Морган Кольят. Человек с тысячами лиц. Глава 1. (Проза / фантастика)

Пролог
Яркие мигающие огни софитов под высоким потолком, запахи духов и табака, почти раздетые танцовщицы по углам огромного зала и люди в разноцветных одеждах, нарядившиеся в этот вечер монстрами или героями своих любимых фильмов ужасов.
Вы и представить себе не можете, как все это было мне чуждо и неприятно. Чего стоили одни пульсирующие всепоглощающие басы электронной музыки, бьющие по ушам своей гудящей монотонностью. Один шум – и ничего сквозь него не слышно.
Я никогда не любила подобные вечеринки, предпочитая тихие посиделки дома, но сегодня мне пришлось находиться в компании этих безумных, пьяных людей, привыкших появляться и «зависать» в клубах после тяжелой трудовой недели.
Это был «Праздник Пятницы Тринадцатого Дня», своего рода костюмированный бал. Дешевая вечеринка в занюханном и отврати-тельном клубе... Все декорации делались на скорую руку, казалось, чтобы просто отмахнуться от посетителей: картины, неестественная паутина, бутафорные свечи, страшно разрисованные стены. Атрибутика танцевального зала создавала очень неуютную и угнетающую атмосферу, а присутствующие здесь личности так и вовсе не давали расслабиться, настораживая только одним своим видом. Кругом мелькали раскрашенные гримом лица, маски, ужасные пышные платья, кожаные плащи, пугающий и неуместный боди-арт, разноцветные линзы.
...И это был день рождения моего хорошего друга детства. Я не знала, почему он решил отмечать его именно здесь, но раньше мы всегда праздновали культурно: либо у него дома с салатиками и телевизором, как обычные люди, либо в очень хорошем баре и в нормальной компании людей. Однако сегодня же никого не было из то-го круга общения, который я знала. Дэвид твердо решил позвать своих «новых знакомых», и привел меня в этот клуб – грязное, пропахшее алкоголем и табаком место - заведение, где обитает разврат, проститутки, и уже мертвые, гнилые души. И если мне не изменяла память, то про это место еще в газетах когда-то писали в криминальной хронике.
Наверное, мне не стоило сюда приходить, но и отвергнуть приглашение Дэвида было невозможно, даже неуважительно по отношению к нему. Все-таки лучшие друзья, не прилично...
Вот поэтому я очутилась и здесь. Стояла у мрачной шершавой стены с бокалом странного на вкус коктейля и наблюдала за тем, как уже захмелевшие гости разливали шампанское в дальнем углу зала у барной стойки, и как виновник торжества зажимался там неподалеку с некой барышней с синими щупальцами на голове, видимо, со своей знакомой из «новой» компании.
Честно, я не знала, что здесь делаю, и чувствовала себя крайне неуютно.
Нет, ревности к юноше не было никакой. Дэвид с самого детства относился ко мне как старший брат, и мне всегда было плевать на его постоянно меняющихся подруг, но почему-то именно сейчас на душе это зрелище оставило неизгладимо гадкий отпечаток какого-то омерзения.
Отвратительно.
Одеваться по здешней «моде» я не стала, и поэтому постоянно ловила на себе косые взгляды проходивших мимо раскрашенных панков.
Под монотонный звук басов я начала подумывать, что можно и незаметно уйти отсюда, пока все заняты своими делами и не обращают на меня особого внимания. Ну а что? Проводить здесь время мне нравилось так же, как любому другому человеку драить ванную комнату. Пришла, отметилась, подарила подарок, выпила за здоровье именинника. Все! Моя задача была выполнена. Конечно, я знала, что завтра Дэвид обязательно будет ворчать на меня за то, что я ушла ни с кем не попрощавшись, но это все мелочи.
Я искоса взглянула на опьяневшего друга, улавливая за танцую-щей толпой его темный давно знакомый силуэт, и удовлетворенно хмыкнула. Да, что-то наподобие этого мне и представлялось. Я сразу заметила его у противоположной стены в свете неоновых ламп: вы-сокий паренек в плаще и маске ютился в самом темном углу и прижимал к себе миниатюрную синюю «медузу горгону». Мне вдруг стало ясно, что он на учебу он завтра не придет, и можно без угрызения совести собираться домой.
Я залпом выпила обжигающий глотку напиток и осторожно под ритм диких электронных «барабанов» двинулась в сторону выхода по мерцающим плиткам на полу. Отошла недалеко, обернулась: гости все так же сидели за стойкой и бурно о чем-то переговаривались. Я невольно задумалась: как они могли друг друга слышать в этой какофонии? - но в какой-то степени это сыграло мне на руку - моего исчезновения ни кто не заметил.
Кинув прощальный взгляд на мутных знакомых Дэвида, я спокойным шагом скрылась в толпе незнакомцев.
Людей на танцполе оказалось в несколько раз больше, чем мне показалось сначала. Я смогла сравнить давку только с утренней по-ездкой в автобусе в самый час пик. Но в общественном транспорте, в отличие от этого места, предоставлялась возможность приоткрыть окно, если душно... А здесь создавалось впечатление, будто вентиляция совсем не работала или же ее тут никогда и не существовало.
Невыносимая духота. Ослепляющий и горячий свет прожекторов. Приторный запах духов, перемешанный с табачным дымом. Меня начало подташнивать от всего этого.
Шаг за шагом я проталкивалась сквозь толпу неадекватных, танцующих и дергающихся тел под тяжелый гудящий ритм. Их блестящие глаза с расширенными зрачками, неуклюжие движения и запах перегара изо рта выдавали положение дел. Люди, словно зомби, повторяли одни и те же танцевальные движение снова и снова. Я старалась не обращать на них внимания, но не особо получалось, так как эти «роботы» буквально притягивали к себе мой взгляд.
