы  
об осаде и взятия  китайскими войсками  Албазинского острога

         В  предыдущих частях данной работы  мы   уважаемый читатель  рассматривая  историю основания Албазинского острога и весь период его существования,   в основу повествования  брали сведения  подчерпнутые  авторм из трудов  российских историков, что гражданских что церковных.
         Но в ч.4  этой работы,  была изложена  «китайская  версия»  событий  вокруг  Албазинского острога, с  привидением  подлинных китайских исторических документов.
        Теперь  же настал  черед  довести  до вашего сведения,  что же сами «албазинские казаки» и  местное  сибирские власти из Нерчинская, Тобольска и Иркутска,  в лице  воевод, сообщали  царю в Москву и какие  письменные указания  и помощь они получали   в ответ  на свои обращения.

          Я так же надеюсь, что читая  эти документы,  вы уважаемый  читатель лучше поймете  всю цепь давних и умышлено затем   запутанных   событий.
          В то числе, мы попытаемся  установить в приведенных документах какое либо упоминание о  старце-иеромонахе Гермогене  (во времена  его нахождения в Албазинском остроге) и упоминаются ли в документах факты  проявления  божественного покровительства и защиты абазинских казаков  со стороны  Божией Матери, чью чудотворную  икону ( если верить церковным  историкам) они  так особо почитали!

         Но, вначале разрешите  представить полный  список  главных действующих лиц  причастных  к созданию, обороне и штурме Албазинского остроге. Он поможет вам  легче  ориентироваться  в  приведенной  далее информации.

               В разное время русскими отрядами командовали следующие люди:
1649—1652 гг. — промышленник Ерофей Павлович Хабаров.
1653—1658 гг. — Онуфрий Степанов.
1658 г.                — Клим Иванов.
1659—1660 гг. — Артемий Петриловский.
1666—1670 гг. — пятидесятник Никифор Романович Черниговский.
1685—1586 г. —  воевода Алексей Ларионович Толбузин.
1686—1687 гг. — капитан Афанасий Иванович Бейтон.
1685—1689 гг. — нерчинский воевода Иван Евстафьевич Власов.

              Командование цинскими войсками и войсками вассальных владений осуществляли:

1649—1650 гг. — даурский князь Лавкай, даурский князь Шилгиней.
1651 г. — даурский князь Гуйгудар.
1652 г. - маньчжурские военачальники Хайсэ и Сифу.
1652-1658 гг. - Нингутинский амбань-чжангинь Шархуда с помощниками Нихали и Хайтэ.
1654 г. - корейский пёнма уху Пён Гып (командовал отрядом из 100 стрелков в битве на р. Сунгари)
1655 г. - маньчжурский военачальник Мингардари (командовал осадой Кумарского острога)
1658 г. - корейский пёнма уху Син Ню (командовал отрядом из 200 стрелков в решающей битве с казаками)
1659-... гг. - Нингутинский амбань-чжангинь Бахай (сын Шархуды).
1688 г. — монгольский Тушету-хан Батур-Очирой (организовал нападение на русские владения в Забайкалье).
1682—1689 гг. — маньчжурские военачальники Пэнчунь, Ланьтань, Сабсу, Бандарьша и другие (Албазинские войны).

                                                 Документы из российских архивов

        1685.06.04 — 1685.081685г., июня 4 — августа. —
        Акты об осаде и взятии Албазина Китайцами.

           I. Отписка Алексея Толбузина Енисейскому воеводе князю Константину Щербатову, об угоне Китайцами из под Албазина табуна лошадей и об ожидаемом скором приходе Китайцев под Албазин.

        Государей царей и великих князей Иоанна Алексеевича, Петра Алексеевича, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержцев, боярину и воеводе князю Костянтину Осиповичю Алексей Толбузин челом бьет.
        В нынешнем во 193 году, июня в 4 день, приезжали под Албазинской острог Богдойские неприятелские воинские люди и отгонили из поскотин из под Албазинска конной табун; и послать в погоню за ними из Албазинска, за малолюдством, некого, да и не на чем; а знатное то дело, что приезжали Богдойские воинские люди для табуна от болших неприятелских воинских людей.
           И я ныне в Албазинском остроге с служилыми людми живу с великим опасением, чаю вскоре приходу Богдойских воинских людей под Албазинской острог.
          И о том, по указу великих государей, что ты боярин и воевода князь Костянтин Осиповичь укажешь?

         II. Отписка Нерчинскаго воеводы Ивана Власова князю Константину Щербатову о том, что Албазин осажден Китайцами, что Алексей Толбузин просил его о помощи, и что посланные из Енисейска с Афанасьем Бойтоном ратные люди в Нерчинск еще не пришли.

        Господину князю Костянтину Осиповичю Иван Власов челом бьет.
        В нынешнем во 193 году, июня в 20 день, явился в Нерчинску промышленой человек Гришка Олхон с товарыщи, а в приказной избе передо мною сказал: послан де он из Албазинска в Нерчинск наспех, что Богдойские неприятелские воинские люди пришли под Албазинской острог на бусах и на конях, и подал мне от Алексея Толбузина отписку, а в отписке написано: в нынешнем де во 193 году, июня в 10 день, пришли Богдойские неприятелские воинские многие люди на многих бусах и на конях, и стоят на нижних Албазинского острогу заимках и готовятца де итти на приступ под Албазинской острог, а в Албазинском де малолюдство, и пушек и мелкого ружья и пороху и свинцу малое число.

          А которые ратные люди посланы из Енисейска от тебя боярина и воеводы князя Костянтина Осиповича в Даурские остроги, и те де ратные люди не бывали; и чтоб мне прислать в Албазинской ратных людей, и пороху и свинцу и пушек и мелкого ружья, для осадного времяни и для выручки; а ныне де он Алексей с Албазинскими служилыми людми в осаде. А ратные, господине, люди с пушки и с пищалми и с порохом и с свинцом, которые посланы от тебя из Енисейска с Афонасьем Байтоном, и он Афонасей с теми ратными людми в Нерчинску июня по 20 число не бывал, и послать мне к нему Алексею, за конечным малолюдством, из Нерчинска на выручку некого.
  
           Да июня ж в 14 день писал ко мне из Аргунского острогу десятник казачей Василий Записин, а в отписке его написано: сказывал де ему Василью ясачных мужиков Токонского роду шуленга их, имянем Бояр: ездили де его улусные люди за своими отгонными лошадми на Наун, и на Науне де собрано войска по заимке 8900 человек, а говорят де, что итти на службу, а про то де они в подлинник не знают, куда будет посылка: в прошлом во 192 году от Наунских сел к Аргунскому острогу через леса прочищена дорога не малая. А которого, господине, числа Афонасей Бойтон с ратными людми в Нерчинск будет, и я ратных людей и ружья и пороху и свинцу пошлю в Албазин указное число и с прибавкою; а к нему Афонасью писал я и не в одно время, чтоб он с ратными людми шел не мешкая и малого времяни; а к Олбазину пошлю я вподезд станицу наспех, и что будет уведано, о том, господине, учну к тебе впредь не мешкая писать с нарочными посылщики.

         А Олексеевым посылщиком Толбузина Гришки Олхону с товарыщем, против подорожной дав подводы, отпустил я к тебе, господине, в Енисейск из Нерчинска того ж числа.

III. Отписка Ивана Власова в Енисейск князю Щербатову, о посылке из Нерчинска на помощь осажденному Китайцами в Албазине Алексею Толбузину 119 человек с двумя пушками, под командою Албазинскаго казака Анцифера Кондратьева, и 27 человек Енисейских служилых людей под начальством Афанасья Бойтона.

        Господину князю Костянтину Осиповичю Иван Власов челом бьет.
В нынешнем во 193 году, июня в 22 день, писал ко мне из Албазинска воевода Алексей Толбузин, а в отписке его написано: в нынешнем де во 193 году, июня в 11 день, приехали в Албазинской острог полоняники Руские промышленые люди Федка Телной, Ганка Дмитреев сын Ситников, и привезли де с собою три листа, в одном писмо руским писмом, в другом богдойским, в третьем полским; а в Албазинском де ему Алексею они Федка и Ганка в допросе сказали: послали де те листы из Албазинского уезду из Погадаевы деревни с бус Богдойского царя воеводы, и велели де те листы подать в Олбазинском ему Алексею; а идут де те Богдойские воеводы с Богдойскими многими воинскими людми на бусах и горою на конях под Албазинской острог и хвалятца де Албазинской острог взять; а идут де тех Богдойских людей на сте бусех, а на бусе де идет воинских людей по пятидесят человек, да конницы с тысячю человек и болши, а пушек де с ними идет сто полковых, да сорок ломовых болших и гранатов.

            А под Нерчинской де и под Селенгинской остроги пошли многие ж неприятелские Богдойские воинские люди с пушками и со всяким приступным боем; а сколь де силы под Нерчинской и под Селенгинской остроги пошло, про то де они Федка и Ганка не ведают, и от Богдойских неприятелских воинских людей не слыхали.

           А полоняны де они Федка и Ганка из под Албазинского острогу: Федка в прошлом во 192 году, июля в 7 день, Ганка в нынешнем во 193 году, марта в 15 день.
           И он де Алексей с ратными людми и с промышлеными и с пашенными крестьяны сидит в Албазинску в осаде, и чтоб, господине, из Нерчинска послать мне в Албазинской ратных людей на выручку, и пушек и мелкого ружья и пороху и свинцу.

           А в Нерчинском, господине, на смотре передо мною объявилось: Нерчинских и приезжих служилых и промышленых и всяких чинов людей 331 человек, а из того числа сто человек в одиннадцати стругах послал я в Албазинск июня в 25 день с Албазинским казаком с Анцыфорком Кондратьевым, дав им из казны великих государей Московской присылки Албазинского ружья, кому довелось, по пищале человеку, по фунту пороху, по фунту свинцу, в том числе присылных Московских людей пушкарей два человека, салдат и стрелцов и боярских людей 17 человек, которые присланы в нынешнем во 193 году, июня в 21 день, и с теми ратными людми велел ему Анцыфорку итти наспех с великим опасением; и толко будет пройти ни коими мерами водяным путем невозможно, и я велел им итти берегом и прониматца лесными местами, домогаясь всячески, чтоб в Албазин пройти.

          Да с ним же Анцыфорком отпущено, по их челобитью, Московской же присылки две пушки медные, весом по шти пуд с полупудом, да три пищали затнных, а к ним 30 ядер железных болших, 200 ядер малых, 8 пуд без чети пороху, 7 пуд с полу-пудом свинцу, 10 пищалей, 300 кремней пищалных, 43 бердыша с ратовищи.
        А которые ратные люди посланы в Дауры из Енисейска от тебя, господине, с Афонасьем Бойтоном, и тех ратных людей июня по 23 обявилось в Нерчинску толко 27 человек, и посланы в том же вышеписанном числе в Албазин с ним же Анцыфорком; а болше того из Нерчинска в Албазин для выручки послать вскоре некого, потому: в Нерчинском осталось всяких чинов людей толко 231 человек, в том числе служилых людей 118 человек живут по разным Нерчинским острогам по малому числу.
              А которого числа Афонасей Байтон с ратными людми и с пушки и с порохом и свинцом в Нерчинск придут, и того ж дня, по указу великих государей, по твоей, господине, отписке тех ратных людей и снарядов указное число 250 человек, смотря по вестям, и с прибавкою пошлю в Албазинской, не мешкав ни малого времяни, и толко неприятелских Богдойских воинских людей  под Нерчинские остроги приход будет, и за конечным малолюдством от неприятелских людей оборонитца неким.

         А с Китайского, господине, писма прислал ко мне воевода Алексей Толбузин список, и с того списка списав список, послал я к тебе, господине, в Енисейск, под сею отпискою июня ж в день с Албазинским казаком с Левкою Перескоковым, которой послан из Албазинска к тебе, господине, в Енисейск с отписками.

         IV. Отписка Албазинскаго воеводы Алексея Толбузина Енисейскому воеводе князю Константину Щербатову о том, что Китайцы взяли и сожгли Албазин, у жителей и у служилых людей забрали все имущество, приглашали их в подданство Китайскому богдыхану, но потом, по просьбе их, отпустили в другие Сибирские городы, и что они терпят в дороге крайнюю нужду.

            Государей царей и великих князей Иоанна Алексеевича, Петра Алексеевича, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержцев, боярину и воеводе князю Костянтину Осиповичю Алексей Толбузин челом бьет.
           В нынешнем во 193 году, июня в 12 день, пришли под Албазинской острог Богдойские воинские многие люди, на бусах, водою и горою, конми и с пушками и со всяким приступным городовым боем, и Албазинской острог осадили.
          А по смете, тех неприятелских Богдойских воинских людей пришло под Албазинской острог тысячь с десять и болши; а пушек с ними было на приступе с двести и болши: полтораста пушек боевых, да пятдесят пушек болших проломных; а ядром те их пушки болшие проломные весом фунтов по 20 и по 15 и по 12, а менше тех их проломных болших пушек ядром 12 фунтов не было.
         А со мною сидело в осаде в Олбазинском остроге служилых и торговых и промышленных людей и пашенных крестьян 450 человек, а с ними Богдойскими неприятелскими людми бились, не щадя голов своих, покамест было пороху и свинцу. А в Албазинском остроге было великих государей в казне пороху и свинцу самое малое число, а сняряду было толко три пушки, а мелкого оружья ручных пищалей с 300.

