Бежать было наслаждением. Машина трогается. Рефлексы не заставляют себя ждать. И вот уже в следующую секунду я, под крик старухи «Чего пугаешь, скотина?!», с внеземной скоростью несусь в сторону красного, как ториадорская тряпка, автомобиля, при этом разъяренно лая на него.
Дело в том, что хозяин этой машины, минуту назад, погрузил в багажник мешок с картофелем, а затем, не спеша, тронулся. Его последнее действие и раззадорило меня. Обожаю бег за быстродвижущийся целью. Как говорят в паршивой рекламе, которую постоянно крутят по большому телевизору, висящему возле торгового центра: «Это придает мне тонуса и заряжает хорошим настроением на весь день!».
Конечно, машину я не догнал.
-Эх, ты, тупая собака, - начал раздражать меня местный дворник, имеющий привычку критиковать тех, кто ему ответить не может. - Ну, вот догонишь ты эту «восьмерку» и что дальше?
Опять этот вопрос! Боже, как я его обожаю!
Попытаюсь обгадить колесо на скорости! Такое еще ни кому не удавалось. Я бы вошел в историю.
Дворник, впиться бы тебе зубами в ногу, чтоб рот свой дурнопахнущий не раскрывал, но вот только я сразу сдохну после этого. На такие жертвы я пойти не готов. Ну, может быть, потом, когда я буду 15-ти летним стариком. Тогда - да, приковыляю и расквитаюсь с тобой за все. В этом случае и умирать будет не жалко.
Моей гневной тирады хватило бы еще минуты на 3-4, но вот нервное урчание, которое было издано на свет божий моим пустым желудком, приглушило волну гневных мыслей и заменило ее мечтами о сытной пище.
Ох, еда. То, без чего не может прожить ни одно живое существо. И я не исключение.
Вообще-то я не всегда думаю о чревоугодии. Совершенно точно, я не думаю о ней, когда сыт — это идеальное состояние моего организма. Кроме того, желание перекусить пропадает у меня во время жестоких боев, коих у меня было не мало, но лучше бы вообще не было.
Так как в данный момент я не нахожусь в состоянии полной сытости и не спасаю свою шкуру, рвя зубами чужую, то от мыслей о перекусе мне теперь не избавиться. Как говорил отец в моем вымышленном диалоге с ним: «Придется есть».
Своего отца я ни когда не знал. Появившись на свет вместе с пятью братьями, мать объяснила нам, что в отце собаки не нуждаются, прокормить и обучить нас она может сама. Но не думайте, будто наша семья была предана нашим папашей из-за какой-то расфуфыренной пуделихи, соблазнившей его. Самцы часто покидают беременную самку. Это обычная практика для собак.
Так, о чем я говорил абзац назад? Ах, да — еда.
В классификации источников питания, составленной личной мной, есть три пункта:
Первый. Старушка из кирпичного дома.
Именно так я ее называю. Бабуля щедро кормит бездомных животных, не жалея для них ни старого супа, ни прокисшей каши. Правда происходит это не всегда, а лишь в определенный день и последующую за ним неделю. И называете вы, люди, этот день странным словом «пенсия». И «пенсия» была две недели назад. Лимит на бесплатную, но самую вкусную кормежку, пока, исчерпан.
Второй пункт. Помойки.
На самом деле все не так страшно. Раскопал в куче мало-мальски съедобные отходы, задержал дыхание, зажмурился, проглотил. Все лучше, чем помирать с голоду.
И, наконец, третий пункт. Заначки.
Заначки представляют собой зарытые в соседнем парке на «черный» день кости. Сравнить старые, грязные, когда-то окруженные ароматным мясом объедки можно с людским «Дошираком» - безвкусная вещь, имеющая, порой, очень ценную функцию наполнения желудка. Однако такой пищей не прокормится - хватает лишь на пару дней. А потом опять: голод, боли в животе и так далее.
Так как первый источник питания отпадает, то переходим ко второму.
До ближайшей помойки лапой подать.
Пробежка за автомобилем помогла мне размяться, поэтому весь свой путь до мусорных контейнеров я проделал также бегом, остановившись лишь в одном случае, требующем отдельного описания.