...И через мгновение все пропало, как будто кто-то резко и неожиданно погасил свет. Исчез и едкий запах, и бьющие по ушам басы. Меня словно сильно дернуло током, пропуская через тело тысячи вольт, от чего сердце забилось в сотни раз сильнее. Я даже опомниться не успела, как все просто растворилось перед глазами, расплываясь, словно легкой тонкой рябью на воде.
А так же наступила и долгожданная тишина, которой мне так долго не хватало.
Я провалилась в небытие.
Глава 1
Ощущение реальности вернулось не сразу. Далеко не сразу... Я была словно в вакууме, пока, наконец, не начала ощущать кончики своих пальцев, которые подрагивали как крылья птицы колибри в полете.
Затем постепенно ко мне вернулись и руки, и ноги. Все это за-нимало, как мне казалось, очень много времени - невыносимо долгие минуты, превращающиеся в часы. Все бы хорошо, но вместе с телом: ко мне пришла и жгучая невыносимая боль. Сказать, что у меня бо-лело все - это ничего не сказать! Кричала каждая мышца, каждая ожившая от коматозного сна клеточка тела. Дикая слабость, ужасная головная боль. Кровь невыносимо пульсировала в висках, а желудок хотел вывернуть из себя все содержимое и еле сдерживал себя. Я боялась, что если попробую встать на ноги, то меня рвотными позы-вами нагнет обратно в исходное положение.
Внезапно, вместе с вернувшимся слухом пришло осознание, что я лежу на земле. Не на полу клуба, а именно на земле! Она пахла сы-ростью и травой. Я кожей чувствовала ее влагу на своей щеке, лбу, подбородке, шее... и как по моим рукам ползали маленькие жучки.
От вспышки отвращения и внезапного страха я попыталась быстро встать с земли, уже совершенно позабыв про невыносимую тошноту, как вдруг от резкой боли в ногах вновь рухнула обратно в траву. Я буквально услышала, как мерзко скрипнули суставы в ослабленных коленях, и мысленно выругалась.
Через несколько секунд собрав всю силу воли в кулак, я с тру-дом села и попыталась отряхнуться от назойливых насекомых, уже посчитавших меня частью своей экосистемы. Ослепительное солнце тут же начало припекать голову и бить по глазам неприятным ярким светом. Тут было слишком светло, слишком жарко, слишком… странно. Я явно что-то упустила из виду, безуспешно пытаясь вос-становить хронологию вчерашних событий в своей гудящей от боли голове.
Практически отовсюду слышалось жужжание маленьких бука-шек, а где-то за моей спиной раздавался отчетливый шелест бивших-ся на ветру листьев, напоминающий своим рокочущим звуком морской прибой. По ощущениям и поведению окружающей меня приро-де, уже был полдень.
Что за… чертовщина?
Все зашло слишком далеко.
Кое-как возвращая ощущение реальности, я постепенно привыкла к дневному свету и осмотрелась вокруг, после чего почувствовала себя совершенно беспомощной и разбитой. Это действительно была природа, а не тот пресловутый ночной клуб. Я на самом деле сидела в огромном поле с высокой травой и до последнего отказывалась верить в очевидное.
На фоне неестественно голубого неба меня встретила широкая полоса зеленых деревьев, кустарников, ветвистых елей, и тут не было никаких знакомых мне признаков цивилизации. Я ожидала найти хотя бы блестящие крыши деревенских домов среди «зеленой долины» лесного массива, но даже и этого мне было не суждено – кругом пу-сто, как будто тут никогда не было ни одного человека.
От охватившей меня злобы и паники язык присох к небу, и я ничего не могла поделать, кроме как широко распахнутыми глазами бездумно оглядывать окрестности.
Если это была чья-то идиотская шутка, то абсолютно не смешная.
Я не находила никаких объяснений кроме того, что меня вырубило в клубе, и кто-то из панков решил повеселиться, привезя меня сюда. Или вполне возможно, даже Дэвид был в этом виноват, не знаю. Но только в чем смысл этой выходки?
Шестое чувство изначально говорило мне, что не надо было ни-куда ходить. Что надо было сразу сказать "нет", как только я узнала, где Дэвид собирается праздновать день рождения. Вдруг появилась навязчивая мысль, что я голыми руками оторву голову своему другу детства, если увижу его вновь, и кривоватая ухмылка сама поползла по моему лицу.
Я так начала углубляться в собственные горестные размышления, что и не заметила, как рядом со мной приземлилась огромная черная птица: взъерошенная, грязная, с распушенным хохолком на голове. Даже для ворона она была слишком велика, и ее совершенно неправильное тельце показалось мне сначала непропорциональным и очень кривым.
Этот уродливый стервятник, кажется, меня и вовсе не боялся. Хищник в перьях находился от меня на расстоянии вытянутой руки и как-то не по-доброму разглядывал своими маленькими щелками-глазами.
- Свалил отсюда! Я еще жива! - злобно крикнула я, отмахиваясь от птицы рукой, что тут же отдалось сильной болью в мышцах.
Эффект не заставил себя долго ждать. «Ворона» от страха щелкнула клювом, и, будто бы обидевшись на меня, взлетела ввысь к золотому солнечному диску.
***
Умиротворяющую симфонию леса нарушил пронзительный яростный вопль. Альма Стивенсон орала так, что ее можно было услышать на другом континенте. С её губ слетали все нецензурные слова, которые только можно было вспомнить. Она, пошатываясь, встала над высокой травой и тут же застыла в ступоре, прекратив ругательский вой.