          А неприятелские Богдойские воинские люди в Олбазинском остроге в осаде служилых и торговых и промышленых и пашенных крестьян из пушек побили человек со 100 и болши, и башни и острог из пушек розбили, и служилых и торговых и промышленных людей и пашенных крестьян от верхних и от нижних боев отбили, и во многих местех в Олбазинском остроге церковь и колоколню и лавки и хлебные анбары зажгли огненными стрелами.

           И в нынешнем же во 193 году, июня в 22 день, били челом великим государем царем и великим князем Иоанну Алексеевичю, Петру Алексеевичю, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержцем, а в Албазинском мне говорили словесно Спаской пустыни строитель черной поп Ермоген да Воскресенской церкви поп Федор Иванов и всяких чинов служилые и торговые и промышленые люди и пашенные крестьяне, чтоб мне из Албазинска послать к Богдойским неприятелским воинским людем в полки к воеводам о переговоре, чтоб из Албазинского острогу их государских богомолцов и служилых и торговых и промышленых людей и пашенных крестьян отпустили к великим государем в их государские городы, и в плен бы себе не поневолили, и с женами и с детми не разлучили.

          ( И вот уважаемый  читатель первая находка!
           Есть упоминание о Гермогене как наместнке Спаской монашеской пустыни, что была  им устроена  вблизи  Албазинского острога.
       Но тут же упоминается  и новый священник - поп Федор Иванов –настоятель Воскресенской церкви в самом Албазинском остроге!
        И сообщается, что эта церковь и колокольня  были сожжены  во время  осады!
        И поэтому  у нас  сразу появился первый  веский довод о том ,что и  оригинал Албазинской иконы  Божией Матери  если она и бы  в то время  в этой  Воскресенской церкви мог  погибнуть во время  пожара!
           Ведь тушить церковь  было некому. Все кто мог это сделать,  оборонялись на стенах.)

             « И я к ним неприятелским Богдойским воинским людем в полки к воеводам о переговоре посылал, чтоб меня и государских богомолцев, и служилых и торговых и промышленных людей, и пашенных крестьян из Албазинска к великим государем в их государские городы отпустить; и Богдойские неприятелские воинские люди меня и богомолцов государских и служилых и торговых и промышленых людей и пашенных крестьян из Албазинска в их государские городы отпустили; а животишка у меня и у богомолцов государских и у служилых и у промышленых людей и у пашенных крестьян к себе пограбили все без остатку, а хлебного запасу и лошадей и рогатого скота мне и всяких чинов людем не дали ничего.

           ( А из этого отрывка видно, что Албазинский рстрог  был добровольно-принудительно  сдан  воеводой  Толбузиным,  «на милость победителя»!
           Китайцы  приняли сдачу и уцелевших  защитников отпустили, но без имущества!)
          «А у меня и у служилых людей и у пашенных крестьян хлебных запасов и рогатого скота нет, идем наги и босы и голодны и питаемся травою и кореньем».

          Так о какой такой победе «русского оружия»  нам вещают российские  историки?

           «Да они же Богдойские неприятелские воинские люди из Албазинского острогу меня и всяких чинов людей к полковым воеводам в таборы к себе имали, а к царю своему богдокану служить призывали и многим жалованием и честью и дары от царя своего прелщали; и я и служилые и всяких чинов люди, паметуя православную христианскую веру и великих государей премногую милость, и ко Господу Богу и к великим государем свое обещание и крестное целование, на их прелесть не сдались, и Богдойскому их царю служить не пошли, и на многое жалованье и дары не обольстились, и иду в Нерчинской острог с служилыми и всяких чинов людми; а иных служилых и всяких чинов людей отпустил я с Амура реки по Урке реке на Лену реку, для того чтоб, одною дорогою идучи, голодною смертью не помереть.
        А у меня и у служилых людей и у пашенных крестьян хлебных запасов и рогатого скота нет, идем наги и босы и голодны и питаемся травою и кореньем.

V. Отписка Нерчинскаго воеводы Ивана Власова Енисейскому воеводе князю Щербатову о вестях про Китайцев и о принятых им мерах по возобновлению Албазина.

        Господину князю Константину Осиповичю Иван Власов челом бьет. В нынешнем во 193 году, июля в 28 день, писал я к тебе, господине, с Московскими пятидесятники стрелецкими с Лукою Степановым, с Любимом Сергеевым, с десятником с Яковом Алексеевым, что Китайские воинские люди Албазинской острог взяли, и воевода Алексей Толбузин с служилыми и всяких чинов людми, июля в 10 день, пришел в Нерчинской; а пушек и аманатов ему Алексею Китайские де люди не отдали.

           И шли де за ним Алексеем те Китайские люди на бусах, с пушками и со всяким приступным огненным боем, в виду до усть Аргунской заимки, а в Шилку де реку те неприятелские люди на бусах за ним Алексеем не пошли.

         А сказывал де ему Алексею Китайской толмач, прежней изменник Стенка Верхотур: те ж де Китайские неприятелские люди на бусах и горою на конех со всяким приступным огненным боем будут и под Нерчинской острог.

         И Албазинские служилые и промышленные люди и пашенные крестьяне били челом великим государем, а мне, господине, говорили непрестанно, чтоб их из Нерчинска отпустить, для их разоренья, в хлебное место; и я, опасаясь великих государей гневу и опалы на себя, и чтоб не потерять государской Даурской земли и побежной из Нерчинска славы не учинить, говорил им Албазинским служилым и промышленным и всяких чинов людем непрестанно, и государскою милостию обнадеживал, чтоб они Албазинские жители крайней государской отчины не покинули, потому что в Даурских острогах конечное малолюдство.

            И посылал, господине, я из Нерчинска, июля 15 дня, Нерчинских конных казаков, десятника казачья Якушка Телицына с товарыщи, 70 человек, в том числе Нерчинских казаков 20 человек, новоприборных Тоболских, Тюменских, Туринских, Верхотурских 40 чело-[112]век, Албазинских 10 человек, в пяти легких стругах, а велел им идти из Нерчинска вниз по Шилке реке, и будет неприятелских Китайских людей до усть Аргуни реки не встретят, и я велел ему Якушку с товарыщи идти с великою осторожностию в Албазинской уезд, до тех мест, где встретят неприятелских Китайских людей, чтоб языков добитца для подлинных ведомостей о их неприятелских замыслех; а оне б Албазинские служилые и всяких чинов жилецкие люди и пашенные крестьяне тех вестей дождались бы в Нерчинском остроге.

           И Якушка Телицын с товарыщи пришел в Нерчинск августа в 7 день, и передо мною сказал: посылан де он Якушко с товарыщи из Нерчинска для взятья языков Китайских людей; и он де Якушка с товарыщи из Нерчинскаго вниз по Шилке и по Амуру рекам до Албазинского острожнаго места ездили и воинских де людей нигде не наехали;

       а Албазинской де острог и заимки Албазинского уезда всё вызжено без остатку; а сеяной де хлеб в Албазинском уезде весь цел; а где был Албазинской острог, и на том де месте взяли они служилые люди Китайского мужика да медную зарядную пушечку, весом 18 Фунтов, да два ядра пушечных железных, в одном весу 8 фунтов, в другом 2 Фунта.

        А в роспросе передо мною тот взятой мужик сказался Никанской породы Уонцысяю зовут.

         А про Китайских людей сказал: которые де Китайские люди приходили войною под Албазинской острог, а он де Уонцыся был с ними ж Китайскими людми, и раззоря острог и заимки сжегши, поплыли вниз по Амуру до усть Зии в новопоставленной городок наспех, днем и ночью.
           А слышал де он в Китайских полках у ратных людей: оставлено де будет в том новопоставленном Зейском городке служилых людей 500 человек, которые у них вновь прибраны из ясашных людей, да 4 пушки, да из менших воевод с ними один человек; а болшие де их воеводы и досталные служилые люди пойдут и снаряд повезут на бусах на Наун.

       А приходило де той Китайской силы под Албазинской острог водою на 100 бусах, а на бусе де было человек по 40 и по 50, с луками и с сулемами, в том числе работных без всякаго ружья 1200 человек, а с пищалями де было в том же вышеписанном числе человек со 100, а те де пищали взяты у Руских людей, которые служилые люди были на реках на Зие и на Силинбе и на Хамуне и на Уде; да конных людей берегом с 1000 человек, с луками же; а наряду де с ними было 30 пушек болших, 15 малых; а сбирал де Китайской царь ту силу под Албазинской острог года с три, а собраны де были к Китайским людем Никаны, Дауры, Шучеры, Тунгусы, Мугалы.

         А ушел де он Уонцыся с бус Китайских людей, отплыв от Албазинского острожнаго места 6 дней, для того: отец де его Уонцысин Уонгечи был на казенной бусе в кормщиках, и нанесло де ту бусу на камень и проломило дно, и та де буса потонула, и на той де бусе было 50 человек, да пушка медная болшая, да казенное платье, азямы камчатные и атласные, и шапки, и сапоги Китайские на роздачу для прелести изменников Руских людей; и то де все и многие люди потонули; а отец де его и он Уонцыся выплыли к берегу.

          И взяв отца его Китайские воеводы, за то, что бусу о камень проломил, казнили его смертью, а поставили де то в измену; а он де Уонцыся испужался того, от них Китайских людей убежал и пришел на Албазинское острожное место, для того что на том де месте Рускаго запасу было много, и ждал де того, что Руские люди приидут по прежнему потому что Китайским де людем к Албазинскому вскоре ни коими делы быть  невозможно, для того что велено началным людем с войском, которые были под Албазинским острогом, быть в Китай тот час, потому что де Никанские люди на Китайского царя идут войною.

           А у роспросу толмачил Никанской породы выходец, Албазинской казак Федка Михайлов.
         А по смете и по сказкам Албазинских жителей, посеяно де в Албазинском уезде великих государей десятиннаго яроваго хлеба десятин с 50 и болше, да казачьи и крестьянския пахоты и присевок всяких чинов людей всякого хлеба десятин с 1000 и болше; и я, не хотя, господине, того насеянного хлеба потерять, чтоб было чем великих государей ратных людей прокормить и великих государей десятинная пашня и служилым людем и пашенным крестьянам и всяким присевщикам их пахоты и впредь не запустить, и их служилых и всяких жилецких людей и пашенных крестьян с женами и с детми врознь не роспустить, и как по указу великих государей будут присланы впредь ратные люди на оборону Даурской земли было б к чему им пристать, и для обережи того хлеба, в Албазинской уезд послал из Нерчинска легких ратных людей 198 человек, а с ними головою Енисейскаго сына боярского Афонасья Бейтона, которой прислан с ратными людми от тебя, господине, из Енисейска, а с ним пушка медная, весом ядро фунт, к ней 20 ядер железных, 5 пуд 16 фунтов с полуфунтом пороху ручного без дерева, да 5 пуд с 1/4 пороху ручного с деревом, всего 10 пудов 26 фун. с  1/2, да пушечного пороху пол-третья пуда, 10 пудов 16 фунтов с 1/2 свинцу.

          А велел я ему Афонасью с вышеписанными ратными людми из Нерчинска плыть вниз по Шилке и по Амуру в Албазинской уезд, не мешкав нигде ни часу, чтоб Китайские или Мугалские люди, пришед, и того хлеба на полях не пожгли; и прося у всемогущаго Бога помощи, надеясь на государския праведныя молитвы, Албазинских служилых и жилецких всяких чинов людей и пашенных крестьян для съему того хлеба и для поселенья отпустил из Нерчинска августа в розных числех нынешняго ж 193 году.

           И по челобитью, господине, Албазинских служилых людей, отпустил с ними прежняго Албазинского воеводу Алексея Толбузина, а велел я ему Алексею быть у них до указу великих государей и до твоей, господине, указной памяти; а с ним Алексеем послал я новоприборных ратных людей 193 человека, Албазинских 123 человека, да 4 пушки медных, в том числе пушка весом 19 пуд с 1/4, другая 8 пуд с полупудом, две пушки по 5 пуд с 1/4, к ним 160 ядер железных, 2 пищали затинных железных, к ним 500 дробу, да 40... (1) пороху ручного и пушечного, 40 пудов свинцу; да к тому ж в прибавку послал я с Албазинскими казаки с Ивашком Белокопытовым, с Ивашком Мартыновым с товарищи великих государей казны: пищаль затинную ж, 100 пищалей ручных с ложами и с фурмами и с трещетми, 50 бердышев, знамя, средина полотняная, каймы кумачные красныя, да барабан, 850 кремней пищальных.

      А велел я, господине, ему Алексею с ратными людми до места, где был Албазинской острог и до нижних Албазинского уезду заимок ехать наспех, не мешкав нигде ни часу; а приехав в Албазинской уезд, велел учинить хотя малую крепость, где пристойно, и из за той крепости хлеб с поль сымать, не испустя времяни, за крепкими отезжими караулы, чтоб неприятелские люди, пришед изгоном, над служилыми и работными людми какой порухи  не учинили.

       А которых служилых людей послал я для обережи того хлеба с Афонасьем Бейтоном прежь его Алексея, и тех служилых людей велел я, господине, ведать ему Алексею, а Афонасью Бейтону быть у него в послушании. И всего, господине, ратных людей с ним Алексеем 514 человек, да промышленных людей и пашенных крестьян 155 человек, да 2 человека Московских пушкарей.

          А которые Албазинские служилые и всяких чинов люди великим государем изменили, отошли в Китайское государство, и которые пошли через Олекму на Лену, и тех людей пометной насеянойхлеб велел отдать новоприборным служилым людем на прокормленье и впред для заводу; а что, господине, того хлеба кому дано будет, и то велел писать в книги имянно.