Я заметил как, с виду, молодой парень что-то пишет на асфальте баллончиком с желтой краской, при этом держа букет с тремя белыми розами в свободной руке. Если воспринимать вашу речь я еще как-то научился, но то, что касается людской письменности — для меня это не проходимое болото.
Мучаясь вопросом «Какого черта он там творит?» я решил все-таки остановится и понаблюдать (что, к слову сказать, является мои хобби — наблюдать за вами). Закончив производить манипуляции с краской, парень отбросил баллончик в сторону, достал из кармана сотовый телефон, изящно покрутил его в руке, и, наконец, воспользовался им по назначению.
-Алло. А у кого это сегодня День Рождения? - говорил он противно-детским голоском. - С праздником тебя, кролик мой. А выгляни в окошко...которое с кухни ведет.
Ни чего интересного больше точно происходить не будет, поэтому я решил продолжить свой путь.
Везет людям. Вы за свою долгую жизнь можете растрачивать драгоценное время на всякие глупости, вроде Дней Рождения. А задумывались ли вы о самом моменте появления на свет, который отмечаете из года в год? Из одного орущего человека появляется другой не менее орущий, при этом весь мокрый и в неприятной субстанции. Эти минуты жизни мне точно не хочется вспоминать, тем более праздновать.
С каждой секундой я все отчетливее начал чувствовать запах содержимого мусорных контейнеров. Еще через две минуты я уже начал их видеть, а спустя еще 25 секунд я уже стоял почти вплотную к ним.
Моему разочарованию, вскоре сменившемуся яростью, не было предела. Дело в том, что мою кормежку на моих глазах ссыпали в огромную машину, и руководили этим процессом два, пардон, мужлана, одетых в одинаковую синею одежду.
-Все, Толян, это последний. Поехали дальше. - выкрикнул один из них, и оба, не побоюсь этого слова, вора преспокойно сели в своего пожирающего мусор железного монстра, и поехали прочь.
Такой наглости я вынести не мог. Вся агрессивность, так скоро скопившаяся у меня внутри, выплескивается гневным лаем наружу, и я начинаю погоню, которая, впрочем, продолжается не долго, благодаря выхлопу синего дыма, вылетевшему из трубы грузовика, и заставившего меня остановиться и громко чихнуть.
-Ой, мама, сабятька тихнула, - щурясь от радости, сказала маленькая девочка, висевшая у взрослой женщины на руке.
Мадам, я только что развлек ваше чадо, не соизволите ли вы меня накормить? Что, нет? Кто бы мог подумать?!
И так, что там у меня последнее в списке? Ах, да — старые кости. Выбора нет. Сегодня не доведется мне почувствовать себя королем.
Еле передвигая ногами, я направился в парк — место моих заначек.
***
Грусть. Тоска. Уныние. Все это ассоциируется у меня с костями. Жуть.
Вот я подхожу к парку. Очень вяло, еле двигая одной лапой, я с большой не охотой откапываю мой, так называемый, «клад», который, помимо меня, врятли кому будет интересен (ну может быть еще одной бездомной облезлой дворняге).
С хрустом я проживал кости, и в пасти остается гадкий земляной привкус. Ей богу, это был последний раз, когда я прибег к такому методу питания.
Этот прием пищи был настолько удручающим, что даже подробный рассказ об этом вызовет жуткую зевоту у читателя, и жуткую рвоту у слушателя (если таковые будут иметься).
***
Вы когда-нибудь спасали жизнь ближнему? А не ближнему? Вообще совершали ли вы, что-то хоть как-то сравнимое с сохранением жизни другому человеку или не человеку?
А у меня такое было.
Когда я переходил дорогу с довольно динамичным движением, мои барабанные перепонки пожалели, что принадлежат именно мне. Страшный по своей силе девичий крик поверг в ужас ближайшие шесть кварталов.
-Вова! - именно так звучал тот самый писк.
Благодаря моей природной сноровке, мне удалось вовремя среагировать. Примерно за две десятые секунды я пробежал от одного конца дороги до другого, и ловчайшим прыжком сбил с ног молодого парнишку. Он благополучно улетел в кусты, но я «пал» жертвой героизма. Машина, рисуя колесами на асфальте прямые линии, затормозила чуть дальше, чем я хотел.
