Рюмка светясь превращается в чье-то копытце.
Лица тасуются в вечно неполной колоде.
Хеннесси пахнет лекарством, травой и больницей.
Хочется застрелиться.
Чудненько - в небо не рваться. Я рвусь на заплатки
и набрала мизеров - мне теперь не до принцев.
Принцы клюют у кого-то с ладони остатки.
Каждый журавль - это чья-то ручная синица.
Хочется застрелиться.
Вечер спокойно и гордо шагает не в ногу.
Нафиг летят короли и тузы вереницей.
И побеждает свободу опять чувство долга -
доброе утро, как пристав, мне в двери стучится.
Хочется застрелиться.
Временно. Ненадолго.