         И велел я ему Алексею по Амуру, вниз на левой стороне, высмотря крепкое и угожее место, чтоб близ воды и лесу острог поставить и чтоб было мочно в том остроге для осадного времяни колодезь выкопать, а в прежнем Албазинском остроге колодезя не было и сделать было нелзя.

           А острог велел строить со всякими городовыми крепями ниже старого Албазинского острожного места, чтоб неприятелю было не в выступку; и как милосердый Бог помощи подаст, в каких местех острог поставлен будет, и сколь далеко от старого Албазинского острожного места, и что около того новопоставленого острогу учинено будет всяких крепостей, и тому всему велел я, господине, ему Алексею учинить образец деревянной, или чертеж, и тот чертеж или образец послать к великим государем Москве в Сибирской Приказ и к тебе, господине, в Енисейск писать велел же.

           А всякия дела велел ему Алексею делать по указу великих государей и по наказу, каков ему дан наперед сего на Москве из Сибирского Приказу, за дьячею приписью, и по твоим, господине, указным памятям. А которые иноземцы разных родов были под государскою самодержавною высокою рукою в вечном холопстве в ясачном платеже, и ясак с себя платили и аманаты их сидели в Албазинском, и про тех иноземцов велел я, господине, ему Алексею проведывать всякими мерами служилыми и всяких чинов людми со всяким домогателством, чтоб тех родов иноземцов сыскать и сыскав призывать под государскую самодержавную руку в вечное холопство в ясачный платеж, и великих государей милостию обнадежить, и аманатов взять с тех родов по прежнему, и ясак бы с них имать по окладом по прежнему.

        А Никанского, господине, мужика, которого привез Якушка Телицын с товарищи, и пушку и пушечныя Китайския ядра и челобитную, которую подали Албазинские казаки об отпуске с ними Алексея Толбузина и Албазинского казака Китайского выходца Федку Михайлова для толмачества, потому что тот взятой мужик, опричь Никанского языку, никакого незнает — послал я к великим государем к Москве с Нерчинским десятником казачьим с Якушкою Телицыным, да с казаком с Никиткою Полетаевым; а об отпуске с ним языком из Енисейска им Якушке и Микитке велел бить челом тебе, господине, в Енисейску.

           А со мною, господине, во всех Нерчинских острогах осталось, за розсылкою служилых людей, конных казаков 140 человек, да новоприборных 33 человека; а которые новоприборные ратные люди оставались в Енисейском уезде в заморозах на дощениках у казны великих государей, 126 человек, и те ратные люда августа по 26 число в Нерчинск не бывали.

1686г. июля 12 . —   Отписка Албазинскаго воеводы Лариона Толбузина к Нерчинскому воеводе Ивану Власову об осаде Китайцами Албазина и с просьбою о помощи ратными людми и военными припасами.

            Господину Ивану Остафьевичю Алексей Толбузин челом бьет. В нынешнем во 194 году, июля в 7 день, пришли под Албазинск неприятелские Богдойские воинские многие люди в болшом собранье, на бусах и горою конми, с огненным городовым приступным боем и с пушки; и июля, господине, с 7 числа да июля ж по 12 число неприятелские Богдойские люди обошли Албазинск город бусами вверх по зарешную сторону протокою, и стоят по верхную сторону города под монастырем и ниже монастыря к Албазинску, по обе стороны Амура реки; а Богдойская сила и конница обошла горою и стоит круг Албазинска, и пушки наведены на город с четырех сторон, и из пушек по Албазинску городу бьют и приступают накрепко.
       И я в Албазинску с служилыми и с промышленными и всяких чинов людми сижу в осаде; а в Албазинску, господине, служилых и промышленных и всяких чинов людей и пушек и пороху и свинцу малое число. И о присылке, господине, на выручку ратных людей и пушек и пороху и свинцу из Нерчинска ко мне в Албазинск учинить по указу великих государей. А с сею, господине, вестовою отпискою послал я из Албазинска к тебе, господине, в Нерчинск наскоро нарошных посылщиков, околною дорогою, Албазинского служилого человека Васку Деревцова да промышленого человека Ивашку Бибикова, июля в 12 день.

1686.07.19 не ранее1686г.  позднее июля 19 . —   Отписка Нерчинскаго воеводы Ивана Власова Албазинскому воеводе Лариону Толбузину о том, чтобы он по прежнему заведывал Албазинским острогом, с уведомлением о посылке из Москвы в Даурию Федора Головина с ратными людьми и подьячаго Никифора Венюкова посланцем в Китай.

Господину Алексею Ларионовичю Иван Власов челом бьет. В нынешнем во 194 году, июля в 15 день, в грамоте великих государей царей и великих князей Иоанна Алексеевича, Петра Алексеевича, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержцев, писано ко мне в Нерчинск с Московскими стрелцы с Сидорком Чюлошниковым, с [258] Мишкою Лучинниковым: в нынешнем во 194 году писал ты к великим государем, что Албазинской острог Китайские воинские люди взяли, а тебя с служилыми людми по договору отпустили в Нерчинской, и живешь в Нерчинском, а без указу великих государей к Москве ехать не смеешь.

     И по указу великих государей, велено мне у тебя великих государей печать и Албазинских служилых людей и пашенных крестьян, которые с тобою из Албазина пришли в Нерчинск, и приказные дела, и оружейную и всякую казну принять и отпустить тебя в Енисейск. И июля в 19 день писал я к великим государем с теми ж Московскими стрелцы, что послал я тебя, господине, из Нерчинска на Амур с ратными людми для, постановления внов Албазинска, и велел там быть тебе до указу великих государей, и ратных людей ведать и всякие дела делать по указу великих государей, по наказу, какой дан тебе из Сибирского Приказу, за дьячею приписью, и по наказной памяти, какова дана тебе в Нерчинску за моею рукою.

     И наперед сего к великим государем о том я писал же с Нерчинским с десятником казачьим с Якушком Телицыным, и тебе б, господине, быть в Албазинском, и ратных и всяких чинов людей ведать, и всякие дела делать по указу великих государей, по прежнему. Да те ж Московские стрелцы в розговорех передо мною сказали: по указу де великих государей послан с Москвы боярин и воевода Алексей Борисовичь Головин с товарыщи в Тоболеск на перемену боярину князю Петру Семеновичю Прозоровскому, а сын его околничей и воевода Федор Алексеевичь в Дауры; а с ним идет в Дауры, ратных людей четыре тысячи, в том числе Московских стрелцов пять сот человек, а пушек де болши сорока, а пороху и свинцу многое число.

     И тебе б, господине, в Албазине велеть собрать ратных и всяких чинов людей и велеть им сказать, чтоб оне в том на великих государей милость были надежны. А в Китайское де государство послан с Москвы Посолского Приказу подьячей Никифор Венюков, которой наперед сего был в Китаех с Николаем Спафарием.
          А Московския де стрелцы объехали того подьячего в Брацком остроге, а боярина де Алексея Петровича и сына его околничего, Федора Алексеевича объехали в Кайгородке; а стрелцы де Московские, которым быть в Даурах, пошли с Москвы зимним, путем через Казань преж тех стрелцов, которые были ко мне присланы с грамоты великих государей.

1686.07.261686г.  июля 26 . —   Отписка Нерчинскаго воеводы Ивана Власова окольничему и воеводе Федору Головину о происшествиях в Даурии с июня 1685 по 26 июля 1686 года и о возобновлении Албазина, разореннаго Китайцами.

      Господину Федору Алексеевичю Иван Власов челом бет. В прошлом, господине, во 193 году, июня в 12 день, пришли под Албазинской острог неприятелские Китайские люди водою на бусах и горою на конех, во многом собранье, с пушками и со всяким городовым приступным огненным боем, и Албазинской острог взяли, а воеводу Алексея Толбузина по договору отпустили; и он Алексей пришел ко мне, господине, в Нерчинск июля в 10 день.
      И Албазинские служилые и промышленные люди и пашенные крестьяне, которые с ним Алексеем пришли, били челом великим государем, а мне, господине, говорили непрестанно, чтоб их из Нерчинска отпустить, для их разоренья, в хлебное место (За сим тоже, что в Отписке Нерчинскаго воеводы Ивана Власова к Енисейскому воеводе князю Константину Щербатову о положении дел после взятия Китайцами Албазина и о принятых им мерах к постройке новаго города или острога на реке Амуре до слов: а по каким де образцом земляной город велел он Алексей делать, и таков образец послал он к великим  государем к Москве. ).

          А по ведомости, господине, Нерчинских и Албазинских людей, которые Нерчинские служилые люди были в Албазине и Албазинские служилые люди приезжают в Нерчинск, в нынешнем де во 194 году в июне месяце Албазинской город достроен, толко башни не покрыты. Да июля в 25 день писал ко мне в Нерчинск из Албазина Алексей же Толбузин, а в отписке его написано: в нынешнем де во 194 году, июля в 7 день, пришли под новой Албазинск неприятелские Китайские люди на бусах с огненным городовым приступным боем и горою конми многими дорогами, и на низу Амура реки на отъезжих караулех побили и переимали Албазинских служилых людей двадцать дву человек; и он де Алексей в Албазинску от неприятелских Китайских людей с Албазинскими служилыми людми и всяких чинов в осаде; а с отпискою прислал служилого человека Афонку Лебедева, а с ним прислал Албазинского пашенного крестьянина Федкина сына Федосеева Оксенку, которой взят был в полон в Китаи в нынешнем во 194 году.

       А передо мной, господине, Албазинской служилой человек Афонка Борисов сказал: Албазин де город достроен весь, толка де башни не покрыты, и для всякого де времяни колодезь в нем выкопан; а десятинные де пашни и у служилых и у промышленых и у всяких присевщиков и у пашенных крестьян их пахоты посеено всякого хлеба болше пяти сот десятин; а в Албазинском де городе запасного хлеба у всяких чинов людей на осадное время тем людем, которые ныне в Албазине в осаде, будет на год, а водою де нескудно.
           А пашенного крестьянина Федкин сын Оксенка по допросу передо мною сказал: в нынешнем де во 194 году, в великой пост, приехав в Албазинской уезд Китайские легкие люди, и его де Аксенку в лесу с Покровской заимки взяли в полон и привели де его на Наун и на Науне де его Оксенку допрашивали про Албазин и что в нем людей и пушек и всякого ружья и пороху и свинцу, и прежние ль де люди, что в Албазине были, или вново Присланы?

            И он де Оксенка в допросе сказал  им; как де приходили под Албазин в прошлом во 193 году Китайские Люди и взяв острог, а воеводу Алексея Толбузина и всяких чинов людей отпустили в государские городы, и он де Алексей всяких чинов с людми дошел до Нерчинска, а из Нерчинска де, господине, я его Алексея через Камень в Удинск не пропустил, и проведав, послал де его Алексея из Нерчинска с теми ж людми на Албазинское разореное место, а в прибавку де послал новых служилых людей, которые де присланы из городов, тысячю пять сот человек, а велел де строить город и жить в том новом городе; и город де построен земляной.

А про пушки де сказал он Оксенка толко пять пушек, 40 пуд пороху, а в прибавку де к тому прислано будет из Нерчинска вскоре восмь пушек да пуд со сто пороху. И держали де его в Китаех за караулом недель с восмь; и как де из Китай богдокан под Албазин послал своих. людей, которые де ныне пришли, а его де Оксенку те люди взяли с собою и привезли де на бусах в Албазинской уезд, и не дошед де до Албазина за пять верст, дав ему Оксенку писмо, отпустили в Албазин, а велели де в Албазине говорить, чтоб де воевода и служилые люди учинили по прежнему, как в прошлом во 193 году.

А пришло де Китайских людей под Албазин на сте на пятидесят бусех, а на бусе де шло на болших по 40 человек, а на середних по тридцати и по двадцати человек, в том де числе не малое число Никанских неволных людей в работе без ружья; а ружья де пушек с сорок; а ручной де бой у Китайских людей [260] лучной, а пищалей де малое число; а лошадей де с ними шло тысячи с три, а гнали де тех лошадей люди с бус, переменяючись. А слышел де он Оксенка от Китайских людей: толко де Албазин по прежнему возмут, и те де Китайские люди пойдут и под Нерчинские остроги; а толко де Албазина не возмут, и они де прочь не пойдут, а хотят де быть в Албазинском уезде около городу, и для сему де на полях насееного хлеба привезли с собою серпы.

А по отпуску, господине, из Нерчинска, в Албазине июля по 26 день служилых и промышленных людей и пашенных крестьян 826 человек, 8 пушек медных, 3 пищали затинных, пушка верховая, к ней 30 гранатов пудовых, 140 гранатов ручных, 5 ядер духовых, 112 пуд 36 Фунтов с полуфунтом пороху ручного и пушечного, 60 пуд 6 Фунтов с полуфунтом свинцу; а что, господине, наличного пороху и свинцу за росходом в осаду в Албазинском осталось, о том мне в Нерчинск Алексей по вышеписанное число не писывал.

Да июля ж в 15 день прислана ко мне в Дауры великих государей грамота из Сибирского Приказу, за приписью дьяка Тимофея Протопопова, с Московскими стрелцы с Сидорком Чюлошниковым, с Мишком Лучинниковым, а в той великих государей грамоте написано: ныне в Даурах с Китайскими воинскими людми что у меня чинитца, о том мне велено писать к великим государем к Москве с теми ж Московскими стрелцы.