Ни чего страшного, не торопитесь расстраиваться. Со мной все в порядке. Почти. Теперь я буду, всего лишь, не сколько дней прихрамывать на заднюю левую лапу, которую ободрал капот автомобиля.
-Вов, ты жив?
-В порядке, в порядке, - доносилось из кустов.
Ба! Вот ведь собачий случай. Тот самый парень, которого я застукал за рисованием с утра. Вот так встреча. Может это судьба?
-Этот пес тебя спас, - подметила девушка Вовы, у которой сегодня, по-видимому, еще и День Рождения (надеюсь, теперь я могу рассчитывать на тортик).
-Да ни чего он меня не спасал. Я сам отпрыгнул в сторону.
Каков мерзавец! Нет, ну вы только поглядите: я же его толкнул, чего врет то?
-Не валяй дурака, Вов, это он тебя спас. А ну-ка иди сюда, малыш, - причмокивая, сказала девушка (ага, жаль, посвистеть забыла!). - Чего ты не идешь? Боишься что ли?
Кто? Я боюсь? Я скорее боюсь от вас инфекцию какую-нибудь подхватить.
-Да, пошли, Лер. Он блохастый и вонючий, пойдем, - второе оскорбление за день, и все до обеда: до моего персонального рекорда еще далеко.
-Сам ты блохастый, – а вот за это я был готов расцеловать девушку. Ну подумаешь, есть у меня не много блох. И что? Радуйтесь, что глисты прошли.
-Ты должен его взять к себе, - бой-баба, сказала - как отрезала.
-Что? Ты смеешься что ли, Лер? – ухмылялся юнец.
-По крайней мере, пока он не выздоровеет.
-Да не будет он у меня жить. У меня крохотная однушка.
Парень настырничал. Не скажу, что это меня огорчало, но все равно было неприятно.
-Для вечеринок она не крохотная, а для маленькой собачки крохотная.
-Да разве она маленькая? – начал переходит на личности Владимир.
-У меня сегодня День Рождения, и я прошу взять его в качестве подарка для меня.
Героично, ни чего не скажешь. Я этого не забуду.
-Почему ты сама не возьмешь себе этот милый «подарок»? – преимущественно к концу предложения в голосе парня чувствовался сарказм.
-Я не могу, меня родители убьют. Ну, Вов, умоляю. – Лера театрально сложила ладони домиком, на подобии того, как складывают руки во время молитвы.
-Хорошо,- печально выдохнул Вова, на лице которого читалось безоговорочное поражение. – Но только до тех пор, пока он не выздоровеет. Договорились?
-Да! – радостно кинулась Лера ему на шею.
-Так, - начала говорить она, после того как не много успокоилась. –Ты иди в магазин…
-Зачем?
-За едой. И для себя и для собаки. А я пойду пока помою его. Давай ключи.
-Слушай, Лер, - начал мямлить парень, вынимаю связку ключей из кармана, - там это, не много не прибрано у меня.
-Удивил, так удивил.
***
Квартира Вовы была и вправду маленькой. Но зато с хорошим ремонтом, и красивой мебелью.
Ну а то, что творилось во время того, когда меня мыла Лера, было самым лучшим за последние года три. Не меньше.
Такого наслаждения я не испытывал давно. Если бы до этого не существовало мочалок, то стоило бы их придумать, причем как можно скорее. С каждым прикосновением этой «волшебной» штуки, биение моего сердца учащалось в разы. Дополнял картину счастья теплый душ, смывающий с меня грязную пену.
Скажу честно: я все-таки пискнул, когда Лера обрабатывала мои ссадины какой-то резко пахнущей жидкостью. Согласен. Это не по-мужски.
После того как я был помыт, а мои раны уже прекращали щипать, Лера устроила мне местечко в углу комнаты, положив туда старое одеяло. Стоило мне лишь удобненько развалится в нем, как я тут же провалился в царство сновидений.
Проснулся я уже вечером. Судя по запаху, в квартире был только Вова.
-А, проснулся, что ли? Ну иди жри, на кухне миска стоит. – сказал он, не отрываясь от ноутбука.