Вокруг нее открывалась огромная панорама.
Находясь на небольшой возвышенности, девушка могла разглядеть бесконечную зеленую полосу леса до самого горизонта, и огромное лазурное озеро рядом с холмом, которое попалось ей на глаза только сейчас.
Альма в ужасе шарахалась из стороны в сторону, пытаясь в панике найти хоть какой-нибудь намек на цивилизацию. Тропинку, фантик, дым от костра над деревьями… Но растерянность в ее глазах промелькнул лишь на мгновение, сменяясь еще более неудержимым приступом ярости.
- Дэвид, скотина! Сукин сын! – не унималась она, грозя руками небесам. – Когда выберусь отсюда, удушу тебя голыми руками! – Альма издала еще один истерический визг, и чуть прихрамывая, двинулась в сторону озера, без полного понятия, что делать дальше, ибо все это для нее стало похоже на очень страшный сон, который никак не хотел заканчиваться.
***
Немного успокоившись и переведя дыхание, я попробовала трезво взглянуть на ситуацию.
Да - все было просто ужасно, бесспорно, и главное здесь – не терять голову, а чего бы то ни стоило найти выход из даже такой безвыходной ситуации как эта. Без разницы, как, но любой ценой мне нужно было выйти в какой-нибудь населенный пункт: деревню, село… Хотя бы найти дорогу. И потратить на это все свои усилия.
Все еще прихрамывая на затекшую ногу, я обошла холм вдоль и поперек, пытаясь найти следы, по которым меня сюда притащили. Ведь должна же была остаться примятая трава, поломанные ветки, следы от колес автомобиля, верно? Но ничего подобного тут и в помине не оказалось, даже пресловутой обертки от чипсов или пивной бутылки – признаков близкой цивилизации, которых так много в обычных лесах. Будто бы меня занесло в девственный край, где ни-когда не ступала нога человека!
После получаса бездумных поисков, злость сменилась грустью. Мое тело все еще ломило, а я сама терзала себя возникшей в душе неизвестностью вновь и вновь пытаясь понять, как я оказалась здесь.
Устав от бесполезной ходьбы, я присела в тени огромного, ветвистого дуба, росшего около озера, и искренне удивилась - это место было как с картинки, словно из детской сказочной книжки: прозрачное озеро с чистой водой залитое солнечным светом, старый массивный дуб, разросшийся на берегу, тишина и безмятежность. Все было красиво, конечно… Но сразу у меня появлялся вопрос – «Где я, мать вашу?»
Только сейчас, приложив ладони к лицу, я горестно осознала, что со мной нет моих вещей. Сумка, видимо, осталась в клубе, а в ней было практически все. Документы, кошелек, плеер, зарядное устройство от телефона…
«Стоп, а где телефон?» - по телу пробежался всплеск адреналина.
Активно пошарив руками по голубым джинсам, я нашла его - тоненький черный мобильник, который лежал в одном кармане вместе с зажигалкой Дэвида.
Конечно, толку от этой находки было мало, но это лучше, чем ничего.
Я с тоской взглянула на темный, чуть светящийся экран, пони-мая, что сеть здесь не ловит, и как грустный рисованный кот на заставке непринужденно намекает мне, что зарядки телефона хватит еще максимум минут на сорок. Это был очень огорчающий фактор.
Выключив и убрав мобильник, я в очередном приступе паники прижалась головой к коленям и обхватила себя руками.
***
Со временем моего ничего-не-деланья под деревом солнце поднялось еще выше, и жара стала просто невыносима. Воздух под открытым и чистым небом прогрелся градусов до тридцати. Ветер все же поддувал с озера, лаская кожу еле ощутимой прохладой, только вот от этого не было никакой пользы. Он только дразнил своей свежестью, после чего опять накатывала неприятная волна горячего воздуха.
У меня с собой не было часов, и поэтому я не могла точно сказать, сколько времени прошло на самом деле, хоть по внутренним ощущениям – целая вечность. Самобичевание не приносило мне удовлетворения, и с горем пополам я стала обдумывать дальнейшие действия.
Мне показалось, что правило «если ты потерялся, то сиди на одном месте и жди помощи» тут не подействует, и я нехотя решила, что надо уходить в лес и прятаться там от невыносимо аномальной жары. Ведь только вчера на моей памяти была осень, месяц октябрь, а что сейчас происходило с природой – для меня оставалось неразрешимой загадкой.
Но осмотрев себя с ног до головы, я поняла, что вся была в за-сохшей грязи, и идти дальше в поисках населенных пунктов в таком виде – негигиенично, стыдно и глупо.
Озеро, как одно большое зеркало отражало все вокруг: кустарники, росшие у самой воды, стройные деревья и ослепительно голу-бое небо. Если бы не было видно дальнего берега, который очерчивался на горизонте зеленой сантиметровой полоской, то передо мной бы предстала иллюзия одного бесконечного неба.
Я медленно подошла к гладкой поверхности озера по покрыто-му илом берегу, и, сняв обувь, закатала штанины.
Вода, как оказалась, была ужасно холодной и даже хуже, чем я могла себе вообразить. Ноги, находящиеся по голень в воде начало постепенно сводить судорогой, и я, стиснув зубы, заглянула в вод-ную отражающую гладь, где сначала не узнала своего родного отражения.
Идеально сделанная праздничная прическа (ну надо же было покрасоваться перед остальным сбродом) в буквальном смысле сто-яла колом. Залаченные темные волосы распались на хаотичные пря-ди и теперь торчали в разные стороны как у дикобраза. А про размазанный по лицу «марафет» можно было и вообще промолчать. Существо, смотревшее на меня из воды, больше напоминало уродливо-го клоуна, чем девушку. Даже отдаленно.