А в розговорех оне Сидорко и Мишка передо мною сказали: по указу великих государей вёлено де быть в Даурской земле с полком со многими ратными людми воеводою тебе, господине; а приход де твой в Енисейск будет в августе месяце.

А в Нерчинску, господине , во всех Даурских острогах служилых и промышленных и всяких чинов людей 394 человека, и те все живут по роз ным острогам, 7 пушек, 66 пуд одна четь пороху ручного и пушечного, 77 пуд 36 фунтов с полуфунтом свинцу. И на выручку, господине, Албазина послать мне из Нерчинска, за малолюдством, некого, и о присылке в Даурскую землю легких ратных людей для обороны Даурской земли укажи, господине, учинить по указу великих государей. А с сею отпискою послал я к тебе, господине, наспех Нерчинских острогов конных казаков десятника Карпушку Юдина, июля 26 числа.

1686.10 — 1686.11 1686г.  октябрь-ноябрь . —   Отписки из Удинского острожка Андрея Яковлева, и Емельяна Паникадильникова Селенгинскому приказному человеку, с сообщением известий, полученных ими от разных лиц об осаде Китайцами Албазина и об убиении во время осады воеводы Алексея Толбузина.

I.Господину Семену Карповичю Андрюшка Яковлев челом бьет. В нынешнем, господине, во 195 году, октября в 3 [264] день, по указу великих государей, из Нерчинска от столника и воеводы Ивана Остафьевича Власова послан Даурских конных казаков десятник Агапит Ларионов с отписками наскоре на встречю к околничему и воеводе к Федору Алексеевичю Головину об осаде Албазина от Богдойских людей; а приехав в Удинской, он Агапит сказывает: в нынешнем де во 194 году посыланы были они Агапит из Нерчинска с Даурским сыном боярским с Григорьем Лоншаковым, семьдесят человек, вниз для проведыванья про Албазинск; и были де они у Албазина близко и видели, что де Албазин от Богдойских людей в осаде, стоят они Богдойские люди под Албазиным бусами и стреляют по Албазину из пушек по многое время, а по заимкам хлебы вызжены все.
            Да они ж Григорей Лоншаков нашли близко Албазина Руских людей, ходят по лесу десять человек, а сказывают они: были де до Албазинской осады на отъезжем карауле у коней тридцеть человек; и как прийдучи Богдойские люди и Албазин обсадили, и им караулщиком в Албазин попасть было немошно, и от них Богдойские люди двадцать человек переимали, а иных побили; и тех десять человек Руских людей они Григорей Лоншаков с товарыщи привезли в Нерчинской.

           А сказывали де они перед Иваном Остафьевичем, что де Богдойские люди стреляют по городу из пушек по многое время, а был де у них Богдойских людей в одно время приступ к Албазину болшей и стрелбы из пушек из города, и в дыму де города и людей не видеть было; и не можа они неприятели ничего сотворить, отступили прочь и стоят под городом за турами; а бусами стоят выше Албазина и ниже и против города за рекой. А которые Руские конные табуны из Албазина пять сот лошадей отгонены были в Камень, и тех коней они Богдойские люди нашли и к себе взяли и двадцать человек Руских людей побили, а иных переимали.

          II. Господину Семену Карповичю Емелка Паникадилников челом бьет. В нынешнем, господине, во 195 году, ноября в 4 день, из Нерчинска в Удинской острог. приехали Нерчинские служилые люди Кузма Томской с товарищи после коровану по хлебные свои оклады, а сказывают: пришел де в Нерчинской промышленной человек Стенка Бибиков, которой оставлен был от Григорья Лонщакова близь Албазина для проведыванья; и он де Стенка Бибиков сказывает, что под Албазином Богдойские воинские люди стоят и ныне, а бусы у них заведены в замороз в отстой по курьям, а сами стоят под городом и стреляют по городу по вся дни.

Да в нынешнем во 195 году Нерчинские и Селенгинские Братцкие мужики ясашные все кочуют вверх по Селенге по заречью с юртами и со всяким скотом с болшим и с мелким, и ныне уж против Удинского они; и про то нам неведомо, доброе ли у них на уме; а мне их мужиков задержать и воротить некем, потому что малолюдство. И ты, господине, об том как укажеш?

III. Господину Семену Карповичю Емелка Паникадилников челом бьет. В нывешнем, господине, во 195 году, ноября в 21 день, по указу великих государей, послан из Нерчинска от столника и воеводы Ивана ОстаФьевича с отписками на встречю к околничему и воеводе к Федору Алексеевичю Головину наскоре Албазинской служилой человек Иван Бузунов, а приехав в Удинской, сказывает он Иван: вышли де они три человека из Албазина в нынешнем во 195 году, после Покрова пресвятыя Богородицы на другой неделе, во вторник, и все трое пришли в Нерчинской; а Богдойские де  люди стоят под Албазином, и бусы у них в отстой в замороз поставлены и юрты земляные у них поделаны, а круг города сделан земляной вал высокой и ров, да трои рогатки сделаны; а преж того были у них Богдойских людей сделаны два вала древяные, один вал был сделан от городовой стены из; смолья, а другой вал был из сырого дерева, и тот смоляной вал казаки из города сожгли; а под другой вал казаки из города подошли подкопом и тот вал у них разорили; а из за тех валов был у них Богдойских людей к городу приступ на Семен день велик, а было у них казаков к ним Богдойским людям на вылазку пять боев, и их Богдойских людей на вылазках из города из пушек и на приступах пало не мало и от гранатки, а сколко их Богдойских людей побито, и того неведомо;

а Алексей Ларионовичь Толбузин в городе убит от Богдойских людей из пушки.

Да на вылазках же поимали казаки их Богдойских людей три человека Никанского роду, и в Албазине де Никанского языка никто не знает; и ныне де у нас казаков в Албазине приказным человеком Афонасей Байтон. А сказывает он Иван: хлеба де у, них в Албазине будет до Светлого Воскресенья, толко де водою скудость велика.

А Руских людей на вылазках в городе неболшее место пало ж; а они Богдойские люди стреляют из пушек по городу безпрестанно, а у казаков де в городе поделаны избы земляные. А как де они Иван с товарыщи вышли из Албазина на низ по Амуру, и лежали на острову восмь дней, потому что де караулы частые, выдти не мошио, и до Нерчинского шли три недели.

И его Ивана я отпустил и до Ильинской слободы дал подводу с провожатым.
А которые, господине, пушки и свинец и порох в Удинском у Иркутцкого служилого человека у Ивана Маркелова принял, и под те пушки и пороховую и свинечную казну как ты, господине, изволишь послать из Селенгинска в Удинской острог служилых людей, чтоб тем пушкам и пороховой и свинечной казне в Удинском не замешкатца. Да писал ты, господине, о служилых людех о Емелке Осипове, о Екиме Аверкиеве и велел их выслать в Селенгинск; а в Удинском служилыми людми малолюдство, а розсылки частые с отписками, и за гонцами в провожатых за Камень и в Селенгинской и на заимки, и выслать в Селенгинск ни коими меры, за малолюдством, нелзе. А с сею отпискою послан служилой человек Васка Краснояр, а приехав в Селенгинск велел ему явитца в приказной избе и отписку подать тебе, господине.

1683г. ранее октября 3.— Грамота из Ли-Фан-юаня начальникам русских живущих в Албазине.

Кан-си 22 года, 9 месяца, 9 числа в наше министерство последовал указ его величества: Я, будучи единодержавным владыкой поднебесной, без различия,
   — в Китае ли то или вне его, о всех людях, живущих во всех странах, забочусь, как о самых маленьких детях и желаю, чтобы каждый благоденствовал по своему и каждый в своем месте жил покойно.

Русского государства Лоча без всякого повода подступили к границам наших Солонов и прочих, обижают народ и грабят имущество звероловов; Гентемура и других беглецов неоднократно принимали и уже долгое время чинят злодейства на границах. При таком положении дела, сразу [85] выслать большое войско,— перебить и истребить,— для меня нестерпимо.
Я несколько раз посылал сказать (им), чтобы они прекратили свои злодейства, ушли назад и принятых перебежчиков выдали. Посланника их Николая отослал, заявив ему о том же самом. Лоча совершенно не приняв этого во внимание, еще более высылали своих людей в места (инородцев) Фяка и Килер и производили убийства и пожары. Этирке и прочих двадцать человек дагуров, солонов и орочон, охотившихся за соболями, обманом зазвали в избу, избу зажгли и всех погубили.
Так как они не понимают законов благопристойности, хотя я (их) вразумлял, то я отправил теперь нарочно цзянь-цзюня и войска, поместив их в Айгуне, Хумаре и других пунктах с тем, чтобы они не дозволяли Лоча вольничать по-прежнему, и поручил им при встречах ловить и убивать.
Недавно наши войска встретили Лоча, плывших вверх по р. Амуру, и тридцать слишком человек взяли в плен; когда мне донесли, то я будучи всегда склонен к дарованию жизни, ни одного не казнил, а приказал всем дать пищу и приют. Лоча живущие в Нерчинске и Албазине, если теперь прекратят свои злодейства, Гентемура и проч. перебежчиков всех выдадут и уйдут обратно в свои места, то каждому забудутся его дела, и для них будет большое счастье.

Если же они по-прежнему (и этого) не примут во внимание и в наших пограничных местах упорно будут оставаться, то в таком случае им будет трудно укрыться от кары враждующего неба.

Если их страна отдаленна и возвращение трудно, и если они с искренним расположением передадутся, то я их также приму и с заботой прикажу дать место для жительства. Ваше министерство, во исполнение высоч. повеления, пускай напишет бумагу, согласно содержанию моего указа, и вручив полоненникам из Лоча Ивану и Михайле-молодому, пускай отошлет для уведомления. Если у них (Лоча) есть что-либо сказать, то пускай пришлют донесение на высоч. имя. Почтительно следуя вышеизложенному, отослали для уведомления начальникам Лоча, живущих в Албазине 22 г. Кан-си, 9м., 17 числа. Согласно этому перевели на русский язык, переписали на бумагу с казенной печатью, присланную из Ли-Фан-юаня вместе с маньчжурской и монгольской грамотами, и с этими последними отослали, вручив Ивану и Михайле-молодому, из Лоча, 3-го числа, 10 месяца... 2

        1684 – 16851684 – 1685 гг. – Дела из Албазинскаго архива.

          Интересный  документ. Челобитная  китайского перебежчика Ивашки.
          1.
         Государям Царям и Великим Князям Иоанну Алексеевичу и Петру Алексеевичу, всея, Великия и Малыя и Белыя России Самодержцам, бьет челом холоп ваш, Албазинский новокрещеный Ивашко выезжий, в прошлых, Государи годех, ища ваших Великие Государи, милостей, и похотя креститься в православную христианскую веру, выехал я , холоп ваш, под вашу, Великих Государей, самодержавную высокую руку с под Китайскаго государства, с Науна, с женишкою и детишками в Албазинский острог, и служу вам, Великия Государи, в Албазине казачью службу лет с четырнадцать, и живучи в Албазине обеднял, и задолжал великими долгами, и для своей бедности приволокся я из Албазина в Нерчинский острог; а из Нерчинскаго в Албазин волочься не на чем; а за выход и за крещение мне , холопу вашему , из вашей, Великие Государи , казны ничего не дано.
           Милосердые Государи, Цари и Великие Князи Иоанн Алексеевич и Петр Алексеевич , всея Великия и Малыя и Белыя России Самодержцы! пожалуйте меня, холопа вашего, для своего Государскаго многолетнаго здравия: велите, Государи, мне за выход и за крещенье дать в Нерчинском на пропитанье денег и лошадь, на чем-бы мне, холопу вашему, было до Албазина доволочься, и Ваша, Великие Государи, служба служить, чтоб на то смотря иные Китайские люди Вашей, Великих Государей, милости поревновали. Цари Государи! смилуйтеся!

Надпись Воеводы: 193 года, Апреля 27го дня, дать ему Ивашке Великих Государей жалованья лошадь, из ясашнаго Аргунскаго сбора.

2.

Г-ну Алексею Ларионовичу Толбозину, Иван Власов челом бьет.

В прошлом во 193-м году, Июля в 5-е, писал ко мне в Нерчинск из Енисейска Боярин и Воевода, Князь Константин Осипович Щербатов, и послал Тобольских, Туринских Верхотурских, Тюменских служилых людей 576 человек, с сыном боярским, с Афанасьем Бейтоном; да с ним-же 10-ть пушек полковых, к ним 229 ядер железных, да 118 пуд пороху ручнаго и пушечнаго, 130 пуд. 26 фунт. свинцу; и из тех-же служилых людей велено мне послать в Албазин 250 человек; с ними три пушки; к ним и ядра и порох.

В 193 году, после Албазинскаго раззоренья, впредь для городоваго строенья и служилым людям на прокормленье, для обережи на полях насеяннаго хлеба, на Амур, прежняго Албазинскаго уезда, послал я с Афанасьем Бейтоном новоприборных ратных людей 193 человека, Енисейских новоприборных 5 человек; да пушку медную; к ней 20 ядер железных, пороху 13 пуд. 6 1/2 фунтов, свинцу 10 пуд 16 1/2 фунтов; да с тобою, Господин, послал я новоприборных казаков 173 человека, Енисейских 9 человек, Албазинских 116 человек, ссыльных стрельцов 20 человек, и пушкарей 17 человек, пашенных крестьян и промышленных людей 155 человек, и 4 пушки медных; к ним 160 ядер железных , 2 пищали запасных, железных, 900 дроби, 40 пуд пороху и 40 пуд свинцу; да с Ивашкой с Мартыновым пищаль затинная железная; да в разных месяцах и числах послано новоприборных-же казаков 70 человек, Албазинских 10 человек, 30 пуд. пороху, 81/2 пуд. свинцу. А что того пороху и свинцу в расход держано, и на какие расходы, и что за расходом в ново-Албазинском в казне В. Г. пороху и свинцу , и о том писать-бы ко мне в Нерчинский острог, 194 года.