«Ну а что ж не пожрать то?» - решил я.
Не скажу, что я получил особое наслаждение от сухого собачьего корма, но это все-таки в десятки раз лучше старых костей, будь они не ладны.
В знак того, что мне хочется выйти на улицу, я поскреб дверь лапой, а затем громко гавкнул.
-Что, уже уходишь? Жалко. Надеюсь, больше не увидимся.
После этих слов, Владимир повернул ключ, торчащий в двери, затем раздался щелчок, и из распахнувшейся двери потянуло приятной прохладой.
-Всего хорошего.
И тебе. Но не обольщайся, я еще вернусь.
***
Неспешная прогулка на сытый желудок и чистую шерсть – что может быть лучше?
В такие мгновения начинаешь любить жизнь. Но не подумайте, я жизнь люблю даже тогда, когда я грязный и голодный.
Однажды один умный человек сказал другому: «Жизнь – это Путь. И мы живем ради того, чтобы достойно пройти этот Путь» - говорил мужчина с узкими глазами. С тех самых пор я и пытаюсь жить согласно этому совету. Раз уж мне досталась такая сложная жизнь уличного пса, то я достойно пройду это испытание (хотя сотни раз мог покончить с собой).
Я задумался над тем, чем бы мне в данный момент заняться? К сожалению, решение не заставило себя ждать. Я услышал женский лай, доносившийся со двора одного престижного дома. Та самая женщина-собака (извините, «сучкой» назвать ее я ни как не могу) звала на помощь. Добежав до места происшествия, я заметил, как три тупомордых бульдога зажимают в угол испуганную и скулящую маленькую собачку. Собаки не общаются друг с другом по средствам речи, в этом нам помогают разные повадки, движения и т.д. Но если их адаптировать, то жесты бульдогов говорили об их не самых благих намереньях, приправленных не цензурной бранью, которая, разумеется, не достойна ушей несчастной Йокшерской Терьерши.
-Эй, щенята, - начал я (повторюсь: это лишь адаптация нашей «беседы», на самом деле я почти не открывал пасти), - вас ваши хозяева заждались. Вы уже давно должны были выпить молочко, разгрызть косточку перед сном и лечь спать.
-Свали, - буркнул один из них.
А между тем, расстояние между громилами и собакой, прижатой к стене, сокращалось.
-Тупоголовые! Отвалите от нее! – осмелел я.
Ноль внимания. Что делать, если эти ухоженные, бесхвостые и кастрированные «машины смерти» даже внимания на меня не обращают?..
Повеявший ветерок принес с собой запах, прошу прощения, мочи одного из этих амбалов (не спрашивайте, как именно я узнал о том, что это именно его моча; такие уж мы собаки). Воспользовавшись своим обонянием, я нашел эпицентр этого зловония – мусорный бак, на котором еще остался влажный след. Убедившись, что это именно то, что я и ищу, я сделал кое-что дерзкое – обгадил мусорку, тем самым, «заблокировав» помеченное одним из бульдогов место, причем в свою пользу.
-Не понял! – обернулся крайний, - тебе что, дворняга, надоел твой хвост? А может шерсти на спине многовато? Так это мы сейчас быстро исправим.
Теперь, кажется, помощь требовалась мне. С каждым стремительным шагом бульдога вперед я делал не менее стремительный шаг назад. Вот и пришел конец безымянного пса, пытавшегося честно пройти свой Путь. «Хорошо, что гибель моя окажется не напрасной» - решил я, заметив удирающую Йокшерскую Терьершу.
Судя по здоровенным мускулистым лапам, бульдоги бегали на много быстрее меня. И именно поэтому, план «а», гласивший «делай ноги, друг!» я посчитал бессмысленным.
Бульдоги стояли уже в двух шагах от меня. Один из них (тот, чью честь я посрамил) молниеносно бросился на меня раскрыв свою ужасную слюнявую пасть. От страха я закрыл глаза, и уже мысленно поблагодарил всех, кого знал: маму, братьев, старушку из кирпичного дома, Вову, Леру, и даже мусорщиков и дворника. Дикий бульдожий рев внезапно сменился на жалкий лай. Я открыл глаза, и увидел, что громила, оказывается, все это время сидел на цепи, которая и помешала ему сожрать меня за один укус.