***
Я продолжила свой путь вдоль широкого берега возле разросшегося камыша, и, подойдя к лесу, обнаружила небольшой ручей втекающей в озеро, что стало для меня основным ориентиром направления движения по лесной чаще.
Смыв с себя грим и другую химию, я почувствовала себя намного легче. Да и боль, появившаяся при пробуждении, почему-то мгновенно ушла из тела, стоило мне выбраться из ледяной воды. Это было такое невероятное облегчение, что захотелось петь во весь голос! Я отдавала себе отчет, что в таком состоянии я могу с легкостью бродить до вечера в поисках дороги домой. Это место просто вдохнуло в меня жизнь. Появилось даже некое ощущение душевного спокойствия, которого раньше не было, и убеждение в том, что все будет хорошо. Я знала, что справлюсь со всеми трудностями, не смотря ни на что, или, может, это было простое самовнушение или самообман.
После купания в чудо-озере, я еще очень долго рассиживалась под деревом в спасительной тени, не зная, как поступить со своими вещами. Хотелось оставить хлопковый шарф в полоску и черную толстовку здесь на произвол судьбы за ненадобностью, но здравый смысл подсказал мне, что лучше вещи обвязать вокруг себя или же тащить в руках, чем просто кидать здесь. Ведь ни кто не знал, сколь-ко мне придется блуждать по бескрайним просторам неизведанной глуши.
***
В лесу оказалось не намного прохладнее, но высокие лиственные деревья укрывали меня от попадания прямых солнечных лучей, что немного поднимало настроение.
Я двинулась вверх по ручью в надежде найти хотя бы какое-нибудь поселение. Ведь не может же быть такого, что я тут была со-всем одна.
Мои мысли водили хороводы и явственно обрисовывали в го-лове тот день, когда Дэвиду придется платить по долгам за разыгранную со мной шутку. Эта злорадная мысль как то по-своему радовала душу и предавала сил, что стало для меня отличным стимулом для поиска дороги домой.
Я шлепала по траве сквозь лес, оглядываясь по сторонам, и думала, что в этом пути мне не хватает только мр3-плеера. Привыкнув постоянно ходить в наушниках по городу, я чувствовала себя очень неуютно в этом месте, слушая только звуки природы и журчание ру-чья.
Я просто не любила оставаться наедине со своими собственными мыслями.
Прислушиваясь к музыке леса, я начинала понимать: чем дальше я уходила от озера, тем тише становилось пение птиц и тем меньше докучали кровососущие насекомые. Это было странно, но я стара-лась себе внушить, что мне это только кажется.
Через некоторое время ручей начал извиваться словно змея, удивляя своими неожиданными поворотами, или вовсе раздваиваясь на два русла. Не знаю, сколько я бродила по этому лесу в поисках чего-то.
С каждым шагом окружающий меня лес становился все тише, пока звуки не исчезли совсем. Был слышен только шелест листьев на ветру и журчание воды, остальное же – вовсе пропало. Все становилось как-то более гнетуще и пугающе, и мне всерьез начало казаться, что я стала героиней банального фильма ужасов, где вот-вот на меня должно был выпрыгнуть из темноты огромное злое чудище.
Пытаясь перевести дух и отогнать нехорошие мысли, я прислонилась к небольшому древнему дереву (которое единственное по близости не поросло мхом). Но тут оно под моей тяжестью с характерным треском наклонилось в сторону.
Кто же знал, что оно может рухнуть?
Стоило мне облокотиться на него, как оно тут же с легкостью начало наклоняться назад. И я, вновь потеряв равновесие, рухнула в грязь (хорошо не лицом!).
Несмотря на это недоразумение, госпожа удача улыбнулась мне
Обвалившись, дерево придавило собой огромный разросшийся куст, создав своего рода в нем небольшое окно. А за ним, немного подальше, виднелся небольшой, неестественный для этих мест кусок какой-то коричневой ткани, и я сразу же кинулась туда.
***
Мне открылся лагерь. Кусок ткани, что виднелся между деревьев, оказался верхушкой палатки, своеобразным пологом. Правда, уж очень необычной - самодельной, и невероятно большой. Я никогда ничего подобного не видела. Она даже больше походила на шатер, чем на палатку. В сущности, это строение представляло собой очень плотную ткань, накинутую на несколько деревянных брусьев и под-порок.
Чем ближе я приближалась к незнакомому месту, тем крепче тревога закреплялась внутри меня. Всюду были разбросаны вещи, а полог шатра оказался напрочь изодран, будто дикое животное с острыми когтями бесновалось тут, яростно размахивая лапами.
Хозяев лагеря, живых или мертвых, я не нашла, но судя по всему, тут происходило что-то ужасное. Кругом царила настоящая неразбериха. Уголь от места кострища был разбросан по территории всего лагеря, вокруг валялась столовая утварь, блестящая на солнце, на траве красовалась надкусанная жареная рыба, и металлический, чуть проржавевший котел, с чем-то дурно пахнущим внутри. Этих людей, похоже, застали во время трапезы, никаких предположений у меня больше не оставалось. Я четко разглядела около котла на траве засохшие пятна крови, и мне тут же стало дурно.
Я не могла представить себе, кто мог напасть на несчастных людей.
Сколько их тут было? Почему они поставили свою палатку именно в этом месте? Зачем?
Давящая на слух тишина, да еще и разграбленный «лагерь» полностью выбили меня из колеи, открывая дорогу плохим пессимистичным мыслям.
Должно быть, я просто спала, а это все мне снилось.
