Прокрусты, мессии, художники ада -
Предсказан железный эон Кали-юги,
Где смерть не спасенье и жизнь - не награда.
Здесь грубая сила - всеобщее право,
И целью любые оправданы средства,
И жрец златобрадый пирует с Варравой,
Деля Иудеи и Рима наследство.
И с верой одною другая бранится,
И ереси бьются за паству и долю.
В домах нет уюта - дома, как больницы,
Печальными окнами смотрят в неволю.
Не сыщешь ты правды и лжи не заметишь.
С наивностью Евы, с печалью Адама
Свой голос прямой обменяешь на фетиш
И чувство - на мелких страстей амальгаму.
Послушай, пока наяву не уснул ты,
Бесчувствен и нем, от вины обезволен,
Мелодию крови, симфонию смуты
И чёрные плачи родных колоколен.
Стерпи всё, что сердце и разум постигнут,
Оставь на скрижали свой опыт недолгий.
И пусть на руках разгораются стигмы,
У них больше правды, от них больше толка.
Не пряным вином, но тоской опьянённый,
Усни, человек, беспредельно усталый,
И в светом нездешним шатёр озарённый
Войди, точно воин, достойный Вальгаллы.
Ты лиц не узнаешь, не вспомнишь ни слова,
И странной покажется музыка блага,
Но сон твой коснётся родного, былого,
Как щёк леденелых - горячая влага.
Сумеешь понять через многие годы
Спокойствие глаз неподвижных браминов,
Смотрящих на Молоха красные воды,
На уд нездорового Индры и тину,
На спазмы телёнка, висящего жертвой
На ржавом крюке городской скотобойни,
На пьяные пляски Мамоны с Минервой
И женщин безносых на грязном амвоне.
Ты ветром эдемским и светом фаворским
На миг освежишься, увидев свободу
От зла и добра, от борьбы и притворства,
И вскоре проснёшься эпохе в угоду.
Оставишь последнюю букву на камне -
Надежду, которую новь не похитит,
Иным племенам дорогое посланье
О том, что тебе никогда не увидеть.