Спасибо, селяви! На глазах у тупых бульдогов я еще раз помочился, но уже на колесо автомобиля, от чего те начали свирепо рычать. Ну, а я, от страха постаревший лет на сорок, продолжил свой путь.
-Погоди, - услышал я, - спасибо тебе.
Обернувшись, я увидел ту, которую ваш покорный слуга спас. Кстати, она второй кому я помог избежать не приятных последствий. Наверное, не плохо для собаки.
-Ты - домашняя. Как оказалось, что ты гуляешь одна, без хозяев?
-Как ты узнал? – спросила Йокшерская Терьерша.
-У тебя ошейник. Да и к тому же человеческий запах, приставший к тебе, чувствуется из далека, - сказал я и осекся: а не слишком ли грубо это прозвучало?
-Ты прав. Еще раз спасибо.
После не большой паузы она продолжила.
-Ты откуда?
-Эм…хороший вопрос. Формально не откуда, но кто знает, может быть, скоро обзаведусь домом, – выкрутился я.
-Ты голоден?
Странно, что она спросила.
-Нет, а что?
-Думала, что ты голодный. Могла бы посодействовать тебе в решении этой проблемы.
-Это потому что я бездомный? Поэтому ты так подумала?
Боже, как глупо, я только что обвинил ее в межклассовом расизме. Какой идиот. Поэтому я не дал ей ответить, сказав:
-Ты не ответила на вопрос: почему ты без хозяина? Убежала?
-Нет, что ты. Моя хозяйка прелесть и я люблю ее. Просто, когда мы подходили к подъезду, она держала меня на руках, у нее зазвонил телефон, хозяйка отпустила меня на землю, взяла трубку и сказала «Бегу, бегу!» и умчалась внутрь дома. Такое уже случалось: что-то ее отвлекает, она убегает, а через некоторое время возвращается. Она хорошая, просто забывчивая. И тут так не удачно появились эти три гада. Хозяин привязал их к перилле, а сам ушел. Но, к счастью, появился ты.
-Хочешь, я подожду твою хозяйку вместе с тобой? Вдруг опять что-то произойдет.
-Конечно. Спасибо.
***
Жаль, что у нас было слишком мало времени. Хозяйка вышла вся в слезах, и разрозясь громадой извинений, скрылась вместе с Йокшерской Терьершой в подъезде. Зато теперь я знаю ее имя. Джульетта. Или «Джульеточка» - как назвала ее хозяйка.
Поспешных выводов, вроде того, что я влюбился в нее, делать не хочется. Но вот, что я осознал совершенно отчетливо: мне хочется защищать ее всегда. Всю нашу не долгую собачью жизнь. Именно ее, и ни кого другого.
С Джульеттой мы еще увидимся, я в этом уверен. Я поклялся себе, что увидимся.
***
Темнело. И чертовски хотелось спать. И еще не много поесть. Совсем чуть-чуть.
Так легко Вове от меня не отделаться, и направился я именно к нему.
Повторив туже комбинацию, которую я использовал в качестве знака того, что я хочу выйти (поскрести лапой дверь и полаять), я дал понять Владимиру, что хочу войти. В конце концов, он обещал меня приютить, пока я не выздоровею. А моя лапа по-прежнему хромала. Другими словами: изволь впустить.
Дверь открылась, но поспособствовал этому процессу не Вова, а его девушка.
Ого! А ведь уже ночь на дворе. И чем они только занимались?
Лера обрадовалась мне. С улыбкой на лице она впустила меня внутрь и вытерла мне лапы.
-Хорошо, что ты пришел, - шептала она, - Теперь мы будем жить втроем: я, Вова и ты. Сегодня он предложил мне переехать к нему.
А вот это было чудесной новостью. Просто великолепной. Раз в доме теперь правит девушка, которой я понравился, то до конца жизни я обеспечен кровом и пищей.
Пройдя в комнату, я увидел, что кровать стоит заправленной: все-таки мои подозрения не оправдались.