Несколько раз глубоко вздохнув для успокоения, я обошла пятачок замершей в разрухе поляны, выискивая хоть что-нибудь полезное для себя, и, ничего не найдя, двинулась в сторону рваной па-латки, которая всем своим видом говорила, что скоро вот-вот рухнет на землю.
Подошла к входу, чуть боязливо отодвинула тяжелый полог и заглянула за темную занавесь, будто бы все еще опасалась нарушить чужой покой покинувших это место хозяев, но там никого не было (даже трупов, чего я боялась больше всего). Внутри шатра царил тот же бардак; одежда, тряпичный хлам, шерстяные подстилки, какие-то безделушки (тоже самодельные), перевернутый вверх ногами не-большой стол ... Это выглядело так, будто кто-то что-то искал у этих фольклорных походников, обустроивших свое жилище на средневековый манер.
В любом случае тут больше ничего не было, и я решила двигаться дальше, не придавая важности, сон это или нет.
Лагерь без каких-либо намеков на технологии не на шутку меня встревожил. Неужели тут ни у кого не было работающего телефона?
***
Солнце начинало садиться, а я все еще тащилась куда-то вдаль. Ноги потихоньку начали ныть от усталости, а тело снова заломило как днем в поле. Наверное, я делала что-то неправильно. Мое путе-шествие привело только к полному упадку сил и не более. Я выдохлась от своей же глупости и гордыни. Я думала, что все-таки, надо было остаться у озера, или вообще идти в противоположную от него сторону.
Вообще, что я тут делаю?
Сегодня, если мне не изменяла память, должна была быть рабочая суббота, а дальше один спокойный выходной день.
Мама бы поутру громко болтала по телефону, договариваясь о выгодных сделках, и попутно печатала нудные документы, попивая свой капучино, а я бы спокойно позавтракала и поехала на учебу, воспользовавшись общественным транспортом. В институте по-встречала бы Дэвида на второй или третьей «паре» с  опухшим после пьянки лицом. Он начал бы читать мне нотации по поводу исчезновения с вечеринки и рассказывать о своих вчерашних любовных подвигах с девушкой со щупальцами на голове. Несколько лекций, один зачет, а дальше домой на автобусе или же «на Дэвиде», на его «шевроле»; работа по дому, бессмысленное перелистывание страниц в интернете, написание курсовой работы и здоровый сон в мягкой теплой постели с хрустящими от чистоты простынями. Но нет! Вместо этого я очень голодная, уставшая, бродила по лесу, непонятно куда и в каком направлении. Может, еще несколько дней таких ски-таний я еще и могла выдержать, ну а дальше меня ждала неминуемая гибель.
Я не хотела этого признавать.
Через несколько минут я вышла на небольшой увесистый склон, освещенный алыми солнечными лучами, и сплюнула в сердцах - это был очередной спуск в низину, с которого открывался пугающий вид на бесконечную, такую же однообразную лесную степь.
Деревенских домов впереди не было.
***
Я знала, что сдаваться нельзя. Меня с детства учили идти до конца. Держаться из последних сил, чтобы хоть чего-то добиться. Но сейчас я была в полной растерянности и нерешительности. Как отсюда выбраться? Что делать? Я не знала ответов на эти вопросы.
Очень хотелось есть. По пути обратно к ручью я попыталась найти съедобные ягоды. Но здесь таковых не было. Вообще никаких. Даже поганки с мухоморами отсутствовали в этом краю, так же как и птицы с насекомыми.
Интересно, а почему их тут нет? Это меня до сих пор держало в напряжении, и, кажется, я уже была на грани истерики.
Мне пришлось вернуться обратно к ручью, так как дальше идти оказалось бы бесполезно. Сидя на его краю, я опустила в ужасно холодную воду свои болевшие, намозоленные ноги и начала копошить пальцами мягкий текучий песок.
Блаженство.
Вновь включенный телефон не порадовал меня и одним делением спутниковой связи. Сеть здесь не ловила, как и во всем остальном лесу, а в небе уже потихоньку начали появляться первые звезды, и с каждым часом становилось все холодней. Алый закат все меньше занимал пространства в небесном полотне, сгоняемый лоснящейся тьмой.
Я начала нервничать.
Наступили своего рода сумерки, окрашенные кровавым закатом. Я с тоской посмотрела на эту смену дня и ночи и молча застегнула молнию на своей толстовке до самого конца, накидывая на голову капюшон. Следующие шесть часов не предвещали ничего хорошего, кроме холода, голода, и страха за свою жизнь.
И тут краем глаза я поймала какое-то совершенно незначительное шевеление. Там, в дали, что-то большое мелькнуло между покосившихся деревьев. Такое точно не могло показаться. Я не на шутку испугалась, и нервы вновь натянулись как струна, вот-вот готовая лопнуть.
«Может это какой-нибудь кабан?» - думала я. – «Или медведь шныряет по своим владениям? Или еще кто-нибудь похуже, судя по стоящей здесь мертвой тишине?» Я этого не знала и сколько бы ни всматривалась в одну и ту же точку, движения больше не увидела.
С облегчением вздохнув, я вновь принялась изучать песчаное дно ручья уже околевшими до невозможности ногами, как вдруг сбоку, где прошмыгнула тень, послышался отчетливый шум.
Теперь сомнений не было, здесь точно был кто-то еще помимо меня.
Долго ругаясь с инстинктом самосохранения, я, не отдавая себе отчета, двинулась на звук, по пути надевая ботинки обратно. Я пробиралась вглубь леса медленно и бесшумно, стараясь особо не шелестеть травой и не спотыкаться о корни деревьев. Все-таки была высокая вероятность, что это какое-нибудь дикое животное хозяйствует в этих местах. Надо было искать пути к отступлению и не показывать своего присутствия тут как можно дольше. Мало ли что.