3.

Доносит Нерчинский Воевода Иван Власов, в Енисейск, к Боярину Князю Константину Осиповичу Щербатову, что 192 года Июля 21 дня, приехал к нему из Албазинскаго острога, от Алексея Толбозина гонец , с извещением о нашествии в 1-е число Июля неприятельских Богдойских людей, которые на отъезде в караул на Погромной речьке , ниже Албазина, в правую сторону Амура показались, и из посланных 10-ти казаков убили двух, и ранили одного; а в деревне Андрюшки Чулкова скот угнали и животы побрали, и 2 человека промышленных в плен взяли для языку. И сии неприятельские люди приезжали налегке; а большия силы будут на бусах.

Еще доносит, что известился он Толбозин, что Китайцы на Аргунский острог от города с Науна реки прочистили дорогу, шириною на три сажени, для того, чтобы удобно было пройдти в Аргунский и Нерчинский острог войною.

4.

193 года, 16 Марта, Алексей Толбозин к Ивану Власову доносит, что казак Ивашка Кирин ехал в Абазин с мельницы, и не доехал до острога за 2версты, увидел убитаго стрелами промышленнаго Данилку Кирилова; для досмотру коего послано было 30 человек казаков, кои на месте удостоверились , что Кирилов убит неприятелями; и сакма от того места на мельницу, где также неприятели убили двух человек , да двух взяли в плен; а неприятелей было до ста и более человек; и чают, что те неприятели скоро будут под Албазин в больших силах; почему велел он всем людям из уезда собираться в Албазин, и ожидать нашествия вскоре.

В то время в Албазине и по заимкам проживало промышленных людей 332 человека, коим приложен имянной список.

В 193 году, из Тобольска и Енисейска назначено Боярином Князем Щербатовым набрать и отправить в Даурские остроги казаков тысячу человек.

В 194 году, из Албазина в Нерчинский острог приводили на лодках десятиннаго сбора хлеб, для корму; амини(?)там, да в прошлом 187 году, по указу Великаго Государя, велено посылать из Иркутскаго острога хлебные запасы, в Удинский и Нерчинский остроги; да к тем хлебным запасам велено дать Государева жалованья Нерчинским служилым людям, из Албазинской пехоты, которые хлебные запасы останутся за раздачей Албазинским служилым людям на 187 год; и о том в Албазинский острог к прикащику, сыну боярскому Григорью Ланшакову послана память.

5.

7193 года, Августа 6 дня, по Государевым Царевым и Великих Князей Иоанна Алексеевича и Петра Алексеевича, всея Великия и Малыя и Белыя России Самодержцев указу, Стольнику и Воеводе Ивану Астафьевичу Власову. Июня в 28-й день, на встречу из Нерчинска , вниз по Шилке по реке, повыше Бойца камня, на стану, перед Воеводою, перед Алексеем Ларионовичем Толбозиным, Албазинский казак Ивашка Мартынов сказал: в прошлом-де во 190 году, послан-де быль он Ивашка с товарищи из Албазинска к Великим Государям к Москве, с ясашною и десятинною Великих Государей соболиною казною; и по их челобитью послано с Москвы и из Енисейска, с ним Ивашкой с товарищи, Великих Государей жалованья денег и сукон Албазинским служилым людям;

и с тою Великих Государей казною товарищ его Ивашков, Албазинский-же казак, Ивашко Белокопытов остался в Нерчинске; а на который год Великих Государей жалованье, деньги и сукна, им служилым людям велено давать, и о том указ В. Г. прислан в Нерчинск, к Стольнику и Воеводе Ивану Астафьевичу; а в Албазин-де к Воеводе Алексею Ларионовичу Толбозину указ Великих Государей о раздаче того жалованья с ним Ивашком не послан; и били челом Великим Государям Царям и Великим Князьям Иоанну Алексеевичу и Петру Алексеевичу, всея Великия Малыя и Бълыя России Самодержцам, а в Нерчинске Алексею Ларионовичу Толбозину, Албазинские служилые люди, десятники казачьи, Петрушка Исаков с товарищи, и все рядовые казаки, всего 111-ть человек, в том числе 12 человек, которые в 191 и 192-м годах были на службе Великих Государей на Быстрой и на Хамун реках, с Албазинским же казаком, с Гаврилом Фроловым; в словесном своем челобитье сказали: в нынешнем во 193-м году, Июня 12 дня, пришли под Албазинский острог неприятельские, Богдойские, воинские люди на бусах водою, на конях горою, со всяким огненным, городовым и простым боем, и Албазинский острог взяли; а убили воинских и всяких чинов людей человек до ста и более; и их служилых людей по договору отпустили в Государские города; а животы их и хлебные запасы тогда били все без остатка; и шли-де они, служилые люди, дорогою, с женами и детьми, пешие с великою нужею , и питались травою и кореньем; и ныне помирают голодною смертно; а запасу им служилым людям на пропитание купить не чем, и чтоб Великие Государи их пожаловали: для разоренья и голоду, велели-бы то Государское жалованье, деньги и сукна, и всякие товары, корые посланы с Албазинским казаком, с Ивашком Мартыновым , им служивым людям выдашь, кому по чем за прошлые годы доведется.
8.

Государю, милостивому отцу Ивану Астафьевичу, Васька Малованов рабски до лица земнаго челом бью. Прислал ты, Иван Астафьевич, Аргунскаго казака Гурьку Кузнеца, да Токуева племянника; а указныя памяти от тебя нет; а говорил он Гурька твоим, Государь, словом, чтоб жили по тамочному; а нам, Государь, теперь во житье наше в малолюдстве стало несправно; по многия времена воры приезжают и отгоняли конные табуны; и ныне, Государь, после того, как меня ранили , и приехав воры и последний табун отогнали весь без остатка; а не великими людьми за тем табуном яз гнаться не посмел, потому, чтоб не попасть на больших людей.

У милости вас, Государь, просим милости твоей: помилуй, изволь, Государь, прислать на прибавку, сколько тебе Господь Бог по сердцу положит; да прошу у тебя, Государь, милости: помилуй, не возложи своего праведнаго гнева, ради малолюдства неотпущал яз Алексея Нарыльскаго, а живучи он, Алексей, всякую службу служил, караулы стенные, и в отъезжия станицы ездил с нами вместе.

9.

Новый наряд в Албазин.

Лета 7193, Августа в .... день, по Государевым Царевым, Великих Князей Иоанна Алексиевича и Петра Алексиевича, всея Великия, и Малыя, и Белыя России Самодержцов указам, память ратных людей Голове Афанасью Ивановичу Бейтону. В нынъшнем во 193 году, Августа в .... день, по челобитью Албазинских служилых людей, послан ты из Нерчинска на службу Великих Государей на Амур, в Албазинской уезд, с Воеводою Алексеем Толбозиным; а велено ему на Амуре, на левой стороне, ниже стараго Албазинскаго острога, или где пристойнно, город , или острог, поставить, чтоб безстрашно было служилым , и всяких чинов людям, и пашенным крестьянам, с поль насеянный хлеб снять, и впредь-бы Великих Государей десятинная пашня, и служилых и всяких чинов людей своя пахота не обронить.

И как милосердый Бог помощи подаст, город или острог поставлен будет, и тот город или острог велено ему Алексею Ларионовичу, до указа Великих Государей, служилых и всяких чинов людей ведать по наказу, какой ему дан наказ на Москве. И как он Алексей Ларионович на Амур реку с ратными людьми придет, и тебе-б быть у него Алексея в послушании ратном.

10.

          Лета 7193 Июня …. дня, по Государевым, Царевым и Великих Князей Иоанна Алексиевича и Петра Алексиевича, всея Велкия, и Малыя, и Белыя России Самодержцев, указу, память в Теленбинский острог, прикащику, сыну боярскому Григорью Иванову сыну Лоншакову. Писал ко мне из Албазинскаго острога Воевода Алексей Толбузин; а в отписке его написано: в нынешнем во 193 году, Июня 11-го дня, пришли Богдойские, воинские многие люди, на многих бусах и коньми; и стоят на ннжных Албазинскаго острога заимках; и готовятся идти на приступ под Албазинский острог; да Июня 14-го дня писал ко мне из Аргунскаго острога прикащик Василий Милованов; а в отписке его написано: собрано-де на Наун войска восемь тысяч девять сот человек; и сказано-де им идти на службу; а куда их, неприятельских людей, поход будешь, про то ему неведомо; а как к тебе ся память придет, и тебе-б в Теленбинску жить с великим опасением; и служилых людей никуда не отпущать, и денно и ночно иметь караул крепкий, чтоб воинские Богдойские люди , пришед, каково дурна не учинили ; и острожныя-б всякия крепи, где буде что попорчено, велеть починишь тотчас. — Власов.

11.

Осада Албазина.

Господину Ивану Астафьевичу, Алексей Толбузин челом бьет. В нынешнем, господине, во 193 году, Июня 11 день, приехали в Албазинский острог полоненники Русские промышленные люди, Федька Тельский и Гаврилка Дмитриев сын, Сотник, и привезли с собою три листа. В одном писано Русским письмом, в другом Богдойским, в третьем Польским; а в Албазинском , в приказной избе , передо мною , они Федька и Ганька в допросе сказали: послали-де те листы из Албазинскаго уезда, из Возадаевы деревни, с бус , Богдойскаго Царя воеводы; а велели-де те листы подать в Албазинском мне; а идут-де те Богдойские воеводы, с Богдойскими многими воинскими людьми, на бусах , и горою на конях , под Албазинский острог войною, и хвалятся Албазинский острог взять;

а идет-де тех Богдойских, неприятельских, воинских людей на стех бусах; а на бусе идет воинских людей по пятидесяти человек, да конницы 1,000 человек, и больше; а пушек с ними идет 100 полковых, да 40 ломовых больших, и гранатов; а под Нерчинский-де, и под Селенгинский остроги пошли многие неприятельские Богдойские люди, с пушками, и со всяким простым и иным боем; а сколько силы под Нерчинский и Селенгинский остроги пошло, про то они, Федька и Ганька, не ведают;

а полонены-де они из под Албазннскаго острога, Федька в прошлом во 192-м году, Июля в 7-й день, а Ганька в нынешнем во 193 году Марта 15 дня; и я с ратными людьми и с промышленными, и с пашенными крестьянами в Албазинску в осаде; а на посад дворы, которые были около Албазина, я велел сжечь; а которые ратные и промышленные люди и пашенные крестьяне живут в дальних Албазинскаго острогу в деревнях, и те всяких чинов люди в Албазинско по сие число не бывали;

а в осаде в Албазинску сидит со мною всяких чинов людей 350 человек; и о присылке из Нерчинскаго острогу в Албазинск ратных людей на выручку, и пушек, и мелкаго ружья, и пороху, и свинцу, учинить-бы тебе по указу Великих Государей, и послать незамотчиваясь вестовыми отписками; и с Богдойскими листами послал я служилаго человека Левку Перескокова к Великим Государям к Москве, и в Енисейск, к Боярину и Воеводе Князю Константину Осиповичу; а к тебе, господину, с тех для ведомости, с Богдойских листов , список под сею опискою.
          Тоже очень интересный  документ отражающий  все  нюансы  своего времени.
           Как в Московии принимали высокопоставленного китайского перебежчика –будущего  русского князя Гантимира!

1685.03.161685 г. Марта 16. – Указ Царей Иоанна Алексеевича и Петра Алексеевича.