-Так, он как тут оказался? – удивился Вова, глядя на меня.
-Я впустила, - донесся Лерин голос из кухни.
-Черт, – шепотом произнес парень.
Увы, дружище. Придется смериться. Если бы я умел смеяться, то расхохотался ему в лицо. Шах и мат, амиго.
-Сейчас пиццу и выпивку привезут, - сказала Лера Вове, войдя в комнату.
-Скоро гости придут. Как мы с псом то? – высказал свое опасение парень.
-А что пес то? Пусть себе ходит. Он мешать не будет.
Люблю я эту девушку, черт возьми.
Так, пицца + выпивка + гости – неужели вечеринка в честь переезда? Видимо да. Оно и не плохо. Куча еды, куча людей, которые захотят меня погладить, а то и пузико почесать.
***
Музыка гремела так, что я практически перестал ориентироваться в пространстве. Вокруг мельтешило много людей, и не которые из них, как я и предполагал, охотно гладили меня. Все выпивали, шутили и танцевали. Пару раз музыку приглушалась, и в эту спокойную паузу говорились разные тосты, в основном касающиеся Лериного переезда и ее Дня Рождения. За этот вечер я съел очень много всего: начиная от корочек пицц, заканчивая недоеденными сушами.
Ко мне прицепился один парень по имени Коля, дергая маня за нос и за ухо (честно говоря, я уже подумывал о том, не укусить ли его). А когда Коля еще и не много выпил, то стал совсем не выносим. На протяжении всего вечера он донимал меня, смотря мне в лицо и задавая вопросы, вроде «Че молчишь, морда?». При этом от него смердело так, будто он три месяца питался на помойке. Наконец, совсем обезумев от «Балтики семерки» он, качаясь, подошел ко мне, схватил меня за морду и пшикнул в меня чем-то едким, чем-то от чего у меня моментально начало невыносимо жечь в глазах. От страшной боли я заскулил и, ни чего не видя, начал сшибать все вокруг. И когда дело дошло до того, что я опрокинул маленький столик, стоящий в центре комнаты, музыка смолка, от чего мой жалобный писк стал намного громче.
-Что такое? – заговорила первой Лера.
Она попытался схватить мое брыкающееся тело, но у нее не вышло. Ей на помощь пришел Вова. Извиваясь у него в руках от боли, я свободной лапой попытался дотянуться до глаз, которыми ни чего не видел.
-Какого хрена?! – закричал Вова, - Кому заняться нечем?
И увидев посмеивающегося Колю, Вова, предварительно меня отпустив, подошел к нему и выхватил из его рук баллончик.
-Ты что придурок?!
После этого, судя по звукам, начала происходить потасовка: может быть Владимир врезал идиоту, а может просто выкинул его за шкирку – в любом случае, мерзкого запаха Коли в квартире больше не было.
-Что он сделал? – выкрикнул кто-то из толпы.
-Да баллончиком с перцем пшикнул псу прямо в глаза.
Толпа недовольно загудела.
-Извините, придется завершить пати, нужно отвести его к ветеринару, - произнесла громко Лера. – Я пойду, заведу машину, а ты пока тащи его туда, Вов.
Я по-прежнему ни черта не видел, но скулить уже перестал, хотя глаза до сих пор жутко жгло. Я почувствовал, как Вова дотащил меня до машины и положил на заднее сиденье. Судя по всему, Лера осталась за рулем, а Владимир сел рядом со мной. На протяжении всего пути он гладил меня по голове.
-Вот ведь мразь! – выругалась Лера и ударила руками по рулю, от чего тот коротко бибикнул, - Как таких дебилов земля то держит?!
-Лер, ты в порядке? Может лучше я за руль?
-Да сиди ты!
Осознав свою резкость, Лера сказала:
-Извини. Все этот Коля – идиот.
По счастливому совпадению (хотя то, что я тут оказался счастливым назвать нельзя) помимо меня желающих посетить кабинет ветеринара не было. Ночь как никак.
-Пса придется усыпить не надолго, чтобы я смог спокойно его осмотреть, - заявил врач и воткнул в меня какую-то иглу.
Через десять секунд я почувствовал дикую усталость и моментально уснул.