Осмотревшись вокруг, я нашла под ногами небольшой камень, которым в случае чего, можно постараться защититься.
«Отлично», – заговорил внутренний голос. – «Если это зверь и если он меня заметит, то можно кинуть в него этот булыжник, и бежать что есть силы, но в этом случае главное – не промахнуться. Тогда секундная фора у меня будет в запасе».
Камушек оказался не настолько маленьким и легким, как показа-лось на первый взгляд - находка была то, что надо.
Пробираясь сквозь цепкие кусты, я вышла на то место, где в первый раз появилась тень. Здесь было пусто, никаких следов. Но я и расстроиться не успела, как с лева от себя увидела темный силуэт, сидевший спиной к массивному стволу дерева.
Это был человек!
Человек!
У меня от радости чуть сердце не выпрыгнуло из груди.
Значит, все-таки существует возможность выбраться из этих степей, и, если человек вдруг оказался здесь, то где-то рядом дол-жен быть какой-нибудь населенный пункт! Я шла все-таки по правильному пути!
Не знаю, когда я так чему-то радовалась. Это было впервые в моей жизни. Непередаваемый восторг начал бередить душу, и я по-чти бегом кинулась в сторону незнакомца, не замечая, как быстро мимо меня пролетали покрытые ночной пеленой деревья.
Человек сидел, опустив голову к земле, и практически не шевелился. Я подошла к нему достаточно близко, чтобы можно было его получше разглядеть, но он кажется, меня совсем не замечал.
В его длинных спутанных и темных волосах виднелись листья, небольшие веточки, блестящая тонкая паутина. Похоже, он от кого-то или от чего-то бежал, а сейчас просто рухнул без сил, потому я как раз и услышала звук.
Парень был больше похож на лешего, чем на человека (с такой-то гривой на голове), а ноги его оказались под внушительным слоем грязи и пыли, как у бродяги, что еще больше подтверждало мое пер-вое впечатление о нем. Обувь со штанами была однородного серого цвета. Словом, незнакомец выглядел не лучше, чем я (или может, я к себе очень самокритична).
- Извините, вы не подскажите мне, куда надо повернуть, что бы выйти отсюда? Где тут есть стационарный телефон? Как найти дорогу в ближайшую деревню? – хотелось спросить это все бодро, уверенно, но мой голос предательски дрожал, выдавая мое внутреннее напряжение.
И тут лесное чудище резко подняло голову.
От неожиданности я пошатнулась назад и тут же обомлела. Я так и стояла как вкопанная, с широко распахнутыми глазами, пытаясь понять суть происходящего.
Его глаза были цвета золота. Желтые. Казалось, они даже не-много светились в этом полумраке. Это существо одарило меня таким яростным взглядом, что сразу возникло желание где-нибудь спрятаться и там же свести счеты с жизнью. Я никогда не встречала столько злобы и ненависти в одном человеке. Взгляд паренька внушал только необъяснимый животный ужас и более ничего. Хотелось просто убежать отсюда куда подальше, чтобы больше никогда этого не видеть и забыть лешего как страшный сон.
Но, как оказалось, это было еще полбеды. Парень почти полностью был залит собственной кровью. На его лице больше всего выделялся сломанный нос, и разбитая в мясо бровь, окропленная сине-зелеными разводами. Помимо этого на его теле вырисовывалось не-сколько глубоких ран, из-за которых одежда приобрела свойственный темно-алый оттенок. Я мысленно удивилась, как он еще дышит.
Угнетающий взгляд паренька длился не более пяти секунд, после чего его желтые глаза закатились, и голова вновь упала в изначальное положение. Он начал терять сознание.
***
Девушка, выронив из рук булыжник, тут же ринулась к незнакомцу. Приземлившись около него на колени, она приподняла его голову за подбородок и попыталась привести в чувство. Парень вновь открыл глаза. Но в этом взгляде уже не было той прежней ненависти, скорее, в нем читалась нескрываемая печаль. Он будто бы смотрел сквозь Альму Стивенсон, и, скорее всего, вообще не пони-мал что происходит.
- Нет, нет, нет, нет, нет… - начала причитать девушка чуть ли не плача от испуга. – Ты не можешь умереть… Только ты можешь под-сказать мне, где выход! – не ожидая от себя, она произнесла последнюю фразу на повышенных тонах так резко, что раненый тут же обратил к ней свой взор. Он выглядел просто ужасно, бледный как альбомный лист, с запекшейся кровью на лице, шее, волосах. Словно перед ней уже сидел живой труп.
Альма убрала прилипшие пряди волос с его лица:
- Как тебе помочь?
В ответ парень вздрогнул и попытался что-то сказать, но вместо слов у него получился только хрипящий звук, и изо рта тут же хлынула кровь. Он смотрел на девушку с необъяснимой мольбой, будто уже начиная сомневаться в собственных силах. Было видно, что это последние минуты его жизни.
Альма сняла с себя шарф, и попыталась подтереть кровь с его лица, в иллюзорной надежде, что это ему хоть как-то поможет.
Парня вновь пробрала сильная, колотящая дрожь и он отключился, обмякнув на месте.
«Умер?» - промелькнула мысль у бедняжки в голове.
Но нет, желтоглазое существо еще хваталось за жизнь. В неестественной тишине леса прекрасно слышалось его хриплое дыхание. Он просто потерял сознание, а она же так и продолжала смотреть на него, изучая раны и увечья.