       От Царей и Великих Князей Иоанна Алексеевича и Петра Алексеевича всея Великия и Малыя и Белыя России Самодержец в Сибирь в дауры в Нерчинско Стольнику Нашему и воеводе Ивану Астафьевичу Власову в нынешнем 7193 году, Марта в 5 день писал ты к Нам Великим Государям в прошлом 192 году били челом Нам Великим Государям Даурских острогов Тунгуские князцы Гантимур с сыном своим Катанаем, а в Нерчинском тебе подали челобитную за своими знамены, что он, Гантимур и с сыном своим Катанаем обещались креститься в Православную Христианскую веру и чтоб Нам Великим Государям пожаловать велеть в Нерчинском их крестить в Православную Христианскую веру, крестя отпустить их к Нам Великим Государям к Москве ты де Иван по Нашему Великих Государей указу и по их челобитью велел его Гантимура и сына его Катаная крестить в Православную веру Греческаго закона, имена им в крещении:

         первому Гантимуру Петр, а сыну его Катанаю Павел и их отпустил ты к нам Великим Государям к Москве и Гантимуров сын новокрещенный князь Павел, да сын его некрещенный Чекулай приехали к Москве, а Гантимур по сказке Сын боярскаго Игнатья Милованова на дороге в Нарыме умре и сына его Гантимурова князь Павла и сына его князь Павла Чекулая пожаловали Мы Великия Государи и велели им видеть Наши Государския пресветлыя очи и за восприятие Христианской веры, дано им Наше Великих Государей жалованье, платье и поденнаго пития и корму довольно и велели его Павла писать Княжим именем и написать его по Московскому списку в дворяне и с Москвы его отпустить в Даурию в Нерчинск по прежнему, а Нашего Великих Государей жалованье оклад ему учинен на Москве денег тридцать рублей, хлеба против денег двое, шесть пудов соли на год и на нынешний 193 год, то Наше Великих Государей денежное жалованье по окладу его дано на Москве сполна, а хлеб и соль на нынешний 193 год по Нашему Великих Государей указу велено ему выдать в Енисейске,

           да ему ж князь Павлу указали Мы Великия Государи для его иноземства построить в Нерчинском двор доброй Нерчинскими ему жилыми людьми и пашенными крестьянами, какой пристойно со всяким дворовым строением, смотря по тамошнему делу, а братьям его князь Павловым двенадцати человекам, да детям его сыновьям десяти человекам послано Наше Великих Государей жалованье в Нерчинск с ним же князь Павлом и провожатыми в Нерчинск служилыми людьми по портищу сукна кармазину по четыре аршина, да по портищу кашки по восьми аршин портищи человеку;

          да по его князь Павлову челобитью пожаловали Мы Великия Государи, с брата его роднаго Адусана Гантимурова, да с племянников с Ширадана, да с Тыкея, да сына его Алдарка для их бедности Нам Великих Государей ясак с них имать не велено и как к тебе сия Наша Великих Государей грамота придет, а князь Павел Гантимуров в Нерчинско приедет, то б велеть ему в Нерчинском против Нашего Великих Государей указу построить двор и жить ему в Нерчинском и береженье и ласку и привет к нему держать, и что-б ему в Нерчинском ни от кого никаких обид и налог и безчестия никакого не было, и к церкви его приводить и учить по часту чтоб он навыкал Православной Христианской вере Греческаго закона, а от прежней-бы богомерзской веры отставал, а с женами некрещеными, которые ныне живут в его улусе не пускать, чтоб он князь Павел от Православныя Христианския веры не отбыл и на прежнюю богомерзскую веру не обратился, а с которой женой он князь Павел похочет жить послал по нее в улус и велел ее привести в Нерчинске и привести в православную Христианскую веру и Наше Великих Государей жалованье денежной, хлебный и соляной оклады в Нерчинских окладных именных книгах велеть исправить и написать имя его княжим особь статьею и что с ним князь Павлом послано Наше Великих Государей жалованье братьям его и детям сукна и кашки, и ты б послал по их в улусы и велел им приехать в Нерчинско и тоб Наше Великих Государей жалованье: сукна и кашки роздал в Нерчинске, всем им на лицо при себе и Нашею Великих Государей милостию обнадежил и сказал им, что им Наше Великих Государей жалованье послано за крещенье и за верную службу отца их и брата и за их службы, а они бы видя Нашу Великих Государей премногую милость и жалованье Нам Великим Государям и впредь служили во всякой верности и во всем добра хотели, так-же как служили Нам Великим Государям дед и отец их во всякой верности без всякой шатости и ясак Нам Великим Государям с улусных людей платили во вся годы без недобору сполна

        и о съеме ясака с брата князь Павла и с сына и с племянников учинить против сего Нашего Великих Государей вышеписаннаго указу, а ныне сын его князь Павлов Чекулай оставлен на Москве для восприятия Православные Христианския веры и как он Чекулай в Православную Христианскую веру крестится из Москвы в Сибирь в Нерчинско к отцу его князь Павлу отпущен будет в скоре, а котораго числа князь Павел Гантимуров в Нерчинско приедет

и что ему против Нашего Великих Государей указу в Нерчинском учинено будет о том, о всем Нам Великим Государям писал, а отписку велел подать в Сибирском Приказе боярину Нашему князь Ивану Борисьевичу Репнину с товарищи. Писано на Москве лета 7193 Марта в 16 день.

               А вот еще  один интересный  документ. Это можно сказать самый  старый  юридический  документ по которому  в Московии, а затем и в Российской империи  формировалась ее многонациональная  структура.
              Когда  государственная  религия - православие, пыталась максимально распространить свое влияние на всех  так называемых « инородцев»! Но, чтобы местные власти не перегибали  палку в этом вопросе и инородцы не поднимали восстания и бунты,  царь Петр Первый  издал и спец. указ.

         1685.04.051685г. Апреля 5.  — Именный с боярским приговором.
— О крещении иноверцов только по свободному их желанию без всякаго принуждения, о соблюдении некрещенным Татарам и другим иноверцам благочиния, во время крестных ходов, и о необращении им новокрещенов в прежнее зловерие.

      Великие Государи и Сестра Их Государева, Великая Государыня Царевна, слушав выписки в комнате, указали и Бояре приговорили: послать Их Великих Государей грамоту в Тобольск Преосвященному Павлу, Митрополиту Сибирскому и Тобольскому, против прежняго указу Брата Их Государева, блаженныя памяти, Великаго Государя, Царя и Великаго Князя Феодора Алексеевича, всея Великия и Малыя и Белыя России Самодержца, и грамоты, какова ему послана в Тобольск в прошлом 188 году.

      Буде, которые иноземцы похотят креститься в православную Христианскую веру волею своею, и их велеть принимать и крестить, а неволею никаких иноземцов крестить не велеть, и до крещения и по крещении велеть их роспрашивать, какие они люди вольные ль, или чьи купленые, и у кого они похотят жить, у него ли Павла Митрополита, или в монастырех, или станут Великих Государей какую службу служить, со своею братиею, с такими ж новокрещенными иноземцы?

       А буде которые иноземцы крестятся в православную Христианскую веру, а у Татар, или у Бухарцов были они куплены и положат на них те Татара и Бухарцы какия купчия, а буде которые и купчих не положат, а по розыску объявится что они, у них были купленные: и за тех новокрещенов, которые написаны будут в службу, давать тем иноземцом, чьи они были, из Государевы казны деньги, против их купчих, а без купчих, по чему доведется, освидетельствовав про то сторонними людьми подлинно.

         А которые такие ж новокрещенные похотят жить у него Павла Митрополита в Софийском дому, или в монастырех, или у Тобольских чинов жилецким людей: и за тех новокрещенов, у кого они станут жить, имать у них тем иноземцом деньги ж.
           А того б ему Павлу Митрополиту велеть смотреть и беречь накрепко, с великим опасеньем. А буде у которых иноземцов купленные, или некупленные дворовые люди, или сами те иноземцы похотят креститься в православную Христианскую веру, и учнут приходить по крещению, волею своею: и их, велеть принимать и крестить по тому ж, и с разсмотрением тех, которые похотят креститься волею своею, без всякаго утеснения; а неволи б им в том и утеснения ни какого не было.

       А буде такие иноземческие дворовые люди похотят быть в Христианской православной вере и придут ко крещению, пограбя хозяев своих животы, а в тех животах от хозяев их будет до крещения, или после крещения какое челобитье: и против того их челобитья велено о тех их взятых животах розыскивать; а буде  у которых новокрещеных иноземцов по розыску такия хозяйския животы объявятся: и те животы велено у них имать и отдавать челобитчиком с роспискою, чтоб им от тех новокрещенов разорения ни кому никакого не было, и о розыскании тех их животов указали Великие Государи послать в Тобольск Свою Великих Государей грамоту к Боярину и Воеводе ко Князю Петру Семеновичу Прозоровскому с товарищи, для того что Сибирь Государство дальнее и состоит меж бусурманских и иных вер многих земель, чтоб тем Тобольских Татар и Бухарцов и иных земель приезжих иноземцов не ожесточить, и от Государской милости их не отгонять, и Сибирскому Государству какого повреждения не учинить; а добровольно хотящих в православную Христианскую веру принимать, и крестить, и на такое дело их призывать, и Государскою милостию обнадеживать, чтоб они приняли святую православную Христианскую веру, без всякаго сумнения; и которые крестятся, и к тем держать ласку и привет, чтоб на них смотря и иные иноземцы православныя Христианския веры пожелали.

         А которые иноземцы живут под горою в Тобольску и в иных местех меж Русскими людьми: и тем иноземцом указали Великие Государи жить в тех же местех, по прежнему, а на Панин бугор их не переводить, чтоб им от того лишней тягости и разорения не было.

         Да их же Тобольских Татар и Бухарцов и всяких иноземцов велено призвать в Приказную Избу и сказать им Великих Государей указ, чтоб они живучи на старых своих местех меж Русскими людьми, близко церквей Божиих, во время Божественнаго пения, не кричали, и безчинства никакого не чинили, и тех новокрещенцов, которые крестятся в православную Христианскую веру, они иноземцы в свою бусурманскую веру не прельщали, яствою и питьем их не оскверняли.

           А как бывают в Тобольску шествие со святыми иконы на водосвящение, и прилучится идти с теми святыми, теми местами, где они иноземцы живут, а они будут на улицах против тех своих дворов, и они б в то время стояли, со страхом, вежливо, и без шапок, и смехотворения и безчинства ни какого не чинили. А буде они впредь во время Божественныя службы, или в то время, как прилучится хождение со Святыми иконами, учнут какое смехотворение и безчинство чинить, или тех новокрещенов в свою веру прельщать: и им иноземцом от Великих Государей за то быть в опале и в казни. А к Боярину и Воеводам, ко Князю Петру Семеновичу с товарищи послать Их Великих Государей грамоту с прежняго отпуску, какова послана в Тобольск о крещении таких иноземцов, против челобитья Тобольских Татар и Бухарцов в прошлом 188 году к Стольнику и Воеводам Алексею Семеновичу Шейну с товарищи.

       А вот и письменное упоминание о единственном факте  явления   албазинским казаками  божественного чуда!
            И хотя  оно никак не связано с культом «Албазинской иконы  Божией Матери», само по себе  крайне любопытно!

           16871687г.   —   Повесть о чудеси святых благовеных великих князей Всеволода и Довмонта, во святом крещении нареченных Гавриила и Тимофея псковских чудотворцев

        Лета 7198 го октября в 23й день. В Якутской, в приказной избе перед генералом и воеводою пред Матфеем Осиповичем Кровковым Албазинские козаки Ганка Флоров да Митка Тушов с товарищи с семьдесят три человека сказали: ходили де они для ясашного сбору и на соболиные промыслы по Амуру кто где, кто иным по сторонним рекам.

      И отделилось де от них станица двенадцать человек Васка и приехали де от них с стороны два человека на белых лошадях и в брони, в сайдаках и с копии. И спрошали, что де вы за люди!

         И они им сказали: мы де из албазина служилые и промышленные люди. И они им рекли: что де вы упромышляли соболей, и они им сказали: Еще де нам бог не послал ничего.

          И они рекли им: Сколку де у вас в промыслу обещание добрых соболей, и они им сказали: обещались де мы псковским чудотворцам Всеволоду и Доманту отдать на церкви с десяти соболей по [... ] соболю.

           И те два воина вопросили их: давно де вы промйшляете, и давно ли обещание ваше псковским чудотворцам и вы образ Псковских чудотворцев знаетель?

           И они им сказали: что де мы вообраз псковских чудотворцев не знаем, только де на них веру держим.
           И воины рекли им: смотрите де вы на наши, таковы же подобия и псковские чудотворцы что и мы.

           А как де будете во Албазине и вы скажете соборному белому попу, придут де из них под град китайские люди, и Албазинцы де град здадут.

          И после де того придут русские люди, и город засядут. И паки придут китайцы, и будут ко граду приступы и бои великие, и на тех боях будем мы в помощь русским людям.

          А они бы русские люди не торопились, а града китайцы не возьмут.
          А вы де упромышляете на человека только сороку соболей, а больши того в промысле у вас не будет.
            И они промышленные люди тем дву воинам стали бить челом.
          Будет де вы едете, во Албазин, отвезите де от нас по свещи псковских чудотворцам и на молебен.
           И они два воина свещи у них приняли, а денег не приняли, а взяли у них хмеля. И они де промышленные люди по их слову упромышляли на человека только по сороку соболей.
           И приходили под Албазин Китайцы и Албазин град китайцам здаша, и с ними отьехаша в Китай,, и Русские де люди после поворотились и город Албазине засели, и быша бои и приступы великие меж себя ножами резались. И помощию псковских чудотворцев Русские люди град отсидели.
          И тех воинов свещи и имена промышленных людей которые подали свещи и имена тех дву воины положиша пред спасовым образом.

            ( Но при чтении этого документа, мы  видим, один важный  факт. В Воскресенской церкви   в Абазинском остроге, «главной»  среди других икон  почиталась икона «Спаса нерукотворного» .
           Т.е. та самая  икона которую  в Албазин привез, а затем и забрал обратно в Киренск  иеромонах Гермоген.
             Но, мы опять не видим никакого упоминания о «чудотворной» Албазинской иконе  Божией  Матери!)

          Ну, а  тогда, вся  борьба с Китаем   за  Забайкалье,  закончилась  подписанием Нерчинского мирного договора.
           О нем часто вспоминают в  учебниках истории, но мало кто читал  полный  его текст, а поэтому  я  восполняю  этот пробел.

1689 августа 27 —
Нерчинский мирный договор между Россией и Китаем о границах и условиях торговли.

        Список с договору, каков постановил боярин Федор Алексеевич Головин китайского хана с послы Сумгута советником с товарыщи на съезде на рубеже близ Нерчинска 7197-го году.