Мне снилось будто бы я король всех псов, у меня есть свой замок, прислуги, а моей королевой была Джульетта. Как хорошо, что она мне приснилась. Сон был невероятно сладок, а пробуждение было настолько горьким, что в горле встал ком.
Проснулся я в квартире, ощущая, уже полюбившийся мне, запах, благодаря которому я и узнал свое место нахождения. И этот факт удвоил горечь, оседающую во мне. Я узнал квартиру по запаху, потому что не смог ее узнать зрительно. Я ослеп. И возможно навсегда. Пока еще не знаю.
-А, проснулся, маленький Бароша.
«Бароша»?! Нет, мне конечно лестно, оттого, что мне присвоили титул барона, но вот «Бароша»…
-Бедненький, - милое слово Леры звучало как приговор, - мы тебя не бросим, не бойся.
Лера обняла меня. Судя по шмыганью, она плакала, или только собиралась начать. К счастью мне удалось сдерживаться. К нам подошел Вова. Он обнял одной рукой Леру, другой рукой гладил меня по шее.
-Спасибо, что спас мне жизнь, - нашел подходящее время для извинений он, - если бы не ты, я бы не устроил вечеринку, и ты бы сейчас прекрасно видел.
Всю ночь мы провели втроем. Лера и Вова болтали о том, что они изменят в квартире. Парень пытался оказать сопротивление, но Лера не оставила ему шансов. Они поочередно гладили меня, чесали мне пузико (как я и хотел), даже приносили поесть, но желания у меня, увы, не было. Мне ужасно не повезло, что я оказался в этом месте именно в этот день, но, вопреки всему, это было и самое мое большое везение.
Внезапно я вспомнил, что буквально несколько часов назад у Леры был праздник. И в качестве подарка ко Дню Рождения я облизал ей руку. Она мне улыбнулась, после чего сказала: «Ого! Уже пять утра!». Вова И Лера легли спать. Я поступил согласно их примеру, впервые за многие годы, ощущая себя частью семьи.
***
Невероятно странное чувство я ощутил с утра. На сколько мне и вам известно – утром, особенно спросонья, глаза слепит солнечный свет, режущий глаза и заставляющий жмурится. Сегодня такого не было. Я открыл глаза и ничего. Ничего. Тьма. Благо моя оптимистичная натура быстро нашла плюсы: теперь можно не утруждаться, моргая и открывая глаза. Но привычка есть привычка, глаза все равно остаются открытыми.
Я стараюсь принюхаться и понимаю, что в квартире я один. По памяти и по запаху я нахожу сухой корм, заранее оставленный Лерой. Казалось бы, все тот же корм – со с мясом кролика, а вкус усилился в несколько раз. И теперь помимо кролика я ощущаю в нем еще нечто порошковое.
Стоило мне подумать о том, что хочется на свежий воздух, как мой нос ощутил едва уловимый запах Владимира. Как странно, его же нет дома. Через секунду дверной замок заскрежетал и в квартиру вошел Вова.
-Привет, друг, привет, - приговаривал он, гладя меня по голове.
Я выбежал в открытую дверь.
-Стой! Стой! – донеслось до меня.
Боже, как странно. Глаза не видят, зато другие органы чувств стали работать в два раза эффективнее.
Сейчас мне хотелось лишь одного: быть рядом с Джульеттой. Без особого труда я добежал до ее дома. Безуспешно поскреб лапой дверь, ведущую в ее подъезд. Видимо стоял домофон, который и мешал мне пройти внутрь. Ждать выходящего пришлось не долго. Домофон противно запиликал, я подождал пока человек отойдет на пару метров подальше, так, чтобы не увидел, как я захожу в подъезд. После чего, я спокойно проскочил в помещение.
Теперь одна надежда – на обострившийся запах. Ступеньку за ступенькой, этаж за этажом – я пронюхал все сверху донизу, и, наконец, нашел нужную дверь, номера которой, увы, не видел.
Пару раз гавкнув, я дождался ответа:
-Это ты? Ты тот пес, который меня спас вчера?
-Да, - немного смутившись, сказала я.
-Извини, я не могу выйти. Дверь закрыта, а хозяйка на работе.