По-хорошему он уже должен был быть мертв. Глубокие и ужасающие надрезы на его животе, думала она, не совместимы с жизнью. Девушку затошнило. Такое кровавое зрелище она могла наблюдать только по телевизору в новостях или в фильмах ужасов, наложенное профессиональными гримерами, но никак не в реальной жизни. Нет. Это было отвратительно. Хорошо, что хоть сгущающаяся темнота, с каждой минутой вступающая в свои права все больше, немного сглаживала положение дел.
Так они и сидели в тени сумеречного леса, ибо девушка, судорожно наблюдающая за его неподвижным телом, просто не знала, что делать дальше с этим почти погибшим существом. Где искать для него помощи – неизвестно, а оставлять одного – неправильно. Да она и не могла поступить плохо по отношению к нему, так как на данный момент этот человек был единственной связью между ней и окружающим миром.
Стивенсон вновь терялась в сомнениях и неизвестности.
Через некоторое время неестественная тишина сумеречного леса начала сводить с ума Альму. Где ночные песни сверчков? Где надоедливые комары? Где хоть какие-нибудь звуки кроме недалекого и зловещего журчания ручья?! Это все вновь начало напоминать ей банальный сценарий к голливудскому фильму – и она всерьез, который раз за день, стала ждать чудовища, обязанное вот-вот наброситься на нее из темноты и попытаться сожрать.
Девушка положила незнакомцу руку на запястье, пытаясь про-щупать пульс, безмолвно чертыхаясь сквозь зубы. К ее удивлению сердце человека билось быстро, сильно и размерено, как у спортсмена пробежавшего стометровку. Это привело ее в некоторое замешательство, и она тут же отпрянула от незнакомца.
Альма попыталась мыслить трезво: без паники и страха, - со-брать бегающие мыслишки в одно единое целое, чтобы найти правильный выход из сложившейся ситуации, но все ее попытки оставались тщетны. Непонятное внутреннее беспокойство мешало ей сосредоточиться.
Она не знала, что ей нужно делать, куда идти, к кому бежать? Как помочь раненому бедняге? Как спастись самой? Ведь если кто-то так порезал паренька, то вдруг то же самое может поджидать и ее, если не хуже. Вдруг то существо, что покалечило его, сейчас идет по следам паренька, отыскивая сбежавшую жертву? Она не могла дать на это ответ, и это начало ее откровенно бесить.
Внезапно в тишине леса прозвучал резкий, громкий и отчетливый смех.
Незнакомец тут же пришел в себя, и широко открытыми золотыми глазами уставился на девушку так, будто впервые в жизни увидел ее. В неестественно холодных глазах проскользнул страх.
Встрепенувшись, он начал с бешеной скоростью осматривать окружающее его пространство, пытаясь что-то найти.
- Кто это? – еле слышно спросила девушка, так же как и парень, с опаской оглядывая мрачный лес. – Это они тебя так?
Юноша опять попытался что-то ответить, но получились у него только страшные булькающе-хрипящие звуки, и он закашлялся.
«Беги», кажется, сказал он одними губами, чуть мотнув головой в сторону рослого кустарника.
Как вообще у него оставались силы на такие манипуляции? Каким образом он в таком состоянии мог соображать?
Альма так и смотрела на него, испуганно, и непонимающе.
***
Что он сказал? «Беги»? Куда «беги»? К людям? Или от них? Что тут вообще происходит?
Я все еще продолжала стирать ему кровь с лица, а он уставился на меня каким-то животным, пронизывающим душу взглядом. Глаза его становились как стекло, совсем неживые, как у фарфоровой куклы. Мне совсем стало не по себе. Не знаю, как я еще сдерживала себя от того, чтобы просто не закричать от отчаянья.
Вдруг за спиной парня что-то треснуло - будто ветка сломалась. Совсем близко. Звук эхом облетел близлежащую местность, нарушая всеобщую тишину. Стали слышны приближающиеся шаги и чья-то тяжелая поступь.
Я и заметить не успела, как раненый парнишка схватил меня за руку и с силой оттолкнул от себя в сторону. Осознала я все уже лежа на земле, глядя в темное небо; поднялась и тут же побежала прочь. Я была не глупая, и такие намеки хорошо понимала: он сказал мне спасаться. Валить отсюда подальше и прятаться.
Но опять от своего «везения», заскочив за куст, я поскользнулась на грязи и рухнула спиной не землю, больно стукнувшись затылком о свой же выброшенный булыжник.
В глазах все резко потемнело и поплыло. Я сразу подумала, что сейчас вырублюсь, но старалась заставить себя сфокусироваться взглядом на ветвях дерева, нависавших где-то над головой.
Я держалась за ускользающую ниточку сознания чтобы прийти в себя. Мне понадобилось не более двух минут, чтобы зрение верну-лось в норму, а вот голова так и продолжала гудеть, причем с каждой минутой боль становилась все сильнее.
Сотрясение? Только этого не хватало.
Я попыталась медленно сесть и поняла, насколько сильно кружится моя голова. От этого в который раз за день начало подташнивать.
- Ты еще жив? Интересно. А мы думали, что ты уже давно по-мер, и твое тело поедают хищные птицы, – послышался где-то позади гулкий мужской голос. – Это чудовище проспорило мне пятьдесят золотых.
Я постаралась как можно тише и незаметнее раздвинуть ветви куста, самую щелочку, чтобы увидеть происходящее. Ночь почти вступила в свои законные права, и поэтому разглядеть все в деталях было невозможно. Ясно было одно – около раненого бедняги стоя-ло двое в темных одеждах.
Один – бритоголовый мужчина с такими же желтыми глазами (в полумраке это очень выделялась), а второй… У меня от ужаса волосы зашевелились на затылке.
Вашу мать, что это такое?!