           Божиею милостию великих государей, царей и великих князей Иоанна Алексеевича, Петра Алексеевича, всеа Великия и Малыя и Белыя России самодержцев и многих государств и земель восточных и западных и северных отчичей и дедичей и наследников и государей и обладателей, их царского величества великие и полномочные послы ближней окольничей и наместник брянской Федор Алексеевич Головин, стольник и наместник елатомской Иван Остафьевич Власов, дияк Семен Корницкой, будучи на посольских съездах близ Нерчинска великих азиацких стран повелителя, монарха самовластнейшого меж премудрейшими вельможи богдойскими, закона управителя, дел общества народа китайского хранителя и славы, настоящаго богдойского и китайского бугдыханова высочества с великими послы Самгута, надворных войск с начальником и внутренния полаты с воеводою, царства советником, да с Тумке-Камом, внутренния ж полаты с воеводою, первого чину князем и ханского знамени с господином и ханским дядею Иламтом, одного ж знамени господином и протчими, постановили и сими договорными статьями утвердили:

                                                                                1-я
               Река, имянем Горбица, которая впадает, идучи вниз, в реку Шилку, с левые стороны, близ реки Черной, рубеж между обоими государствы постановить.
               Такожде от вершины тоя реки Каменными горами, которые начинаются от той вершины реки и по самым тех гор вершинам, даже до моря протягненными, обоих государств державу тако разделить, яко всем рекам малым или великим, которые с полудневные стороны с их гор впадают в реку Амур, быти под владением Хинского государства.
               Такожде всем рекам, которые с другие стороны тех гор идут, тем быти под державою царского величества Российского государства.
               Прочие ж реки, которые лежат в средине меж рекою Удью под Российского государства владением и меж ограниченными горами, которые содержатца близ Амура, владения Хинского государства, и впадают в море и веяния земли посреди сущие, меж тою вышепомянутою рекою Удью и меж горами, которые до границы надлежат не ограничены, ныне да пребывают, понеже на оные земли заграничение великие и полномочные послы, не имеюще указу царского величества, отлагают не ограничены до иного благополучного времени, в котором при возвращении с обоих сторон послов царское величество изволит и бугдыханово высочество похочет о том обослатися послы или посланники любительными пересылки, и тогда или через грамоты или чрез послов тые назначенные неограниченные земли покойными и пристойными случаи успокоити и разграничить могут.

                                                                      2-я
            Такожде река, реченная Аргун, которая в реку Амур впадает, границу постановить тако, яко всем землям, которые суть стороны левые, идучи тою рекою до самых вершин под владением Хинского хана да содержитца, правая сторона: такожде все земли да содержатца в стороне царского величества Российского государства и все строение с полудневные стороны той реки Аргуни снесть на другую сторону тоя ж реки.

                                                                      3-я
            Город Албазин, которой построен был с стороны царского величества, разорить до основания и тамо пребывающие люди со всеми при них будущими воинскими и иными припасы да изведены будут в сторону царского величества и ни малого убытку или каких малых вещей от них тамо оставлено будет.

                                                                        4-я
               Беглецы, которые до сего мирного постановления как с стороны царского величества, так и с стороны бугдыханова высочества были, и тем перебещикам быть в обоих сторонах безрозменно, а которые после сего постановленного миру перебегати будут и таких беглецов без всякаго умедления отсылати с обоих сторон без замедления к пограничным воеводам.

                                                                       5-я
             Каким-либо ни есть людем с проезжими грамотами из обоих сторон для нынешние начатые дружбы для своих дел в обоих сторонах приезжати и отъезжати до обоих государств добровольно и покупать и продавать, что им надобно, да повелено будет.

                                                                         6-я
               Прежде будущие какие ни есть ссоры меж порубежными жители до сего постановленного миру были, для каких промыслов обоих государств промышленные люди преходити будут и разбои или убивство учинят, и таких людей поймав присылати в те стороны, из которых они будут, в порубежные городы к воеводам, а им за то чинить казнь жестокую; будет же соединясь многолюдством и учинят такое вышеписанное воровство, и таких своевольников, переловя, отсылать к порубежным воеводам, а им за то чинить смертная казнь. А войны и кровопролития с обоих сторон для таких притчин и за самые пограничных людей преступки не всчинать, а о таких ссорах писать, из которые стороны то воровство будет, обоих сторон к государем и розрывати те ссоры любительными посольскими пересылки.

                 Против усих постановленных о границе посольскими договоры статей, естли похочет бугдыханово высочество поставить от себя при границах для памяти какие признаки, и подписать на них сии статьи, и то отдаем мы на волю бугдыханова высочества.
               Дан при границах царского величества в Даурской земле, лета 7197-го августа 27-го дня.
             Таково ж письмо руки Андрея Белобоцкого написано и на латинском языке.
             Скрепа по листам секретаря Федора Протопова.
             С подлинною копиею читал переводчик Фома Розанов.

Нерчинский договор 28 августа 1689 года. Перевод с латинского

Нерчинский договор 28 августа 1689 года. Перевод с маньчжурского

Воспроизводится по:

АВПР, ф. Трактаты, 1689, д. 22, лл. 6—7 об. Копия. Опубл.: ПСЗ, т. III, № 1346, стр. 31—32; «Сборник договоров России с Китаем, 1689—1881 гг.», СПб., изд. МИД, 1889, стр. 1—6.
                А теперь о судьбе последних  защитников Абазинского острога

          К маю 1687 г. в Албазине осталось в живых только 66 человек. Предать земле тела павших албазинцев без отпевания командующий гарнизоном Афанасий Иванович Бейтон не решился.
           По этому поводу он писал Нерчинскому воеводе И. E. Власову: «И те умершие люди похоронены в городе в зимовье поверх земли без отпеву до твоего разсмотрению. А ныне я с казаками живу во всяком смрадном усыщении. А вовсе похоронить без твоей милости и приказу дерзнуть не хощу, чтоб, государь, в погрешении не быть. А хоте, государь, ныне и благоволишь похоронить, да некем подумать и невозможно никакими мерами»
         Похоронить павших албазинцев достойным образом, Бейтону так и не удалось. Страшные свидетельства тяжелейшей осады Албазина были открыты в ходе археологических исследований острога.
         В 1992 г. изучена небольшая полуземлянка, которая превратилась в братскую могилу для защитников крепости. 8 августа 1992 г. останки защитников были погребены на территории острога по православному обряду.
          31 августа, Ф.А. Головин направил Бейтону в Албазин указную память (получена 8 сентября) с предписанием, «собрав всех служилых людей, сказав им о том указ великих государей, и город Албазин разорить, и вал раскопать без остатку, и всякие воинские припасы (пушки, и зелье, и свинец, и мелкое ружье, и гранатную пушку, и гранатные ядра), и хлебные всякие припасы, и печать албазинскую взяв с собою, и служилых людей з женами и з детьми и со всеми их животы вывесть в Нерчинской.
          А строение деревянное, которое есть в Албазине, велеть зжечь, чтоб никакова прибежища не осталось... И разоря Албазин, со всеми воинскими припасы и хлебными запасы в Нерчинск вытти нынешним водяным путем»

           Но и после подписания Нерчинского договора  отношения с Китаем  не стали лучше, что и потянуло за собой новый военный  конфликт! Ведь со стороны  Московии никто и не думал о заключении серьезного и долгосрочного мира с Китаем.
                          О чем свидетельствуют  вот эти документы:

1670.04.15 не ранее1670 г. ранее апреля 15 (Датируется по времени приезда в Нерчинск маньчжурских послов с письмами (см. док. "Отписка нерчинского воеводы Д. Д. Аршинского в Сибирский приказ о приезде в Нерчинск маньчжурских посланцев Шаралдая с товарищами и о посылке нерчинского казачьего десятника И. Милованова в Цинскую империю".).).

— Грамота от имени цинского императора Шэнцзу, посланная из Лифаньюаня, нерчинскому воеводе Д. Д. Аршинскому с требованием возвращения эвенкийского князя Гантимура/

Список з богдойсково листу.
        Посылан де был зимою в Нерчинской острог от богдойсково князца от Мыкандия лутчей человек Шаралдай, и ему де, Шаралдаю, в Нерчинском остроге была честь. И на том де спасибо, что он выжалован.
         И он де, богдойской князец Микандия, слышачи у нево, Шаралдая, те речи и послал де к богдойскому царю. И богдойской де царь приказывал про Гантимура: преже ли де платил великому государю ясак или мне? А про то де я допряма не знаю, кому он платил преже. А была де ево Гантимурова сноха в Богдойской земли, а была де у них промеж собою тяжба, и присудил де воевода не против дела, и он де, Гантимур, от той изгони из Богдойской земли ушел.
          А ноне де он, Гантимур, платит великому государю ясак в Нерчинском остроге у казаков. А мы не знали, что казаки великово государя. А будет де впрямь великого государя казаки в Нерчинском остроге, и они де знают, что ходят к нам степью ис Тобольска от великого государя послы.
          А будет де какие речи послать к нам, и вы де б послали к нам послов своих, чтоб нам переговорить с очи на очи.
           А с которово де мужика имать ясак соболи или два, и в том де нам с великим государем остудитца не о чем, и вы де о том подумайте. А будет де вы великого государя люди, и у вас де великого государя указ есть, хто де платит великому государю ясак и збежит хотя в 10 или в 20 или во 100 лет, и вы де тех /л. 290 об./ людей не сыскиваете ли? Хотя б де Гантимур приехал к нам с однем казаком обо всем переговорить, и будет де Гантимур будет ко мне, и я де с ним не умею говорить, а я не владею четырьми землями, как не могу против двух ответу дать. А буде де послов 2-х или 3-х человек послать не смеют, и где де видано, что послов побивают и задерживают, какая честь, что послов задержать или побить? А послов де побить ни честь и хвала.
           А посылал де князец наш в Нерчинской острог Шаралда, и он де, Шаралда, хвалитца государевою милостию и воеводцким призреньем. И воевода по указу великого государя из Нерчинского острогу пошлет ко мне послов, и я де не умею ли честь воздать, чтоб промеж нами были тихо и смирно, в добре худа нет, а в худе добра нет.

          1671.02.13 не ранее1671 г. не ранее февраля 13 (Датируется по упоминанию числа в тексте.). — Отписка якутского воеводы И. П. Барятинского в Сибирский приказ об осаде маньчжурскими войсками Албазинского острога

          Государю царю и великому князю Алексею Михайловичу, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержцу, холопи твои Ивашко Борятинский, Степка Елчюков челом бьют. [281]
           В нынешнем, великий государь, во 179 году февраля в 13 день приехал в Якутский острог из Олекминского острожку сын боярский Матвей Ярыгин и привез с собою твоей, великого государя, ясачной казны, что он, Матвей, собрал в Олекминском острожке с твоих, великого государя, ясачных людей — с тунгусов и с якутов — на нынешней на 179 год.
           Да подал он, Матвей, в съезжей избе нам, холопам твоим, записку за иноземскими знамены, и в записке, государь, написано:
           179 года января в 17 день Нанагирского роду ясачной тунгуз Юпчанейко Дачигин сказал у ясачного платежу: был де он на соболином промыслу и видел беглого тунгуса Онкоулка Сегленкина вверху на Олекме, и слышал у него, Онкоулка, что де был во 178 году летом в Даурах; и сказывал де он, Онкоулко, ему, Юпчанейку, что де Никифорко Черниговский с товарищи, которые убили илимского воеводу Лаврентия Обухова и сбежав жили на Амуре в Лазкаевском острожке, и тот де Черниговский Никифорко в острожке обсажен накрепко от богдойских людей, а на реке де на Амуре под тем острожком стоят многие бусы с людьми, а после де пришли конные многие ж люди, и около де того острожку сделали вал земляной.

       А сказывал де он, Онкоулко: чает де, что Черниговский с товарищи побиты.

       Да богдойские же, государь, люди под Тугирским волоком поставили городок, и в тот де городок многие хлебные запасы привели. А от того де, государь, городка по Тугире-реке плыть вниз до Олекмы-реки двои сутки, а от Тугиря-реки Олекмою-рекою вниз же плыть до Лены-реки трои сутки, где стоит Олекминский острожек, а от Олекминского, государь, острожку до Якутского острожку Леною рекою вниз же плыть 5-ры сутки.

          И говорят де, государь, они ж, богдойские люди, чтобы им перейти на Олекму-реку и тою рекою итти под твои великого государя городы, и которые [люди] тебе, великому государю, ясак платят, и они де с них хотят ясак сбирать на богдойского...

         Да того же, государь, числа нам, холопем твоим, Матвей же Ярыгин сказал: в нынешнем же во 179 году в Олекминской острожек осенью приехали с соболиного промыслу и пришли с ясачных зимовей с ясачным платежом к нему, Матвею, Борогойской волости ясачные якуты Сыкрачко Онюкиев да Деведгачко Несикин с товарищи, сам четвертый, да с ними же де пришли Киндигирского городка ясачной тунгус Килдыга для того ясачного же, государь, платежу. И ему, Матвею, тот Сыкрачко сказывал: ездил де он, Сыкрачко, для соболиного промыслу вверх по Чаре-реке за камень от Олекминского острожку, и за каменей де нашел место, где мочно якутам кочевать, луга, озера большие, а прозвище де тому озеру по-якутски Кускенде, а от Олекминского де, государь, острожку до того места езду на лошадях 15 дней.

             А в прошлом, великий государь, в 176 и во 177 годах писали к тебе, великому государю, мы, холопи твои, Якутского острогу с пятидесятником казачьим с Юстинком Панфиловым да с десятником казачьим с Данилком Михайловым, что богдойские люди с твоими великого государя ясачными людьми торгуют, и дают им в подарках за соболи кольца серебренныя, и луки, и азямы, и камки, и иные товары, и призывают к себе в Дауры на Зийские сторонние речки и за Зию-реку, и якуты мест проведывают, где бы им откочевать.

