"Не ходи, сынок, на болото,
Там живет болотная ведьма,
Чернокосая ведьма Кайрин,
Обернется она страшной тварью,
Обернется она хищной щукой,
Кривозубой, зеленоглазой,
И проглотит она твое сердце".
Двадцать лет я мать свою слушал,
Не ходил никогда на болото,
Ни за ягодой, ни за дичью,
Не срезал через топь дорогу.
На году же на двадцать первом
Довелось мне гулять на свадьбе:
Побратим себе взял невесту
Из-за топей да из-за леса.
Хороша у него невеста,
Девкам нашим она не ровня:
И коса у ней золотая,
И румянец - румяней клюквы,
И поет она, словно птица,
И идет - не идет, танцует,
А глаза - голубое небо,
Как заглянешь, так и утонешь.
Много выпил тогда я меда,
Много выпил тогда хмельного,
Ну а мед побратимов крепок,
Прямо в голову мне ударил.
Помню - злые слова сказал я
И про брата, и про невесту,
Говорил - что страшней девчонки
Не видали в болоте жабы,
Что глаза у ней - как у рыбы,
Что коса у нее - как пакля,
А румянец - так цвета крови,
Что недобрый у ней румянец
(ох не я говорил - хмельное
За меня те слова сказало).
Побратим тогда рассердился,
Но руки на меня не поднял,
Ни оружной, ни безоружной,
Лишь сказал - дескать, мне завидно.
Я сильней тогда обозлился,
Об заклад я побился с братом,
Что найду я себе невесту
В десять раз с лица попригожей,
Да косой в два раза длиннее,
Да глазами - как два колодца.
Во хмелю из дома я вышел,
Да себя самого не помнил,
Помнил - шел я зеленым лесом,
Помнил - трижды птица кричала,
А что слушать не захотел я,
Так какое кому в том дело?
Помнил - шел я пахучим лугом,
Помнил - выползла предо мною
На дорогу змея, свернулась
В три кольца поперек дороги,
Толщиной же была - мне в руку,
Только я перед ней не помедлил,
Обошел ее, да и только.
Помнил - шел я по мокрым травам,
Помнил, как сапоги промокли,
Помнил - плыл за моей спиною
Белый свет, огонек болотный,
Да тихонько звенел - как плакал.
Что бы мне тогда испугаться!
Только пьяному страх неведом.
Задрожала тропа под ногою,
И земля поплыла, раскисла,
Протрезвел я тогда и понял,
Что забрел я в топкие топи,
И дороги назад не знаю.
Вижу, птица на ветку села,
И змея возле ног свернулась,
Вижу - белый огонь болотный
Подступает ко мне все ближе.
Задрожал тут огонь болотный,
Обернулся старухой древней,
Обернулся болотной ведьмой,
Чернокосою ведьмой Кайрин.
Но махнул на нее я рукою,
Громко-громко на ведьму крикнул:
"Не боюсь тебя, злая ведьма,
Чернокосая ведьма Кайрин!"
Задрожала тогда старуха,
Перекинулась хищной птицей,
Обернулась совой болотной,
Желтоглазой клювастой тварью,
Распахнула совища крылья,
Да заухала, зашипела,
Да защелкала острым клювом.
Но совы я не испугался,
Кинул в птицу-сову я камнем,
Обернулась тогда ведьма Кайрин,
Перекинулась страшной тварью,
Перекинулась хищной щукой,
Кривозубой, зеленоглазой.
Но поймал я за хвост ту щуку,
Да об землю ее ударил.
Обернулась тогда ведьма Кайрин
Юной девой с лицом точеным,
С кожей белой, как снег метельный,
И с косой цвета ночи зимней, -
И пропал я тогда навеки,
Проглотила она мое сердце.
