Укутанная тенью, не поднимая глаз,
Под грузом мыслей сгорбясь, сидела чья-то мать.
Предательство и горе пришлось ей испытать.
Народ спешил, метался, и каждый скрип дверей
Ей в сердце отдавался все резче, все острей.
В глазах ее потухших прошел мир стороной
И мысли рвали душу: любимый сын, родной
Всю жизнь переиначив, оставил мать в аду
И бросил, словно сдачу, ей деньги на еду.
«Езжай, куда потянет. Домой не приходи».
Слова так больно ранят – до судорог в груди.
Сынок, что был, что не был, сказал и был таков.
В глазах разбилось небо на тысячу кусков.
За жизнь, надежду, детство он отплатил сполна.
И не куда ей деться, среди людей одна.
Присев на угол стула, укрытая платком,
Сказала, чуть подумав: «Спасибо и на том.
Господь, прошу, помилуй и сохрани его.
Пусть согрешил, нет силы, родней нет никого».
И слезы с глаз катились, сверкая на свету,
А мать рукой крестила куда-то в пустоту.
А мать в ладонях старых тыщенку берегла,
И на плечу устало ей опускалась мгла.
Пройдет и день, и годы, умчатся поезда,
А на вокзале кто-то остался навсегда.
За сына просит бога, и, несмотря на зло,
С надеждой у порога, все ждет и ждет его.