           И в прошлом же, великий государь, во 177 году били челом тебе великому государю, а нам, холопам твоим, в съезжей избе тугирские ясачные тунгусы аманаты Инкагульского роду Паргаулко да Изяк с товарищи, сказали словесно: живут де они на Уде-реке с родниками  своими, и твой, великого государя, ясак платят в Верхоманском зимовье, а богдойского де царя люди приезжают и их всякими теснотами теснят и ясак с них емлют; и чтоб великий государь пожаловал их, тунгусов, велел от богдойских людей оборонить.

            И Якутского острогу всяких чинов служилых людей челобитная заручная о приходах даурских людей к твоим, великого государя, ясачным людям послана к тебе, великому государю, под отпискою во 176 году с тем же Юстином.

            А в Якутском, государь, остроге, за твоими, великого государя, службами [людей] оставается мало, а полковых пищалей 2, да 2 попорчены до нашего, холопей твоих, приезду. А зелья и свинцу из Тобольска присылают в 3 годы зелья по 30 пуд, а свинцу потому ж, с бочками, и с рогожами, и с веревками, а на твои, великого государя, службы в посылки вновь прибылых служеб по 15 пуд зелья и свинцу потому ж на год. А ныне, великий государь, в Якутском зелья 29 пуд да 38 пуд свинцу. А хлебных запасов ничего нет; а казакам, которые зимуют в Якутском остроге, твоего великого государя хлебного жалованья, ржи и овса и ячменя, дано всего по шти пуд человеку на год; а с Илимского острогу хлебных запасов присылают мало.

         1682 г. после 17 июля.* — Отписка царю нерчинскаго воеводы Федора Воейкова, о строении острога на реке Селенбе и о положении острогов в других местах; о сборе ясачной и десятинной соболиной казны; о самовольстве албазинских казаков и о намерении их идти на реку Быструю против Китайцев и проч.

         Государю царю и великому князю Феодору Алексеевичю, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержцу, холоп твой Федка Воейков челом бьет. В прошлом, государь, во 189 году, прислана в Нерчинской острог твоя великого государя грамота мне, холопу твоему, из Сибирского Приказу, за приписью дьяка Семена Румянцова; а в твоей великого государя грамоте написано: указал ты великий государь из Албазинского острогу на Селенбу реку послать кого пригож, и на Селенбе реке, где доведетца быть острогу, дасмотрить и описать накрепко и учинить чертеж; да будет по досмотру и описи то место от даурских острогов и от новопоставленного Зийского острогу и от иных острогов не в далных и в крепких местех, и в том месте острогу быть пристойно, и с китайским государьством и с иными немирными землями ныне и впредь ссоры не чаять, — и на Селенбе реке велено острог поставить и ясачных иноземцов под твою великого государя высокую руку призывать и аманатов имать; а в которых местех острог будет поставлен, и сколко служилых людей и из какого чину в тот острог будет послано, и что им дано будет твоего великого государя денежного и хлебного жалованья и свинцу и иных каких припасов, и сколко под твою великого государя высокую руку учинитца ясашных людей, и что на них будет ясаку положено, и сколь далеко тот острог от Албазинского и от новопоставленного Верхозийского острогов будет поставлен, — и тому, государь, всему велено учинить роспись и чертеж, а учиня, велено о том к тебе великому государю к Москве и в Енисееск писать.

             И по той, государь, твоей великого государя грамоте, послал я холоп твой на Селенбу реку из Нерчинского острога Нерчинского сына боярского Игнатья Милованова с товарыщы в прошлом во 189 году, и велел ему Игнатью на Селенбе реке досмотреть накрепко: в каких местех остроги поставлены, и сколко служилых людей, и из какого чину, и что им твоего великого государя денежного и хлебного жалованья и свинцу и иных каких припасов дано, и сколко под твою великого государя высокую руку учинилось ясашных людей, и что аманатов взято, и что на них ясаку положено, и сколь далеко тот острог поставлен на Селенбе реке от новопоставленого Зийского острогу, и тот острог на Селенбе реке не близко ль китайского государьства и хлебородныя места есть ли? И тому, государь, всему велел я холоп твой учинить роспись и чертеж, а учиня роспись и чертеж велел привезти в Нерчинской острог.

И в нынешнем, государь, во 190 году писал ко мне холопу твоему с Зии реки из Зийского острогу Нерчинской сын боярской Игнатий Милованов и прислал в Нерчинской острог чертеж и зийских и селинбинского острогов ясачных зимовей и пахатной земле; и я холоп твой тот его Игнатьев чертеж и роспись наперед сего в нынешнем во 190 году, марта в 22 день, послал к тебе великому государю к Москве с енисейским сыном боярским с Данилом Строгоновым, и о том я холоп твой в Енисейск к воеводе к Александру Петровичю Салтыкову писал же.

          И в нынешнем же, государь, во 190 году, июля в 17 день, с Зии реки из Зийского и из Селенбинского острогов пришол ко мне холопу твоему в Нерчинской острог Нерчинской сын боярской Игнатей Милованов и в сезжей избе подал мне холопу твоему на писме сказку за рукою, а в сказке его написано: собрал де он в Селинбинском и в Долонском острожках досталной твоей великого государя ясачной  и десятинной соболиной казны на нынешней на 190 год семь сороков девять соболей с пупки и с хвосты, да 9 рублев оброчных денег с промышленых людей, и тое де твою великого государя ясашную и десятинную соболиную казну и денги у него Игнатья в Албазинском остроге албазинской приказщик Ивашко Семенов, по приговору всех албазинских казаков, взял в Албазинской острог, а ему Игнатью сказали: не замай де та казна, до указу, будь в Албазинском остроге, а в Нерчинской де тебе тое казны везти не дадим.

Да он же Игнатей сказал: слышал де он, у всех албазинских казаков говорят: пошлем де мы ту соболиную казну к Москве через Олекму, а не мимо Нерчинской острог, с нерчинским беглым казаком с Васкою Захаровым да с албазинским казаком с Васкою Евдокимовым.

Да с ними ж де за тою твоею великого государя соболиною казною идет через Олекму старой вор и бунтовщик и всякому злому делу учитель Ивашко Степанов сын Нарицын, а Мусатов он же; а брат, государь, его Ивашков родной, Петрушка Нарицын да племянники его родные ныне в Албазинском остроге торгуют великими торгами без твоей великого государя десятинные пошлины, для того что племянник его Ивашка Нарицына родной, Сенка, в Албазинском остроге в казаках, и торгуют именем его Сенкиным и пашню пашут болшую, хлеб всякой сеют, а твоей великого государя десятой пошлины, соболей и хлеба, не платят.

Да он же Игнатей мне холопу твоему сказал: прибрали де при нем Игнатье албазинские казаки к себе вновь восмь человек из гулящих людей в албазинской казачей список, и иных де казаков прибирают в албазинской казачей список, и идут де многие албазйнские казаки, Гаврилко Фролов с товарыщи, подозвав с собою промышленных людей, вниз по Амуру на Быструю реку на шести дощениках, на седмом каюке; а сколко де еще у них дощеников в прибавку будет или каюков, про то де ему Игнатью не ведомо; а для какого дела идут на Быструю реку, про то мне холопу твоему не ведомо, а знатное, государь, дело, что у них будет задор с китайскими людми.

Да он же Игнатей сказал: Долонское зимовье, которое поставлено было албазинскими казаками, двенадцатью человеки, Гришки Степанова с товарыщи, и ныне то зимовье покинуто для того, что о том зимовье говорят безпрестани китайские люди болшою ссорою, что у них китайских, людей в том месте перевоз и торговище в том месте у них бывало розных родов с иноземцами; да и для того, что твоей великого государя ясачной соболиной казны сбиралось малое число: в прошлом во 189 году толко, государь, собрано твоей великого государя ясачной казны 12 соболей, а в нынешнем во 190 году собрано 17 соболей, а преже сего, государь, имывали есак с тех иноземцов тебе великому государю в Зийском и в Селинбенском зимовье, с которых иноземцов имывали в Долонском зимовье, а ныне, государь, по прежнему станут имать с тех иноземцов ясак в Зийском и в Селинбенском зимовье.

       Да, с ним же Игнатьем пришел ко мне холопу твоему из Албазинского острогу человек мой Сережка Емельянов, посылан был от меня холопа твоего из Нерчинского острогу в Албазинской острог на досчанике с наемными работными людми, для купленого моего хлебного запасенку, а тот, государь, запасенко мой лежал в Албазине и в монастыре и на монастырской мелнице, и тот, государь, запасенко мой албазинские казаки пограбили, взяли себе, а человеку моему не дали, и говорили человеку моему: полно де боярину твоему в Албазине хлеба купить! и человека моего Сережку имали к себе в круг и говорили ему: скажи боярину своему: толко бы с Зии реки пришли к нам казаки в тое пору, как боярин твой был в Албазине, а застали  бы боярина твоего в Албазине, и ему бы де из Албазинского острогу живому у нас не бывать.

      И которые памети доведетца, в Албазинской острог из Нерчинского острогу мне холопу твоему послать для твоих государевых дел, и тех, государь, моих паметей ни в каких твоих государевых делах не слушают и твоему великого государя указу чинятца непослушны, живут самоволством своим. И о том что ты великий государь укажешь?

Черновой подлинник писан столбцом на шести листках. На обороте, по склейкам, скрепа: Столник и воевода Федор Воейков.

      1683г. ранее октября 3.— Грамота из Ли-Фан-юаня начальникам русских живущих в Албазине.

     Кан-си 22 года, 9 месяца, 9 числа в наше министерство последовал указ его величества: Я, будучи единодержавным владыкой поднебесной, без различия, — в Китае ли то или вне его, о всех людях, живущих во всех странах, забочусь, как о самых маленьких детях и желаю, чтобы каждый благоденствовал по своему и каждый в своем месте жил покойно. Русского государства Лоча без всякого повода подступили к границам наших Солонов и прочих, обижают народ и грабят имущество звероловов; Гентемура и других беглецов неоднократно принимали и уже долгое время чинят злодейства на границах. При таком положении дела, сразу  выслать большое войско,— перебить и истребить,— для меня нестерпимо.
       Я несколько раз посылал сказать (им), чтобы они прекратили свои злодейства, ушли назад и принятых перебежчиков выдали.

       Посланника их Николая отослал, заявив ему о том же самом. Лоча совершенно не приняв этого во внимание, еще более высылали своих людей в места (инородцев) Фяка и Килер и производили убийства и пожары. Этирке и прочих двадцать человек дагуров, солонов и орочон, охотившихся за соболями, обманом зазвали в избу, избу зажгли и всех погубили. Так как они не понимают законов благопристойности, хотя я (их) вразумлял, то я отправил теперь нарочно цзянь-цзюня и войска, поместив их в Айгуне, Хумаре и других пунктах с тем, чтобы они не дозволяли Лоча вольничать по-прежнему, и поручил им при встречах ловить и убивать.

       Недавно наши войска встретили Лоча, плывших вверх по р. Амуру, и тридцать слишком человек взяли в плен; когда мне донесли, то я будучи всегда склонен к дарованию жизни, ни одного не казнил, а приказал всем дать пищу и приют. Лоча живущие в Нерчинске и Албазине, если теперь прекратят свои злодейства, Гентемура и проч. перебежчиков всех выдадут и уйдут обратно в свои места, то каждому забудутся его дела, и для них будет большое счастье.

      Если же они по-прежнему (и этого) не примут во внимание и в наших пограничных местах упорно будут оставаться, то в таком случае им будет трудно укрыться от кары враждующего неба. Если их страна отдаленна и возвращение трудно, и если они с искренним расположением передадутся, то я их также приму и с заботой прикажу дать место для жительства. Ваше министерство, во исполнение высоч. повеления, пускай напишет бумагу, согласно содержанию моего указа, и вручив полоненникам из Лоча Ивану и Михайле-молодому, пускай отошлет для уведомления. Если у них (Лоча) есть что-либо сказать, то пускай пришлют донесение на высоч. имя. Почтительно следуя вышеизложенному, отослали для уведомления начальникам Лоча, живущих в Албазине 22 г. Кан-си, 9м., 17 числа.

      Согласно этому перевели на русский язык, переписали на бумагу с казенной печатью, присланную из Ли-Фан-юаня вместе с маньчжурской и монгольской грамотами, и с этими последними отослали, вручив Ивану и Михайле-молодому, из Лоча, 3-го числа, 10 месяца..»

     И как сам  увидел непредвзятый читатель  все вышеприведенные  документы  свидетельствуют, что все (в самом Албазинскм остроге и вокруг него), было не так,  как потом это  описали,  придав всем этим событиям  «налет героизма»  российские светские и церковные  историки.
     Так же после ознакомления  с вышеприведёнными документами из российских архивов,  церковная  легенда  о появлении в Албазинском  остроге  «чудотворной иконы  Божией матери», которую   через 100-150 лет от разрушения  Албазинского острога, прозвали  в Русской православной  церкви « Албазинской»  можно сказать  полностью развенчана.

     Поскольку не было в Албазинском остроге  на момент подписания  Нерчинского мирного договора с Китаем,  никакой  чудотворной иконы  Божией матери.

     А  о том, когда, почему и по чей  воле  в Российской империи зародился культ «Албазинской иконы  Божией матери»,  мы  с вами уважаемый  читатель попытаемся  разобраться  в следующих частях  этого исторического очерка.

             (конец ч.6)
Все фото и рисунки  к этой части находятся тут:

http://h.ua/story/369455/