-Этого ничего. У меня есть новости, которые мне, кроме тебя, некому рассказать.
-Что за новости? - не без интереса в голосе спросила Джульетта.
И я рассказал. И о вечеринке, и о моей новой семье, и о новом имени, и о моей слепоте.
-Ты ослеп?! - шокировано произнесла она.
-Ну, да.
Наступила неприятна пауза, которую еще более не приятно прервала Джульетта:
-Знаешь что, Барон, извини. Но, пожалуйста, пойми, я не могу со слепым, со слепым ни как. Я понимаю, что поступаю как последняя сволочь, возможно, даже как не благодарная сволочь, с учетом того, что ты вчера меня спас. Но я не могу, прости. Прости...
Мне не чего было сказать. Теперь я понимал, что все хорошее что со мной случилось за последние дни — это всего лишь небольшой трамплин. Но из собак плохие летчики, так что взлететь выше я не смог. И как только прекратился полет, совершаемый мной по инерции, я шмякнулся мордой вниз.
-Барон, ты тут? Скажи что-нибудь, Барон!
Этих слов я уже не слышал. Я несся по улице, чувствуя полное одиночество. Я ничего не видел и усилием воли притупил обоняние и слух. Сейчас хотел лишь одного — попасть под колеса грузовика или любой другой легковушки, все равно.
Не вышло. Судьба щадила свою глупую игрушку, не давая ей умереть. Тогда я решил все взять в свои лапы.
«Включив» нос и уши я рванул к окраине города.
***
Знакомый запах моментально выдал в голове кучу ассоциаций. Мои братья. Сестра. Мать и ее наставления. Я даже вспомнил тепло, ощущаемое моим телом в деревянной будке.
Отдаленно раздались гудки: «Тууу-ту-тууу!». Звук приближающегося поезда, то, что нужно. Все, что было необходимо — встать на рельсы и ждать. Ждать окончания моего Пути. Сожалел я лишь об одном — о своей слабости. А, пустяки! Через пару мгновений мне будет уже все равно. Все равно на Джульетту, слепоту, Леру, Вову, размышления о Пути, черт его дери, и даже на тех слабоумных бульдогов.
«Тууу-ту-тууу!» - оповестил о своем приближение поезд. Я уже начал различать монотонный стук колес — верный знак того, что поезд выехал из-за поворота и несется на финишную прямую, в качестве которой служил я. Стук раздается все четче и четче, а затем все оглушительнее и оглушительнее. Раздался еще один гудок — это машинист заметил глупую псину и пытался отпугнуть. А мне плевать, все равно он не станет тормозить из-за вонючей дворняги. Много чести!
Обратный отсчет пошел. До столкновения с поездом: три, две, (внутри стало так умиротворенно и спокойно) одна...
Чьи-то зубы впились мне в шею и, буквально из-под колес, отбросили мое тело в сторону.
-Ты сбрендил что ли, щенок!
Сквозь толщу времени я смог узнать голос этого пса — мой отец. Интересно, а он меня узнал.
-Странно, что ты ринулся. Обычно ты более равнодушен, - расстроено сказал я (как-никак суицидальный план сорвался).
-О чем ты, малец?
-Малец? Странно. Думал назовешь меня сорок пятый.
-Сорок пятый?
-Ну, или девяносто восьмой. Тебе виднее.
-Короче, малец, хватит пудрить мне мозги. Можешь сказать «спасибо», поджать хвост, и убежать, при этом жалобно поскуливая.
-Спасибо.
Поджимать хвост мне не хотелось (да и скулить тоже). Отец ушел. И черт с ним, я с ним не знаком, да и не очень хочется. Но все-таки я ему благодарен. Благодарен за сам факт моего рождения, за то, что бросил меня, братьев и маму, тем самым, ускорив наше обучение выживать в современном мире. Ну и, конечно, за то, что предотвратил, мой отчаянный поступок, как вы люди говорите «совершенный в состоянии аффекта». Спасибо, отец. Мне приятно наедятся на то, что ты снова появишься в нужную минуту, как это делал уже дважды. И это не смотря на то, что твоя помощь мне уже не нужна.
Александр Долгих, 2012.