Хотя, я уже настолько устала от этого места, что мне стало все равно. Я увидела перед собой огромную гору мышц, мяса и сухожилий, с очень неправильной осанкой и мелковатой широкой головой. Эта тварь отдаленно напоминала человека, но это ни разу не мог быть человек! Оно было слишком огромно, слишком громоздко, слишком не пропорционально, в конце то концов. Чудище оказалось раз в пять шире в плечах своего товарища, и выше примерно на три головы, словно я смотрела на голема, вырезанного из камня. У меня не получалось отвести от него взгляда. Очень хотелось увидеть лицо страшной твари, но из-за темноты, навалившейся густой пеленой на землю, это было очень сложно.
Бритоголовый достал что-то из кармана, и, схватив полуживого паренька за волосы, бесцеремонно запихнул ему в рот предмет, находившийся в руке. Тот сразу же начал кашлять, хватаясь за свое горло ослабевшими руками, и через несколько мгновений обмяк слово желе - повис на собственных волосах в руке противника.
Мужчина стал напоминать бессердечного кукловода, расправлявшегося со своей куклой. Он немного ослабил хватку, и бездыханный парнишка тяжело упал на землю.
«Господи, они добили его…» - эта мысль повергла меня в шок, а из глаз моментально хлынули слезы. – «Он всего лишь пытался бежать, а они нашли его. Надо было его оттащить куда-нибудь, спрятать. Нельзя было кидать его там  - на произвол судьбы». – Я еле по-давила желание всхлипнуть. – «Безжалостные твари, убийцы, добили невинного человека».
- Так, давай бери его, и пойдем обратно, – почти безразлично произнес желтоглазый убийца, потирая свой лысый череп. – Мы и так уже много сделали.
Несмотря на свои габариты, огромное существо двигалось до-вольно проворно и ловко. Чудовище без колебаний огромными лапищами схватило обездвиженное тело и потащило в сторону зарос-лей. Окровавленный юноша в его руках был похож скорее на семи-летнего мальчика, чем на взрослого человека. Насколько он был мал и ничтожен, по сравнению с этой тварью.
А бездушный головорез так и стоял на месте, сверля своими глазами-фарами залитою кровью траву.
- Чуешь? Человеком воняет, – размерено, практически шепотом произнес он, медленно поворачивая голову в мою сторону.
Его слова вызвали у меня дикий прилив адреналина. Я замерла на месте, боясь даже вздохнуть, не то, чтобы просто пошевелиться. А сердце заколотилось как бешеное, отдаваясь стуком в ушах, что, казалось, его было слышно на десятки метров. Меня проняло ужасное ощущение, какое бывает только в кошмарных снах. Но, увы, это не сон, и проснуться у меня не получится…
Огромное существо повернулось в сторону убийцы:
- Тут везде ими воняет. Перестань.
Вот этого я точно не ожидала. Еще бы чуть-чуть, и я не успела бы зажать рот руками, чтобы не заорать от ужаса. Голос огромного существа прозвучал как скрежет по металлу, как мел по школьной доске, жирный, с неестественно низким басом. Этот звук можно бы-ло сравнить только с гулом тысячи неисправных механизмов - ужас-ной какофонии звуков.
Чудовище, не задерживаясь, двинулось дальше, и скоро совсем скрылось в темноте, в отличие от своего товарища, который так и пытался разглядеть меня в кустах терновника.
***
Я лежала на куске отсыревшей ткани и смотрела на пламя огня.
Когда убийцы скрылись из виду, я решила вернуться в заброшенный лагерь подальше от греха и непроглядной темноты. Как-никак, там было, где спрятаться от дождя, и из чего соорудить костер.
Дорогу туда я искала практически на ощупь при свете бледной луны и тусклой зажигалки. Хорошо, что у меня была отличная па-мять на местность, и вернуться туда не составляло большого труда.
Я собрала кострище из более-менее непригодного хлама, рас-стелила самую сухую подстилку под собой и села греться у огня, пытаясь вновь оживить околевшие пальцы рук и ног.
Живот урчал как заведенный тракторный мотор, и я лишь молилась о том, чтобы те твари этого не услышали и не пришли по мою душу.
Сколько человек может жить без еды? Неделю, две? Может, если вернуться к самому началу пути, мне удастся найти какие-нибудь ягоды?
В эти минуты я начала жалеть, что в детстве мало проводила времени в деревне и очень редко ходила с бабушкой в лес. Я же практически ничего не знала о выживании в дикой природе, а также не представляла, что можно есть в лесу, что нельзя. Максимум, что я смогла узнать, это малину или чернику.
И снова вспомнив про несчастного желтоглазого паренька, которого постигла страшная участь, я тут же разревелась как несмышленая маленькая школьница. Не только потому, что мне было его жалко, но и потому, что мне так же было жалко себя. Такая беспомощная дура. Жалкая городская девка, которая ничего не может по-делать в такой ситуации. Бездействие только угнетало меня, и я буквально начала ощущать внутри себя этот тяжелый груз из твердого клубка смешанных и противоречивых эмоций.
Заснуть мне удалось только чудом.
Из-за нервного перенапряжения мне постоянно слышались всякие звуки и виделись устрашающие, будто бы двигающиеся силуэты в темноте. Минуты превратились в часы, и я как идиотка вскакивала от каждой привидевшейся галлюцинации, пытаясь найти место, куда бы убежать. Но все было напрасно, ведь это только шалило мое разыгравшееся воображение.
Интересно, а что бы на моем месте сделал Дэвид?
Свернувшись в позу эмбриона, обнимая массивную дубину, я лишь на минуту прикрыла глаза, отчего сразу же провалилась в не-бытие, несмотря на встревоженное состояние и дикую головную боль.